времени достаточно, чтобы выпить не спеша и вернуться в дом Ленни и Феликса, а затем принять душ и переодеться. Но, пересекая холл, он внезапно остановился. Ленни Сэлинджер стояла внизу у лифтов и ждала.
«Что за черт, — подумал Бен. — Феликс сказал, что она навещает друзей в Вирджинии. И что она может делать в „Плазе“, если на Пятьдесят первой улице у нее собственный дом?» Он направился к ней, но остановился. Она была не одна.
Может, это и не было понятно всем, но Бену стало ясно, что высокий молодой человек, стоявший немного позади нее, на самом деле был с ней. Он не отрывал от нее глаз, а его рука шарила около ее локтя, он стоял так близко от нее, как будто его привязали. Ленни смотрела прямо перед собой, но что-то в ее взгляде давало понять, что она стоит откинувшись назад. На ней было темное платье с накинутым на плечи норковым манто, в руках она держала довольно большую дорожную сумку.
Двери лифта открылись, и Ленни с молодым человеком отступили, чтобы пропустить выходящих из лифта. Не раздумывая, Бен подошел и взял Ленни за руку.
Она обернулась, приготовившись стряхнуть незнакомца, который осмелился тронуть ее, и здесь она увидела Бена. На одну секунду ее глаза закрылись.
— Бен, — сказала она, не раздумывая, — я не знала, что ты в городе.
— Феликс сказал, что я могу остановиться у вас; он сказал, что вы в Вирджинии. Она кивнула:
— У меня изменились планы.
Бен упорно смотрел на молодого человека, который стоял в сторонке, пока другие набивались в лифт. Все трое так и стояли, пока Ленни не сдалась:
— Вилли Бейкер, Бен Гарднер.
Бен не пожал молодому человеку протянутой руки.
— Если вы позволите, я приглашу свою тещу на чай.
— О, разумеется, — он не знал куда девать глаза — Конечно… у меня как раз встреча. Желаю хорошо провести время. — Смущенный и немного напуганный, он исчез в толпе.
Ленни вырвала руку у Бена:
— Я лучше что-нибудь выпью.
— Ну что ж, я тоже.
Молча они прошли в дубовую гостиную, а когда уселись, Ленни принялась изучать комнату, как будто никогда ее не видела. Бену нравилась ее холеная сухопарая элегантность, великолепный бант шелковой блузки и то, как она сдерживала чувства — замешательство или гнев? — думал он — единственным признаком их был румянец на скуластых щеках.
— Водка и тоник? — спросил он.
Она слегка улыбнулась тому, что он помнил ее вкус.
— Благодарю.
Они снова помолчали, пока им не принесли напитки.
— Я полагаю, ты считаешь, что совершил благородный поступок, — сказала Ленни.
— Не знаю, — откровенно признался Бен. — Я не думал об этом.
— Прекрасно!
Он смотрел на нее.
— Я не думаю, что это впервые. И вы хотите, чтобы я об этом подумал? На это не нужно много времени. Думаю, чертовски стыдно, что классная леди превращает свое тело в площадку для…
Она пролила рюмку на стол:
— Да как ты смеешь так разговаривать со мной! Кто ты такой? Ты ничего не знаешь о…
— Я знаю, что вы — мать Эллисон, она любит вас и думает, что вы — совершенство и…
— Пожалуйста, пожалуйста, не говори так. Я не совершенство. — Она слегка улыбнулась. — И я не хочу быть совершенной, это было бы так обременительно.
— Вам не надо беспокоиться попусту, — сказал он холодно, — это бремя, которого у вас нет.
Она с раздумьем смотрела на него. Он был в бешенстве, и злость делала его очень юным.
— Ты многого не понимаешь, — сказала она.
— Да где уж мне понять? Ведь вы не разговариваете со мной; я почти не знаю вас через столько лет. За каким чертом вы делаете это с собой? Господи, да одна только мысль о вас… сколько комнат в отелях… сколько постелей… сколько этих кобелей, лапающих вас, словно какую-то дешевку.
— Остановись! — воскликнула она. — Это звучит, — она нервно рассмеялась, — словно ты — любовник.
— А почему не просто зять? — бросил он ей. — Или кто-то из родственников, кто беспокоится о вас. И часто вы проделываете это?
— Как только пожелаю, — отрезала она. — Когда только мне захочется.
— Но почему? За каким чертом вы…
— Не знаю, — сказала она, сама удивляясь. — Но для тебя это не имеет никакого значения. Если меня это удовлетворяет…
— Вас? И вы удовлетворены, счастливы, горды? В вашей жизни все прекрасно?
— Я уже сказала тебе, это не твое дело!
