Работы и так хватает.
Я включил компьютер и проверил все доступные базы данных. Нашел достаточно информации, но в ней евгеника никоим образом не соприкасалась с убийством.
В библиотеке, набрав кипу журналов, попробовал отыскать «Утечку мозгов», числившуюся под рубрикой «Оценка интеллекта». Из трех имевшихся в фонде экземпляров на полке остался один, зажатый сборниками психологических тестов. На соседнем стеллаже я заметил тонкую брошюру под названием «Наука наизнанку: правда об „Утечке мозгов“» и прихватил ее тоже. Уселся в тихий угол, принялся листать страницы в надежде увидеть хоть какое-то упоминание о DVLL.
Ничего.
Не нашел я и ни одной статьи, в которой бы евгеника оказалась связанной с серийными убийствами. Но то, что я узнавал из мелькавших перед глазами строк, заставляло продолжать переворачивать страницы.
Потому что идея пестовать одних и лишать жизни других во имя блага всего общества брала свое начало вовсе не в Третьем рейхе с его программой борьбы за чистоту расы.
И не погибла вместе с ним.
* * *
Мысль об искусственном отборе человеческих существ с целью создания совершенной расы привлекала умы интеллектуальной элиты на протяжении столетий, но лишь в конце девятнадцатого века она получила в Европе и Америке респектабельные научные одежды – благодаря усилиям весьма уважаемой фигуры английского психолога и антрополога Фрэнсиса Гальтона.
Сам лишенный возможности иметь детей, Гальтон свято верил в то, что в конечном счете выжить смогут лишь этнически самые сильные личности. Такие качества, как интеллект, энергичность, прилежание в труде, считал он, являются не более чем самыми общими параметрами индивидуума, подобными росту или цвету волос, в основе которых лежат фундаментальные законы наследственности. Для того, чтобы сделать общество лучше, государству следует собирать и хранить детальную информацию по умственным, физическим и этническим особенностям каждого гражданина, причем личности с наивысшими показателями должны быть материально заинтересованы в продолжении рода, а их противоположности – поощряться за безбрачие. В 1883 году Гальтон с целью краткого описания данного процесса ввел в научный обиход термин евгеника, по-гречески означавший «хорошее рождение».
Примитивные теории Гальтона были основательно подорваны трудами Грегора Менделя, австрийского монаха, занимавшегося селекцией растений и обнаружившего, что одни наследственные черты из поколения в поколение склонны к повторению и доминированию, другие же затухают и сходят на нет. Дальнейшие исследования доказали, что и самые дефектные гены передаются потомству от абсолютно здоровых, по сути, родителей.
Даже овощи не хотели соответствовать предложенной Гальтоном модели.
Однако то, что Менделю удалось проследить механизм наследственности, прибавило прыти последователям Гальтона, и евгеника стремительно стала укреплять свои позиции. В 20-30-е годы нашего века чуть ли не каждый занимавшийся генетикой ученый полагал, что умственно отсталых людей и других «дегенератов» необходимо активно удерживать от процесса производства себе подобных.
По обеим сторонам Атлантики подобные взгляды начали проникать в общество еще раньше: уже в 1917 году профессор Ист, занимавшийся генетикой в Гарвардском университете, яростно доказывал, что необходимо решительно сокращать количество «дефективной эмбриональной плазмы» путем введения для определенной части населения раздельного проживания и стерилизации.
Одним из основных поклонников Иста был человек, которого я в своей собственной области считал светочем.
Меня учили тому, что Генри Г. Годдард, преподаватель колледжа из города Вайнленд, Нью-Джерси, являлся пионером психологического тестирования. Но я никогда не знал, что мой кумир видел причину слабоумия в одном-единственном испорченном гене и с энтузиазмом вызвался начать программу интеллектуального тестирования тысяч прибывающих на остров Эллисиммигрантов с целью выбраковки неугодного генетического материала.
Необычное открытие Годдарда – примерно 80% итальянцев, венгров, русских и евреев оказались умственно отсталыми – было без тени сомнения воспринято как факт довольно широким кругом интеллектуалов и законодателей, и в 1924 году конгресс США принял специальный акт, значительно сокращавший въезд выходцев из восточно– и южно-европейских стран. Акт обрел силу закона после подписания президентом Калвином Кулиджем, заявившим: «Америка должна оставаться американской. Самой биологией доказано, что смешение с другими представителями ведет нордическую расу к вырождению».
