В этом не было ничего смешного, Клута был убежден, что если Виз будет в одиночку нести все громадные расходы по проведению проходившей раз в три года Риаллы, у Лиелла и Киле не хватит средств, чтобы устроить какую-нибудь очередную интригу. Столь пристальный надзор выводил Киле из себя; Лиелла же это ничуть не беспокоило. По правде говоря, лорд не отличался особым умом и был благодарен уже за то, что остался жив и сохранил власть над городом.
Пальцы Киле погладили лежавшую на столе золотую диадему. Конечно, это была далеко не корона, но даже ее леди не смела надевать в присутствии принца. Ее прелестные губы сжались при мысли о возможности когда-нибудь все же водрузить на себя корону. Есть ли у нее шансы на это? Практически никаких. Слишком много людей должно было умереть ради этого. Клута был хотя и стар, но отменно здоров. Так же, как и его сын Халиан. Кровная связь между Лиеллом и родом принца была весьма отдаленной, да и то по женской линии, так что надеяться унаследовать власть над Луговиной не приходилось.
Самое большее, на что она могла рассчитывать, это выдать замуж за Халиана одну из своих сводных сестер. Несколько лет назад она была близка к цели, задумав женить наследного принца на прекрасной Киприс, но та внезапно умерла от какой-то странной лихорадки. Халиан был искренне привязан к Киприс, но это не помешало ему завести для утешения новую любовницу. Любовница родила ему нескольких детей. Все они были девочками, за что Киле неустанно благодарила Богиню. Родись у него сын, он мог бы унаследовать Луговину, и это лишило бы Киле последних надежд.
Халиан был совершенно доволен такой жизнью и не собирался вступать в законный брак. Но теперь его любовница умерла. Киле улыбалась, подписывая письмо своей сводной сестре Мосвен. В этом письме содержалось приглашение провести лето в Визе. Мосвен была бы Халиану отличной женой, и Киле смущало только одно: ей не хотелось содействовать возвышению дочерей ненавистной леди Палилы. Но затем она пожала плечами. Надо было пользоваться тем, что есть. Мосвен была в самом подходящем возрасте, довольно хороша собой и благодарна Киле за поддержку, которую та оказывала ей раньше. Кроме того, Мосвен тоже была неравнодушна к власти. Она с детства привыкла к драгоценностям, красивой одежде, знакам уважения и страстно желала всего этого. О другой стороне жизни принцев и принцесс она не имела понятия и не желала об этом думать. Вот поэтому Киле и остановила на ней свой выбор: такой женщиной будет легко руководить. Когда Клута умрет, а Лиелл с Халианом освободятся от стариковского надзора, реальная власть над Луговиной перейдет в руки Киле, а уж она не преминет ею воспользоваться. Халиан относился к тому типу мужчин, которые считали мозги отнюдь не главным своим украшением, а Лиелл ничем не отличался от него. Значит, можно было надеяться, что Мосвен будет управлять Халианом, а она, Киле, будет управлять Мосвен…
Ее внимание отвлек отразившийся в зеркале свет. Дверь за спиной Киле открылась, и на пороге показался Лиелл — угловатый, мертвенно-бледный мужчина, голубые глаза и почти бесцветные светлые волосы которого казались еще более тусклыми на фоне одежды, выдержанной в традиционных красно-желтых цветах лордов Визских. Киле слегка нахмурилась: она велела оруженосцам приготовить для мужа зеленый костюм, в тон ее собственному платью. В таком же случае они составили бы хорошую пару, да и Клута был бы польщен тем, что они носят его цвет. Но Лиелл был помешан на фамильной чести и демонстрировал свои цвета при каждом удобном случае. Впрочем, иногда упрямство Лиелла оборачивалось Киле на пользу. Особенно на первых порах, когда она едва не наделала непоправимых ошибок, и спасала ее только смешная приверженность Лиелла к чопорному соблюдению традиций. Эти воспоминания заставили Киле ощутить к мужу что-то вроде благодарности; к тому времени, когда Лиелл пересек комнату и встал рядом, она сменила гнев на милость и встретила его улыбкой.
— Как ты прекрасна… — пробормотал он, прикасаясь к обнаженному плечу жены.
— Спасибо, мой повелитель, — притворно застенчиво ответила она. — Я думала приберечь это платье для Риаллы, но…
— Надень его и на Риаллу. Ты затмишь в нем саму верховную принцессу Сьонед.
У жены Рохана были огненно-рыжие волосы и глаза цвета лесной листвы, поэтому зеленое шло ей куда больше… Это соображение окончательно убедило Киле отказаться от мьхсли надеть это платье на Риаллу.
