– Ты все еще не ушла? – пораженно поинтересовался Джесс у дочери. – Ну и напрасно, ты же знаешь, что мое слово крепко – я не люблю тебя, когда ты так капризничаешь. В чем дело? Тебе помочь сойти вниз?
Он вытянул вперед руки, пока не прикасаясь к девочке. Он ждал, когда она сдвинется с места. Когда Бетони увидела его руки, протянутые к ней, она начала рыдать. Губы задрожали, глаза распахнулись и потом плотно закрылись. Она стала такой маленькой. Бетони крепко прижалась к отцу, и ее руки обхватили его за шею.
– Ну, ну, не нужно плакать! – бормотал Джесс. Он начал укачивать ее, как маленького ребенка. – Твой отец любит тебя! Он любит тебя больше всего на свете!
Он поднял ее на руки и начал носить по мастерской. Он хотел, чтобы ее боль перешла к нему, потому что чувствовал себя виноватым. Это ему нужно страдать, и у него должно разбиться от боли сердце.
– Ну, ну. Все кончено, все, все… Мы понимаем друг друга, ты и я. Перестань плакать, иначе кто-нибудь увидит нас в слезах, перестань, ладно?
Причина жуткого горя была почти забыта. Он только желал успокоить свое дитя, чтобы ее синие глаза опять сияли радостью и перестали литься горючие слезы. И так было почти всегда, когда у них возникали небольшие ссоры.
Джесс понимал, что совершил грех, заявив, что не любит свое дитя. Ему еще долго было мучительно стыдно. Но всегда, когда она начинала капризничать, гордо откидывать назад голову и пытаться грубить и настаивать на своем, Джесс почти никогда не мог удержаться, чтобы снова не впасть в тот же самый темный грех. Ему хотелось согнуть ее, поколебать ее уверенность, чтобы она стала еще крепче связана с ним, как это было, когда она была совсем крошкой. Он произносил слова: «Я тебя не люблю!» И снова Бетони возвращалась к нему, рыдая; как крохотное дитя, она была в его объятиях, и снова после этого он испытывал чувство вины.
По воскресеньям, раз или два раза в месяц, Джесс ездил навестить Гуди. Он возил ей джемы и мед от Бет. Обычно он брал с собой свои инструменты, чтобы что-то починить в Пайк-Хаузе. Иногда вместе с ним в Пайк-Хауз ездила Бетони.
Когда она была совсем маленькой, Бетони очень любила Пайк-Хауз, потому что домик был таким крохотным. Ей нравилось забираться наверх по крутой лестнице, нравились маленькие окошки, куда заглядывали ветви вязов. Там, в Пайк-Хаузе, весной можно было видеть, как воробьи воровали солому с крыши, а ласточки строили гнезда под ее скатом. Ей также нравилась странная форма дома, когда в тупик выходили два скошенных угла, а в маленькой нише в стене раньше висела доска с объявлением, что пора платить пошлину за проезд по этой дороге.
– Почему люди должны были платить за проезд?
– Потому что дорога принадлежала мистеру Леннему, а ему были нужны деньги, чтобы содержать дорогу в порядке, – ответил ей Джесс.
– Почему сейчас никто ничего не платит?
– Построили новую дорогу, которая идет через Холлоус, и теперь почти никто не пользуется этой дорогой.
– Сколько нужно было платить за повозку с пони?
– Шесть пенсов, – сказал ей Джесс.
– Тогда мы заплатим… как это делали все давным-давно.
Гуди приходилось подходить к калитке. Бетони не сходила с повозки. Она делала вид, что никак не может отыскать свой кошелек, и потом делала вид, что кладет шесть пенсов в руку Гуди.
– Добрый день, миссис Изард, – строго говорила Бетони. – Какая сейчас прекрасная погода. Надеюсь, ваш щавель растет хорошо?