Ноги у колосса были из глины.
У Годдарда нашлось немало сторонников. В одной из сносок я обнаружил ссылку на статью другого гиганта – Льюиса Термана из Стэнфордского университета, разработчика специальной методики тестирования детей, которая помогала выявить причины трудностей в учебе. Но на этом Терман не остановился, провозгласив в качестве основной цели «сокращение воспроизводства слабоумных», что в дальнейшем должно привести к «уменьшению экономически необоснованных затрат». По Терману, интеллектуальная недостаточность была «обычным делом в испано-индейских и мексиканских семьях Юго-Запада США, а также среди чернокожего населения. Их отсталость представляется общим признаком расы... дети этих групп должны обучаться в отдельных классах... Им не под силу понятие абстракции, но они часто становятся отличными рабочими... с точки зрения евгеники, своим необычайно быстрым размножением они ставят перед обществом серьезную проблему».
Но главным радетелем евгеники в США был профессор чикагского университета Чарлз Давенпорт, веривший в то, что проститутки выбирают свою профессию из-за доминантного гена «внутреннего эротизма».
Будущее белой Америки Давенпорт предлагал обеспечить путем кастрации мужской половины неполноценных этнических групп.
Кастрация, подчеркивал он, не вазорезекция, поскольку последняя, лишая способности к продолжению рода, способствует распространению сексуальной распущенности.
Взгляды Давенпорта оказали влияние на законотворчество, выходящее далеко за рамки регулирования притока иммигрантов, их приняли на вооружение многие организации, занимавшиеся вопросами социальной защиты населения, включая первых ласточек движения по планированию семьи. Термин «окончательное решение» впервые прозвучал в стенах Национальной ассоциации благотворительных обществ в 1920 году, а за период с 1911 по 1937 год законы о стерилизации были приняты в тридцати двух штатах Америки, в Германии, Канапе, Норвегии, Швеции, Финляндии, Исландии и Дании.
Наиболее деятельным из добровольных санитаров от генетики стал американский штат Калифорния, где еще в 1909 году в соответствии с указанием властей о принудительной стерилизации тех пациентов больниц, которые были признаны «сексуально или морально извращенными, ненормальными или умственно отсталыми», в операционных весело зазвенели скальпели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Я включил компьютер и проверил все доступные базы данных. Нашел достаточно информации, но в ней евгеника никоим образом не соприкасалась с убийством.
В библиотеке, набрав кипу журналов, попробовал отыскать «Утечку мозгов», числившуюся под рубрикой «Оценка интеллекта». Из трех имевшихся в фонде экземпляров на полке остался один, зажатый сборниками психологических тестов. На соседнем стеллаже я заметил тонкую брошюру под названием «Наука наизнанку: правда об „Утечке мозгов“» и прихватил ее тоже. Уселся в тихий угол, принялся листать страницы в надежде увидеть хоть какое-то упоминание о DVLL.
Ничего.
Не нашел я и ни одной статьи, в которой бы евгеника оказалась связанной с серийными убийствами. Но то, что я узнавал из мелькавших перед глазами строк, заставляло продолжать переворачивать страницы.
Потому что идея пестовать одних и лишать жизни других во имя блага всего общества брала свое начало вовсе не в Третьем рейхе с его программой борьбы за чистоту расы.
И не погибла вместе с ним.
* * *
Мысль об искусственном отборе человеческих существ с целью создания совершенной расы привлекала умы интеллектуальной элиты на протяжении столетий, но лишь в конце девятнадцатого века она получила в Европе и Америке респектабельные научные одежды – благодаря усилиям весьма уважаемой фигуры английского психолога и антрополога Фрэнсиса Гальтона.
Сам лишенный возможности иметь детей, Гальтон свято верил в то, что в конечном счете выжить смогут лишь этнически самые сильные личности. Такие качества, как интеллект, энергичность, прилежание в труде, считал он, являются не более чем самыми общими параметрами индивидуума, подобными росту или цвету волос, в основе которых лежат фундаментальные законы наследственности. Для того, чтобы сделать общество лучше, государству следует собирать и хранить детальную информацию по умственным, физическим и этническим особенностям каждого гражданина, причем личности с наивысшими показателями должны быть материально заинтересованы в продолжении рода, а их противоположности – поощряться за безбрачие. В 1883 году Гальтон с целью краткого описания данного процесса ввел в научный обиход термин евгеника, по-гречески означавший «хорошее рождение».
