Потом вздохнул, так и не сумев избавиться от гримасы неприязни, обреченно побрел в сторону углубления, ссутулившись, повесив голову, внушая себе на ходу, что это один из самых безобидных переходов среди тех, что еще попадутся ему на пути.
Он еще не дошел до самого углубления, когда там, на дне, что-то шевельнулось, будто почуяло приближение живого существа. По пустыне прокатился глухой вздох, небольшая ямка начала превращаться в воронку, словно кто-то внутри мощным дыханием втягивал в себя песок.
Твердь под ногами Гвидиона стала зыбкой, и он почувствовал, что теряет опору и сползает вниз. Он прижал к себе посох, стараясь побороть отчаянное желание выбраться из песочной воронки, утягивающей его на дно. Последний раз мелькнуло над головой неприветливое серое небо, песок засыпал глаза, нос, рот, сжал тело, словно в тиски. Начался провал в другой мир. Длительное и неприятное падение в песочную воронку невероятной глубины.
Яркий свет вернул Гвидиона в сознание. В последние мгновения своего падения он сумел не только осмыслить происходящее, но и разглядеть сотни огней и ярких красок.
Внезапно Гвидион сильно ударился, и в то же мгновение понял, что он приземлился в кресло посреди пиршественного зала. Осмотревшись по сторонам, он увидел людей, собравшихся вокруг столов, короля, восседавшего во главе пира, слуг, собак, очаги. Место, которое маг не по своей воле занял, по его положению относительно королевского трона и очагов, должно было принадлежать заезжему барду. Не самое почетное место, определил Гвидион, но и не хуже многих других. Во всяком случае это место гостя, которому гарантирована жизнь. Отвратительный способ перехода искупался тем, что Гвидиону удалось достичь того Мира, в который он стремился попасть.
— Добрый друг наш прибыл, чтобы развлечь нас! — раздался громкий, слегка надтреснутый голос короля Мертвых.
Гвидион встретился с ним взглядом. Черные глаза короля, обведенные темными кругами, и ярко-алые губы резко выделялись на абсолютно белом лице. Корона в черных волосах и перстни на руках сверкали разноцветными камнями, отражая свет очагов. Гвидион поднялся с места, с трудом справившись с болью в теле, и поклонился сначала королю и друидам, восседавшим вокруг него, потом гостям.
— Приветствую тебя, Араун, король Аннона! — ответил Гвидион королю. — Приветствую вас, мудрейшие из мудрых! Приветствую вас, великие воины, храбростью и отвагой своей заслужившие место на этом пиру.
Друиды лишь переглянулись, а воины ответили громкими приветствиями на хвалу гостя. Взгляд Гвидиона перебегал по их лицам в тщетной надежде отыскать среди них брата.
— Что за песнь исполнишь ты для нашего увеселения? — спросил Араун.
Гвидион ответил не сразу, достал из сумки маленький музыкальный инструмент со струнами, внимательно посмотрел на короля и друидов, пытаясь определить их настроение.
— Это будет песнь о сражениях и героях, — сказал Гвидион.
Король одобрительно кивнул. Гости удовлетворенно загудели, лишь друиды никак не выразили своего отношения.
Призвав на помощь магическое вдохновение, Гвидион коснулся струн, доверившись окутавшим его волнам магии. Он не знал тех слов, которые будет петь, музыка под пальцами рождалась сама собой. Песнь зазвучала, приходя к нему откуда-то сверху, рождаясь вне мага, но исполняемая его голосом — голосом звездного света, голосом Вечности, голосом Гвидиона.
Араун, король Аннона, подперев голову кулаком, слушал песнь о воине, державшем в руке Говорящий Меч, о его непримиримости и отваге, о боевом пыле и воинственной одержимости славного героя. О том, как шел по жизни бледнолицый герой, как вел за собой на подвиги отряды воинственных кельтов, как стяжал себе славу победителя и пал в чужой стране, сраженный рукою врага. Слезы катились из глаз Гвидиона, оплакивающего своего брата. И в этот миг на земле, в Верхнем Мире тысячи бардов, охваченные внезапным вдохновением, сочиняли и пели своим королям, вождям и воинам славную песню-сагу о величайшем вожде Медового Острова.
Когда песнь закончилась, Гвидион вздохнул и отложил в сторону музыкальный инструмент. Друиды одобрительно кивали, воины выли от восторга, король утер тайком слезы, покачал головой, жалобно улыбнулся.
— Мой добрый друг Гвидион, пришел ли ты ко мне с какой-нибудь просьбой или просто так решил проведать старого приятеля?
