Женщины, мужчины, дети — смерть уровняла всех, воплощая в жизнь свое мрачное представление о демократию.
Джеймс посмотрел в остекленевшие, покрытые пленкой инея глаза лежащей неподалеку от него женщины и подумал, что она, наверно, была красива в жизни: длинные светлые волосы, тонкие черты лица. Но сейчас это лицо, покрытое пленкой изморози, искаженное дикой гримасой, посиневшее, с вывалившимся языком и глазами, выскочившими из глазниц, вряд ли могло привлечь кого-то. Содрогнувшись, Джеймс отвернулся, из всех сил сдерживая подступающую к горлу тошноту, и, держась за стену, как-то добрался до переходника. Тут он свалился на скамейку, но тут же вспомнив о том, что всего один день назад на ней, быть может, сидел кто-то из лежащих сейчас в коридоре.
Как ужаленный юноша вскочил на ноги и встретился с полным ужаса взглядом Стефана. Даже он, в прошлом воевавший с килрачами и знавший смерть не понаслышке, не смог вынести такого ужаса. Джеймс припомнил труп девчушки лет восьми, покрытый инеем и тоненькой корочкой льда — и поспешно бросился прочь из здания, словно его стены могли рухнуть на него и погрести под своими обломками в братской могиле с несчастными поселенцами. Сейчас он не мог даже думать про это место, ибо каждая мысль вызывала в воображении ужасную картину: сотни людей бегут по узкому тоннелю в полной темноте, а где-то в глубине здания слышен противный свист выходящего воздуха и становится все труднее дышать, рот судорожно ловит остатки кислорода, но не находит его, легкие рвутся на куски от напряжения, в голове разливается свербящий огонь, а затем… а затем лишь мрак забвения.
Застонав, Джеймс обхватил голову руками и рухнул на колени.
В таком положении его и нашел Стефан, вышедший через двадцать минут из командного центра. Лицо его было белее мела, губы дрожали, в глазах было нечто не выразимое обычными словами. Подойдя к Джеймсу, он ласково положил руку ему на плечо, но было заметно, что увиденное не оставит его до конца жизни.
— Им уже не помочь. Из здания не выбрался никто, а антроп находился в момент взрыва снаружи, а не внутри, — он посмотрел сперва на бездонное небо, а затем на часы. — Нам надо возвращаться: скоро уже закончиться кислород в баллонах, да и капитан ждет нас. Пошли, Джеймс, — на этот раз он назвал его не псевдонимом-кличкой, а истинным именем.
Тяжело поднявшись, юноша посмотрел на здание, затем на Стефана.
— Да, надо идти, — прошептал он.
И они медленно побрели к оставленным «Жнецам». Ни один, ни другой не оборачивались на оставшуюся позади центральный комплекс, ставший братской могилой для нескольких тысяч людей, но они оба вспоминали врезавшуюся на всю жизнь картину: маленькая девочка с судорожно протянутой рукой вверх, где она напрасно надеялась найти воздух.
И только когда космолет Джеймса скользнул в посадочный ангар «Корнаолиса», эта картина исчезла, растаяв в обыкновенном забытьи.
Глава 6.
Трое разговаривающих людей прервались, услышав звук открывающейся двери. Джеймс шагнул в каюту, не задерживаясь на пороге, и, кивнув приветственно Стефану с Паладином, посмотрел на Соло.
— Сэр?
— Заходи, Джеймс, и садись, — произнес капитан лайнера, сочувственно разглядывая покрасневшие глаза и темные мешки под глазами юноши, свидетельствующие о бессонной ночи. Подкрепив жестом свои слова, он повернулся к пульту управления. — Кофе, чай?
— Кофе, если можно, — тихо ответил Джеймс, усаживаясь в кресле напротив Паладина. Серигуанин выглядел как обычно, но юноша заметил беспокойное движения кистей рук — и понял, что Паладин тоже взволнован происшедшим. Соло поставил перед ним чашку с дымящимся напитком и вернулся в свое кресло; только он да Стефан выглядели более-менее нормально.
Кофе обжигало горло, но после первого же глотка Джеймс ощутил, как по телу разливается благословленная теплота, успокаивается бешено бьющиеся сердце, а в висках затихает безудержный ток крови. Внимательно наблюдавший за Джеймсом Ханнуан одобрительно и удовлетворенно хмыкнул:
— Я взял на себя смелость добавить немного нервных релаксантов, — пояснил он Джеймсу. — По-моему, они тебе совсем не помешали: выглядишь ты неважно.
— Благодарю, сэр, — кивнул Джеймс, медленно смакуя кофе. — Действительно, прекрасный напиток.
Рассмеявшись, Стефан перегнулся через стол и хлопнул Джеймса по плечу.
— Джеймс, не вешай носа, — голос был веселым, но глаза смотрели пристально и спокойно. — Если тебя это успокоит, то ты вел себя весьма достойно внизу. По крайней мере, ты до сих пор жив, а ведь многим такое стоило бы жизни.