Примитивные теории Гальтона были основательно подорваны трудами Грегора Менделя, австрийского монаха, занимавшегося селекцией растений и обнаружившего, что одни наследственные черты из поколения в поколение склонны к повторению и доминированию, другие же затухают и сходят на нет. Дальнейшие исследования доказали, что и самые дефектные гены передаются потомству от абсолютно здоровых, по сути, родителей.
Даже овощи не хотели соответствовать предложенной Гальтоном модели.
Однако то, что Менделю удалось проследить механизм наследственности, прибавило прыти последователям Гальтона, и евгеника стремительно стала укреплять свои позиции. В 20-30-е годы нашего века чуть ли не каждый занимавшийся генетикой ученый полагал, что умственно отсталых людей и других «дегенератов» необходимо активно удерживать от процесса производства себе подобных.
По обеим сторонам Атлантики подобные взгляды начали проникать в общество еще раньше: уже в 1917 году профессор Ист, занимавшийся генетикой в Гарвардском университете, яростно доказывал, что необходимо решительно сокращать количество «дефективной эмбриональной плазмы» путем введения для определенной части населения раздельного проживания и стерилизации.
Одним из основных поклонников Иста был человек, которого я в своей собственной области считал светочем.
Меня учили тому, что Генри Г. Годдард, преподаватель колледжа из города Вайнленд, Нью-Джерси, являлся пионером психологического тестирования. Но я никогда не знал, что мой кумир видел причину слабоумия в одном-единственном испорченном гене и с энтузиазмом вызвался начать программу интеллектуального тестирования тысяч прибывающих на остров Эллисиммигрантов с целью выбраковки неугодного генетического материала.
Необычное открытие Годдарда – примерно 80% итальянцев, венгров, русских и евреев оказались умственно отсталыми – было без тени сомнения воспринято как факт довольно широким кругом интеллектуалов и законодателей, и в 1924 году конгресс США принял специальный акт, значительно сокращавший въезд выходцев из восточно– и южно-европейских стран. Акт обрел силу закона после подписания президентом Калвином Кулиджем, заявившим: «Америка должна оставаться американской. Самой биологией доказано, что смешение с другими представителями ведет нордическую расу к вырождению».
Ноги у колосса были из глины.
У Годдарда нашлось немало сторонников. В одной из сносок я обнаружил ссылку на статью другого гиганта – Льюиса Термана из Стэнфордского университета, разработчика специальной методики тестирования детей, которая помогала выявить причины трудностей в учебе. Но на этом Терман не остановился, провозгласив в качестве основной цели «сокращение воспроизводства слабоумных», что в дальнейшем должно привести к «уменьшению экономически необоснованных затрат». По Терману, интеллектуальная недостаточность была «обычным делом в испано-индейских и мексиканских семьях Юго-Запада США, а также среди чернокожего населения. Их отсталость представляется общим признаком расы... дети этих групп должны обучаться в отдельных классах... Им не под силу понятие абстракции, но они часто становятся отличными рабочими... с точки зрения евгеники, своим необычайно быстрым размножением они ставят перед обществом серьезную проблему».
Но главным радетелем евгеники в США был профессор чикагского университета Чарлз Давенпорт, веривший в то, что проститутки выбирают свою профессию из-за доминантного гена «внутреннего эротизма».
Будущее белой Америки Давенпорт предлагал обеспечить путем кастрации мужской половины неполноценных этнических групп.
Кастрация, подчеркивал он, не вазорезекция, поскольку последняя, лишая способности к продолжению рода, способствует распространению сексуальной распущенности.
Взгляды Давенпорта оказали влияние на законотворчество, выходящее далеко за рамки регулирования притока иммигрантов, их приняли на вооружение многие организации, занимавшиеся вопросами социальной защиты населения, включая первых ласточек движения по планированию семьи. Термин «окончательное решение» впервые прозвучал в стенах Национальной ассоциации благотворительных обществ в 1920 году, а за период с 1911 по 1937 год законы о стерилизации были приняты в тридцати двух штатах Америки, в Германии, Канапе, Норвегии, Швеции, Финляндии, Исландии и Дании.
Наиболее деятельным из добровольных санитаров от генетики стал американский штат Калифорния, где еще в 1909 году в соответствии с указанием властей о принудительной стерилизации тех пациентов больниц, которые были признаны «сексуально или морально извращенными, ненормальными или умственно отсталыми», в операционных весело зазвенели скальпели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113