– Барри вогнал револьвер Шэрон в почку.
– Иди с ним, – сказал Рэй.
Голос его начал слабеть.
– Не хочу я идти! – У меня глаза защипало от слез. – Ты рисковал жизнью ради меня. И я ни за какие коврижки не…
– Иди с ним, Дебора, – прохрипел он. – Пожалуйста.
По мере приближения полицейского катера Барри все больше терял самообладание. Он оторвал меня от Рэя, вздернул на ноги и пригрозил пристрелить Шэрон на месте, если я откажусь выполнять его приказы.
Я застыла, неспособная решить, что мне делать – пойти с сестрой или остаться с Рэем. Помощи соответственно от меня не было ни ей, ни ему. Поняв мое состояние, Рэй кивнул мне, еще раз подтверждая, что с ним все обойдется, с нами всеми тремя все обойдется.
– Иди, – прошептал он.
– Я больше не злюсь на тебя, – сказала я. – За Холли.
– Иди, Дебора.
– Да иду я, иду!
Я в последний раз оглянулась на Рэя когда Барри выпихнул нас с Шэрон из дверей «Небесного салона» на огромную палубу с зоной развлечений на корме яхты.
– Ну и что дальше, мешок дерьма? – вскинулась я на Барри.
Страх сменился яростью.
– Будем стоять тут, где нас отлично видно копам. – Он подтолкнул нас к блестящим медным поручням, возвышавшимся над бурлящей водой. Я подозревала, что страх Шэрон перед трапами – ничто по сравнению с тем ужасом, который она испытывает сейчас.
– Ты! Встань вот сюда! – рявкнул Барри, указав мне место слева от себя. – Ты! Встань с другой стороны! С моей лучшей стороны!
Демонически рассмеявшись, он привлек Шэрои к себе и нацелил револьвер ей в сердце.
– Полиция! – раздался голос по мегафону. – Владелец этой яхты арестован!
– Если вы меня арестуете, одна из этих сучек сдохнет, а второй придется смотреть на это! – проорал Барри в ответ.
– Опустите оружие! – приказал полицейский. – Повторяю: опустите оружие!
– Хрен тебе!
– Повторяю: вы арестованы!
– Повторяю: хрен тебе! Эти женщины – мои заложницы! Вам ясно, что это означает? Если я не получу вертолет с пилотом и пару ящиков с виски, они трупы!
– Вы арестованы, мистер Шиллер! – последовал ответ копа.
«Боже, да это может длиться часами, – подумала я. – Одно из идиотских противостояний. Нужно что-то предпринять. Нам с Шэрон нужно что-то предпринять. Мы должны действовать, должны сами позаботиться о себе. После многих лет отчуждения мы с ней наконец оказались в одной лодке – причем буквально. Если мы не выступим единой командой в нынешней ситуации, то не сможем этого уже никогда. Проблема в том, что нам предпринять как единой команде? Мы отродясь не были единой командой. Мы были врагами. Только врагами мы с сестрой быть и умеем».
Я чувствовала себя совершенно бессильной, пока меня не осенила одна мысль.
«Враги! – подумала я. – Вот оно!»
Я быстро начала набрасывать план, сценарий, эпизод – сцену, которую нам с Шэрон незачем репетировать.
«Да, – решила я. – Именно. Я спровоцирую ее на грандиозную ссору, битву столетия, разборку из разборок. Наша грызня сменится дракой. Ну, не то чтобы совсем уж дракой: пара пощечин, я слегка оттаскаю ее за волосы и прочее в таком духе. И тогда Барри, оказавшись под нашим перекрестным огнем, схлопочет хорошенький толчок или удар, который перебросит его за борт».
Такой план стоило испробовать.
– Шэрон, – начала я, пока Барри перебрехивался с копами. – Эта опасная ситуация возникла по твоей вине. Не будь ты такой дурой, выбирая мужчин, не стремись так отчаянно замуж, не обладай тобой идея захомутать очередного мужа, Рэй не получил бы пулю.
– Ты назвала меня дурой?
– Дура. Причем набитая. Редкостная. Выбирай, что больше нравится.
Я ждала ее реакции. Но Шэрон ничего не сказала. Разговаривай мы по телефону, она швырнула бы трубку.
– Признаю, что меня и впрямь слишком заботило замужество, – ответила наконец Шэрон. – И клянусь, если мы выберемся из этой передряги, я изменюсь. Я так благодарна тебе и твоему другу Рэю, и мне так стыдно, что я подвергла вас опасности. Передать не могу, как я сожалею, Дебора.
Ась?! На фиг мне нужны ее сожаления! Мне нужно, чтобы она взвилась до небес, повела себя, как та стервозная Шэрон, которую я всегда ненавидела!
«Ладно, – сказала я себе. – Успокойся. Просто придумай еще что-нибудь, что сорвет ее с катушек».
– Конечно, мужчины – не единственная твоя проблема, – продолжила я. – Твое самое отвратительное качество – спесь, с которой ты отвергаешь меня и мои достижения. Когда я работала на телевидении, ты постоянно отпускала ядовитые замечания о моем сериале, хотя я гордилась им, выкладывалась на все сто, и наше шоу обогатило жизнь миллионов зрителей… в отличие от твоего бизнеса, который обогащает только тебя одну!
