В ней я расхаживала босая по берегу, а мои волосы выглядели так, как будто я только что выскочила из постели. Кому-то пришло в голову причесать меня именно так, они нас об этом не информируют. Как ты думаешь, я смогу продавать меха, выглядя вот так?
— Я думаю, что ты можешь продать все что угодно.
Он поцеловал ее, но через мгновение она отстранилась.
— Вчера я встретилась с Барри Маркеном. Он был в городе проездом, поэтому, когда он пригласил меня, я согласилась. Я вернулась домой в десять часов.
— Я не просил отчета о твоих поступках, — мягко заметил Поль.
— Ты имеешь право знать, где я бываю в твое отсутствие. У тебя есть право вообще запретить мне обедать с Барри.
— У меня нет таких прав, и я не собираюсь этого делать. Я не тюремщик и совсем не хочу, чтобы ты меня им считала.
— Ты сердишься. Извини меня. У меня был ужасный день, правда. Я сама не знаю, что говорю.
— Как ты смотришь на то, чтобы выпить что-нибудь? Может быть, после ты сможешь рассказать мне обо всем?
— Чудесно, Давай выпьем водки. Со льдом, пожалуйста, — добавила она. — Рассказывать особенно нечего Работа фотомодели скучна, как ты знаешь, а может быть, и не знаешь. Никто этого не может узнать, пока сам не займется этой работой. Ничего общего с талантом или интеллектом, абсолютно неинтересная работа. Надо только уметь правильно выполнить то, что взбредет в голову фотографу.
Поль уловил в ее голосе дрожь.
— У кого-то новая причуда?
У нее вырвался смешок.
— Разве у них узнаешь? Но сегодня утром наш художественный директор сказал мне, что у меня слишком широкие бедра.
— Ты и раньше рассказывала, что они то и дело делают подобные замечания.
— На этот раз все было по-другому. — Она облокотилась о каменную стену между двумя цветочными ящиками. Садящееся солнце было за ее спиной, и лицо оказалось в тени. — Эта работа недолговечна. Никогда не знаешь, что им захочется в следующий раз.
— Ты имеешь в виду, какую фотомодель они выберут?
— Да, в каком стиле. Конечно, я не боюсь, что это коснется меня, но иногда становится скучно от неразберихи и отсутствия творческого начала.
Поль понимал, как она должна была ненавидеть отсутствие правил игры в этой области. Это означало, что и ей было трудно подстроиться под других.
— Неужели все так изменилось? — спросил он. — Пару лет назад ты не видела в этой работе ничего плохого. Ты хотела ее больше всего на свете.
Она пожала плечами:
— Теперь, проработав, я знаю ее гораздо лучше, чем раньше.
Он вдруг понял, что она не останется фотомоделью. Долго, и ему показалось странным, что они поменялись местами. Когда они только встретились, Эмилия четко знала, что хотела, и ему пришлось для этого поколесить по Европе, чувствуя себя неприкаянным и неудовлетворенным. А теперь настало время, когда именно он знал, чего хотел, во всяком случае, в работе, а она оказалась плывущей по течению.
Где-то рядом запела птица, ее песню подхватила другая. В этот тихий полуденный час они слышали звон стаканов из дома рядом.
— Ты не спрашиваешь о моем путешествии, — заметил Поль.
— Ах, да. Как дела?
— Прекрасно.
Она не обратила внимания на краткость его ответа.
— Отлично. Ты уже все закончил?
— Ты имеешь в виду турне? Я, кажется, сказал тебе, оно продлится еще четыре недели.
— Да, вроде ты говорил что-то, но не могу понять, почему тебе надо присутствовать на каждом концерте. Они, должно быть, похожи один на другой. Да и он тоже совершенно одинаковый, где бы ни был. И мне не нравится, что тебя подолгу не бывает дома.
— Мне тоже это не нравится. Но я должен закончить работу.
— Нет, тебе нравится заниматься этим. Тебе нравится. Тебе очень понравилось делать фильмы.
Он видел перед собой ее злые глаза.
— Я надеялся, что ты понимаешь. Я объяснил тебе, что чувствую при этом.
— Ты никогда раньше ничем так не увлекался, за исключением меня.
— Я до сих пор увлечен тобой, — ответил он, скорее машинально.
— Ты увлечен работой. Раньше ты так не относился к работе.
— Я стремился к этому. — Он не был уверен, стоило ли ему делиться с ней своими мыслями. Обычно они не обсуждали его работу; ее интересовала только собственная карьера. — Я всегда ждал, что когда-нибудь подвернется дело, которое заинтересует меня. Мне не приходило в голову, что я сам должен искать его, что не всегда все появляется само собой. — Он печально улыбнулся. — Удивительно, но мне понадобилось много времени, чтобы понять это. Это объясняется тем, что я всегда имел деньги и мне не нужно было думать о том, как зарабатывать их на жизнь.
