И, не побоюсь этого слова, я его смешил и забавлял, пусть даже и был священником. Не хочу себе льстить, но тогда мне казалось, что я питаюсь его умом, хотя на самом деле то была игра Эриха, это он ощипывал и разделывал меня, точно рождественскую индейку. Ладно, как бы там ни было, я потерял его след. Но он был не из тех людей, кого легко забыть... так и засел в памяти, я даже сейчас порой мысленно советуюсь с ним, спорю... Последнее, что о нем слышал, так это будто бы он должен вернуться в Европу, один человек говорил. А потом я прочел рукопись Д'Амбрицци, узнал обо всех этих ассасинах, о вещах, за которые Церковь готова убить, лишь бы только правда не выплыла наружу. Ну и я начал прикидывать и складывать в уме все имеющиеся факты: Вэл, Локхарт и Хеффернан мертвы, убийца, судя по всему, какой-то священник... не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб выявить связь. Но единственное, что меня смущало и останавливало от дальнейших умозаключений, так это связь между двумя совершенно разными эпохами, разделенными сорока годами. И единственным человеком, с которым мне хотелось бы поговорить о тех, давних, событиях, является Эрих Кесслер. Он много знает, он не священник, мало того, даже не католик, ему больше нет смысла держать все это в тайне. Более того, у него есть все причины отомстить католической Церкви, которая пыталась убить его, сделала калекой на всю жизнь.
— Но как его найти, черт побери?
— Я уже говорил, ходили слухи, что он прибывает в Европу в связи с резким ухудшением здоровья. Правда ли это? Не знаю... Может, то специальная кампания по дезинформации? Должен сказать, это очень на него похоже. Короче, я решил, что Викарий, или Робби Хейвуд, тоже может быть как-то связан с Кесслером. Приехал в Париж и был в шоке, узнав, что убийца-священник успел расправиться и с Викарием... и что вы... вы успели побывать там еще до меня. Меня прямо как обухом по голове ударило. Все осложнялось с каждым днем, похоже, от этого убийцы нет спасения, но Создатель в бесконечной мудрости своей все же пощадил Клайва Патерностера, который знал примерно столько же, сколько и Робби. И тогда я поручил Клайву заняться поисками Кесслера, а сам отправился на ваши поиски... Бог ты мой, никогда в жизни еще так не психовал, был уверен, что найду в Ирландии ваше окровавленное тело...
* * *
Начался дождь. Такой многообещающий, теплый и солнечный день оказался иллюзией. Реальность опустилась на Париж, как темный платок, наброшенный на клетку с попугаем. Город затих и как-то сразу поблек.
Мы шли по набережной Сены, останавливались, листали книги с картинками, рассматривали старинные фолианты с обтрепавшимися уголками и репродукции на лотках уличных торговцев. Капли дождя постукивали по оранжевым и коричневым опавшим листьям, испещряли поверхность Сены мелкими пузырьками.
Мы выжидали.
Затем решили полакомиться печеными яблоками, начали с них, перешли на горячие сандвичи с сыром и ветчиной, которые запивали пивом «Фишер». В лабиринте узеньких улочек, позади огромного книжного магазина «Жибер Жен», завсегдатаями которого были студенты Сорбонны, остановились поглазеть на витрину магазина игрушек. Там был выставлен револьвер, копия полицейского «Смит и Вессон». Отец Данн проявил ко всем этим экспонатам недюжинный интерес. Я еще подумал, что револьвер ничуть не походил на игрушку, выглядел как настоящий. Казалось, даже сквозь толстое стекло можно было почувствовать запах смазки, то ли из масла льняного семени, то ли из чего-то другого, что используют для ухода за оружием.
Данн указал на пистолет.
— Невероятно, правда? Запросто можно ограбить банк, имея на руках такую пушку.
— Думаю, да. Помните, с какой игрушкой вышел Диллинджер из тюрьмы «Гринкастл», штат Индиана? С деревянным пистолетом, который сам вырезал и покрасил гуталином. Люди так доверчивы.
— Да, полагаю, что так.
— Конечно, доверчивы. В противном случае вы бы просто остались без работы, отец. Само существование Церкви доказывает это.
— Вы просто нахал и безбожник, Бен!
— В точности так же говорил мой отец. И знаете, я отвечу вам, как отвечал ему. От такого же слышу.
