Гарантированно. Выплаты начинаются с момента подписания контракта.
Она потеряла дар речи. Тысяча долларов в неделю! Это было неслыханно. Резко выпрямившись, Тамара в шоке мысленно подсчитывала астрономическую сумму. Бог мой, но ведь это…
Целое состояние.
Она почувствовала рези в животе.
Этого с лихвой хватит, чтобы навсегда обеспечить ее будущее. Но какой ценой?!
Хирургия.
Скольник терпеливо ждал.
Лишь изредка, когда он менял положение, скрип кожаного кресла напоминал ей о его присутствии.
Вскоре она вновь обрела дар речи. Ее тихий голос дрожал:
– Если я вас правильно поняла, все зависит от того, соглашусь ли я на операцию?
Скольник кивнул.
– Вы правильно поняли.
– Но откуда вы знаете, что операция будет успешной?
– Доктор Затопек прекрасно зарекомендовал себя. – Его лицо стало серьезным. – Я – живое доказательство этому.
– Вы?! – Она сдвинула брови. – Я вас не понимаю.
– Все очень просто. Я самолично испытывал все новые самолеты, разработанные в «Скольник авиэйшн», и много раз попадал в аварии. Один раз вообще едва остался жив. Вы бы видели меня до того, как меня заштопал доктор Затопек. Я был так страшен, что от меня дети в ужасе разбегались. – Он негромко хохотнул. – Как правило, доктор Затопек ограничивается жертвами аварий, но ради вас он сделает исключение. Вы не поверите, какой он замечательный мастер. А учитывая, что вы и сейчас почти само совершенство, я готов поспорить на что угодно, что вы станете самой красивой женщиной, которую когда-либо знал этот город. – На его обычно неулыбчивых губах заиграла широкая улыбка.
– Вы уже говорили с ним?
Скольник кивнул.
– Он согласен принять вас. Все устроено. Я узнал об этом вчера.
Неожиданно все встало на свои места. Она почувствовала раздражение.
– Значит, вот почему мне пришлось так долго ждать, чтобы вы показали мне пробы, – с горькой укоризной сказала Тамара. – Вы ждали от него известий?
– Виноват. – Он с каким-то новым уважением посмотрел на нее.
– Хорошо. – Она глубоко вздохнула и вцепилась дрожащими пальцами в подлокотник. – Но я хочу получить четыреста тысяч долларов в течение следующих сорока восьми месяцев. Гарантированно – независимо от того, удачно прошла операция или нет. – Она искоса взглянула на него.
Скольник непроницаемо посмотрел на нее и неторопливо раскурил трубку.
– Вы ставите мне тяжелые условия, молодая леди, – проговорил он. – Что заставляет вас думать, что вы стоите четыреста тысяч? – Голос его тонул в голубом облачке дыма.
Она негромко вздохнула.
– То же, что заставляет вас думать, что я стою триста шестьдесят четыре.
– Знаете, без операции вы не стоите и сотой доли этой суммы. Откуда такая жадность?
– Это не жадность, – отрезала она. – Я просто хочу чувствовать себя защищенной на тот случай…
– Если операция окажется неудачной, – закончил он за нее.
Она кивнула.
– Да, если после операции я стану еще хуже. Если это произойдет, любая карьера, на которую я могла бы рассчитывать, закончится, не начавшись.
– Справедливо. – Он в свою очередь кивнул головой. – Согласен. – Он сделал знак Кэрол Андерегг. – Кэрол, вы с Клодом должны позаботиться о временном гардеробе для Тамары, хорошо? Включая белую норковую шубу. Если эта леди собирается стать звездой, лучше ей начать привыкать к этой роли. Я хочу, чтобы у нее с самого начала были только первоклассные вещи. – Он вновь повернулся к Тамаре, которая вяло осела в кресле и выглядела совершенно выжатой. – Завтра в восемь утра приходите на киностудию подписывать контракт, – сказал он. – В девять в костюмерной с вас снимут мерки и подберут для вас все, что возможно. В одиннадцать шофер отвезет вас на первый прием к дантисту. Как только с зубами будет покончено, я позабочусь о том, чтобы вы с Луи улетели в Италию. На это уйдет, вероятно, пара недель.
– Улетели! Через пару недель! – выдохнула Тамара. – Но…
Скольник сделал небрежный жест.
– Не забывайте, в моем распоряжении целый воздушный флот. Зачем тратить время на поезда и пароходы, когда в этом нет никакой необходимости? В конце концов, время – деньги. Мои деньги.
Как в тумане, Тамара покачала головой, чувствуя себя совершенно разбитой. Она так долго ждала своего часа и вот теперь оказалась в самом эпицентре урагана.
