Карриер знал, что без особых проблем может выяснить, в чем дело; у него были люди в Бостоне, которые знали все местные слухи и которые сообщили бы ему, что там происходило, но ему не хотелось прибегать к их услугам. Ему хотелось, чтобы Ленни Сэлинджер рассказала сама.
Глядя в окно такси и ничего не замечая, он вспоминал ее улыбку и почувствовал влечение, толкнувшее его к ней еще до того, как он узнал ее имя. Он предупредил себя не действовать как юноша, продвигаться вперед медленно, высчитывая, чего он хотел достичь. Его отношения с женщинами продвигались медленно, после того как семь месяцев назад они с Лорой разошлись. Он приглашал женщин на обеды, с некоторыми из них проводил ночь, но никогда не предпринимал усилий, чтобы узнать или хотя бы влюбиться в них. Он уже переживал аналогичные периоды в жизни, наступавшие после разводов, но после лет, проведенных с Лорой, хотелось большего, не хотелось ждать. Он был одинок и поэтому раздражен. Несмотря на свою силу и средства, не удавалось построить простейших из человеческих взаимоотношений, хотя он знал: в супружестве мало простого. Теперь он состоятелен и достаточно энергичен, чтобы наслаждаться всем тем, что раньше откладывал до лучших времен.
С какой стати медлить в отношениях с Ленни Сэлинджер? Его влекло к ней, а ее к нему; ему хотелось проводить с ней время и знать о ней все; ему хотелось с ней спать. В ее глазах таилась та неопределенность, которая говорила ему, что она вполне созрела для нового мужчины, так же как и он для новой женщины; что она также готова начать все заново. Ее отношения с Феликсом не имели никакого значения. Если они и были еще женаты, то их отношения мало походили на брак. Карриер никогда не позволял столь мелким неувязкам беспокоить себя; их всегда можно было решить быстро и эффективно, конечно, при наличии достаточного желания.
Такси миновало Бликер-стрит, и он подумал о Лоре, дом которой находился в нескольких кварталах отсюда. Он собирался позвонить ей сегодня и поговорить: расходов по модернизации отелей оказалось больше, чем они предполагали. Но это может подождать. Он позволил себе вспомнить время, проведенное вместе с Лорой, его надежды, оставшиеся несбыточными, отказ признать поражение. Несбыточные, подумал он. Такие же несбыточные, как и ее попытка построить жизнь, свободную от пут прошлого.
Мечты погасли, как гаснет сон перед пробуждением. Лора была деловым партнером и другом, кроме того, имелся ряд иных вещей, о которых следовало подумать. Он добрался до Уолл-стрит, встретился с клиентами и менее чем через два часа появился в Радужной комнате Рокфеллер-центра, устроившись около окна, откуда он мог видеть вход в зал. Через несколько минут показалась Ленни Сэлинджер. Она шла по направлению к нему. Он встал и пододвинул для нее стул. Увидев Уэса, она улыбнулась.
ГЛАВА 27
Пятое ограбление происходило как раз перед рассветом. Стоял июль, самая жаркая его пора, одна из соседок готовилась к ранней утренней пробежке. Она видела Клэя со спины, но ничего дурного не подумала, поскольку он воспользовался ключом, чтобы открыть входную дверь, а ей было хорошо известно, что Феликс и Ленни позволяли членам семьи и друзьям пользоваться домом в свое отсутствие.
Больше никто не слышал и не видел, как Клэй проник в дом. Рядом с дверью находилась панель с сигнализацией; рукой, одетой в перчатку, он набрал шифр, отключающий сигнализацию, затем быстро осмотрелся вокруг в слабом свете уличного фонаря. Он стоял в небольшой прихожей, справа от него располагалась комната для гостей и ванная. Прямо перед ним — лестница наверх, рядом узкий коридор, ведущий в столовую, а под ней — проход на кухню и в огороженный стеной сад. Он поднялся вверх, шагая через две ступеньки, и через мгновение стоял в темной гостиной. Небольшим карманным фонариком он быстро осветил обитые бархатом кресла, резной круглый стол, стоящий посредине комнаты, картины, висевшие на обоях с мелким рисунком. «Поццо, — подумал он, — слишком шикарно для старого Феликса». Но того, что он искал, там не было: он прошел через дверь в библиотеку.