– Ты критикуешь мой бизнес по организации свадеб?
– Да, если это вообще можно назвать бизнесом! – Конечно, я несколько перегибала палку, но мне было необходимо вывести Шэрон из себя. Однако это никак не удавалось.
– Жаль, что я не одобряла твою карьеру, Дебора, – ответила Шэрон. – А мне следовало, как старшей сестре.
– Жаль? Да на черта мне эти твои сожаления! – Очевидно, нужно поднажать на нее еще. – А бедняжка Норман? Посмотри, во что ты превратила его жизнь!
– Бедняжка Норман? – Она раздула ноздри. Похоже, есть еще у старушки порох в пороховницах!
– Да, Шэрон. Тебя никак не назовешь образцовой матерью!
– Что?! – Она пришла в ужас. – Уж не тебе судить об этом!
– А в чем дело? Правда глаза режет? Тебе чертовски хорошо известно, что все твои связи, окончившиеся крахом, плохо сказывались на его эмоциональном состоянии.
– Да как ты смеешь поучать меня, как мне воспитывать моего сына? Ты, синий чулок, одинокая старая дева, неспособная зачать ребенка, разве что обратишься в банк спермы и попросишь впрыснуть тебе семя спринцовкой!
– Да неужто? Так вот, кстати, о птичках, по мне, лучше спринцовка, чем любой из твоих бывших мужей!
И это, наконец, добило ее. Отбросив руку Барри, Шэрон вмазала мне по физиономии.
Я не осталась в долгу и с воплем вмазала по физиономии ей.
Она вмазала мне.
А я вмазала ей.
Она вмазала мне.
И снова я вмазала ей.
Потом мы стали более изобретательны.
Шэрон вцепилась мне в волосы.
– Ты, завистливая, жалкая…
Я пнула ее в голень.
– Ты, вечно хнычущая занудная…
Барри между тем бешено размахивал револьвером, материл нас почем зря и старался убраться с линии огня. Это ему не удалось.
– Ах ты… – Шэрон отскочила, чтобы дать мне в челюсть, но взяла слишком высоко, я уклонилась, и ее кулак со всей силы впечатался Барри в кадык (Шэрон – коротышка, не забывайте), и наш миляга адвокат перелетел за борт.
– О Боже! – вскричала Шэрон, когда мы с ней подлетели к поручням и увидели, как Барри шлепается в воду. – Я убила его!
– Да нет, не убила. Поплавает там чуток, а потом полицейские выудят его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Иди с ним, – сказал Рэй.
Голос его начал слабеть.
– Не хочу я идти! – У меня глаза защипало от слез. – Ты рисковал жизнью ради меня. И я ни за какие коврижки не…
– Иди с ним, Дебора, – прохрипел он. – Пожалуйста.
По мере приближения полицейского катера Барри все больше терял самообладание. Он оторвал меня от Рэя, вздернул на ноги и пригрозил пристрелить Шэрон на месте, если я откажусь выполнять его приказы.
Я застыла, неспособная решить, что мне делать – пойти с сестрой или остаться с Рэем. Помощи соответственно от меня не было ни ей, ни ему. Поняв мое состояние, Рэй кивнул мне, еще раз подтверждая, что с ним все обойдется, с нами всеми тремя все обойдется.
– Иди, – прошептал он.
– Я больше не злюсь на тебя, – сказала я. – За Холли.
– Иди, Дебора.
– Да иду я, иду!
Я в последний раз оглянулась на Рэя когда Барри выпихнул нас с Шэрон из дверей «Небесного салона» на огромную палубу с зоной развлечений на корме яхты.
– Ну и что дальше, мешок дерьма? – вскинулась я на Барри.
Страх сменился яростью.
– Будем стоять тут, где нас отлично видно копам. – Он подтолкнул нас к блестящим медным поручням, возвышавшимся над бурлящей водой. Я подозревала, что страх Шэрон перед трапами – ничто по сравнению с тем ужасом, который она испытывает сейчас.
– Ты! Встань вот сюда! – рявкнул Барри, указав мне место слева от себя. – Ты! Встань с другой стороны! С моей лучшей стороны!
Демонически рассмеявшись, он привлек Шэрои к себе и нацелил револьвер ей в сердце.
– Полиция! – раздался голос по мегафону. – Владелец этой яхты арестован!
– Если вы меня арестуете, одна из этих сучек сдохнет, а второй придется смотреть на это! – проорал Барри в ответ.
– Опустите оружие! – приказал полицейский. – Повторяю: опустите оружие!
– Хрен тебе!
– Повторяю: вы арестованы!
– Повторяю: хрен тебе! Эти женщины – мои заложницы! Вам ясно, что это означает? Если я не получу вертолет с пилотом и пару ящиков с виски, они трупы!
– Вы арестованы, мистер Шиллер! – последовал ответ копа.
