Разве у тебя живот не болел? Или это был артрит?
– Скажи, какие у меня должны быть симптомы, и они у меня появятся, – рассмеялась она.
В десять часов я нанесла первый визит – к Диди Хорнсби, обитавшей в живописном уголке Стюарта, известном как Снаг-Харбор. В расположенном вдоль реки Святой Люсии, через мост от Сьюел-Пойнта, Снаг-Харборе были милые домики, пристань и теннисный корт для жителей этого района. Дом Диди, кирпичное здание в стиле, более типичном для северных регионов, просто кричал «дети». На подъездной аллее валялись пляжные мячи, летающие тарелочки и велосипеды, а на лужайке перед домом – игрушки самых разных расцветок и форм. Я осторожно вылезла из машины, чтобы не поскользнуться и не напороться на что-нибудь острое.
Когда я позвонила в дверь, меня приветствовал громкий лай нескольких крупных псов. Я предусмотрительно ретировалась в машину.
– Дебора? – спросила светловолосая женщина, приоткрыв дверь.
– Диди?
– Это я. Заходите. – В этот момент четыре здоровенных датских дога попытались налететь на меня. – Инга! Пайпи! Соня! Ева! На место!
Диди выкрикнула это самое «на место!» несколько раз, прежде чем собаки оставили меня в покое.
– Они нервничают при виде чужаков, – смущенно объяснила Диди. – Пойдемте в семейную комнату.
Следуя за Диди, я рассматривала ее сзади. На ней были черно-пурпурный топ и шорты в тон из спандекса – облачение, обычно встречающееся в спортивных залах и клубах здоровья. (Диди сказала, что недавно пришла оттуда.) Она была в отличной форме.
Блондинка, слегка загорелая, с развитой мускулатурой, Диди выглядела как человек, много времени проводящий на улице – как Мерил Стрип в том фильме, где она битых два часа сплавляется на лодке по реке. Да, поняла я, Диди Хорнсби из тех женщин, которые охотно встречались бы с Джеффри.
– Хотите «Эвиана»? – спросила она, остановившись у бара.
– Нет, спасибо.
Диди наполнила стакан, макнула туда пальцы и побрызгала водой себе на лицо.
– Важно сохранять кожу влажной, – пояснила она, продолжая брызгать. – Люди забывают об этом, потому что во Флориде и так высокая влажность:
Покосившись на мою кожу, она брызнула водой на меня.
– Вот так. И как вам?
– Мокро. – Я сморгнула воду с ресниц.
Мы расположились на софе, с которой Диди скинула детские игрушки.
– Спасибо, что нашли для меня время, – начала я.
– Никаких проблем. Дети сейчас с няней, у меня встреча за ленчем в половине первого, но остаток утра свободен. Кроме сеанса массажа в одиннадцать.
– Отлично. Я хочу поговорить с вами о Джеффри Гиршоне. Мы с сестрой познакомились с ним, когда у нашей матери случился инфаркт, а потом, пока она лежала в больнице и проходила дальнейшее лечение, подружились с Джеффри. А вскоре его убили, и это мы нашли тело Гиршона, что нанесло нам сильную моральную травму, как вы понимаете. С этого момента мне страстно захотелось узнать о нем побольше, выяснить, кто так сильно ненавидел его, чтобы убить. Доктор Гиршон спас жизнь моей любимой мамы! И самое меньшее, что я могу для него сделать, – это выяснить, кто лишил его жизни. – Признаться, все это я выдала, прижимая руки к груди, и, боюсь, сделала вид, что плачу.
На Диди мой маленький спектакль как будто произвел впечатление.
– Быть может, принести вам травяного настоя, Дебора?
Я покачала головой, опасаясь, что она брызнет мне в физиономию горячей жидкостью.
– Со мной будет все в порядке, если вы расскажете мне о Джеффри. Как вы к нему относились, не знаете ли кого-то, кто злился на него?
– Кто злился на Джеффри? Да он был классным парнем, просто душкой! Вот что самое странное. Мы встречались с ним полгода, и это было нечто!
– Если это было нечто, почему вы расстались?
– Потому что это перестало быть нечто.
– Да, но почему, Диди? – спросила я, сообразив, что она не склонна вдаваться в подробности.
– Просто перестало, – пожала она плечами. – Нам было весело, а потом все. И мы расстались.
– Вы хотите сказать, что искра угасла?
– Ну да, вроде того. Знаете, как бывает, когда ты видеть уже не можешь креветок. А едва сезон заканчивается, сразу начинаешь думать: неужели я больше не отведаю этой вкуснятины? Вот так произошло и у нас с Джеффри. Мы просто объелись друг другом.
– Значит, вы расстались по обоюдному согласию.
– Безусловно. Но мы оставались друзьями. Это я предложила ему пригласить Сьюзи Кэндалл на прошлогодний Бал Хризантем.
– Вот как… А вы с кем пошли?
– С бывшим мужем Сьюзи, Чипом.