Он замолчал, но вместо него заговорил Соло:
— Джеймс, я понимаю твои чувства. Ты расстроен случившимся, шокирован поединком с антропом, думаешь, что мог бы вести себя там лучше… — капитан настолько точно описал чувства Джеймса, что юноша почувствовал, как по его лицу расползается краска стыда. Если Соло и заметил это, то не подал и вида. — Но мы ждали от тебя много меньшего, чем ты сделал. Подумай, как следует — ведь ты не прошел даже базовой военной подготовки и, естественно, не мог рассчитывать на многое. Однако ты не растерялся и не поддался панике, что, несомненно, погубило бы тебя. Ты сражался не с килрачем, и не с человеком — ты сражался с киборгом, прямое предназначение которого было уничтожать противника, уничтожать быстро, эффективно и точно. Так что не горюй и постарайся привести свои чувства в порядок.
Потянувшись, Стефан оглянулся кругом и обратился к Соло, игнорируя задумавшегося Джеймса:
— Мы уже в системе Мотор?
— Да, — подтвердил Соло. — Согласно расписанию мы выходим на геостационарную орбиту в час дня. Сейчас готовиться челнок, который доставит пассажиров, и вас в том числе, на базу, — его взгляд скользнул по Паладину и Джеймсу. Затем, словно вспомнив что-то, он достал из папки тонкий бланк.
— Это рапорт о происшедшем на Л-434. Он будет занесен в ваше личное дело и, — тут он усмехнулся, — несомненно, произведет благоприятное впечатление внизу. Да, кстати, вы знаете, что о Л-434 сообщено по всей Конфедерации? Ваши имена сообщены во всех секторах, как тех, кто обследовал зону разрушения.
Едва он произнес эти слова, как Джеймсу страстно захотелось увидеть лицо Артура, когда тот услышит это сообщение.
— Сэр, можно спросить? — он осторожно поставил пустую чашку на стол.
— Ну, естественно, — улыбнулся Соло. — Что такое?
— Вы воевали с килрачами, сэр?
— Воевал. До «Корнаолиса» я десять лет прослужил в действующих войсках сектора Ригель, а перед этим еще несколько лет — семь, если не ошибаюсь, — был руководителем одного из отделов разведуправления. А что тебя интересует?
— Какие они на самом деле?
Соло и Стефан переглянулись. Затем Стефан с кривой ухмылкой пожал плечами, а Соло задумчиво взглянул на юношу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Джеймс посмотрел в остекленевшие, покрытые пленкой инея глаза лежащей неподалеку от него женщины и подумал, что она, наверно, была красива в жизни: длинные светлые волосы, тонкие черты лица. Но сейчас это лицо, покрытое пленкой изморози, искаженное дикой гримасой, посиневшее, с вывалившимся языком и глазами, выскочившими из глазниц, вряд ли могло привлечь кого-то. Содрогнувшись, Джеймс отвернулся, из всех сил сдерживая подступающую к горлу тошноту, и, держась за стену, как-то добрался до переходника. Тут он свалился на скамейку, но тут же вспомнив о том, что всего один день назад на ней, быть может, сидел кто-то из лежащих сейчас в коридоре.
Как ужаленный юноша вскочил на ноги и встретился с полным ужаса взглядом Стефана. Даже он, в прошлом воевавший с килрачами и знавший смерть не понаслышке, не смог вынести такого ужаса. Джеймс припомнил труп девчушки лет восьми, покрытый инеем и тоненькой корочкой льда — и поспешно бросился прочь из здания, словно его стены могли рухнуть на него и погрести под своими обломками в братской могиле с несчастными поселенцами. Сейчас он не мог даже думать про это место, ибо каждая мысль вызывала в воображении ужасную картину: сотни людей бегут по узкому тоннелю в полной темноте, а где-то в глубине здания слышен противный свист выходящего воздуха и становится все труднее дышать, рот судорожно ловит остатки кислорода, но не находит его, легкие рвутся на куски от напряжения, в голове разливается свербящий огонь, а затем… а затем лишь мрак забвения.
Застонав, Джеймс обхватил голову руками и рухнул на колени.
В таком положении его и нашел Стефан, вышедший через двадцать минут из командного центра. Лицо его было белее мела, губы дрожали, в глазах было нечто не выразимое обычными словами. Подойдя к Джеймсу, он ласково положил руку ему на плечо, но было заметно, что увиденное не оставит его до конца жизни.
— Им уже не помочь. Из здания не выбрался никто, а антроп находился в момент взрыва снаружи, а не внутри, — он посмотрел сперва на бездонное небо, а затем на часы. — Нам надо возвращаться: скоро уже закончиться кислород в баллонах, да и капитан ждет нас. Пошли, Джеймс, — на этот раз он назвал его не псевдонимом-кличкой, а истинным именем.