— Вы вроде бы говорили, что потеряли в Ирландии пистолет.
Я кивнул.
— Сомнительная история.
— Знаю. Люди лгут. Вообще все кругом лгут. Похоже, единственное, что я теперь знаю наверняка, так это что Хорстман не является Саймоном. Мне почему-то казалось: это один и тот же человек.
— Плохо, что потеряли. Мужчине просто необходим пистолет, на всякий пожарный случай.
Все это была игра. Мы обменивались ничего не значащими фразами, чтобы скоротать время.
— Нет, правда, Бен, лично я считаю, мы должны вооружиться. Ваше мнение?
— Ну, не хотелось бы зависеть от этой пушки, — ответил я, кивком указав в сторону витрины.
— А что, отличная пушка. По крайней мере хоть себя из нее случайно не подстрелите.
— Согласен, отличная, очень хорошая, но ровно до тех пор, пока вам не понадобится выстрелить в кого-нибудь.
— Бог ты мой, чего же хорошего в том, что один человек стреляет в другого?
— Ерунда. Есть такая старая поговорка, отец. Никогда не доставай ружья, если не собираешься из него выстрелить. Никогда не стреляй, если не собираешься отправить человека в могилу.
— Отлично сказано, Бен.
— Это не мои слова. Это очень известная поговорка.
— Вроде бы в точности такие слова говорил Билли по прозвищу Кид.
— Да, вполне возможно, что и Билли Кид. Да, конечно, теперь я точно вспомнил.
— Билл Бонни.
— Да, правильно. Уильям Бонни.
— Надо сказать, довольно дерьмовый был парень и умер совсем молодым.
— Умер бы еще раньше, отец, если бы носил при себе пистолет, заряженный пистонами.
— И тем не менее, Бен... — С этими словами он толкнул дверь в игрушечный магазин.
Оказавшись в магазине, он заговорил с девушкой-продавщицей на вполне сносном французском.
— Мы берем вот эти два, — сказал он и указал на витрину.
— Два револьвера? — уточнила она по-английски.
Он кивнул.
— Да, именно так.
— И коробочку с пистонами тоже?
— О, нет, не думаю, что нам придется из них стрелять. Как вам кажется, Дрискил?
— Уж я-то определенно не буду.
— Ну, вот видите, — снова обратился он к девушке. — Только револьверы. Амуниции не надо.
Мы вышли из магазина, дождь усилился. Он протянул мне один из револьверов.
— Суньте эту игрушку в карман. Просто на всякий случай. — И он подмигнул мне. Я сунул револьвер в карман дождевика. — Ну вот. Сразу почувствовали себя лучше, верно?
— Все шутите надо мной, святой отец, — пробормотал я. Он сунул руку в карман своего макинтоша и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий щелчок. Розовощекое лицо расплылось в радостной детской улыбке. Он курил трубку и все время переворачивал ее, чтобы дождь не попал на табак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
— Но как его найти, черт побери?
— Я уже говорил, ходили слухи, что он прибывает в Европу в связи с резким ухудшением здоровья. Правда ли это? Не знаю... Может, то специальная кампания по дезинформации? Должен сказать, это очень на него похоже. Короче, я решил, что Викарий, или Робби Хейвуд, тоже может быть как-то связан с Кесслером. Приехал в Париж и был в шоке, узнав, что убийца-священник успел расправиться и с Викарием... и что вы... вы успели побывать там еще до меня. Меня прямо как обухом по голове ударило. Все осложнялось с каждым днем, похоже, от этого убийцы нет спасения, но Создатель в бесконечной мудрости своей все же пощадил Клайва Патерностера, который знал примерно столько же, сколько и Робби. И тогда я поручил Клайву заняться поисками Кесслера, а сам отправился на ваши поиски... Бог ты мой, никогда в жизни еще так не психовал, был уверен, что найду в Ирландии ваше окровавленное тело...
* * *
Начался дождь. Такой многообещающий, теплый и солнечный день оказался иллюзией. Реальность опустилась на Париж, как темный платок, наброшенный на клетку с попугаем. Город затих и как-то сразу поблек.
Мы шли по набережной Сены, останавливались, листали книги с картинками, рассматривали старинные фолианты с обтрепавшимися уголками и репродукции на лотках уличных торговцев. Капли дождя постукивали по оранжевым и коричневым опавшим листьям, испещряли поверхность Сены мелкими пузырьками.