Я вздохнула, попытавшись представить себе такой расклад в Нью-Йорке.
– А это никого из вас не смутило?
– Вовсе нет. Чип – первый бывший муж Сьюзи. Вот если бы я появилась там с Харли, ее вторым бывшим, это было бы совсем другое дело. От этого разрыва она еще не оклемалась.
У меня глаза полезли на лоб.
– Значит, после разрыва вы сохранили с Джеффри хорошие отношения.
– О да! Я же сказала вам, он был классным парнем!
– Но оставаться с ним было все равно, что объесться креветок.
– Точно.
Я задала еще несколько вопросов, но это была пустая трата времени. Диди Хорнсби ничегошеньки не знала. То есть вообще ничего. К тому же у нее в доме воняло догами, и мне просто необходим был свежий воздух. Я поблагодарила ее за беседу и откланялась.
Следующим номером программы было возвращение в Сьюел-Пойнт для визита к Сьюзи Кэндалл, жившей в огромном фисташкового цвета доме за воротами, в относительно новом районе под названием Касл-Хилл. Неплохо для «старого» железнодорожного капитала Сьюзи.
Прежде чем меня допустили в дом, пришлось звонить в домофон у ворот.
– Да? – ответил женский голос.
– Это Дебора Пельц.
Ворота растворились, и мы с «понтиаком» въехали на территорию.
У дверей меня поджидала сама Сьюзи, видение в сарафане цвета зеленого лайма. Не такая накачанная, как Диди, она не походила и на девушку с обложки модного журнала, но казалась красивой (несмотря на излишнее количество теней на веках), а взбитую прическу с фотографии на Балу Хризантем сменил более легкомысленный конский хвост (он шел ей гораздо больше).
Мы обменялись рукопожатием, и Сьюзи пригласила меня в дом. Мы расположились в гостиной, декорированной в стиле африканского сафари. Для полноты ощущения со стены над камином на нас пялились чучела животных. Меня сразу заинтересовало, не увлекается ли Сьюзи охотой и нет ли у нее ружья. О чем я и спросила. Сьюзи ответила, что охотой увлекается ее бывший муж (Харли, не Чип), а она сама до смерти боится оружия.
Обсуждение оружия и убийства живых существ плавно перешло в разговор о Джеффри. Я выдала ей ту же слезливую историю, что и Диди, но Сьюзи была далеко не столь равнодушна к тому, как завершился ее собственный роман с Джеффри.
– У него даже не хватило мужества сказать мне, что он встречается с другой женщиной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Скажи, какие у меня должны быть симптомы, и они у меня появятся, – рассмеялась она.
В десять часов я нанесла первый визит – к Диди Хорнсби, обитавшей в живописном уголке Стюарта, известном как Снаг-Харбор. В расположенном вдоль реки Святой Люсии, через мост от Сьюел-Пойнта, Снаг-Харборе были милые домики, пристань и теннисный корт для жителей этого района. Дом Диди, кирпичное здание в стиле, более типичном для северных регионов, просто кричал «дети». На подъездной аллее валялись пляжные мячи, летающие тарелочки и велосипеды, а на лужайке перед домом – игрушки самых разных расцветок и форм. Я осторожно вылезла из машины, чтобы не поскользнуться и не напороться на что-нибудь острое.
Когда я позвонила в дверь, меня приветствовал громкий лай нескольких крупных псов. Я предусмотрительно ретировалась в машину.
– Дебора? – спросила светловолосая женщина, приоткрыв дверь.
– Диди?
– Это я. Заходите. – В этот момент четыре здоровенных датских дога попытались налететь на меня. – Инга! Пайпи! Соня! Ева! На место!
Диди выкрикнула это самое «на место!» несколько раз, прежде чем собаки оставили меня в покое.
– Они нервничают при виде чужаков, – смущенно объяснила Диди. – Пойдемте в семейную комнату.
Следуя за Диди, я рассматривала ее сзади. На ней были черно-пурпурный топ и шорты в тон из спандекса – облачение, обычно встречающееся в спортивных залах и клубах здоровья. (Диди сказала, что недавно пришла оттуда.) Она была в отличной форме.
Блондинка, слегка загорелая, с развитой мускулатурой, Диди выглядела как человек, много времени проводящий на улице – как Мерил Стрип в том фильме, где она битых два часа сплавляется на лодке по реке. Да, поняла я, Диди Хорнсби из тех женщин, которые охотно встречались бы с Джеффри.
– Хотите «Эвиана»? – спросила она, остановившись у бара.
– Нет, спасибо.
Диди наполнила стакан, макнула туда пальцы и побрызгала водой себе на лицо.
– Важно сохранять кожу влажной, – пояснила она, продолжая брызгать. – Люди забывают об этом, потому что во Флориде и так высокая влажность:
Покосившись на мою кожу, она брызнула водой на меня.
– Вот так. И как вам?
– Мокро. – Я сморгнула воду с ресниц.