Осветив фонариком стены комнаты, он вздохнул с облегчением. Три картины Роуалтса висели в нише над двухместным креслом. Положив фонарь на стол, он снял их со стены и, свернув в трубочку, засунул в кожаный футляр, которым пользуются художники и который он держал у себя под пиджаком. Затем он развернулся на месте и, освещая комнату фонарем, вновь принялся изучать ее содержимое. Осталась только одна картина, за ней он обнаружил стенной сейф. Достав из кармана бумажку, он набрал записанную на ней комбинацию цифр, списанную им с листка, обнаруженного в сумочке Ленни как раз рядом с кодом, отключающим охранную сигнализацию у входной двери. Открыл дверцу сейфа и пошарил внутри. Сейф был пуст, только несколько документов, касавшихся покупки дома. «Вот невезуха, — с горечью подумал он, — для чего ему сейф, если в нем нечего хранить? Ни одной чертовой вещицы для меня». Расстроенный он закрыл дверцу и замок, машинально поправив картину, скрывавшую сейф. Затем замер от резкого звука, нарушившего тишину.
Звук донесся снаружи — с внутреннего двора дома или, может быть, от соседей. Похоже, что-то захлопнули. Может быть, ставни. Может быть. Он ждал. Он стоял не шевелясь, едва дыша, в течение пяти минут. «Какое-нибудь окно, — подумал он. — Очень похоже. Кто-то в соседнем доме открыл окно, распахнул его настежь, отсюда и этот резкий звук.
«Звук не из дома; я в безопасности. Глупо паниковать, однако Бен учил меня никогда ничего не принимать на веру. Никогда не знаешь, когда опасность может оказаться реальной. Вот чему он учил меня. Надо же, как прочно усвоил! Пора выбираться отсюда». Он подхватил футляр с картинами, затем остановился, разглядывая стол. Почему бы и нет? Снаружи все еще было темно; для беглого осмотра времени достаточно; вдруг удастся найти немного наличных.
Стол был поистине огромным, оборудованный с обеих сторон так, чтобы одновременно за ним могли работать два человека, сидя лицом друг к другу. С каждой стороны располагались дверцы и ящики с отверстиями для ключей. Он открывал их, осматривал и закрывал с эффективностью, выработанной уверенностью и опытом. Никаких денег; только бумаги и письма, большинство из них принадлежали Ленни.
Верхний ящик с противоположной стороны стола был забит плотнее остальных. Под бумагами и конвертами лежал бумажник из кожи угря; в нем оказались кредитные карточки на имя Ленни и девяносто пять долларов. Фыркнув, он швырнул его на стол и принялся перебирать конверты, заглядывая внутрь каждого. «Ничего, ничего, черт подери…»
Что-то торчало сзади, он подергал — не поддавалось. «Черт, что же там не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
Глядя в окно такси и ничего не замечая, он вспоминал ее улыбку и почувствовал влечение, толкнувшее его к ней еще до того, как он узнал ее имя. Он предупредил себя не действовать как юноша, продвигаться вперед медленно, высчитывая, чего он хотел достичь. Его отношения с женщинами продвигались медленно, после того как семь месяцев назад они с Лорой разошлись. Он приглашал женщин на обеды, с некоторыми из них проводил ночь, но никогда не предпринимал усилий, чтобы узнать или хотя бы влюбиться в них. Он уже переживал аналогичные периоды в жизни, наступавшие после разводов, но после лет, проведенных с Лорой, хотелось большего, не хотелось ждать. Он был одинок и поэтому раздражен. Несмотря на свою силу и средства, не удавалось построить простейших из человеческих взаимоотношений, хотя он знал: в супружестве мало простого. Теперь он состоятелен и достаточно энергичен, чтобы наслаждаться всем тем, что раньше откладывал до лучших времен.
С какой стати медлить в отношениях с Ленни Сэлинджер? Его влекло к ней, а ее к нему; ему хотелось проводить с ней время и знать о ней все; ему хотелось с ней спать. В ее глазах таилась та неопределенность, которая говорила ему, что она вполне созрела для нового мужчины, так же как и он для новой женщины; что она также готова начать все заново. Ее отношения с Феликсом не имели никакого значения. Если они и были еще женаты, то их отношения мало походили на брак. Карриер никогда не позволял столь мелким неувязкам беспокоить себя; их всегда можно было решить быстро и эффективно, конечно, при наличии достаточного желания.
Такси миновало Бликер-стрит, и он подумал о Лоре, дом которой находился в нескольких кварталах отсюда. Он собирался позвонить ей сегодня и поговорить: расходов по модернизации отелей оказалось больше, чем они предполагали. Но это может подождать. Он позволил себе вспомнить время, проведенное вместе с Лорой, его надежды, оставшиеся несбыточными, отказ признать поражение. Несбыточные, подумал он. Такие же несбыточные, как и ее попытка построить жизнь, свободную от пут прошлого.
