— Зачем я вас нанял, лентяи? Делайте что хотите, но достаньте мне ведьму!
Миль неохотно оторвался от великолепного зрелища скатывающихся со стен змееголовых и сказал:
— Хочешь, чтобы и мы поиграли в царь-горы? Да что тут можно сделать-то, командир? Ты ж сам уже попробовал, вон теперь как за задницу хватаешься.
— Это приказ! — завизжал оскорбленный Икха. Миль смерил его презрительным взглядом и нехотя поднялся.
— Пойдем, Бешеный Пес, покажем этим скалолазам, как нужно брать неприступные крепости. Надо поискать какое-нибудь приспособление. Должны же они были как-то полировать эти стены. Может, у них были лестницы?
Икха возмущенно завопил:
— Олухи, ищите лестницы! Да нет же, делайте их сами. Делать лестницы не пришлось. За сараями мы действительно нашли невероятно длинные жерди с прибитыми поперечными перекладинами, которые можно было скреплять между собой. Лестницы приставили к стенам, и гадирцы устремились на них, ловко карабкаясь наверх, словно пауки. Вскоре победоносный вопль гадирцев раскатился по окрестностям. Отверстие на вершине было достаточно большим, чтобы в него спокойно могли пролезть сразу два человека. Гадирские солдаты один за другим посыпались внутрь. Мы с Милем последовали за ними.
Глаза привыкли к темноте почти сразу, зрачки волка быстро перестраиваются. У стены толпились жрицы, держа друг друга за руки. Я поискал глазами Кийю и сразу узнал ее. Жрицы окружили царицу плотной толпой, так что за их белыми одеждами трудно было разглядеть ее золотое платье. Она держалась мужественно, надменное выражение не покинуло ее лица. Я дернул Икху за руку, показывая пальцем на Гелиону:
— Вон она!
Гадирцы растолкали жриц и выволокли царицу на середину храма. Со всех сторон доносилось шипение. Руки змееголовых сорвали с нее золотой кокон и жреческий венец. Она осталась посреди толпы в одном нижнем платье, обтягивающем фигуру. Гадирцы хохотали, указывая пальцами на ее обритую голову, по очереди примеряли жреческий убор, принимая его за царскую корону. Даже без головного убора и в нижнем платье Гелиона выглядела необыкновенно величественно. Она как будто не слышала насмешек победителей и плача своих жриц, не видела насилия и смерти. Словно статуя богини, замерла она в немом бесчувствии.
Изнутри змееголовым удалось наконец открыть двери Храма. Собрав все, что показалось ценным, они поспешили покинуть Храм, служивший столько веков оплотом царской магии и власти. В узкий, словно щель, выход пришлось проходить по одному, и когда царица, вслед за оставшимися в живых жрицами, была вытолкнута наружу, она впервые потеряла самообладание. Увидев перед входом в Храм аккуратные ряды погибших антилльцев и среди них Друза с раскроенным черепом, Гелиона закричала и зажала себе рот руками. И тогда я, пока еще не замеченный ею, подошел и, склонившись перед ней в насмешливом поклоне, проговорил:
— Твой лучший племенной бык храбро сражался, но все же хуже, чем я.
Теперь уже бывшая антилльская царица Кийя-Гелиона подняла на меня глаза. Смотрела долго, точно пыталась вспомнить, но, похоже, так и не узнала, снова уставилась на тело Друза.
— Это уже не имеет значения, — прошептала она. Так и не дождавшись от нее никакой реакции на меня, я напомнил ей о собственной персоне:
— Неужели любимая игрушка, раб-оборотень, так быстро забыт Великой Гелионой?
Наконец-то она узнала меня, но постаралась придать себе прежний надменный вид, посмотрела холодно и отвернулась. Лишь на мгновение я вспомнил, как звенели браслеты на ее руках в розовой царской опочивальне, какое скользкое и смуглое у нее тело, какое жаркое дыхание. Я подошел к ней вплотную, прижался всем телом, ощутил под тонким платьем упругие формы и прошептал:
— Напрасно ты отворачиваешься, взгляни на меня, посмотри в глаза своей смерти.
— Не себя ли ты имеешь в виду, Волчонок? — с презрением откликнулась Гелиона.
— О нет, конечно, не себя, куда мне мечтать о такой чести. Не себя, но того, кто живет во мне, растет и упивается мыслями о мести.
И тогда я встретился взглядом с царицей и увидел, как судорога пробежала по ее лицу. Она отшатнулась и задрожала.
— Ты видишь больше, чем я думал, — усмехнулся я, — это хорошо, значит, уже понимаешь, что тебя ждет.
Гадирские воины связали пленницам руки и соединили веревкой в цепь. На восточном берегу, который к этому времени уже был завоеван, гадирцев ожидал корабль, готовый доставить поверженную Антилльскую ведьму в Гадир, где она должна будет явиться ко двору Гадирского царя в рабском рубище.
Я шел позади Кийи, наблюдая, как, ссутулившись, бредет по пыльной земле связанная царица, подгоняемая пинками и осыпаемая насмешками гадирцев. Когда она падала на землю, руки змееголовых хватали ее за локти и рывком ставили на ноги. Приятно было видеть сломленной гордость беспощадной и жестокой правительницы. Теперь она дрожала и вскрикивала от каждого удара, который наносили ей гадирцы. В жреческой одежде, без маски и. головного убора, она ничем не отличалась от остальных жриц, разве что блистающей, убийственной красотой.
Отряд, подгоняя пленников, двигался на восток по каменистому плоскогорью, стараясь держаться ближе к горам. Привал объявили только к вечеру, когда пленницы уже валились с ног от изнеможения. Гелионе была назначена особая стража. Я тут же направился к Икхе, вкушающему антилльское вино, в ожидании, пока солдаты разобьют лагерь, разведут костры и приготовят ужин.
— Ну и походка у тебя, — сказал Икха, лениво поднимаясь мне навстречу с лежанки, — словно хищник подбирается к жертве. Когда смотрю на тебя со стороны, меня прямо холодок пробирает.
Я уселся рядом и, приложившись к бурдюку, спросил:
— Почему ты не назначил меня в охрану Гелионы?
Икха не успел ответить, к нам подошел юный Ксиар слегка прихрамывающий после первого сражения, и нахально заявил:
— Начальник, я храбро сражался и хочу получить награду. Отдай мне одну из пленниц.
Икха поперхнулся вином и зло прошипел:
— И царица, и другие женщины, бывшие с ней в момент захвата, являются пленницами царя! Я не вправе распоряжаться ими.
Но Ксиар не унимался:
— Царица хороша, но ведь я не ее прошу у тебя. В чем же дело? Разве я не был ранен, защищая тебя? Я хочу получить лишь одну из рабынь, а ты отказываешь мне. Почему?
— Не будь глупцом, это не просто женщины, они жрицы и такие же ведьмы, как сама царица. Они знакомы с тайным знанием.
Я, торопясь избавиться от общества Кеиара, решил поддержать Икху:
— Говорят, они знают заклятье, от которого вянет мужское достоинство.
— Да, да, и превращается в полудохлую гусеницу, — подхватил мою шутку Икха.
Ксиар беспокойно обернулся на жриц и заметно охладел к ним. Он плюхнулся на землю подле меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120