— Ты что-то хотел мне сказать?
— Тебе письмо от кого-то из Эйнара. Ты говорила, что не любишь, когда тебе мешают одеваться, поэтому я сам распечатал его. — Он вынул из кармана сложенный лист пергамента.
Когда Киле узнала знакомый почерк и остатки темно-голубой восковой печати, с ее губ едва не сорвалось проклятие. Она заставила себя успокоиться, благоразумно отложила письмо в сторону и сказала:
— Это письмо от моей няни Афины, которая вышла замуж за эйнарского купца. — Это была правда; однако Киле не добавила, что после смерти сестры от чумы. Афина оставалась ее единственной служанкой. Афина хотела переехать в Виз, но Киле удалось доказать, что она будет намного полезнее в оживленном порту Эйнар, где сможет служить ее тайным информатором. Купцы слышат все и чаще всего делятся услышанным со своими женами.
— Там нет ничего интересного. Обычные семейные новости. Не понимаю, Киле, что у тебя общего с какой-то бывшей служанкой…
— Когда я была маленькой, она была очень добра ко мне. — Пытаясь отвлечь его от действительно странного факта переписки леди Визской с женой простого купца, она сжала руки, чтобы ложбинка между грудей стала еще более соблазнительной. Как она и рассчитывала, руки Лиелла, дотоле спокойно лежавшие на плечах жены, тут же передвинулись ниже.
— Давай спустимся к обеду чуть попозже, — предложил он.
— Лиелл! Я потратила на одевание весь день!
— Зато раздеть тебя можно всего за несколько секунд…
— Не следует сердить Клуту, — притворяясь строгой, проворчала она. — Выбирай любой другой вечер…
— Самый подходящий вечер именно сегодня. Я поговорил с твоими служанками. Они считают, что нам пора произвести на свет еще одного наследника.
Киле поклялась немедленно выгнать болтунью, кем бы она ни оказалась. Она давно привыкла к тому, что стоит забеременеть, как муж начинает ей изменять; отец не выносил вида своих пузатых любовниц. Киле уже выполнила свой долг, подарив Лиеллу сына и дочь. Если бы она сегодня зачала нового ребенка, это означало бы, что к концу лета, когда Киле понадобится весь ее ум и красота, она не будет пролезать в дверь. И случится это именно тогда, когда все остальные женщины мобилизуют свои чары в погоне за самыми богатыми и знатными женихами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Пальцы Киле погладили лежавшую на столе золотую диадему. Конечно, это была далеко не корона, но даже ее леди не смела надевать в присутствии принца. Ее прелестные губы сжались при мысли о возможности когда-нибудь все же водрузить на себя корону. Есть ли у нее шансы на это? Практически никаких. Слишком много людей должно было умереть ради этого. Клута был хотя и стар, но отменно здоров. Так же, как и его сын Халиан. Кровная связь между Лиеллом и родом принца была весьма отдаленной, да и то по женской линии, так что надеяться унаследовать власть над Луговиной не приходилось.
Самое большее, на что она могла рассчитывать, это выдать замуж за Халиана одну из своих сводных сестер. Несколько лет назад она была близка к цели, задумав женить наследного принца на прекрасной Киприс, но та внезапно умерла от какой-то странной лихорадки. Халиан был искренне привязан к Киприс, но это не помешало ему завести для утешения новую любовницу. Любовница родила ему нескольких детей. Все они были девочками, за что Киле неустанно благодарила Богиню. Родись у него сын, он мог бы унаследовать Луговину, и это лишило бы Киле последних надежд.