Мы расположились на софе, с которой Диди скинула детские игрушки.
– Спасибо, что нашли для меня время, – начала я.
– Никаких проблем. Дети сейчас с няней, у меня встреча за ленчем в половине первого, но остаток утра свободен. Кроме сеанса массажа в одиннадцать.
– Отлично. Я хочу поговорить с вами о Джеффри Гиршоне. Мы с сестрой познакомились с ним, когда у нашей матери случился инфаркт, а потом, пока она лежала в больнице и проходила дальнейшее лечение, подружились с Джеффри. А вскоре его убили, и это мы нашли тело Гиршона, что нанесло нам сильную моральную травму, как вы понимаете. С этого момента мне страстно захотелось узнать о нем побольше, выяснить, кто так сильно ненавидел его, чтобы убить. Доктор Гиршон спас жизнь моей любимой мамы! И самое меньшее, что я могу для него сделать, – это выяснить, кто лишил его жизни. – Признаться, все это я выдала, прижимая руки к груди, и, боюсь, сделала вид, что плачу.
На Диди мой маленький спектакль как будто произвел впечатление.
– Быть может, принести вам травяного настоя, Дебора?
Я покачала головой, опасаясь, что она брызнет мне в физиономию горячей жидкостью.
– Со мной будет все в порядке, если вы расскажете мне о Джеффри. Как вы к нему относились, не знаете ли кого-то, кто злился на него?
– Кто злился на Джеффри? Да он был классным парнем, просто душкой! Вот что самое странное. Мы встречались с ним полгода, и это было нечто!
– Если это было нечто, почему вы расстались?
– Потому что это перестало быть нечто.
– Да, но почему, Диди? – спросила я, сообразив, что она не склонна вдаваться в подробности.
– Просто перестало, – пожала она плечами. – Нам было весело, а потом все. И мы расстались.
– Вы хотите сказать, что искра угасла?
– Ну да, вроде того. Знаете, как бывает, когда ты видеть уже не можешь креветок. А едва сезон заканчивается, сразу начинаешь думать: неужели я больше не отведаю этой вкуснятины? Вот так произошло и у нас с Джеффри. Мы просто объелись друг другом.
– Значит, вы расстались по обоюдному согласию.
– Безусловно. Но мы оставались друзьями. Это я предложила ему пригласить Сьюзи Кэндалл на прошлогодний Бал Хризантем.
– Вот как… А вы с кем пошли?
– С бывшим мужем Сьюзи, Чипом.
Я вздохнула, попытавшись представить себе такой расклад в Нью-Йорке.
– А это никого из вас не смутило?
– Вовсе нет. Чип – первый бывший муж Сьюзи. Вот если бы я появилась там с Харли, ее вторым бывшим, это было бы совсем другое дело. От этого разрыва она еще не оклемалась.
У меня глаза полезли на лоб.
– Значит, после разрыва вы сохранили с Джеффри хорошие отношения.
– О да! Я же сказала вам, он был классным парнем!
– Но оставаться с ним было все равно, что объесться креветок.
– Точно.
Я задала еще несколько вопросов, но это была пустая трата времени. Диди Хорнсби ничегошеньки не знала. То есть вообще ничего. К тому же у нее в доме воняло догами, и мне просто необходим был свежий воздух. Я поблагодарила ее за беседу и откланялась.
Следующим номером программы было возвращение в Сьюел-Пойнт для визита к Сьюзи Кэндалл, жившей в огромном фисташкового цвета доме за воротами, в относительно новом районе под названием Касл-Хилл. Неплохо для «старого» железнодорожного капитала Сьюзи.
Прежде чем меня допустили в дом, пришлось звонить в домофон у ворот.
– Да? – ответил женский голос.
– Это Дебора Пельц.
Ворота растворились, и мы с «понтиаком» въехали на территорию.
У дверей меня поджидала сама Сьюзи, видение в сарафане цвета зеленого лайма. Не такая накачанная, как Диди, она не походила и на девушку с обложки модного журнала, но казалась красивой (несмотря на излишнее количество теней на веках), а взбитую прическу с фотографии на Балу Хризантем сменил более легкомысленный конский хвост (он шел ей гораздо больше).
Мы обменялись рукопожатием, и Сьюзи пригласила меня в дом. Мы расположились в гостиной, декорированной в стиле африканского сафари. Для полноты ощущения со стены над камином на нас пялились чучела животных. Меня сразу заинтересовало, не увлекается ли Сьюзи охотой и нет ли у нее ружья. О чем я и спросила. Сьюзи ответила, что охотой увлекается ее бывший муж (Харли, не Чип), а она сама до смерти боится оружия.
Обсуждение оружия и убийства живых существ плавно перешло в разговор о Джеффри. Я выдала ей ту же слезливую историю, что и Диди, но Сьюзи была далеко не столь равнодушна к тому, как завершился ее собственный роман с Джеффри.
– У него даже не хватило мужества сказать мне, что он встречается с другой женщиной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76