– Завтра! – еле слышно прошептали ее губы. – Это должно начаться завтра?
Он снова пожал плечами.
– А почему нет? С восьми часов утра вы поступаете ко мне на службу, так почему бы нам не начать шевелиться? – Он откинулся на спинку кресла и усмехнулся, с довольным видом пыхтя трубкой.
– В таком случае мне пора, – сказала она, вставая на ноги. – Кажется, хороший сон мне не повредит.
– Идите и отоспитесь. Увидимся завтра. Луи отвезет вас домой.
В каком-то оцепенении Тамара кивнула головой, попрощалась с остальными гостями и нетвердой походкой вышла вслед за Зиолко. Колени у нее дрожали. Она чувствовала все, что угодно, только не возбуждение, ощущала страшную усталость во всем теле.
Тамара сжала губы. Мечтая об успехе, она и представить себе не могла ничего подобного. Она не понимала, почему чувствует себя такой несчастной. Возможно, потому, что только что заключила сделку с дьяволом.
Полтора месяца спустя «фиат-балилла», прорезая темноту желтыми фарами, взбирался по покрытому елями склону высоко в Итальянских Альпах. Снег захрустел под надетыми на шины цепями, когда шофер умело направил машину к освещенному подъезду четырехэтажной виллы и плавно остановился. Затем он выскочил наружу и открыл заднюю дверь.
Из автомобиля вышли Макс Фактор, гениальный визажист и косметолог, и Оскар Скольник. Мартовская прохлада и чистый, прозрачный горный воздух обострили все чувства Скольника. Даже в сумерках его глаза видели, как днем. Он вдохнул пьяняще свежий воздух. «Если и есть на свете места, где воздух обладает целебными свойствами, так это здесь», – подумал он. На его губах появилась усмешка, а в живых глазах горело явное возбуждение. Он казался более отдохнувшим, чем Макс Фактор. На любом другом отчетливо видна была бы усталость от поездки, но Оскар Скольник умел сохранять энергию.
Заслышав звук затормозившей машины, Луис Зиолко торопливо сбежал по каменным ступенькам виллы. Глубокая тень наполовину скрывала его лицо. Толстое, из грубого сукна, пальто и шарф надежно защищали его от альпийского холода. В ожидании этой минуты он беспокойно рыскал по фойе.
– Хорошо добрались? – спокойно приветствовал он их, при этом изо рта у него вырвалось целое облако пара. – Комната и горячая ванна ждут вас. – У него было осунувшееся лицо и странно сдавленный голос, как у человека, испытывающего сильное напряжение.
Скольник целеустремленно прошествовал мимо него по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Она потеряла дар речи. Тысяча долларов в неделю! Это было неслыханно. Резко выпрямившись, Тамара в шоке мысленно подсчитывала астрономическую сумму. Бог мой, но ведь это…
Целое состояние.
Она почувствовала рези в животе.
Этого с лихвой хватит, чтобы навсегда обеспечить ее будущее. Но какой ценой?!
Хирургия.
Скольник терпеливо ждал.
Лишь изредка, когда он менял положение, скрип кожаного кресла напоминал ей о его присутствии.
Вскоре она вновь обрела дар речи. Ее тихий голос дрожал:
– Если я вас правильно поняла, все зависит от того, соглашусь ли я на операцию?
Скольник кивнул.
– Вы правильно поняли.
– Но откуда вы знаете, что операция будет успешной?
– Доктор Затопек прекрасно зарекомендовал себя. – Его лицо стало серьезным. – Я – живое доказательство этому.
– Вы?! – Она сдвинула брови. – Я вас не понимаю.
– Все очень просто. Я самолично испытывал все новые самолеты, разработанные в «Скольник авиэйшн», и много раз попадал в аварии. Один раз вообще едва остался жив. Вы бы видели меня до того, как меня заштопал доктор Затопек. Я был так страшен, что от меня дети в ужасе разбегались. – Он негромко хохотнул. – Как правило, доктор Затопек ограничивается жертвами аварий, но ради вас он сделает исключение. Вы не поверите, какой он замечательный мастер. А учитывая, что вы и сейчас почти само совершенство, я готов поспорить на что угодно, что вы станете самой красивой женщиной, которую когда-либо знал этот город. – На его обычно неулыбчивых губах заиграла широкая улыбка.
– Вы уже говорили с ним?
Скольник кивнул.
– Он согласен принять вас. Все устроено. Я узнал об этом вчера.
Неожиданно все встало на свои места. Она почувствовала раздражение.
– Значит, вот почему мне пришлось так долго ждать, чтобы вы показали мне пробы, – с горькой укоризной сказала Тамара. – Вы ждали от него известий?