— Нет, черт подери! Я беспокоюсь о вас, и этого достаточно, чтобы это стало моим делом. — Он резко повернулся к появившемуся официанту. — Повторить для двоих. — Он уставился на Ленни. — С тех пор как я вас увидел, что-то в вас напоминает мне нечто, я даже не знаю что, но вы так много значите для меня. И вы много значите для моей жены. И если вы думаете, что я позволю вам таскаться словно какая-то шлюха…
— О, Бен, Бога ради, остановись! — Ленни покачала головой. — Ситуация затруднительная, но это не греческая трагедия. Я тот же человек, которого ты знаешь, с тех пор как женился на Эллисон. Если я разочаровала тебя, мне очень жаль, но ты переживешь это. Мы не святое семейство, ты знаешь; не требуй от нас так много.
Бен уставился на рюмку. Когда-то он всех их ненавидел: одно слово «Сэлинджер» приводило его в бешенство. Теперь это была его семья, и он хотел, чтобы она стала для него всем, чем должна быть семья. Феликс — другое дело; он не имел к ним отношения; но остальные должны быть совершенством.
— И потом, — сказала Ленни, — разве ты настолько безупречен, чтобы требовать от нас совершенства? Ты всегда честен? Ты не делаешь ничего, что можно порицать?
Он взглянул на нее и встретил ее взгляд, потом отвел глаза.
— Мне хотелось, чтобы вы сделали меня частью вашей семьи. Но вы не хотите: вы наблюдаете за мной, как будто думаете, что я нападу на вас или что-то у вас отберу. Разве недостаточно того, что я люблю Эллисон? Разве это не сближает нас? Я хочу, чтобы у меня была целая семья, а не часть, но вы не любите меня. Думаю, я понимаю, почему Феликс не принимает меня, но вы-то какою черта?
— Почему ты здесь? — спросила Ленни.
— Здесь?
— Почему ты женился на Эллисон?
— Потому что люблю ее. Она моя жена, у нас сын. Что за вопрос, черт подери?
— Почему ты встретил Эллисон?
Голос Бена звучал осторожно.
— Ведь она рассказывала вам, как мы встретились.
— А ты не подстроил вашу встречу?
— Подстроил? Что, черт возьми, это значит? Как будто я знал, кто она такая! Да как бы я узнал, кто она такая? — Он остановился, уловив, что протестует слишком горячо.
— А вас интересовало, как обстояло дело с её первым мужем?
— Нет. Но оказалось, что он женился на ней из-за денег.
— И вы думаете, что я тоже?
— Не знаю. Я не знаю, чего ты хочешь от нас.
— Любви. Семьи. Людей, о которых я забочусь и которые заботятся обо мне.
— И это все? С самого начала?
— С самого начала, — сказал он ровным голосом. Он больше не беспокоился о том, чтобы не солгать Ленни. Он влюбился в Эллисон — он не ожидал этого, но влюбился — теперь только это было важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
«Что за черт, — подумал Бен. — Феликс сказал, что она навещает друзей в Вирджинии. И что она может делать в „Плазе“, если на Пятьдесят первой улице у нее собственный дом?» Он направился к ней, но остановился. Она была не одна.
Может, это и не было понятно всем, но Бену стало ясно, что высокий молодой человек, стоявший немного позади нее, на самом деле был с ней. Он не отрывал от нее глаз, а его рука шарила около ее локтя, он стоял так близко от нее, как будто его привязали. Ленни смотрела прямо перед собой, но что-то в ее взгляде давало понять, что она стоит откинувшись назад. На ней было темное платье с накинутым на плечи норковым манто, в руках она держала довольно большую дорожную сумку.
Двери лифта открылись, и Ленни с молодым человеком отступили, чтобы пропустить выходящих из лифта. Не раздумывая, Бен подошел и взял Ленни за руку.
Она обернулась, приготовившись стряхнуть незнакомца, который осмелился тронуть ее, и здесь она увидела Бена. На одну секунду ее глаза закрылись.
— Бен, — сказала она, не раздумывая, — я не знала, что ты в городе.
— Феликс сказал, что я могу остановиться у вас; он сказал, что вы в Вирджинии. Она кивнула:
— У меня изменились планы.
Бен упорно смотрел на молодого человека, который стоял в сторонке, пока другие набивались в лифт. Все трое так и стояли, пока Ленни не сдалась:
— Вилли Бейкер, Бен Гарднер.
Бен не пожал молодому человеку протянутой руки.
— Если вы позволите, я приглашу свою тещу на чай.
— О, разумеется, — он не знал куда девать глаза — Конечно… у меня как раз встреча. Желаю хорошо провести время. — Смущенный и немного напуганный, он исчез в толпе.
Ленни вырвала руку у Бена:
— Я лучше что-нибудь выпью.
— Ну что ж, я тоже.
Молча они прошли в дубовую гостиную, а когда уселись, Ленни принялась изучать комнату, как будто никогда ее не видела. Бену нравилась ее холеная сухопарая элегантность, великолепный бант шелковой блузки и то, как она сдерживала чувства — замешательство или гнев? — думал он — единственным признаком их был румянец на скуластых щеках.
— Водка и тоник? — спросил он.
Она слегка улыбнулась тому, что он помнил ее вкус.
— Благодарю.
