Единственными звуками были ворчание мотора старенького холодильника и тиканье часов на стене в комнате.
«Тоска зеленая, — подумала девушка. — А до чего же хочется всяких приключений! Не таких, как с Костей и его походами по ночным барам и дискотекам, а настоящих, с героическими подвигами! Таких, о которых пишут в рыцарских романах. Вот бы стать героиней такого романа хотя бы на несколько часов!»
Замечтавшись, Тоня позабыла обо всем на свете. Она так и сидела, не переодевшись, на кровати, ее невидящий взгляд был устремлен куда-то вдаль, где над горами парили странные, невероятных размеров птицы, где скакали на единорогах всадники, где раскинулась волшебная страна ее грез.
Часть I
ВОИНЫ ПОНЕВОЛЕ
Глава 1. ЭКСПЕРИМЕНТ
Ровно в час тридцать пять ночи Тоню вывел из транса оглушительный трезвон. В дверь звонили так, как будто у соседей пожар, или потоп, или кого-нибудь убили.
От неожиданности Антония скатилась с кровати и шлепнулась на твердый пол, больно ударив руку.
— У черт! — взвыла Тоня, поднимаясь и потирая ушибленное место. — И кого это принесла нелегкая на ночь глядя?
Девушка бросилась в коридор. Наслышанная о квартирных ограблениях, она сначала заглянула в глазок, а потом уж открыла дверь.
На пороге стоял ее сосед, Денис Харитонов с чертежным тубусом в руках, тот самый, которому Костя угрожал свернуть шею. Он был невысокого роста (по крайней мере, Тоня почти на голову его выше) и крепкого телосложения. Его темные, почти черные, волосы были острижены под ежик.
Особенно привлекали внимание окружающих его большие, абсолютно голубые глаза, которые придавали лицу Харитонова выражение детской наивности. Единственное, что портило его внешность, — это массивные очки с толстыми стеклами, лет семь назад ставшие объектом всеобщих насмешек.
Всем был хорош Дэн Харитонов: прекрасный друг, который никогда не подведет, внимательный слушатель, всегда готовый помочь советом, интересный собеседник. Одно только отталкивало от него людей: странные увлечения.
Денис был помешан на магии. Он часами просиживал в библиотеках, изучая книги на эту тему, ставил в своей комнате какие-то опыты, варил отвратительные на вид и вкус зелья. В полнолуния уходил на ближайшее кладбище с фотоаппаратом, фонариком и осиновым колом. Харитонов знал обо всех героях народного фольклора, от грифонов до Змея Горыныча, и обо всей описанной в энциклопедиях нечисти. Он даже немного говорил на латыни, хотя и плоховато.
Все во дворе считали Дениса малость чокнутым. Люди среднего возраста лишь удивленно пожимали плечами, когда встречали его с охапкой осиновых кольев или с сумкой, набитой чесноком. Детишки дразнили «очкастым оборотнем», а бабули на лавочках за глаза называли парня «чернокнижником».
Тень неприязни нередко падала и на Тоню, с детства дружившую с Харитоновым. Если бы при этом она не считалась Костиной девушкой, неизвестно, как бы относились к ней окружающие.
Это была вторая причина, которая мешала Антонии немедленно прекратить встречаться с Ворониным. Тоня была не из тех людей, кто не обращает внимания на соседские пересуды.
И вот теперь Харитонов стоял перед ее дверью. Денис буквально сиял от счастья. От него мощными потоками исходила положительная энергия. И, взглянув на это радостное лицо, Антония не выдержала и тоже улыбнулась.
— Тонечка, у меня сенсационное открытие! — сообщил с порога парень. — Но чтобы его опытно подтвердить, мне кое-что нужно.
— Сумасшедший! — воскликнула Тоня, втаскивая его в квартиру. — Знаешь, который час?!
Денис заглянул в комнату и бросил взгляд на настенные часы.
— Ого! — искренне удивился он. — Час тридцать восемь ночи! Надо же… Извини, Тонечка, я думал, еще рано.
Девушка закрыла дверь и выжидающе уставилась на него.
— Ну, что на этот раз? — ехидно спросила она наконец. — Ведьмы, вампиры и оборотни? Жаль тебя огорчать: серебряными пулями не запаслась, осиновые колья бабушка увезла на дачу, а чеснок вчера закончился.
— Ведьмы и вампиры меня больше не интересуют, — отмахнулся Харитонов. — Все это — ерунда на постном масле. То, чем я занимаюсь сейчас, гораздо интересней.
— Чем же?! — усмехнулась Тоня. — Чертями? Драконами? Единорогами?
— И это было, — улыбнулся Денис. — Знаешь, я много за что хватался, а толком не изучил ничего. Но в этот раз все очень серьезно. И, мне кажется, я действительно совершил открытие.