— Все это абсолютный вздор. Если ты достаточно терпелив, все приходит само собой. Эту работу предложил тебе Ларри. Ты ведь не бегал за ней высунув язык.
Помолчав, он ответил:
— Ты права. Но все бы заглохло, как многое другое, если бы я не занялся этой работой, я учился и ходил за Ларри по пятам, как ребенок, который учится ходить. А может быть, просто подошло время: мне не хватало чего-то интересного.
— Хорошо еще, что тебе стало не хватать чего-то, а не кого-то, — пошутила она. Потом добавила, не скрывая зависти: — Хотела бы я быть на твоем месте. — Она смотрела на Лос-Анджелес и поэтому не заметила удивленные глаза Поля. — Надеюсь, что такое случится и со мной когда-нибудь. Ведь со многими так и происходит, правда? — Они помолчали. — Сколько времени уйдет на этот фильм?
— От четырех до шести месяцев. Но обещаю, мы сразу уедем куда-нибудь, совершим какое-нибудь путешествие и…
— А потом что ты будешь делать?
— Какой фильм?
Она кивнула.
— Еще не знаю. Что-нибудь подыщем интересное.
— А если обо мне? Я для тебя интересна. Ларри считает, что у меня захватывающая внешность, он сам мне это говорил. Ты мог бы сделать фильм обо мне.
Поль нахмурился, потом быстро сменил выражение лица.
— Пожалуй. Когда-нибудь я это сделаю. Мне хочется выпить еще. Тебе тоже налить?
— Да. — Она пошла за ним в дом. — Этот фильм мог бы очень помочь мне, Поль.
— Этот фильм? Каким образом? — Он улыбнулся ей. — Ты самая известная фотомодель в стране. Документальный фильм о черных и белых сторонах этого бизнеса меня как-то не впечатляет.
— А тебе не надо касаться черных сторон.
— Нет, мы должны касаться и того и другого. Именно это и отличает документальный фильм от других. — Он обнял ее. — Как он может помочь тебе?
— Любая реклама помогает, — уклончиво ответила она. Поль заглянул ей в глаза.
— Ты что-то недоговариваешь. В чем дело?
Она уткнулась ему в грудь, спрятав лицо в его рубашке:
— Просто мне плохо. Я хочу…
Поль прижал ее крепче. Я хочу. Он подумал о том, что большинство предложений Эмилии начинались именно с этих слов.
— Что? — спросил он.
— Быть счастливой.
Поль на мгновение почувствовал беспомощность.
— Я думал, что ты счастлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220
— Я думаю, что ты можешь продать все что угодно.
Он поцеловал ее, но через мгновение она отстранилась.
— Вчера я встретилась с Барри Маркеном. Он был в городе проездом, поэтому, когда он пригласил меня, я согласилась. Я вернулась домой в десять часов.
— Я не просил отчета о твоих поступках, — мягко заметил Поль.
— Ты имеешь право знать, где я бываю в твое отсутствие. У тебя есть право вообще запретить мне обедать с Барри.
— У меня нет таких прав, и я не собираюсь этого делать. Я не тюремщик и совсем не хочу, чтобы ты меня им считала.
— Ты сердишься. Извини меня. У меня был ужасный день, правда. Я сама не знаю, что говорю.
— Как ты смотришь на то, чтобы выпить что-нибудь? Может быть, после ты сможешь рассказать мне обо всем?
— Чудесно, Давай выпьем водки. Со льдом, пожалуйста, — добавила она. — Рассказывать особенно нечего Работа фотомодели скучна, как ты знаешь, а может быть, и не знаешь. Никто этого не может узнать, пока сам не займется этой работой. Ничего общего с талантом или интеллектом, абсолютно неинтересная работа. Надо только уметь правильно выполнить то, что взбредет в голову фотографу.
Поль уловил в ее голосе дрожь.
— У кого-то новая причуда?
У нее вырвался смешок.
— Разве у них узнаешь? Но сегодня утром наш художественный директор сказал мне, что у меня слишком широкие бедра.
— Ты и раньше рассказывала, что они то и дело делают подобные замечания.
— На этот раз все было по-другому. — Она облокотилась о каменную стену между двумя цветочными ящиками. Садящееся солнце было за ее спиной, и лицо оказалось в тени. — Эта работа недолговечна. Никогда не знаешь, что им захочется в следующий раз.
— Ты имеешь в виду, какую фотомодель они выберут?
— Да, в каком стиле. Конечно, я не боюсь, что это коснется меня, но иногда становится скучно от неразберихи и отсутствия творческого начала.
Поль понимал, как она должна была ненавидеть отсутствие правил игры в этой области. Это означало, что и ей было трудно подстроиться под других.
— Неужели все так изменилось? — спросил он. — Пару лет назад ты не видела в этой работе ничего плохого. Ты хотела ее больше всего на свете.