Халиан был совершенно доволен такой жизнью и не собирался вступать в законный брак. Но теперь его любовница умерла. Киле улыбалась, подписывая письмо своей сводной сестре Мосвен. В этом письме содержалось приглашение провести лето в Визе. Мосвен была бы Халиану отличной женой, и Киле смущало только одно: ей не хотелось содействовать возвышению дочерей ненавистной леди Палилы. Но затем она пожала плечами. Надо было пользоваться тем, что есть. Мосвен была в самом подходящем возрасте, довольно хороша собой и благодарна Киле за поддержку, которую та оказывала ей раньше. Кроме того, Мосвен тоже была неравнодушна к власти. Она с детства привыкла к драгоценностям, красивой одежде, знакам уважения и страстно желала всего этого. О другой стороне жизни принцев и принцесс она не имела понятия и не желала об этом думать. Вот поэтому Киле и остановила на ней свой выбор: такой женщиной будет легко руководить. Когда Клута умрет, а Лиелл с Халианом освободятся от стариковского надзора, реальная власть над Луговиной перейдет в руки Киле, а уж она не преминет ею воспользоваться. Халиан относился к тому типу мужчин, которые считали мозги отнюдь не главным своим украшением, а Лиелл ничем не отличался от него. Значит, можно было надеяться, что Мосвен будет управлять Халианом, а она, Киле, будет управлять Мосвен…
Ее внимание отвлек отразившийся в зеркале свет. Дверь за спиной Киле открылась, и на пороге показался Лиелл — угловатый, мертвенно-бледный мужчина, голубые глаза и почти бесцветные светлые волосы которого казались еще более тусклыми на фоне одежды, выдержанной в традиционных красно-желтых цветах лордов Визских. Киле слегка нахмурилась: она велела оруженосцам приготовить для мужа зеленый костюм, в тон ее собственному платью. В таком же случае они составили бы хорошую пару, да и Клута был бы польщен тем, что они носят его цвет. Но Лиелл был помешан на фамильной чести и демонстрировал свои цвета при каждом удобном случае. Впрочем, иногда упрямство Лиелла оборачивалось Киле на пользу. Особенно на первых порах, когда она едва не наделала непоправимых ошибок, и спасала ее только смешная приверженность Лиелла к чопорному соблюдению традиций. Эти воспоминания заставили Киле ощутить к мужу что-то вроде благодарности; к тому времени, когда Лиелл пересек комнату и встал рядом, она сменила гнев на милость и встретила его улыбкой.
— Как ты прекрасна… — пробормотал он, прикасаясь к обнаженному плечу жены.
— Спасибо, мой повелитель, — притворно застенчиво ответила она. — Я думала приберечь это платье для Риаллы, но…
— Надень его и на Риаллу. Ты затмишь в нем саму верховную принцессу Сьонед.
У жены Рохана были огненно-рыжие волосы и глаза цвета лесной листвы, поэтому зеленое шло ей куда больше… Это соображение окончательно убедило Киле отказаться от мьхсли надеть это платье на Риаллу.
— Ты что-то хотел мне сказать?
— Тебе письмо от кого-то из Эйнара. Ты говорила, что не любишь, когда тебе мешают одеваться, поэтому я сам распечатал его. — Он вынул из кармана сложенный лист пергамента.
Когда Киле узнала знакомый почерк и остатки темно-голубой восковой печати, с ее губ едва не сорвалось проклятие. Она заставила себя успокоиться, благоразумно отложила письмо в сторону и сказала:
— Это письмо от моей няни Афины, которая вышла замуж за эйнарского купца. — Это была правда; однако Киле не добавила, что после смерти сестры от чумы. Афина оставалась ее единственной служанкой. Афина хотела переехать в Виз, но Киле удалось доказать, что она будет намного полезнее в оживленном порту Эйнар, где сможет служить ее тайным информатором. Купцы слышат все и чаще всего делятся услышанным со своими женами.
— Там нет ничего интересного. Обычные семейные новости. Не понимаю, Киле, что у тебя общего с какой-то бывшей служанкой…
— Когда я была маленькой, она была очень добра ко мне. — Пытаясь отвлечь его от действительно странного факта переписки леди Визской с женой простого купца, она сжала руки, чтобы ложбинка между грудей стала еще более соблазнительной. Как она и рассчитывала, руки Лиелла, дотоле спокойно лежавшие на плечах жены, тут же передвинулись ниже.
— Давай спустимся к обеду чуть попозже, — предложил он.
— Лиелл! Я потратила на одевание весь день!
— Зато раздеть тебя можно всего за несколько секунд…
— Не следует сердить Клуту, — притворяясь строгой, проворчала она. — Выбирай любой другой вечер…
— Самый подходящий вечер именно сегодня. Я поговорил с твоими служанками. Они считают, что нам пора произвести на свет еще одного наследника.
Киле поклялась немедленно выгнать болтунью, кем бы она ни оказалась. Она давно привыкла к тому, что стоит забеременеть, как муж начинает ей изменять; отец не выносил вида своих пузатых любовниц. Киле уже выполнила свой долг, подарив Лиеллу сына и дочь. Если бы она сегодня зачала нового ребенка, это означало бы, что к концу лета, когда Киле понадобится весь ее ум и красота, она не будет пролезать в дверь. И случится это именно тогда, когда все остальные женщины мобилизуют свои чары в погоне за самыми богатыми и знатными женихами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181