Они снова помолчали, пока им не принесли напитки.
— Я полагаю, ты считаешь, что совершил благородный поступок, — сказала Ленни.
— Не знаю, — откровенно признался Бен. — Я не думал об этом.
— Прекрасно!
Он смотрел на нее.
— Я не думаю, что это впервые. И вы хотите, чтобы я об этом подумал? На это не нужно много времени. Думаю, чертовски стыдно, что классная леди превращает свое тело в площадку для…
Она пролила рюмку на стол:
— Да как ты смеешь так разговаривать со мной! Кто ты такой? Ты ничего не знаешь о…
— Я знаю, что вы — мать Эллисон, она любит вас и думает, что вы — совершенство и…
— Пожалуйста, пожалуйста, не говори так. Я не совершенство. — Она слегка улыбнулась. — И я не хочу быть совершенной, это было бы так обременительно.
— Вам не надо беспокоиться попусту, — сказал он холодно, — это бремя, которого у вас нет.
Она с раздумьем смотрела на него. Он был в бешенстве, и злость делала его очень юным.
— Ты многого не понимаешь, — сказала она.
— Да где уж мне понять? Ведь вы не разговариваете со мной; я почти не знаю вас через столько лет. За каким чертом вы делаете это с собой? Господи, да одна только мысль о вас… сколько комнат в отелях… сколько постелей… сколько этих кобелей, лапающих вас, словно какую-то дешевку.
— Остановись! — воскликнула она. — Это звучит, — она нервно рассмеялась, — словно ты — любовник.
— А почему не просто зять? — бросил он ей. — Или кто-то из родственников, кто беспокоится о вас. И часто вы проделываете это?
— Как только пожелаю, — отрезала она. — Когда только мне захочется.
— Но почему? За каким чертом вы…
— Не знаю, — сказала она, сама удивляясь. — Но для тебя это не имеет никакого значения. Если меня это удовлетворяет…
— Вас? И вы удовлетворены, счастливы, горды? В вашей жизни все прекрасно?
— Я уже сказала тебе, это не твое дело!
— Нет, черт подери! Я беспокоюсь о вас, и этого достаточно, чтобы это стало моим делом. — Он резко повернулся к появившемуся официанту. — Повторить для двоих. — Он уставился на Ленни. — С тех пор как я вас увидел, что-то в вас напоминает мне нечто, я даже не знаю что, но вы так много значите для меня. И вы много значите для моей жены. И если вы думаете, что я позволю вам таскаться словно какая-то шлюха…
— О, Бен, Бога ради, остановись! — Ленни покачала головой. — Ситуация затруднительная, но это не греческая трагедия. Я тот же человек, которого ты знаешь, с тех пор как женился на Эллисон. Если я разочаровала тебя, мне очень жаль, но ты переживешь это. Мы не святое семейство, ты знаешь; не требуй от нас так много.
Бен уставился на рюмку. Когда-то он всех их ненавидел: одно слово «Сэлинджер» приводило его в бешенство. Теперь это была его семья, и он хотел, чтобы она стала для него всем, чем должна быть семья. Феликс — другое дело; он не имел к ним отношения; но остальные должны быть совершенством.
— И потом, — сказала Ленни, — разве ты настолько безупречен, чтобы требовать от нас совершенства? Ты всегда честен? Ты не делаешь ничего, что можно порицать?
Он взглянул на нее и встретил ее взгляд, потом отвел глаза.
— Мне хотелось, чтобы вы сделали меня частью вашей семьи. Но вы не хотите: вы наблюдаете за мной, как будто думаете, что я нападу на вас или что-то у вас отберу. Разве недостаточно того, что я люблю Эллисон? Разве это не сближает нас? Я хочу, чтобы у меня была целая семья, а не часть, но вы не любите меня. Думаю, я понимаю, почему Феликс не принимает меня, но вы-то какою черта?
— Почему ты здесь? — спросила Ленни.
— Здесь?
— Почему ты женился на Эллисон?
— Потому что люблю ее. Она моя жена, у нас сын. Что за вопрос, черт подери?
— Почему ты встретил Эллисон?
Голос Бена звучал осторожно.
— Ведь она рассказывала вам, как мы встретились.
— А ты не подстроил вашу встречу?
— Подстроил? Что, черт возьми, это значит? Как будто я знал, кто она такая! Да как бы я узнал, кто она такая? — Он остановился, уловив, что протестует слишком горячо.
— А вас интересовало, как обстояло дело с её первым мужем?
— Нет. Но оказалось, что он женился на ней из-за денег.
— И вы думаете, что я тоже?
— Не знаю. Я не знаю, чего ты хочешь от нас.
— Любви. Семьи. Людей, о которых я забочусь и которые заботятся обо мне.
— И это все? С самого начала?
— С самого начала, — сказал он ровным голосом. Он больше не беспокоился о том, чтобы не солгать Ленни. Он влюбился в Эллисон — он не ожидал этого, но влюбился — теперь только это было важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220