От внимания мага не ускользнуло, что король назвал себя его приятелем, значит, положение Гвидиона значительно улучшилось, благодаря хорошей песне.
— Великая легенда родилась на Медовом Острове, мой король. И я решил послужить тебе бардом, чтобы достойнейший из королей Острова первым услышал лучшую из песен! — произнес Гвидион и со смирением поклонился королю и друидам.
Друиды одобрительно закивали, и для Гвидиона это не осталось незамеченным.
— Ты оказал мне высокую честь славными речами и доставил мне великую радость своей песней, — произнес король. — Да будет эта песнь величайшей среди всех на Медовом Острове, да будет славен герой и брат твой, достойнейший из воинов. Многие, сидящие в этом зале и вкушающие хлеб мой, шли за ним. Но нет в этом зале места для достойнейшего из воинов, для короля королей, для Бренна Благословенного. Но если снизойдет он когда-нибудь до моих покоев, то уступлю ему на время пира свой трон, дабы все узрели, я, король Аннона, приветствую и признаю Короля-Ворона!
Гвидион вновь поклонился королю, но теперь с искренней благодарностью, и произнес ответную речь:
— Слава тебе, король, знающий, что такое благородство, слава тебе, великий воин. Лишь истинно великие и благородные способны признать не меньшее величие и благородство в других. Ты богат, и сотни бардов есть у тебя, готовых услаждать твой слух великими песнями. Но если только ты пожелаешь услышать и мою скромную песнь, то знай: призовешь Гвидиона, и он с радостью примет твое гостеприимство и будет слагать песни в твою славу и петь тебе их.
По приказу короля слуги поднесли гостю рог, наполненный пенистым медовым напитком, и лучшие куски мяса.
В конце пира, когда король и друиды, распрощавшись с гостями, удалились на покой, к Гвидиону подошел слуга. Низко поклонившись, он сказал:
— Великий, для тебя приготовлены покои, чтобы мог ты отдохнуть, я провожу тебя.
Гвидион сделал вид, что не заметил, как слуга тайком дотронулся до его плаща. Добрый знак, если даже слуги пытаются уловить себе королевскую благодать, данную гостю. И Гвидион не обманулся в своих предположениях — прежде чем показать магу место отдыха, слуга отвел его к королю. В маленькой тесной комнатушке, совсем не похожей на богатый, освещенный множеством огней пиршественный зал, король принял Гвидиона для тайной беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Он еще не дошел до самого углубления, когда там, на дне, что-то шевельнулось, будто почуяло приближение живого существа. По пустыне прокатился глухой вздох, небольшая ямка начала превращаться в воронку, словно кто-то внутри мощным дыханием втягивал в себя песок.
Твердь под ногами Гвидиона стала зыбкой, и он почувствовал, что теряет опору и сползает вниз. Он прижал к себе посох, стараясь побороть отчаянное желание выбраться из песочной воронки, утягивающей его на дно. Последний раз мелькнуло над головой неприветливое серое небо, песок засыпал глаза, нос, рот, сжал тело, словно в тиски. Начался провал в другой мир. Длительное и неприятное падение в песочную воронку невероятной глубины.
Яркий свет вернул Гвидиона в сознание. В последние мгновения своего падения он сумел не только осмыслить происходящее, но и разглядеть сотни огней и ярких красок.
Внезапно Гвидион сильно ударился, и в то же мгновение понял, что он приземлился в кресло посреди пиршественного зала. Осмотревшись по сторонам, он увидел людей, собравшихся вокруг столов, короля, восседавшего во главе пира, слуг, собак, очаги. Место, которое маг не по своей воле занял, по его положению относительно королевского трона и очагов, должно было принадлежать заезжему барду. Не самое почетное место, определил Гвидион, но и не хуже многих других. Во всяком случае это место гостя, которому гарантирована жизнь. Отвратительный способ перехода искупался тем, что Гвидиону удалось достичь того Мира, в который он стремился попасть.
— Добрый друг наш прибыл, чтобы развлечь нас! — раздался громкий, слегка надтреснутый голос короля Мертвых.
Гвидион встретился с ним взглядом. Черные глаза короля, обведенные темными кругами, и ярко-алые губы резко выделялись на абсолютно белом лице. Корона в черных волосах и перстни на руках сверкали разноцветными камнями, отражая свет очагов. Гвидион поднялся с места, с трудом справившись с болью в теле, и поклонился сначала королю и друидам, восседавшим вокруг него, потом гостям.
