Может, ты сбегаешь к нему и сама сообщишь ему эти новости?
– Почему бы не подождать, пока он вернется домой?
– Послушай, тебе же не трудно сбегать к нему! Хорошо, я сбегаю, если тебе этого так хочется.
– Скажи ему, что он может взять мою сумку с инструментами и даже мои часы. Ты ему еще скажи…
– Нет, – сказала Бет. – Все это ты скажешь ему сам. Она вышла на улицу и пошла по старой дороге, потом свернула в переулок, который вел к Чекеттсу. Здесь она остановилась и посмотрела на огромное темное поле. Оно шло вниз, начинаясь от нераспаханной целины. Поле только что засеяли, и там просто клубились стаи птиц. Джесс, не переставая, бегал с одного края на другой. Он размахивал над головой деревянными трещотками. Воробьи и скворцы взлетали вверх и метались по воздуху, как охапки прошлогодних листьев. Грачи и галки кружились вокруг, сильно размахивая крыльями.
Когда Бет позвала его, Джесс остановился и недоуменно стал оглядываться. У него сильно раскраснелось лицо, нахлестанное резким ветром, и дыбом стояли волосы.
Джесс посмотрел через поле туда, где еще шла пахота и над работниками летали чайки. Потом он наклонил голову и внимательно прислушался. Бет еще раз позвала его, и на этот раз он ее увидел и побежал через все поле к ней.
– Господи, это ты! – воскликнул Джесс, и его потрескавшиеся губы скривились в неловкой усмешке.
– Ты так вытаращился, что можно подумать, тебя звала какая-то старая ворона!
– Я просто удивлен, вот и все.
– Тебя всегда легко удивить, ты и в школе быстро смущался.
– Не вспоминай при мне школу! Я, к счастью, уже покончил с ней!
– Ну и чем ты можешь похвастаться? Ты хотя бы закончил четыре класса?
– Нет, и никогда бы их не закончил, если бы даже оставался там до самого Судного дня.
– Ты умеешь читать и писать?
– Читаю я почти хорошо. Я читал все газеты, которые ты приносила отцу. И даже журналы, они мне так нравятся. Да, и мне еще очень нравится сладкий крем, который ты приносишь отцу.
– Но я приносила его отцу, а не тебе.
– Он все время угощает меня кремом.
– Мне кажется, что ты жадный, – сказала ему Бет.
– Наверно, – согласился с ней Джесс. – Но я почти все время хочу есть. Гуди говорит, что у меня дыра в животе.
– Почему ты называешь ее Гуди? Она же твоя мать. Тебе следует оказывать ей больше уважения.
– Я ее всегда так называю – Гуди!
– Ладно, я пришла сюда не затем, чтобы читать тебе нотации. Я пришла, чтобы сказать тебе, что ты будешь работать в мастерской.
– Бог ты мой, значит я стану плотником! И буду ездить по фермам, как мой отец.
– Ну, до этого тебе еще нужно подрасти и кое-чему научиться.
– Я быстро расту, как трава. Правда!
– Приходи в понедельник и постарайся хоть немного привести себя в порядок.
– У меня есть только эта одежда.
– Но ты же можешь быть аккуратнее, не так ли? Почисти хотя бы ботинки. Иначе тебе попадет от моего деда.
– Он станет меня ругать? Я слышал, что он бывает таким страшным, когда начинает ругаться.
– Ну, тебе придется шевелиться на работе.
– Я уже и не знаю, хочу ли я работать у него, – сказал Джесс. Его голубые глаза под бесцветными ресницами испуганно распахнулись. – Может, мне лучше оставаться на ферме?
– Неважно, что ты хочешь, – заметила Бет. – Твой отец сильно болен. Тебе нужно делать все, чтобы как-то его порадовать.
Джесс замолчал, глядя на дальнее поле. Там вовсю шла пахота, и было видно, как через яркую зелень нетронутой земли пролегла темная жирная полоса вспаханного поля.
Ветерок донес до них звякание уздечек, шумное дыхание усталых лошадей и отрывки пения пахарей.
– Мне хотелось самому пахать, – заметил Джесс. – Может, мне когда-нибудь удастся это сделать.
– Нет, твой отец решил, что ты будешь плотником, поэтому поднатужься и не делай кислой рожи, – сказала ему Бет.
– Хорошо, – сказал Джесс. – Я там буду в понедельник.
– Ровно в семь, – предупредила его Бет. Когда она вернулась к Уолтеру, он не мог ни о чем больше говорить, как только о Джессе.
– Конечно, он не очень умный. Это правда. Он пошел в меня. Но он хороший мальчик и не вредный. Он никому никогда не делает зла.
– Когда он будет работать в Коббсе, ему следует быть немного пошустрее.
– Да, я надеюсь, что его там не «затюкают». Работники у твоего деда бывают иногда такими жестокими.
– Не беспокойся, – старалась убедить его Бет. – Я присмотрю за ним, ради тебя.
Бет была с утра во дворе мастерской. Джесс пришел и принес с собой сумку с отцовскими инструментами. Он, конечно, опоздал, и дед Тьюк, встретив его рядом с мастерской, показал ему часы на башне.
