— Эго могло быть, если бы мы узнали, чего хотим, и полностью нацелились на это.
— Теперь это неважно, — мягким голосом произнесла Лора. — Уже слишком поздно. — И еще до того, как смогла сдержать себя, она непроизвольно все ближе и ближе придвигалась к нему. Она совсем не думала, что он может обнять ее, но догадывалась, что все-таки он хочет ее. И все же Лора оставила между ними пространство. Рукой она дотронулась до его лица. Внутри ее все болело, и она уже не могла сдерживать слезы, выступавшие от осознания наступившей пустоты, после того как они снова потеряли друг друга. Она гладила морщинки на ею лице, выступающие скулы, чувствовала гладкость его кожи, ее теплоту, согревающую ее пальцы, и его топкие волосы с незамеченными ранее проблесками седины. Она снова вспомнила все — любовь моя, любовь моя, — как будто могла превратить его в часть себя, держать внутри себя, подобно невидимке. Они долго стояли в пустом зале для танцев напротив друг друга, подобно собравшейся вальсировать паре.
— Мне не стоит видеться с тобой внизу, я собираюсь уехать домой. Снова видеть тебя мне не хочется.
Он почувствовал, как его тело потянулось пойти за ней, захотелось поцеловать ее и, крепко обняв, сказать, что теперь важно лишь то, что они вместе. Грусть, которую излучали ее глаза, полностью затмила его мир, ему хотелось принести им радость, заставить их смеяться, но слишком много стояло между ними. Он с усилием заставил себя сдержаться.
— Прости меня, — произнес он и изобразил жест полной безнадежности. — Из-за всего этого происшедшего мне хочется сказать, что этот мир очень тоскливый. И мне кажется, что со всем, что стоит между нами, ничего нельзя поделать.
В полном молчании Лора простояла долгое время и потом встряхнула головой, как будто попыталась отмахнуться от этих слов.
— Прощай, — сказала она, повернулась к нему спиной и пошла к двери,
— Только скажи мне, если ты чувствуешь то же, — проговорил он. — У меня совсем нет права спрашивать тебя об этом, но скажи только «да» или «нет».
Она медленно повернулась и посмотрела на него через пустой зал, где гуляло эхо звучавшего здесь смеха и голоса. Ее руки потянулись к нему.
— Я люблю тебя всем сердцем, — произнесла она и, быстро повернувшись, исчезла.
ГЛАВА 24
Приглашения прибывали ежедневно. Со времени переезда в Нью-Йорк Лору постоянно приглашали на вечеринки и ужины. С окончанием сезона она вдруг стала модной добычей. Манхэттенское общество постоянно находится в поиске новых людей, начинающих подниматься на вершину успеха, вне зависимости от того, легальным или нелегальным путем они его достигают. И совсем не имеет значения, сколько времени они занимают внимание прессы. После появления на страницах «Уоллстрит джорнел», «Нью-Йорк таймс», «Ньюс-уик» и «Вог», а также после появления в нескольких телевизионных передачах двери всего города распахнулись для нее. Также ей определенно играло на руку, что она молода, красива и не замужем, все эти качества ценились в ней больше, чем ее связи с Уэсом Карриером и Джинни Старрет. Но все-таки больше всего в ней привлекала какая-то тайна, ее постоянный отказ рассказать о своем прошлом. Словом, приглашения потоком обрушивались на нее.
Лора принимала ровно столько приглашений, сколько могла втиснуть в свои вечера. Время с семи утра до семи вечера она проводила в своем офисе, потом возвращалась в Гроув-Корт принять душ и переодеться, потом отправлялась на ужин или на вечеринку. Иногда за один вечер она успевала побывать на двух или трех. К моменту возвращения домой у нее едва хватало сил стянуть с себя одежду и скользнуть в кровать. Через пять часов она просыпалась, и начинался новый день.
— У тебя даже нет времени задуматься, — сказала Джинни, когда они вместе сидели у Лоры на заросшем балконе. Был субботний вечер, приходящийся на середину октября, даривший им созерцание чудесных садовых растений. — Мне всегда казалось, что это я веду бездумную жизнь, но ты меня превзошла.
— Я думаю на работе, — ответила Лора.
— Но это мысли о работе.
— Это все, о чем мне хочется думать.
— Ну, все через это проходят, — с расстановкой произнесла Джинни.
— Я и сама так думала, — сказала с улыбкой Лора.
— Однако каждая настоящая леди обязательно нуждается в каникулах, — сказала Джинни. — Как насчет следующего марта? — быстро продолжила она. — Я собираюсь провести пару недель в Париже, и мне хочется, чтобы ты тоже поехала. Ты слишком много работаешь сейчас, и поэтому к марту ты обносишься и тебе понадобится полностью менять свой гардероб, я уже не говорю о том, что мы просто хорошо проведем время.
— Спасибо, Джинни, я подумаю об этом.
— Ни в коем случае. Ты обязательно забудешь об этом, потому что с головой ушла в свои отели и даже представить себе не можешь, каким может быть Париж. В марте там иногда холодно и идет дождь, но все равно Париж наполнен тишиной. Нет туристов, в магазинах всего полно, музеи пусты. И все относятся к тебе как к француженке. Замечательное место, чтобы расслабиться. Мне хотелось бы услышать твой ответ сейчас. Хочу услышать «да».
— Да, — вдруг ответила Лора, — это замечательно. Пораженная таким ответом, Джинни произнесла:
— Хорошо, но тем не менее могу ли я получить письменное подтверждение?
Смеясь, Лора потянулась за пачкой бумаги, написала записку и протянула ее подруге.
Джинни быстро пробежала ее глазами:
— Почему вдруг ты в ней написала не более, чем на две недели?
— Потому что отель в Филадельфии открывается в марте, и как только он потихонечку начнет действовать, мне хотелось бы поразмыслить над тем, как получить немного от семьи Сэлинджеров.
— Ты об этом не забываешь.
— Я немного могу забыть о Сэлинджерах, — с видимой легкостью произнесла Лора, но Джинни прекрасно знала, сколько сил стоит эта легкость. — В любом случае я не могу это так оставить, хотя и не смогу, почти не смогу ничего сделать.
— Но я также убеждена, что ты даже не хочешь выкроить чуть-чуть времени подумать. Конечно, тот светлый лучик, блеснувший… — Однако, взглянув на замолчавшую Лору, Джинни запнулась. — Дерьмо, прости меня, дорогая, это так грубо. Я знаю, у тебя слишком трудное время, я совсем не собираюсь стать твоей единственной отрадой. Послушай, а что это за дерево, которое он сейчас сажает?
— Цветущая слива. А другие это цветущий граб, черешневое и апельсиновое деревья. Мне они очень нравятся, ведь в следующем апреле все кустарники и деревья покроются белыми, розовыми и лиловыми цветами. Весна будет везде.
— Жаль, что они не будут цвести во время твоего новоселья.
— Может быть, следовало бы отменить его? Джинни усмехнулась:
— Тебе не удастся от этого отделаться. Известно, что тебе совсем не хочется устраивать вечеринку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220