Мечты погасли, как гаснет сон перед пробуждением. Лора была деловым партнером и другом, кроме того, имелся ряд иных вещей, о которых следовало подумать. Он добрался до Уолл-стрит, встретился с клиентами и менее чем через два часа появился в Радужной комнате Рокфеллер-центра, устроившись около окна, откуда он мог видеть вход в зал. Через несколько минут показалась Ленни Сэлинджер. Она шла по направлению к нему. Он встал и пододвинул для нее стул. Увидев Уэса, она улыбнулась.
ГЛАВА 27
Пятое ограбление происходило как раз перед рассветом. Стоял июль, самая жаркая его пора, одна из соседок готовилась к ранней утренней пробежке. Она видела Клэя со спины, но ничего дурного не подумала, поскольку он воспользовался ключом, чтобы открыть входную дверь, а ей было хорошо известно, что Феликс и Ленни позволяли членам семьи и друзьям пользоваться домом в свое отсутствие.
Больше никто не слышал и не видел, как Клэй проник в дом. Рядом с дверью находилась панель с сигнализацией; рукой, одетой в перчатку, он набрал шифр, отключающий сигнализацию, затем быстро осмотрелся вокруг в слабом свете уличного фонаря. Он стоял в небольшой прихожей, справа от него располагалась комната для гостей и ванная. Прямо перед ним — лестница наверх, рядом узкий коридор, ведущий в столовую, а под ней — проход на кухню и в огороженный стеной сад. Он поднялся вверх, шагая через две ступеньки, и через мгновение стоял в темной гостиной. Небольшим карманным фонариком он быстро осветил обитые бархатом кресла, резной круглый стол, стоящий посредине комнаты, картины, висевшие на обоях с мелким рисунком. «Поццо, — подумал он, — слишком шикарно для старого Феликса». Но того, что он искал, там не было: он прошел через дверь в библиотеку.
Осветив фонариком стены комнаты, он вздохнул с облегчением. Три картины Роуалтса висели в нише над двухместным креслом. Положив фонарь на стол, он снял их со стены и, свернув в трубочку, засунул в кожаный футляр, которым пользуются художники и который он держал у себя под пиджаком. Затем он развернулся на месте и, освещая комнату фонарем, вновь принялся изучать ее содержимое. Осталась только одна картина, за ней он обнаружил стенной сейф. Достав из кармана бумажку, он набрал записанную на ней комбинацию цифр, списанную им с листка, обнаруженного в сумочке Ленни как раз рядом с кодом, отключающим охранную сигнализацию у входной двери. Открыл дверцу сейфа и пошарил внутри. Сейф был пуст, только несколько документов, касавшихся покупки дома. «Вот невезуха, — с горечью подумал он, — для чего ему сейф, если в нем нечего хранить? Ни одной чертовой вещицы для меня». Расстроенный он закрыл дверцу и замок, машинально поправив картину, скрывавшую сейф. Затем замер от резкого звука, нарушившего тишину.
Звук донесся снаружи — с внутреннего двора дома или, может быть, от соседей. Похоже, что-то захлопнули. Может быть, ставни. Может быть. Он ждал. Он стоял не шевелясь, едва дыша, в течение пяти минут. «Какое-нибудь окно, — подумал он. — Очень похоже. Кто-то в соседнем доме открыл окно, распахнул его настежь, отсюда и этот резкий звук.
«Звук не из дома; я в безопасности. Глупо паниковать, однако Бен учил меня никогда ничего не принимать на веру. Никогда не знаешь, когда опасность может оказаться реальной. Вот чему он учил меня. Надо же, как прочно усвоил! Пора выбираться отсюда». Он подхватил футляр с картинами, затем остановился, разглядывая стол. Почему бы и нет? Снаружи все еще было темно; для беглого осмотра времени достаточно; вдруг удастся найти немного наличных.
Стол был поистине огромным, оборудованный с обеих сторон так, чтобы одновременно за ним могли работать два человека, сидя лицом друг к другу. С каждой стороны располагались дверцы и ящики с отверстиями для ключей. Он открывал их, осматривал и закрывал с эффективностью, выработанной уверенностью и опытом. Никаких денег; только бумаги и письма, большинство из них принадлежали Ленни.
Верхний ящик с противоположной стороны стола был забит плотнее остальных. Под бумагами и конвертами лежал бумажник из кожи угря; в нем оказались кредитные карточки на имя Ленни и девяносто пять долларов. Фыркнув, он швырнул его на стол и принялся перебирать конверты, заглядывая внутрь каждого. «Ничего, ничего, черт подери…»
Что-то торчало сзади, он подергал — не поддавалось. «Черт, что же там не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220