– Ты умеешь определять который час, Джесс Изард?
– На дорогу выбежал бык, – ответил ему Джесс. – Мне пришлось вернуться и сказать об этом мистеру Миксту.
– Меня не волнуют никакие быки, и тебя тоже – ты теперь работаешь у меня. Тебе это ясно?
Джесс кивнул головой. Он стоял весь потный и у него сильно покраснело лицо. Он нервно перекладывал из руки в руку свою сумку с инструментами. Он глянул на работников, которые побросали работу и собрались вокруг него. Потом снова посмотрел на часы на башне и на флюгер, который, как всегда, указывал на север.
– Я вижу, что ты смотришь на нашего старенького петушка, – спросил его Сэм Ловаж. – Ты, наверно, ему удивляешься.
– Да, конечно, потому что я мог бы поклясться, что когда шел по дороге, то дул мягкий юго-западный ветер.
– Да, здесь в Хантлипе у нас всегда другая погода. Она всегда на парочку свитеров холоднее, чем в других местах.
– Я вижу, что ты принес с собой инструмент своего отца, Джесс, – заговорил Боб Грин. – Ты, наверно, много занимался плотницком делом, так?
– Да нет, так, по мелочи.
– Ну, если ты умеешь хотя бы вполовину так же хорошо работать, как работал твой отец, то нам придется круто, – сказал Сэм и отвернулся, чтобы подмигнуть Киту Меддоксу.
– Ну, я не такой ловкий, как мой отец, – ответил Джесс.
Он был поражен, когда вокруг него раздался взрыв хохота.
Бет вышла вперед и протиснулась среди мужчин.
– Не обращай внимания, – сказала она Джессу. – Они будут смеяться, если ты покажешь им палец.
Она нахмурилась, глядя на деда, но ему все было нипочем. Даже если его работники зря тратили время, но можно было поиздеваться над кем-нибудь слабее их. Работники быстро поняли его настроение, и начали дальнейшие атаки на Джесса.
– Эй, Джесс, ты совсем не похож на своего отца, так?
– Не знаю, – ответил им Джесс.
– Ну, парень, у тебя такие светлые волосы. – Я родился во время жатвы, вот почему.
– Я знал малого с такими волосами, он был из чужих краев и его так и звали Белобрысый. Он промышлял в этих местах, – заметил Сэм Ловаж. – Кажется, одно время он был пастухом у мистера Леннема, правда?
– Да, – ответил Джесс, – до прошлого Рождества.
– Вот так-так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Почему бы не подождать, пока он вернется домой?
– Послушай, тебе же не трудно сбегать к нему! Хорошо, я сбегаю, если тебе этого так хочется.
– Скажи ему, что он может взять мою сумку с инструментами и даже мои часы. Ты ему еще скажи…
– Нет, – сказала Бет. – Все это ты скажешь ему сам. Она вышла на улицу и пошла по старой дороге, потом свернула в переулок, который вел к Чекеттсу. Здесь она остановилась и посмотрела на огромное темное поле. Оно шло вниз, начинаясь от нераспаханной целины. Поле только что засеяли, и там просто клубились стаи птиц. Джесс, не переставая, бегал с одного края на другой. Он размахивал над головой деревянными трещотками. Воробьи и скворцы взлетали вверх и метались по воздуху, как охапки прошлогодних листьев. Грачи и галки кружились вокруг, сильно размахивая крыльями.
Когда Бет позвала его, Джесс остановился и недоуменно стал оглядываться. У него сильно раскраснелось лицо, нахлестанное резким ветром, и дыбом стояли волосы.
Джесс посмотрел через поле туда, где еще шла пахота и над работниками летали чайки. Потом он наклонил голову и внимательно прислушался. Бет еще раз позвала его, и на этот раз он ее увидел и побежал через все поле к ней.
– Господи, это ты! – воскликнул Джесс, и его потрескавшиеся губы скривились в неловкой усмешке.
– Ты так вытаращился, что можно подумать, тебя звала какая-то старая ворона!
– Я просто удивлен, вот и все.
– Тебя всегда легко удивить, ты и в школе быстро смущался.
– Не вспоминай при мне школу! Я, к счастью, уже покончил с ней!
– Ну и чем ты можешь похвастаться? Ты хотя бы закончил четыре класса?
– Нет, и никогда бы их не закончил, если бы даже оставался там до самого Судного дня.
– Ты умеешь читать и писать?
– Читаю я почти хорошо. Я читал все газеты, которые ты приносила отцу. И даже журналы, они мне так нравятся. Да, и мне еще очень нравится сладкий крем, который ты приносишь отцу.
– Но я приносила его отцу, а не тебе.
– Он все время угощает меня кремом.
– Мне кажется, что ты жадный, – сказала ему Бет.
– Наверно, – согласился с ней Джесс. – Но я почти все время хочу есть. Гуди говорит, что у меня дыра в животе.
– Почему ты называешь ее Гуди? Она же твоя мать. Тебе следует оказывать ей больше уважения.