— Вот как, — в голосе Антонии послышались нотки любопытства. — Ну, рассказывай, до чего докопался.
Денис сбросил домашние тапочки, в которых пришел к Тоне, и прошлепал в комнату босиком. Девушка хотела было остановить его, но передумала: Харитонов все равно отмахнется и останется без обуви, в одних носках.
Оказавшись в комнате, Денис снял со стола настольную лампу и поставил ее на пол.
— Смотри! — торжественно произнес парень и, достав из тубуса внушительной длины свиток, расстелил его на полу.
Бумага была старинная, пожелтевшая от времени, местами порванная, вся исписанная латинскими письменами. В самом центре листа удивительно яркими, сияющими красками было нарисовано нечто напоминающее пентаграмму. И, несмотря на то, что черные буквы почти полностью стерлись, изображение было четким, как будто только что нарисованным.
Антония осторожно коснулась бумаги и вздрогнула. От старинного свитка повеяло чем-то с детства знакомым. Девушка на мгновение увидела высокие зеленые холмы, бездонное голубое небо; она словно парила над, землей, которую когда-то хорошо знала.
— Что это? — тихо спросила Тоня, завороженно глядя на пентаграмму. — Откуда она у тебя?
— Я нашел ее в подвале старого дома, где раньше находилась библиотека, — сказал Денис. — Помнишь, там когда-то работала твоя бабушка? Год назад оттуда вывезли все книги, кроме отсыревших и потрепанных. Среди старой советской фантастики и сочинений Ленина я отыскал вот это.
Антония взяла в руки свиток и прищурила глаза.
— Только тот, кто знает путь, сможет пройти по нему, — прочитала девушка. — Только тот, кто верит, сможет увидеть невероятное. Только тот, кто силен, сможет выдержать это… Что выдержать?
Она подняла глаза на Дениса и встретилась с его изумленным взглядом.
— Я, конечно, знал, что ты умеешь читать по-латыни, но чтобы так бегло! — восхищенно присвистнул Харитонов. — Я два года изучал этот язык, однако не достиг таких успехов.
— Меня бабушка обучала, — пробормотала Тоня. — Я знаю латынь с детства.
Девушка снова посмотрела на пентаграмму.
— И все-таки: что это такое? — нахмурилась она. — Знаешь, Дэн, у меня такое чувство, как будто я уже нечто подобное видела… где-то… Только вот никак не могу припомнить где.
— А вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — серьезно сказал Денис— Тонюшка, у меня есть гипотеза относительно этого свитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
«Тоска зеленая, — подумала девушка. — А до чего же хочется всяких приключений! Не таких, как с Костей и его походами по ночным барам и дискотекам, а настоящих, с героическими подвигами! Таких, о которых пишут в рыцарских романах. Вот бы стать героиней такого романа хотя бы на несколько часов!»
Замечтавшись, Тоня позабыла обо всем на свете. Она так и сидела, не переодевшись, на кровати, ее невидящий взгляд был устремлен куда-то вдаль, где над горами парили странные, невероятных размеров птицы, где скакали на единорогах всадники, где раскинулась волшебная страна ее грез.
Часть I
ВОИНЫ ПОНЕВОЛЕ
Глава 1. ЭКСПЕРИМЕНТ
Ровно в час тридцать пять ночи Тоню вывел из транса оглушительный трезвон. В дверь звонили так, как будто у соседей пожар, или потоп, или кого-нибудь убили.
От неожиданности Антония скатилась с кровати и шлепнулась на твердый пол, больно ударив руку.
— У черт! — взвыла Тоня, поднимаясь и потирая ушибленное место. — И кого это принесла нелегкая на ночь глядя?
Девушка бросилась в коридор. Наслышанная о квартирных ограблениях, она сначала заглянула в глазок, а потом уж открыла дверь.
На пороге стоял ее сосед, Денис Харитонов с чертежным тубусом в руках, тот самый, которому Костя угрожал свернуть шею. Он был невысокого роста (по крайней мере, Тоня почти на голову его выше) и крепкого телосложения. Его темные, почти черные, волосы были острижены под ежик.
Особенно привлекали внимание окружающих его большие, абсолютно голубые глаза, которые придавали лицу Харитонова выражение детской наивности. Единственное, что портило его внешность, — это массивные очки с толстыми стеклами, лет семь назад ставшие объектом всеобщих насмешек.
Всем был хорош Дэн Харитонов: прекрасный друг, который никогда не подведет, внимательный слушатель, всегда готовый помочь советом, интересный собеседник. Одно только отталкивало от него людей: странные увлечения.
Денис был помешан на магии. Он часами просиживал в библиотеках, изучая книги на эту тему, ставил в своей комнате какие-то опыты, варил отвратительные на вид и вкус зелья. В полнолуния уходил на ближайшее кладбище с фотоаппаратом, фонариком и осиновым колом. Харитонов знал обо всех героях народного фольклора, от грифонов до Змея Горыныча, и обо всей описанной в энциклопедиях нечисти. Он даже немного говорил на латыни, хотя и плоховато.
