Тони за своей администраторской стойкой раскладывал по ячейкам принятые только что факсы, но, увидев ее, прервал свое занятие и поднял глаза.
– Зачем вы это делаете? – спросила Катрин, с большим трудом сдержавшись, чтобы не сорваться на крик.
– Что? – спросил Тони подчеркнуто прямо.
– Пишете дурацкие письма! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю!
Он подошел на пару шагов ближе. Гладко выбритое лицо было напряженным.
– Как я должен понимать вас?
– Только шеф отеля и кое-кто из администраторов знают, как в действительности пишется мое имя. Все остальные здесь полагают, что я – Катрин. Или мне спросить об этом у Фреди? – последние слова она произнесла с угрозой.
Тони отложил в сторону несколько факсов, которые еще не успел разложить по ячейкам, и наклонился к ней.
– Я только хотел вас предупредить. Вы были так по-детски наивны, так открыты по отношению к любому человеку здесь. Но мужчины, с которыми вы стали общаться, развлекаются, соблазняя таких молоденьких девушек, как вы. Это своего рода спорт, состязание за обладание трофеем в виде молодого тела, – голос администратора понизился до шепота. – Я лишь хотел открыть вам глаза, дать понять, что надо быть очень осторожной!
Катрин не поверила ни одному слову.
– Вы и прежде так поступали?
Он отшатнулся от нее и покачал головой.
– Ваши предшественницы казались мне совсем иными. Они вели себя так, словно приехали сюда искать свой шанс, будь он в виде автомобиля или чего-то еще, но что касается вас… – Тони запнулся. – Мне не хотелось допустить, чтобы вы стали предметом этих игр!
– Наверное, вы просто хотели сохранить меня для самого себя!
Катрин высоко подняла голову.
– Нет.
Он спокойно покачал головой и снова понизил голос:
– Это вообще не соответствует моим наклонностям.
Катрин задумалась. Она стояла, расправив плечи. Тони также выпрямился, принял положение, соответствующее его статусу. Они смотрели в глаза друг другу.
– А просто сказать мне об этом вы не могли? Предупредить?
– И с опаской ждать, что вы не поверите и побежите рассказывать об этом остальным мужчинам? Это могло бы стоить мне головы. По правилам я не имею права вмешиваться в то, что творят здесь гости. К тому же многим лучше не знать о том, что происходит здесь! Не каждый хочет все знать и слышать! Большинство предпочитают прятать голову в песок, как страусы. Так удобнее!
– Я не из таких!
– Вот именно. Поэтому я и пришел к идее с этими дурацкими стишками. А поэт из меня, теперь вы это знаете, никакой.
– Честно сказать, это меня совсем не напугало. Лишь подстегнуло любопытство.
– Тогда можно считать, что цель, так или иначе, достиг нута.
– Ну хорошо, может быть, это и сделало меня чуть осторожнее.
Напряжение спало, на лице Тони показалось подобие улыбки.
– Надеюсь, – подчеркнуто официальным тоном произнес он, – что вы примете во внимание мои благие намерения.
Катрин посмотрела на него, раздумывая, что ответить.
– Мой желудок говорит «да», – наконец произнесла она.
– Это не может не радовать меня.
Катрин задумалась. Он готов был услужить ей теперь во всем.
– У вас найдется пять минут времени? – спросила она.
По лицу было видно, что он никак не может понять, что от него потребуется, но, тем не менее, Тони согласно кивнул.
– В баре? – спросила Катрин.
– Лучше в моем кабинете, – он открыл дверь в администраторскую.
Ее столик был убран и накрыт свежей скатертью, когда через пятнадцать минут Катрин появилась в обеденном зале. Она снова заказала омлет из двух яиц и большую чашку черного чая.
Подошел Эвальд и осведомился, все ли в порядке. Они все убрали, потому что вероятность ее возвращения казалась очень маленькой, но, тем не менее, он на всякий случай оставил стол за ней.
– Вы – сокровище, – в избытке чувств произнесла Катрин.
Эвальд отвесил жеманный поклон, и девушка не удержалась от смеха.
Перед этим в администраторской она рассказала Тони о том, как прошел вчерашний вечер, а тот поведал ей, что та встреча в баре в весьма своеобразных костюмах уже стала достоянием гласности. И потому он утвердился во мнении, что теперь так или иначе поздно что-либо предпринимать. Катрин же сообщила, как сама благодаря Герхарду узнала об истинной подоплеке происходящего и какой финал приготовила для этой игры.
Тони смеялся от всего сердца.
– Это именно то, что они заслужили, – сказал он. – Может быть, для них это станет хорошим уроком!
Сейчас Катрин чувствовала себя просто прекрасно. Обеденный зал постепенно пустел. Кто-то направился в бар, кто-то – в спортивный зал. Оливер и Элко тоже исчезли. Катрин с наслаждением поглощала омлет и радовалась всему на свете, больше всего самой себе. Она не позволила себя обмануть. Если считать эту неделю жизненным экзаменом, то она выдержала его блестяще.
Девушка посмотрела на улицу. Сильный ветер почти разогнал тяжелые снеговые тучи. И это было тем более прекрасно, что ситуация несколько разрядилась. Она не хотела остаток недели провести в изоляции. В ней бродили желания, хотелось что-то начать делать, что-то разорвать внутри себя. Пора вставать в жизни на ноги – эта цель отчетливо обозначилась перед Катрин. Она узнает, как можно повторно сдать экзамен на аттестат зрелости, а затем начнет учиться. Почему же нет? Другим ведь удается! И в следующий раз она приедет отдыхать сюда на свои деньги. Пусть это будет всего два дня за три года. Но сама. Катрин улыбнулась.
– У тебя хорошее настроение? Можно, я присяду?
Она обернулась удивленно. Позади стоял Герхард.
– Пожалуйста, – кивнула Катрин, хотя с большим удовольствием осталась бы сейчас одна.
Мир ее мыслей в этот момент был куда приятнее.
– У тебя есть пара минут для меня?
Похоже, сегодня это был вопрос дня!
– Почему же нет, – сказала она и сделала движение рукой, показывая, что вселенная открыта для каждого.
Он сел напротив и сначала ничего не говорил.
– Знаешь, мне жаль, – не выдержав, начала Катрин. – Ты хороший парень и к тому же очень симпатичный. Можно было бы влюбиться в тебя, если бы ты не был такой свиньей.
Герхард резко поднял глаза и устремил взгляд прямо на нее.
– Именно об этом я и хотел поговорить с тобой.
Катрин промолчала.
– Я и чувствую себя именно тем, кем ты меня только что назвала, – произнес он. – И… у меня такое ощущение, что разрушилось нечто очень важное. – Его указательный палец коснулся чайной ложки Катрин. – Может быть, ты и в самом деле могла бы полюбить меня, – тихо закончил он.
– Я правильно расслышала? Речь идет о тебе?
Катрин отложила ложку.
– Кто любит, тот любит и не спрашивает о том, что чувствует при этом другой. В такой ситуации не ставят свои чувства в зависимость от чувств других. Этого делать никогда нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71