— Приветствую тебя, Араун, король Аннона! — ответил Гвидион королю. — Приветствую вас, мудрейшие из мудрых! Приветствую вас, великие воины, храбростью и отвагой своей заслужившие место на этом пиру.
Друиды лишь переглянулись, а воины ответили громкими приветствиями на хвалу гостя. Взгляд Гвидиона перебегал по их лицам в тщетной надежде отыскать среди них брата.
— Что за песнь исполнишь ты для нашего увеселения? — спросил Араун.
Гвидион ответил не сразу, достал из сумки маленький музыкальный инструмент со струнами, внимательно посмотрел на короля и друидов, пытаясь определить их настроение.
— Это будет песнь о сражениях и героях, — сказал Гвидион.
Король одобрительно кивнул. Гости удовлетворенно загудели, лишь друиды никак не выразили своего отношения.
Призвав на помощь магическое вдохновение, Гвидион коснулся струн, доверившись окутавшим его волнам магии. Он не знал тех слов, которые будет петь, музыка под пальцами рождалась сама собой. Песнь зазвучала, приходя к нему откуда-то сверху, рождаясь вне мага, но исполняемая его голосом — голосом звездного света, голосом Вечности, голосом Гвидиона.
Араун, король Аннона, подперев голову кулаком, слушал песнь о воине, державшем в руке Говорящий Меч, о его непримиримости и отваге, о боевом пыле и воинственной одержимости славного героя. О том, как шел по жизни бледнолицый герой, как вел за собой на подвиги отряды воинственных кельтов, как стяжал себе славу победителя и пал в чужой стране, сраженный рукою врага. Слезы катились из глаз Гвидиона, оплакивающего своего брата. И в этот миг на земле, в Верхнем Мире тысячи бардов, охваченные внезапным вдохновением, сочиняли и пели своим королям, вождям и воинам славную песню-сагу о величайшем вожде Медового Острова.
Когда песнь закончилась, Гвидион вздохнул и отложил в сторону музыкальный инструмент. Друиды одобрительно кивали, воины выли от восторга, король утер тайком слезы, покачал головой, жалобно улыбнулся.
— Мой добрый друг Гвидион, пришел ли ты ко мне с какой-нибудь просьбой или просто так решил проведать старого приятеля?
От внимания мага не ускользнуло, что король назвал себя его приятелем, значит, положение Гвидиона значительно улучшилось, благодаря хорошей песне.
— Великая легенда родилась на Медовом Острове, мой король. И я решил послужить тебе бардом, чтобы достойнейший из королей Острова первым услышал лучшую из песен! — произнес Гвидион и со смирением поклонился королю и друидам.
Друиды одобрительно закивали, и для Гвидиона это не осталось незамеченным.
— Ты оказал мне высокую честь славными речами и доставил мне великую радость своей песней, — произнес король. — Да будет эта песнь величайшей среди всех на Медовом Острове, да будет славен герой и брат твой, достойнейший из воинов. Многие, сидящие в этом зале и вкушающие хлеб мой, шли за ним. Но нет в этом зале места для достойнейшего из воинов, для короля королей, для Бренна Благословенного. Но если снизойдет он когда-нибудь до моих покоев, то уступлю ему на время пира свой трон, дабы все узрели, я, король Аннона, приветствую и признаю Короля-Ворона!
Гвидион вновь поклонился королю, но теперь с искренней благодарностью, и произнес ответную речь:
— Слава тебе, король, знающий, что такое благородство, слава тебе, великий воин. Лишь истинно великие и благородные способны признать не меньшее величие и благородство в других. Ты богат, и сотни бардов есть у тебя, готовых услаждать твой слух великими песнями. Но если только ты пожелаешь услышать и мою скромную песнь, то знай: призовешь Гвидиона, и он с радостью примет твое гостеприимство и будет слагать песни в твою славу и петь тебе их.
По приказу короля слуги поднесли гостю рог, наполненный пенистым медовым напитком, и лучшие куски мяса.
В конце пира, когда король и друиды, распрощавшись с гостями, удалились на покой, к Гвидиону подошел слуга. Низко поклонившись, он сказал:
— Великий, для тебя приготовлены покои, чтобы мог ты отдохнуть, я провожу тебя.
Гвидион сделал вид, что не заметил, как слуга тайком дотронулся до его плаща. Добрый знак, если даже слуги пытаются уловить себе королевскую благодать, данную гостю. И Гвидион не обманулся в своих предположениях — прежде чем показать магу место отдыха, слуга отвел его к королю. В маленькой тесной комнатушке, совсем не похожей на богатый, освещенный множеством огней пиршественный зал, король принял Гвидиона для тайной беседы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120