На заднем плане виднелся силуэт вертолета и солнечная тундра, набитая полезными ископаемыми. Кнабаух спустил ноги с кровати, немного подрагивая от возбуждения.
Неожиданно ему вспомнилось, что с Рыжовым их объединяет одна история попадания в дурдом. Потом в памяти возник маленький человечек, суетящийся рядом в момент ареста. Воспоминания стали ярче, словно события трехлетней давности выплыли из бездонного колодца забвения. Он напрягся, чувствуя, что когда-то, в прошлой жизни, тоже слышал необычную фамилию.
Прозрение грянуло внезапно. Перед мысленным взором вдруг возникла страница протокола: «Мною, капитаном Потрошиловым А. С., установлено наличие героина…» Дальше вспоминать Кнабаух не стал. Этого было вполне достаточно. Мифический наследник олигарха не только оказался материален. Вдобавок он еще и был должен Артуру Александровичу. По гроб жизни! За все унижения и страхи, за годы взаперти, среди придурков! Без сомнения, судьба, сжалившись над вселенской тоской Артура Александровича, дарила ему шанс!
— Точно? — переспросил он сумасшедшего экстрасенса.
— Сто процентов! — кивнул тот, замыкая контур.
— Смотри, за базар ответишь! — цыкнул из-за стола Чегевара, продолжая писать.
Кнабаух прошелся по палате. В нем крепла твердая уверенность, что таких случайных совпадений не бывает. Постепенно успокаиваясь, он снова прилег. Его собственный, персональный золотой телец беспризорно шлялся ло городу буквально в двух шагах от психбольницы! В голове гениального психолога роились мысли, уводя его из мира винегрета с селедкой и психопатов в рваных пижамах. Артур Александрович уходил в себя все дальше, впадая в полное безразличие к внешней среде. Гениальный Мозг рождал Большой План.
Глава 9
ЛЮБОВЬ И… КОТЛЕТЫ

Два дня Потрошилов провел в бесплодных вздохах у больницы. Синий джип неизбежно уносил любимую в неизвестную даль. На пике любовного томления, в конце второго дня, он попытался рвануть следом. Через сто метров выяснилось, что автомобили передвигаются намного быстрей. Мучаясь от страсти, Альберт Степанович вернулся домой.
Чувство всосало его целиком, по самые оттопыренные чуткие уши. Ненависть к наркомафии отошла на второй план. Оказалось, что любовь — тоже наркотик, причем намного страшнее героина. Но бороться с ней не хотелось. Ему хотелось вздыхать и не спускать глаз с объекта приложения вздохов. Стоило зажмуриться, и перед ним возникал, поигрывая мускулами, образ неземной красоты. Запершись в комнате, он стал томиться душой, как жаркое в печке, и так же пузыриться чувствами.
Единственное родное существо после мамы — хомяк по кличке Доктор Ватсон не по-товарищески спал. Ему переживания Алика беспокойства не доставляли. Разве что во время декламации стихов Ватсон сочувственно попукивал, не просыпаясь. Его половой акт длился две секунды. Зато жрать он мог целыми сутками. Поэтому в системе приоритетов любовь на первом месте не стояла.
— Да что ты понимаешь!? — сказал Алик глупому животному. — Знаешь, какая она?
И тут сыщик осознал, что и сам не знает Люду по-настоящему. Разумеется, любить неизвестно кого было недостойно профессионала. На высоте угара страсти Потрошилов вдруг понял, что желает знать о Люде все. Но использовать служебное положение в целях получения необходимой как воздух информации он не мог. Ему в таких случаях постоянно и очень сильно мешала порядочность;
К позднему вечеру Алик собрал мысли в кучу и составил план. Перечень мероприятий был размашист. Узнать предстояло многое. От малейших деталей прошлого до любимых цветов и духов. Возможностей реализации задуманного не обнаружилось никаких. Альберт Степанович скомкал план и отправил его без Интернета. Просто в мусорное ведро.
Около полуночи в доме Потрошиловых поселились грусть и тоска. Гений дедукции шатался с ними из угла в угол и страдал по-мужски. Даже Доктор Ватсон тревожно подрагивал во сне из солидарности с другом. Альберт твердо решил нести свое горе самостоятельно. Валентина Петровна чутко гремела посудой на кухне, уважая суверенитет сына. Алик негромко застонал от отчаяния. В одиночестве была своя горькая прелесть. Да и кто мог помочь в столь интимном деле, как неразделенная любовь?! В такой ситуации советчикам не место. Он понял, что отныне стал мужчиной, стойко несущим свои проблемы… Огромные и неразрешимые. Без посторонней помощи. Сам, и только сам! Ни в коем случае никого не посвящая! Алик решительно, коротким и резким движением распахнул дверь и негромко заскулил в сторону кухонного грохота:
— МА-МА!!! Что мне делать?!
* * *
Малый кухонный совет семейства Потрошиловых не отличался многолюдьем. Зато проблема, затронутая кворумом, была рассмотрена пристально и детально. Валентина Петровна, глядя на единственное чадо пронизывающим, как рентген, взглядом, познала всю историю любви от начала до конца. Она была лицом кровно заинтересованным. Ей хотелось внуков. У Алика по женской части упрямо не ладилось. Если так можно назвать полное отсутствие каких-либо знакомых другого пола и детородного возраста. По твердому убеждению мамы, любое препятствие по сравнению с этим было мелочью.
— Будем брать! — решительно заявила она, вынимая из морозильной камеры кусок синеватой говядины.
— Что? — немного растерянно спросил Алик.
— Не что, а кого! — Мама достала с полки мясорубку. По поводу глобальных перемен следовало соорудить нечто грандиозное. Не меньше фирменных потрошиловских котлет.
— Но, мама, — робко пролепетал Альберт Степанович, — она…
— И слава Богу, что не он! — торжествующе оборвала его Валентина Петровна. — Поверь матери, это намного лучше.
Пока оторопевший отпрыск хлопал ресницами, по кухне прошелся ураган, завалив стол размоченной булкой, яйцами, луком и специями.
— Я не знаю, что делать, — грустно прошептал Потрошилов-младший, — даже адреса нет.
Кусок оттаявшего мяса звучно шмякнулся в миску.
— Но-но-но! Ты же — сыщик. В конце концов, вспомни, какие блестящие результаты тебе дает наблюдение! Ты пробовал за ней следить?
Алик удрученно кивнул:
— Ага. Продержался три дома. Люда очень быстро ездит.
— На машине? — осторожно уточнила Валентина Петровна.
—Ну не на велосипеде же, мама!
Он вдруг представил, каким должен быть велосипед для любимой, и улыбнулся. Мясорубка хищно чавкнула первым куском мяса. Красно-белые колбаски поползли в миску.
— И конечно, она тебя не замечает?
— Ноль эмоций, — Алик гордо вскинул голову. — По-моему, у нее есть ухажер.
Сочно хрустнул лук, хлюпнула мокрая булка — колбаски, ползущие из мясорубки, побелели, как поджатые в гневе губы Валентины Петровны.
— Соперник?! Че-пу-ха!!! Бери пример с отца. Уж на что был тютя, а меня соблазнил прямо в Доме творчества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104