– Я ее всегда так называю – Гуди!
– Ладно, я пришла сюда не затем, чтобы читать тебе нотации. Я пришла, чтобы сказать тебе, что ты будешь работать в мастерской.
– Бог ты мой, значит я стану плотником! И буду ездить по фермам, как мой отец.
– Ну, до этого тебе еще нужно подрасти и кое-чему научиться.
– Я быстро расту, как трава. Правда!
– Приходи в понедельник и постарайся хоть немного привести себя в порядок.
– У меня есть только эта одежда.
– Но ты же можешь быть аккуратнее, не так ли? Почисти хотя бы ботинки. Иначе тебе попадет от моего деда.
– Он станет меня ругать? Я слышал, что он бывает таким страшным, когда начинает ругаться.
– Ну, тебе придется шевелиться на работе.
– Я уже и не знаю, хочу ли я работать у него, – сказал Джесс. Его голубые глаза под бесцветными ресницами испуганно распахнулись. – Может, мне лучше оставаться на ферме?
– Неважно, что ты хочешь, – заметила Бет. – Твой отец сильно болен. Тебе нужно делать все, чтобы как-то его порадовать.
Джесс замолчал, глядя на дальнее поле. Там вовсю шла пахота, и было видно, как через яркую зелень нетронутой земли пролегла темная жирная полоса вспаханного поля.
Ветерок донес до них звякание уздечек, шумное дыхание усталых лошадей и отрывки пения пахарей.
– Мне хотелось самому пахать, – заметил Джесс. – Может, мне когда-нибудь удастся это сделать.
– Нет, твой отец решил, что ты будешь плотником, поэтому поднатужься и не делай кислой рожи, – сказала ему Бет.
– Хорошо, – сказал Джесс. – Я там буду в понедельник.
– Ровно в семь, – предупредила его Бет. Когда она вернулась к Уолтеру, он не мог ни о чем больше говорить, как только о Джессе.
– Конечно, он не очень умный. Это правда. Он пошел в меня. Но он хороший мальчик и не вредный. Он никому никогда не делает зла.
– Когда он будет работать в Коббсе, ему следует быть немного пошустрее.
– Да, я надеюсь, что его там не «затюкают». Работники у твоего деда бывают иногда такими жестокими.
– Не беспокойся, – старалась убедить его Бет. – Я присмотрю за ним, ради тебя.
Бет была с утра во дворе мастерской. Джесс пришел и принес с собой сумку с отцовскими инструментами. Он, конечно, опоздал, и дед Тьюк, встретив его рядом с мастерской, показал ему часы на башне.
– Ты умеешь определять который час, Джесс Изард?
– На дорогу выбежал бык, – ответил ему Джесс. – Мне пришлось вернуться и сказать об этом мистеру Миксту.
– Меня не волнуют никакие быки, и тебя тоже – ты теперь работаешь у меня. Тебе это ясно?
Джесс кивнул головой. Он стоял весь потный и у него сильно покраснело лицо. Он нервно перекладывал из руки в руку свою сумку с инструментами. Он глянул на работников, которые побросали работу и собрались вокруг него. Потом снова посмотрел на часы на башне и на флюгер, который, как всегда, указывал на север.
– Я вижу, что ты смотришь на нашего старенького петушка, – спросил его Сэм Ловаж. – Ты, наверно, ему удивляешься.
– Да, конечно, потому что я мог бы поклясться, что когда шел по дороге, то дул мягкий юго-западный ветер.
– Да, здесь в Хантлипе у нас всегда другая погода. Она всегда на парочку свитеров холоднее, чем в других местах.
– Я вижу, что ты принес с собой инструмент своего отца, Джесс, – заговорил Боб Грин. – Ты, наверно, много занимался плотницком делом, так?
– Да нет, так, по мелочи.
– Ну, если ты умеешь хотя бы вполовину так же хорошо работать, как работал твой отец, то нам придется круто, – сказал Сэм и отвернулся, чтобы подмигнуть Киту Меддоксу.
– Ну, я не такой ловкий, как мой отец, – ответил Джесс.
Он был поражен, когда вокруг него раздался взрыв хохота.
Бет вышла вперед и протиснулась среди мужчин.
– Не обращай внимания, – сказала она Джессу. – Они будут смеяться, если ты покажешь им палец.
Она нахмурилась, глядя на деда, но ему все было нипочем. Даже если его работники зря тратили время, но можно было поиздеваться над кем-нибудь слабее их. Работники быстро поняли его настроение, и начали дальнейшие атаки на Джесса.
– Эй, Джесс, ты совсем не похож на своего отца, так?
– Не знаю, – ответил им Джесс.
– Ну, парень, у тебя такие светлые волосы. – Я родился во время жатвы, вот почему.
– Я знал малого с такими волосами, он был из чужих краев и его так и звали Белобрысый. Он промышлял в этих местах, – заметил Сэм Ловаж. – Кажется, одно время он был пастухом у мистера Леннема, правда?
– Да, – ответил Джесс, – до прошлого Рождества.
– Вот так-так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75