«Боже, да это может длиться часами, – подумала я. – Одно из идиотских противостояний. Нужно что-то предпринять. Нам с Шэрон нужно что-то предпринять. Мы должны действовать, должны сами позаботиться о себе. После многих лет отчуждения мы с ней наконец оказались в одной лодке – причем буквально. Если мы не выступим единой командой в нынешней ситуации, то не сможем этого уже никогда. Проблема в том, что нам предпринять как единой команде? Мы отродясь не были единой командой. Мы были врагами. Только врагами мы с сестрой быть и умеем».
Я чувствовала себя совершенно бессильной, пока меня не осенила одна мысль.
«Враги! – подумала я. – Вот оно!»
Я быстро начала набрасывать план, сценарий, эпизод – сцену, которую нам с Шэрон незачем репетировать.
«Да, – решила я. – Именно. Я спровоцирую ее на грандиозную ссору, битву столетия, разборку из разборок. Наша грызня сменится дракой. Ну, не то чтобы совсем уж дракой: пара пощечин, я слегка оттаскаю ее за волосы и прочее в таком духе. И тогда Барри, оказавшись под нашим перекрестным огнем, схлопочет хорошенький толчок или удар, который перебросит его за борт».
Такой план стоило испробовать.
– Шэрон, – начала я, пока Барри перебрехивался с копами. – Эта опасная ситуация возникла по твоей вине. Не будь ты такой дурой, выбирая мужчин, не стремись так отчаянно замуж, не обладай тобой идея захомутать очередного мужа, Рэй не получил бы пулю.
– Ты назвала меня дурой?
– Дура. Причем набитая. Редкостная. Выбирай, что больше нравится.
Я ждала ее реакции. Но Шэрон ничего не сказала. Разговаривай мы по телефону, она швырнула бы трубку.
– Признаю, что меня и впрямь слишком заботило замужество, – ответила наконец Шэрон. – И клянусь, если мы выберемся из этой передряги, я изменюсь. Я так благодарна тебе и твоему другу Рэю, и мне так стыдно, что я подвергла вас опасности. Передать не могу, как я сожалею, Дебора.
Ась?! На фиг мне нужны ее сожаления! Мне нужно, чтобы она взвилась до небес, повела себя, как та стервозная Шэрон, которую я всегда ненавидела!
«Ладно, – сказала я себе. – Успокойся. Просто придумай еще что-нибудь, что сорвет ее с катушек».
– Конечно, мужчины – не единственная твоя проблема, – продолжила я. – Твое самое отвратительное качество – спесь, с которой ты отвергаешь меня и мои достижения. Когда я работала на телевидении, ты постоянно отпускала ядовитые замечания о моем сериале, хотя я гордилась им, выкладывалась на все сто, и наше шоу обогатило жизнь миллионов зрителей… в отличие от твоего бизнеса, который обогащает только тебя одну!
– Ты критикуешь мой бизнес по организации свадеб?
– Да, если это вообще можно назвать бизнесом! – Конечно, я несколько перегибала палку, но мне было необходимо вывести Шэрон из себя. Однако это никак не удавалось.
– Жаль, что я не одобряла твою карьеру, Дебора, – ответила Шэрон. – А мне следовало, как старшей сестре.
– Жаль? Да на черта мне эти твои сожаления! – Очевидно, нужно поднажать на нее еще. – А бедняжка Норман? Посмотри, во что ты превратила его жизнь!
– Бедняжка Норман? – Она раздула ноздри. Похоже, есть еще у старушки порох в пороховницах!
– Да, Шэрон. Тебя никак не назовешь образцовой матерью!
– Что?! – Она пришла в ужас. – Уж не тебе судить об этом!
– А в чем дело? Правда глаза режет? Тебе чертовски хорошо известно, что все твои связи, окончившиеся крахом, плохо сказывались на его эмоциональном состоянии.
– Да как ты смеешь поучать меня, как мне воспитывать моего сына? Ты, синий чулок, одинокая старая дева, неспособная зачать ребенка, разве что обратишься в банк спермы и попросишь впрыснуть тебе семя спринцовкой!
– Да неужто? Так вот, кстати, о птичках, по мне, лучше спринцовка, чем любой из твоих бывших мужей!
И это, наконец, добило ее. Отбросив руку Барри, Шэрон вмазала мне по физиономии.
Я не осталась в долгу и с воплем вмазала по физиономии ей.
Она вмазала мне.
А я вмазала ей.
Она вмазала мне.
И снова я вмазала ей.
Потом мы стали более изобретательны.
Шэрон вцепилась мне в волосы.
– Ты, завистливая, жалкая…
Я пнула ее в голень.
– Ты, вечно хнычущая занудная…
Барри между тем бешено размахивал револьвером, материл нас почем зря и старался убраться с линии огня. Это ему не удалось.
– Ах ты… – Шэрон отскочила, чтобы дать мне в челюсть, но взяла слишком высоко, я уклонилась, и ее кулак со всей силы впечатался Барри в кадык (Шэрон – коротышка, не забывайте), и наш миляга адвокат перелетел за борт.
– О Боже! – вскричала Шэрон, когда мы с ней подлетели к поручням и увидели, как Барри шлепается в воду. – Я убила его!
– Да нет, не убила. Поплавает там чуток, а потом полицейские выудят его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76