Бетони нравился садик и огород в Пайк-Хаузе. Там так чудесно пахли разные душистые травки. Лаванда, розмарин, шалфей, тимьян. Все они росли между рядами гороха и бобов, моркови и кабачков. Там цвели ноготки с острым запахом и сладко пахнущий цветной горошек, росли бархатцы и розовые гвоздики, и мелисса, чьи мохнатые листья можно было растереть в руках, и начинало остро и свежо пахнуть лимоном.
Раньше, когда Джесс и Бетони навещали Гуди, Тома никогда не было дома. Когда он видел их тележку, то сразу скрывался в лесу. Гуди говорила, что так бывает всегда, кто бы ни пришел к ним. Том не желал ни с кем встречаться. У него был единственный друг – Чарли Бейли, живший в своей лачуге на пустыре Нортона. Том разговаривал с Чарли, но всегда молчал в присутствии остальных людей.
Бетони одолевало любопытство. Она не переставала спрашивать Гуди о Томе.
– Он же не твой внук, его фамилия Меддокс, а не Изард, тогда почему ты разрешаешь ему называть тебя бабушкой?
– Я усыновила Тома, – отвечала ей Гуди. – Как же ему еще меня называть?
– Он ходит в школу?
– Ну, если это можно так назвать, то он ходит в школу в Нортоне.
– Послушай, – заметил Джесс. – Гуди, ты должна заставлять его ходить в школу.
– Вы только его послушайте! И ты еще смеешь говорить мне о школе!
– Да, и посмотри на меня! Я теперь жалею, что плохо учился в школе! Очень жалею!
– С Томом все в порядке, – сказала Гуди. – Ему нравится работать на ферме вместе со мной. Он много чего знает, даже если он не все выучил по книгам.
Как-то зимой, в воскресенье, когда Джесс и Бетони ехали в Пайк-Хауз, они попали в жуткий ливень. Джесс достал плащ, и они даже не очень вымокли. При их приближении Том сорвался с места и, как обычно, отправился в лес. На нем были лишь рубашка и штаны.
– Он простудится и заболеет, – сказал Джесс Гуди. – Пусть Бетони побудет у тебя, а я поищу Тома.
Даже под прикрытием огромных сосен было холодно и мокро, дождь проникал и сквозь плотные ветви. Он барабанил по подстилке из игл, покрывавших землю. Джесс тихо шел по лесу. Он нашел мальчика, который сидел под деревом, прислонившись спиной к стволу. Дождь темными струями стекал по дереву. Том прижал колени к подбородку и обхватил себя руками. Казалось, его не волновало, что он промок с головы до ног. Влага с волос стекала прямо ему в глаза, и рубашка, как мокрая тряпка, прилипла к плечам.
Казалось, он вообще не чувствует холода, сжавшись в комок, чтобы защититься от пронизывающей влаги и промозглой погоды.
Он сидел очень тихо и даже не дрожал, глядя куда-то вдаль леса.
Когда Джесс заговорил с ним, он вскочил, как испуганный олененок, и, наверное, удрал бы, если бы Джесс не успел схватить его за руку.
– Почему ты убегаешь от меня? Я знаю тебя с тех пор, когда ты еще лежал в пеленках. Тогда ты меня не боялся. Тебе нечего вообще опасаться, ясно?
– Да, – пробормотал Том, но его рука была напряжена в руке Джесса.
– Тебе нужно пойти домой и переодеться, пока ты не простудился и не заболел.
– Нет, не хочу, мне и так удобно.
– Ну-ну! Я хотел бы от тебя услышать кое-какие новости о Чарли Бейли. Я слышал, что ты с ним дружишь. Когда я жил в Пайк-Хаузе, мы с ним тоже дружили.
– Я знаю, – ответил ему Том. – Он иногда вспоминает о вас.
Мальчик шел рядом с Джессом, и они вдвоем вернулись в Пайк-Хауз. Когда Том увидел Бетони, сидевшую на диванчике, он чуть не удрал обратно, но Гуди приказала ему идти наверх и переодеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75