Все во дворе считали Дениса малость чокнутым. Люди среднего возраста лишь удивленно пожимали плечами, когда встречали его с охапкой осиновых кольев или с сумкой, набитой чесноком. Детишки дразнили «очкастым оборотнем», а бабули на лавочках за глаза называли парня «чернокнижником».
Тень неприязни нередко падала и на Тоню, с детства дружившую с Харитоновым. Если бы при этом она не считалась Костиной девушкой, неизвестно, как бы относились к ней окружающие.
Это была вторая причина, которая мешала Антонии немедленно прекратить встречаться с Ворониным. Тоня была не из тех людей, кто не обращает внимания на соседские пересуды.
И вот теперь Харитонов стоял перед ее дверью. Денис буквально сиял от счастья. От него мощными потоками исходила положительная энергия. И, взглянув на это радостное лицо, Антония не выдержала и тоже улыбнулась.
— Тонечка, у меня сенсационное открытие! — сообщил с порога парень. — Но чтобы его опытно подтвердить, мне кое-что нужно.
— Сумасшедший! — воскликнула Тоня, втаскивая его в квартиру. — Знаешь, который час?!
Денис заглянул в комнату и бросил взгляд на настенные часы.
— Ого! — искренне удивился он. — Час тридцать восемь ночи! Надо же… Извини, Тонечка, я думал, еще рано.
Девушка закрыла дверь и выжидающе уставилась на него.
— Ну, что на этот раз? — ехидно спросила она наконец. — Ведьмы, вампиры и оборотни? Жаль тебя огорчать: серебряными пулями не запаслась, осиновые колья бабушка увезла на дачу, а чеснок вчера закончился.
— Ведьмы и вампиры меня больше не интересуют, — отмахнулся Харитонов. — Все это — ерунда на постном масле. То, чем я занимаюсь сейчас, гораздо интересней.
— Чем же?! — усмехнулась Тоня. — Чертями? Драконами? Единорогами?
— И это было, — улыбнулся Денис. — Знаешь, я много за что хватался, а толком не изучил ничего. Но в этот раз все очень серьезно. И, мне кажется, я действительно совершил открытие.
— Вот как, — в голосе Антонии послышались нотки любопытства. — Ну, рассказывай, до чего докопался.
Денис сбросил домашние тапочки, в которых пришел к Тоне, и прошлепал в комнату босиком. Девушка хотела было остановить его, но передумала: Харитонов все равно отмахнется и останется без обуви, в одних носках.
Оказавшись в комнате, Денис снял со стола настольную лампу и поставил ее на пол.
— Смотри! — торжественно произнес парень и, достав из тубуса внушительной длины свиток, расстелил его на полу.
Бумага была старинная, пожелтевшая от времени, местами порванная, вся исписанная латинскими письменами. В самом центре листа удивительно яркими, сияющими красками было нарисовано нечто напоминающее пентаграмму. И, несмотря на то, что черные буквы почти полностью стерлись, изображение было четким, как будто только что нарисованным.
Антония осторожно коснулась бумаги и вздрогнула. От старинного свитка повеяло чем-то с детства знакомым. Девушка на мгновение увидела высокие зеленые холмы, бездонное голубое небо; она словно парила над, землей, которую когда-то хорошо знала.
— Что это? — тихо спросила Тоня, завороженно глядя на пентаграмму. — Откуда она у тебя?
— Я нашел ее в подвале старого дома, где раньше находилась библиотека, — сказал Денис. — Помнишь, там когда-то работала твоя бабушка? Год назад оттуда вывезли все книги, кроме отсыревших и потрепанных. Среди старой советской фантастики и сочинений Ленина я отыскал вот это.
Антония взяла в руки свиток и прищурила глаза.
— Только тот, кто знает путь, сможет пройти по нему, — прочитала девушка. — Только тот, кто верит, сможет увидеть невероятное. Только тот, кто силен, сможет выдержать это… Что выдержать?
Она подняла глаза на Дениса и встретилась с его изумленным взглядом.
— Я, конечно, знал, что ты умеешь читать по-латыни, но чтобы так бегло! — восхищенно присвистнул Харитонов. — Я два года изучал этот язык, однако не достиг таких успехов.
— Меня бабушка обучала, — пробормотала Тоня. — Я знаю латынь с детства.
Девушка снова посмотрела на пентаграмму.
— И все-таки: что это такое? — нахмурилась она. — Знаешь, Дэн, у меня такое чувство, как будто я уже нечто подобное видела… где-то… Только вот никак не могу припомнить где.
— А вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — серьезно сказал Денис— Тонюшка, у меня есть гипотеза относительно этого свитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105