Она пожала плечами:
— Теперь, проработав, я знаю ее гораздо лучше, чем раньше.
Он вдруг понял, что она не останется фотомоделью. Долго, и ему показалось странным, что они поменялись местами. Когда они только встретились, Эмилия четко знала, что хотела, и ему пришлось для этого поколесить по Европе, чувствуя себя неприкаянным и неудовлетворенным. А теперь настало время, когда именно он знал, чего хотел, во всяком случае, в работе, а она оказалась плывущей по течению.
Где-то рядом запела птица, ее песню подхватила другая. В этот тихий полуденный час они слышали звон стаканов из дома рядом.
— Ты не спрашиваешь о моем путешествии, — заметил Поль.
— Ах, да. Как дела?
— Прекрасно.
Она не обратила внимания на краткость его ответа.
— Отлично. Ты уже все закончил?
— Ты имеешь в виду турне? Я, кажется, сказал тебе, оно продлится еще четыре недели.
— Да, вроде ты говорил что-то, но не могу понять, почему тебе надо присутствовать на каждом концерте. Они, должно быть, похожи один на другой. Да и он тоже совершенно одинаковый, где бы ни был. И мне не нравится, что тебя подолгу не бывает дома.
— Мне тоже это не нравится. Но я должен закончить работу.
— Нет, тебе нравится заниматься этим. Тебе нравится. Тебе очень понравилось делать фильмы.
Он видел перед собой ее злые глаза.
— Я надеялся, что ты понимаешь. Я объяснил тебе, что чувствую при этом.
— Ты никогда раньше ничем так не увлекался, за исключением меня.
— Я до сих пор увлечен тобой, — ответил он, скорее машинально.
— Ты увлечен работой. Раньше ты так не относился к работе.
— Я стремился к этому. — Он не был уверен, стоило ли ему делиться с ней своими мыслями. Обычно они не обсуждали его работу; ее интересовала только собственная карьера. — Я всегда ждал, что когда-нибудь подвернется дело, которое заинтересует меня. Мне не приходило в голову, что я сам должен искать его, что не всегда все появляется само собой. — Он печально улыбнулся. — Удивительно, но мне понадобилось много времени, чтобы понять это. Это объясняется тем, что я всегда имел деньги и мне не нужно было думать о том, как зарабатывать их на жизнь.
— Все это абсолютный вздор. Если ты достаточно терпелив, все приходит само собой. Эту работу предложил тебе Ларри. Ты ведь не бегал за ней высунув язык.
Помолчав, он ответил:
— Ты права. Но все бы заглохло, как многое другое, если бы я не занялся этой работой, я учился и ходил за Ларри по пятам, как ребенок, который учится ходить. А может быть, просто подошло время: мне не хватало чего-то интересного.
— Хорошо еще, что тебе стало не хватать чего-то, а не кого-то, — пошутила она. Потом добавила, не скрывая зависти: — Хотела бы я быть на твоем месте. — Она смотрела на Лос-Анджелес и поэтому не заметила удивленные глаза Поля. — Надеюсь, что такое случится и со мной когда-нибудь. Ведь со многими так и происходит, правда? — Они помолчали. — Сколько времени уйдет на этот фильм?
— От четырех до шести месяцев. Но обещаю, мы сразу уедем куда-нибудь, совершим какое-нибудь путешествие и…
— А потом что ты будешь делать?
— Какой фильм?
Она кивнула.
— Еще не знаю. Что-нибудь подыщем интересное.
— А если обо мне? Я для тебя интересна. Ларри считает, что у меня захватывающая внешность, он сам мне это говорил. Ты мог бы сделать фильм обо мне.
Поль нахмурился, потом быстро сменил выражение лица.
— Пожалуй. Когда-нибудь я это сделаю. Мне хочется выпить еще. Тебе тоже налить?
— Да. — Она пошла за ним в дом. — Этот фильм мог бы очень помочь мне, Поль.
— Этот фильм? Каким образом? — Он улыбнулся ей. — Ты самая известная фотомодель в стране. Документальный фильм о черных и белых сторонах этого бизнеса меня как-то не впечатляет.
— А тебе не надо касаться черных сторон.
— Нет, мы должны касаться и того и другого. Именно это и отличает документальный фильм от других. — Он обнял ее. — Как он может помочь тебе?
— Любая реклама помогает, — уклончиво ответила она. Поль заглянул ей в глаза.
— Ты что-то недоговариваешь. В чем дело?
Она уткнулась ему в грудь, спрятав лицо в его рубашке:
— Просто мне плохо. Я хочу…
Поль прижал ее крепче. Я хочу. Он подумал о том, что большинство предложений Эмилии начинались именно с этих слов.
— Что? — спросил он.
— Быть счастливой.
Поль на мгновение почувствовал беспомощность.
— Я думал, что ты счастлива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220