Тяжело поднявшись, юноша посмотрел на здание, затем на Стефана.
— Да, надо идти, — прошептал он.
И они медленно побрели к оставленным «Жнецам». Ни один, ни другой не оборачивались на оставшуюся позади центральный комплекс, ставший братской могилой для нескольких тысяч людей, но они оба вспоминали врезавшуюся на всю жизнь картину: маленькая девочка с судорожно протянутой рукой вверх, где она напрасно надеялась найти воздух.
И только когда космолет Джеймса скользнул в посадочный ангар «Корнаолиса», эта картина исчезла, растаяв в обыкновенном забытьи.
Глава 6.
Трое разговаривающих людей прервались, услышав звук открывающейся двери. Джеймс шагнул в каюту, не задерживаясь на пороге, и, кивнув приветственно Стефану с Паладином, посмотрел на Соло.
— Сэр?
— Заходи, Джеймс, и садись, — произнес капитан лайнера, сочувственно разглядывая покрасневшие глаза и темные мешки под глазами юноши, свидетельствующие о бессонной ночи. Подкрепив жестом свои слова, он повернулся к пульту управления. — Кофе, чай?
— Кофе, если можно, — тихо ответил Джеймс, усаживаясь в кресле напротив Паладина. Серигуанин выглядел как обычно, но юноша заметил беспокойное движения кистей рук — и понял, что Паладин тоже взволнован происшедшим. Соло поставил перед ним чашку с дымящимся напитком и вернулся в свое кресло; только он да Стефан выглядели более-менее нормально.
Кофе обжигало горло, но после первого же глотка Джеймс ощутил, как по телу разливается благословленная теплота, успокаивается бешено бьющиеся сердце, а в висках затихает безудержный ток крови. Внимательно наблюдавший за Джеймсом Ханнуан одобрительно и удовлетворенно хмыкнул:
— Я взял на себя смелость добавить немного нервных релаксантов, — пояснил он Джеймсу. — По-моему, они тебе совсем не помешали: выглядишь ты неважно.
— Благодарю, сэр, — кивнул Джеймс, медленно смакуя кофе. — Действительно, прекрасный напиток.
Рассмеявшись, Стефан перегнулся через стол и хлопнул Джеймса по плечу.
— Джеймс, не вешай носа, — голос был веселым, но глаза смотрели пристально и спокойно. — Если тебя это успокоит, то ты вел себя весьма достойно внизу. По крайней мере, ты до сих пор жив, а ведь многим такое стоило бы жизни.
Он замолчал, но вместо него заговорил Соло:
— Джеймс, я понимаю твои чувства. Ты расстроен случившимся, шокирован поединком с антропом, думаешь, что мог бы вести себя там лучше… — капитан настолько точно описал чувства Джеймса, что юноша почувствовал, как по его лицу расползается краска стыда. Если Соло и заметил это, то не подал и вида. — Но мы ждали от тебя много меньшего, чем ты сделал. Подумай, как следует — ведь ты не прошел даже базовой военной подготовки и, естественно, не мог рассчитывать на многое. Однако ты не растерялся и не поддался панике, что, несомненно, погубило бы тебя. Ты сражался не с килрачем, и не с человеком — ты сражался с киборгом, прямое предназначение которого было уничтожать противника, уничтожать быстро, эффективно и точно. Так что не горюй и постарайся привести свои чувства в порядок.
Потянувшись, Стефан оглянулся кругом и обратился к Соло, игнорируя задумавшегося Джеймса:
— Мы уже в системе Мотор?
— Да, — подтвердил Соло. — Согласно расписанию мы выходим на геостационарную орбиту в час дня. Сейчас готовиться челнок, который доставит пассажиров, и вас в том числе, на базу, — его взгляд скользнул по Паладину и Джеймсу. Затем, словно вспомнив что-то, он достал из папки тонкий бланк.
— Это рапорт о происшедшем на Л-434. Он будет занесен в ваше личное дело и, — тут он усмехнулся, — несомненно, произведет благоприятное впечатление внизу. Да, кстати, вы знаете, что о Л-434 сообщено по всей Конфедерации? Ваши имена сообщены во всех секторах, как тех, кто обследовал зону разрушения.
Едва он произнес эти слова, как Джеймсу страстно захотелось увидеть лицо Артура, когда тот услышит это сообщение.
— Сэр, можно спросить? — он осторожно поставил пустую чашку на стол.
— Ну, естественно, — улыбнулся Соло. — Что такое?
— Вы воевали с килрачами, сэр?
— Воевал. До «Корнаолиса» я десять лет прослужил в действующих войсках сектора Ригель, а перед этим еще несколько лет — семь, если не ошибаюсь, — был руководителем одного из отделов разведуправления. А что тебя интересует?
— Какие они на самом деле?
Соло и Стефан переглянулись. Затем Стефан с кривой ухмылкой пожал плечами, а Соло задумчиво взглянул на юношу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104