Между нами втиснулся Волчонок, он отпихнул сестру и начал что-то быстро шептать мне. Он единственный не поддался общему состоянию строгой решимости. Он трепетал от волнения и гордости, глаза его горели восторгом. Я потрепал его по светлым нечесаным космам, взглянул поверх его головы на Белую Волчицу. Но она больше не смотрела в мою сторону, встала рядом со своим дядей, полная решимости.
Мы ждали, когда последние сполохи заката погаснут и появится луна. Вот Бледная Госпожа выкатилась на небосклон и подсветила серые облака. Мы смотрели сквозь голые ветви деревьев с редкими, еще не опавшими листьями, на полную луну, призрачную и холодную. Оплачешь ли ты нас, Бледная Госпожа, или будешь, как прежде, надменно взирать с высоты на мир, в котором нас уже, возможно, не будет?
Эти тревожные мгновения пронизали нас своей невыразимой тоской. Я молча молился, наверное, впервые в жизни, призывая на помощь Великую Богиню и всех других известных мне богов. «О, Залмоксис, волчий бог, — умолял я, — прости мне мое самозванство, не оставь свой народ, дай мне силы и уверенность вести их».
В следующее мгновение я понял: все не так. Какое-то смутное ощущение неудовлетворенности давно уже преследовало меня, но я гнал его прочь, не в силах осмыслить его, связывая это со своим страхом. Но теперь я внезапно понял, что происходит. Мои волки не верят в меня! Они не боятся сражения, потому что не боятся смерти. Они идут в бой, чтобы отомстить и умереть. Месть, а не вера в победу движет ими. Они не охвачены тем огнем веры, той безумной яростью, какими всегда были одержимы воины Бренна. Но разве можно сравнить битвы прошлого с тем, что происходит сейчас? Бренн был героем, прославившимся в десятках, если не сотнях, сражений. В него верили, как в бога войны. Я уже не говорю о его второй личине, о Звере, бессмертном и кровожадном чудовище, которое гнало Бренна в бой, в кровь, в смерть, вело и спасало, и приводило к победе. Немногие знали о сущности этой личины, и большинство воинов полагало, что он просто оборотень. Но сила Зверя в сотни раз превосходит способности оборотня. Волколак — порождение этого мира, сын земли. Зверь, или, как его называли, Туата де Дананн, Древний Враг, был порождением Нижнего Мира, демоном, духом, управляемым Фоморами. Он нес в себе такое пламя ярости, что зажигал всех вокруг. Он был огнем и душой нашего войска. Люди шли за ним не раздумывая, не сомневаясь, отдав ему душу и волю. А еще позади войска всегда стоял Гвидион. Маг редко принимал участие в битве, но силу его чувствовали все, и все знали, человек с холодным лицом, скрестивший руки на груди, смотрящий вслед войску так, будто и не видит его вовсе, их не покинет. Он видит всех, чувствует каждого, друид придет на помощь, когда будет нужен. И, как всегда, при воспоминании о Гвидионе, перед моими глазами промелькнуло видение: мертвый вождь, и костер над ним, и жертва, извивающаяся в пламени, и равнодушие в глазах друида. Но было не время для видений, я сбросил его, как старый хлам.
Теперь за моей спиной не стоял Гвидион, впереди меня не пылала ярость, мне не за кем было идти. Я сам вел себя в эту битву, себя и своих волков. Но в силах ли я был заменить собой и вечную силу, и пылающую ярость?
Волки не верят в меня, не верят в то, что можно уничтожить вдвое превосходящего противника. Они благодарны мне за то, что я научил их убивать Звероловов, но я для них лишь способ отомстить, они не верят, что я приведу их к победе. А верю ли в это я сам?
Я не нашел ответа, сейчас не было времени задаваться вопросами. Бледная Госпожа уже взошла на небосклон. Поздно горевать о прошлых потерях, поздно сожалеть о совершенных ошибках.
Пламя, разожженное Гвидионом, распались на пепелище!
Черные ветви на фоне бледной луны.
Волчье время, волчья война. Самое время идти.
Я коротко взвыл и, услышав ответ Креока, бросился вперед. К чести Звероловов, нам не удалось застать их врасплох внезапным нападением. Они спали чутко, вполглаза, сжимая в руках оружие. Они больше не чувствовали себя в безопасности среди своих лесов. Главный мой расчет на неожиданность не оправдался. Напрасно я надеялся, что внезапным и сильным натиском мы легко расправимся с вдвое превосходящим нас по численности противником.
Из темноты на Звероловов обрушился град ударов. Рядом со мной пронзительно закричали от боли. Откуда-то сбоку брызнула мне на лицо горячая кровь, я раздраженно сплюнул. Позади меня коротко взвыл волк, и раздался треск разрываемой плоти, кто-то со стоном упал. Передо мной вырос силуэт Зверолова, я не успел поднять Меч, ударил снизу вверх и, повернув, извлек его, уклонившись от падающего тела, тут же столкнулся с другим врагом. Его топор просвистел рядом с моей головой. Я хотел его убить, но он рухнул подле меня, сраженный кем-то из волков.
Мелькали блики на лезвиях мечей и топоров, свистели в воздухе копья. Я услышал чей-то призыв убивать все, что движется, но не понял, кто кричал, Зверолов или дак. Меня охватила злость, я тоже закричал:
— Даки! Вперед!
С этим неоригинальным кличем я врубился в толпу Звероловов, разя их Мечом. Я слышал его песнь: «Кровь! Кровь!» С жутким воем за мной бежали волки.
— Убейте их предводителя! — донесся до меня крик. — Убейте Бешеного Пса!
— Ищите Бешеного Пса! — подхватил кто-то приказ. Как же в такой темноте люди смогут отличить одного волка от другого? Бессмысленный приказ.
Рукоять Меча стала мокрой от крови, но вытереть ее не было времени. Как только я убивал одного Зверолова, передо мной тут же возникал другой. Они все были одинаковые, с перекошенными лицами, в волчьих шкурах. Мне казалось, что я бьюсь с одним и тем же врагом, который без конца воскресает. Пьянея от запаха крови, я все убивал и убивал этого проклятого Зверолова. И все время рядом с собой я видел Рри, он брал на себя новых врагов, тех, что пытались напасть на меня сбоку, сзади. Наконец я понял, что он прикрывает меня. Это привело меня в бешенство, и я заорал:
— Прочь! Ты мне не нужен!
Но он бросился вперед и вновь отразил удар, нацеленный на меня.
— Это приказ Креока, — бросил Рри, ловко увернувшись от меча нападающего.
Приказ Креока! Он, видно, побоялся, что я впаду в то странное неистовство, которое охватило меня, когда я убивал кузнеца. Даже вождь даков не доверял мне!
Весь мир внезапно сузился до размеров маленькой поляны посреди Бескрайнего леса, поляны, превратившейся холодной осенней ночью в кровавое месиво.
Мы старались оттеснить Звероловов в лес, где вдали от костров им будет плохо видно врага. Ветки деревьев будут мешать им, цепляться за одежду, в темноте они начнут резать своих, в то время как волкам будет все отлично видно. Повсюду валялось оружие, выпавшее из рук убитых. Перепрыгивая на ходу через тела мертвых и раненых, я мимолетом подумал, какую уйму волков смогу вооружить, собрав этот улов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120