Таким образом, ни захвата, ни разграбления Константинополя крестоносцами не произошло.
В результате в 1453 году, когда Константинополь был осажден турками, знаменитый лозунг «Лучше турецкая чалма, чем папская тиара» был невозможен. Папская тиара была явно предпочтительнее. Константинопольский патриарх под давлением императора признал главенство папы в обмен на европейскую помощь. Константинополь отстояли, и Византия, хоть и изрядно потрепанная, все же сохранила свою независимость. Она дожила до наших дней, но уже в качестве Ромейской республики. Волна европейских революций не миновала и ее.
2. Константинополь и Россия.
Авторитет константинопольского патриарха падал по мере прогрессирующего ослабления Византии. Постепенно его статус сравнялся с кардинальским. Примерно тогда же, в конце шестнадцатого века, при Борисе Годунове, настроенном весьма проевропейски, желавшем интеграции в европейское сообщество и посылавшем молодых людей в Европу на обучение, усилившаяся Русь уже не могла быть в роли религиозной провинции второго сорта, подчиняющейся слабому Константинополю, выживающему только благодаря европейской поддержке. Было организовано и переподчинено непосредственно папе отдельное российское кардинальство. К этому же периоду относится проникновение в Россию многочисленных монашеских, духовных и духовно-рыцарских орденов Европы. Этот процесс несколько приостановила Смута, в силу усиления антипольских настроений, но он продолжился при набожных первых Романовых и европейски ориентированном Петре, не говоря уже о Екатерине Великой и ее сыне Павле, помешанном на госпитальерах.
3. Реформация.
Реформация была воспринята как новая попытка разделить тело Христово, что вызвало активное противодействие бессмертных. Снова был найден компромисс. Так как греческий и славянский языки уже были приняты в качестве богослужебных в восточной части Римской церкви (Византия, Россия, некоторые балканские страны), признание законности церковной службы на национальных языках Европы не казалось такой уж ересью и было разрешено в XVI веке. Тогда же Библия была переведена на французский, английский и немецкий языки. Латинские службы сохранились в крупных храмах, на международных встречах и в некоторых конгрегациях, например у иезуитов и доминиканцев.
Латынь осталась международным языком, причем не только церкви. Например, это язык компьютерных терминов. Знание латыни, посещение латинских служб и молитвы на этом языке считаются прерогативой образованного класса.
В результате признания национальных языков в качестве богослужебных Реформация лишилась одного из самых сильных своих аргументов, к тому же в мире «Людей огня» никогда не существовало практики продажи индульгенций, вызывавшей возмущение протестантов начиная с Яна Гуса. Реформация не получила такой широкой поддержки, как в нашей реальности, и свелась, с одной стороны, к внутрицерковному обновленческому движению, с другой — к образованию множества сект, последователи которых в течение XVI-XVII веков постепенно эмигрировали в Америку.
4. Англо-французская федерация.
Возможность возникновения единой англо-французской династии возникла еще в 1328 году, когда пресеклась династия старших Капетингов. Дочь Филиппа IV Изабелла была английской королевой, матерью короля Эдуарда III, и именно к нему, в дом Плантагенетов, и должна была перейти французская корона, если бы было признано допустимым передавать престол через женщин. Но на этот вопрос был дан отрицательный ответ: «Негоже лилиям прясть». С тех пор для французского династического права характерен так называемый «салический принцип» — абсолютное исключение женщин из числа возможных наследников.
Отпад Британии от католицизма в XVI веке объяснялся причинами не идеологическими, а политическими, точнее, романтическими: Генриху VIII, который был уже женат, захотелось непременно жениться на Анне Болейн, а папа запретил. Так возникла англиканская церковь. Все английские монархи после Елизаветы, дочери Анны Болейн и Генриха VIII, начиная с Якова I, сына казненной Марии Стюарт, в мире «Людей огня» были католиками (в нашей реальности — протестантами, кроме католика Якова II). Уже при Карле I, женатом на католичке, французской принцессе Генриетте, в мире Петра Болотова была заключена уния Англии с папским престолом, что вызвало неприятие протестантов и в конце концов привело к революции, осуществленной силами пуританских сект и возглавляемой фанатичным пуританином Оливером Кромвелем. Карл I был казнен.
Его сын Карл II возглавил роялистов сначала в Ирландии, а после того, как Кромвель вырезал две трети ирландцев, не жалея ни женщин, ни детей и приговаривая, что осуществляет справедливый Божий суд над жалкими варварами, — сопротивление в Шотландии. Но прийти к власти ему удалось только после смерти Кромвеля в 1660 году, когда и английский народ, и Парламент несколько устали от пуританского концлагеря: полицейского режима, цензуры, ограничений свободы совести, этнических и идеологических чисток. К тому же Кромвель, хоть и был удачливым полководцем, в экономике не разбирался вовсе, и страна была практически разорена. Тогда же, при Карле II, была восстановлена и уния с католической церковью.
После Карла II престол перешел к его брату Якову И, дочь которого Анна вышла замуж не за датского принца Георга, как в нашей реальности, а за Великого Дофина, сына Людовика XIV. В мире «Четвертого отречения» не было «Славной революции», и Якова никто не свергал. Более того, Стюарты занимали английский престол вплоть до XIX века, и их никогда не сменяла Ганноверская династия.
В 1702 году Анна становится королевой Великобритании и Ирландии, а ее старший сын Людовик — наследником двух престолов: английского и французского. Правда, французским королем становится не сын, а только внук Анны Стюарт и Великого Дофина, но тем не менее год смерти Короля Солнца становится первым годом существования объединенного Англо-Французского королевства.
Еще раньше, в 1700 году, второй сын Анны Стюарт Филипп восходит на испанский престол. Но к войне за испанское наследство, как в нашей реальности, это не приводит, поскольку, встав перед выбором между объединением французской и испанской или французской и английской корон, Людовик XIV мигом смекнул, что второе выгоднее, а объединение трех королевств — сверхнаглость, которой ни могущественные австрийцы, ни прочие европейцы не потерпят. В результате Филипп остался королем Испании, но утратил права на французский престол (который ему, как второму сыну, все равно практически не светил).
Единое англо-французское королевство распалось после Великой Французской революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182