Мы выжидали.
Затем решили полакомиться печеными яблоками, начали с них, перешли на горячие сандвичи с сыром и ветчиной, которые запивали пивом «Фишер». В лабиринте узеньких улочек, позади огромного книжного магазина «Жибер Жен», завсегдатаями которого были студенты Сорбонны, остановились поглазеть на витрину магазина игрушек. Там был выставлен револьвер, копия полицейского «Смит и Вессон». Отец Данн проявил ко всем этим экспонатам недюжинный интерес. Я еще подумал, что револьвер ничуть не походил на игрушку, выглядел как настоящий. Казалось, даже сквозь толстое стекло можно было почувствовать запах смазки, то ли из масла льняного семени, то ли из чего-то другого, что используют для ухода за оружием.
Данн указал на пистолет.
— Невероятно, правда? Запросто можно ограбить банк, имея на руках такую пушку.
— Думаю, да. Помните, с какой игрушкой вышел Диллинджер из тюрьмы «Гринкастл», штат Индиана? С деревянным пистолетом, который сам вырезал и покрасил гуталином. Люди так доверчивы.
— Да, полагаю, что так.
— Конечно, доверчивы. В противном случае вы бы просто остались без работы, отец. Само существование Церкви доказывает это.
— Вы просто нахал и безбожник, Бен!
— В точности так же говорил мой отец. И знаете, я отвечу вам, как отвечал ему. От такого же слышу.
— Вы вроде бы говорили, что потеряли в Ирландии пистолет.
Я кивнул.
— Сомнительная история.
— Знаю. Люди лгут. Вообще все кругом лгут. Похоже, единственное, что я теперь знаю наверняка, так это что Хорстман не является Саймоном. Мне почему-то казалось: это один и тот же человек.
— Плохо, что потеряли. Мужчине просто необходим пистолет, на всякий пожарный случай.
Все это была игра. Мы обменивались ничего не значащими фразами, чтобы скоротать время.
— Нет, правда, Бен, лично я считаю, мы должны вооружиться. Ваше мнение?
— Ну, не хотелось бы зависеть от этой пушки, — ответил я, кивком указав в сторону витрины.
— А что, отличная пушка. По крайней мере хоть себя из нее случайно не подстрелите.
— Согласен, отличная, очень хорошая, но ровно до тех пор, пока вам не понадобится выстрелить в кого-нибудь.
— Бог ты мой, чего же хорошего в том, что один человек стреляет в другого?
— Ерунда. Есть такая старая поговорка, отец. Никогда не доставай ружья, если не собираешься из него выстрелить. Никогда не стреляй, если не собираешься отправить человека в могилу.
— Отлично сказано, Бен.
— Это не мои слова. Это очень известная поговорка.
— Вроде бы в точности такие слова говорил Билли по прозвищу Кид.
— Да, вполне возможно, что и Билли Кид. Да, конечно, теперь я точно вспомнил.
— Билл Бонни.
— Да, правильно. Уильям Бонни.
— Надо сказать, довольно дерьмовый был парень и умер совсем молодым.
— Умер бы еще раньше, отец, если бы носил при себе пистолет, заряженный пистонами.
— И тем не менее, Бен... — С этими словами он толкнул дверь в игрушечный магазин.
Оказавшись в магазине, он заговорил с девушкой-продавщицей на вполне сносном французском.
— Мы берем вот эти два, — сказал он и указал на витрину.
— Два револьвера? — уточнила она по-английски.
Он кивнул.
— Да, именно так.
— И коробочку с пистонами тоже?
— О, нет, не думаю, что нам придется из них стрелять. Как вам кажется, Дрискил?
— Уж я-то определенно не буду.
— Ну, вот видите, — снова обратился он к девушке. — Только револьверы. Амуниции не надо.
Мы вышли из магазина, дождь усилился. Он протянул мне один из револьверов.
— Суньте эту игрушку в карман. Просто на всякий случай. — И он подмигнул мне. Я сунул револьвер в карман дождевика. — Ну вот. Сразу почувствовали себя лучше, верно?
— Все шутите надо мной, святой отец, — пробормотал я. Он сунул руку в карман своего макинтоша и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий щелчок. Розовощекое лицо расплылось в радостной детской улыбке. Он курил трубку и все время переворачивал ее, чтобы дождь не попал на табак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200