– Виноват. – Он с каким-то новым уважением посмотрел на нее.
– Хорошо. – Она глубоко вздохнула и вцепилась дрожащими пальцами в подлокотник. – Но я хочу получить четыреста тысяч долларов в течение следующих сорока восьми месяцев. Гарантированно – независимо от того, удачно прошла операция или нет. – Она искоса взглянула на него.
Скольник непроницаемо посмотрел на нее и неторопливо раскурил трубку.
– Вы ставите мне тяжелые условия, молодая леди, – проговорил он. – Что заставляет вас думать, что вы стоите четыреста тысяч? – Голос его тонул в голубом облачке дыма.
Она негромко вздохнула.
– То же, что заставляет вас думать, что я стою триста шестьдесят четыре.
– Знаете, без операции вы не стоите и сотой доли этой суммы. Откуда такая жадность?
– Это не жадность, – отрезала она. – Я просто хочу чувствовать себя защищенной на тот случай…
– Если операция окажется неудачной, – закончил он за нее.
Она кивнула.
– Да, если после операции я стану еще хуже. Если это произойдет, любая карьера, на которую я могла бы рассчитывать, закончится, не начавшись.
– Справедливо. – Он в свою очередь кивнул головой. – Согласен. – Он сделал знак Кэрол Андерегг. – Кэрол, вы с Клодом должны позаботиться о временном гардеробе для Тамары, хорошо? Включая белую норковую шубу. Если эта леди собирается стать звездой, лучше ей начать привыкать к этой роли. Я хочу, чтобы у нее с самого начала были только первоклассные вещи. – Он вновь повернулся к Тамаре, которая вяло осела в кресле и выглядела совершенно выжатой. – Завтра в восемь утра приходите на киностудию подписывать контракт, – сказал он. – В девять в костюмерной с вас снимут мерки и подберут для вас все, что возможно. В одиннадцать шофер отвезет вас на первый прием к дантисту. Как только с зубами будет покончено, я позабочусь о том, чтобы вы с Луи улетели в Италию. На это уйдет, вероятно, пара недель.
– Улетели! Через пару недель! – выдохнула Тамара. – Но…
Скольник сделал небрежный жест.
– Не забывайте, в моем распоряжении целый воздушный флот. Зачем тратить время на поезда и пароходы, когда в этом нет никакой необходимости? В конце концов, время – деньги. Мои деньги.
Как в тумане, Тамара покачала головой, чувствуя себя совершенно разбитой. Она так долго ждала своего часа и вот теперь оказалась в самом эпицентре урагана.
– Завтра! – еле слышно прошептали ее губы. – Это должно начаться завтра?
Он снова пожал плечами.
– А почему нет? С восьми часов утра вы поступаете ко мне на службу, так почему бы нам не начать шевелиться? – Он откинулся на спинку кресла и усмехнулся, с довольным видом пыхтя трубкой.
– В таком случае мне пора, – сказала она, вставая на ноги. – Кажется, хороший сон мне не повредит.
– Идите и отоспитесь. Увидимся завтра. Луи отвезет вас домой.
В каком-то оцепенении Тамара кивнула головой, попрощалась с остальными гостями и нетвердой походкой вышла вслед за Зиолко. Колени у нее дрожали. Она чувствовала все, что угодно, только не возбуждение, ощущала страшную усталость во всем теле.
Тамара сжала губы. Мечтая об успехе, она и представить себе не могла ничего подобного. Она не понимала, почему чувствует себя такой несчастной. Возможно, потому, что только что заключила сделку с дьяволом.
Полтора месяца спустя «фиат-балилла», прорезая темноту желтыми фарами, взбирался по покрытому елями склону высоко в Итальянских Альпах. Снег захрустел под надетыми на шины цепями, когда шофер умело направил машину к освещенному подъезду четырехэтажной виллы и плавно остановился. Затем он выскочил наружу и открыл заднюю дверь.
Из автомобиля вышли Макс Фактор, гениальный визажист и косметолог, и Оскар Скольник. Мартовская прохлада и чистый, прозрачный горный воздух обострили все чувства Скольника. Даже в сумерках его глаза видели, как днем. Он вдохнул пьяняще свежий воздух. «Если и есть на свете места, где воздух обладает целебными свойствами, так это здесь», – подумал он. На его губах появилась усмешка, а в живых глазах горело явное возбуждение. Он казался более отдохнувшим, чем Макс Фактор. На любом другом отчетливо видна была бы усталость от поездки, но Оскар Скольник умел сохранять энергию.
Заслышав звук затормозившей машины, Луис Зиолко торопливо сбежал по каменным ступенькам виллы. Глубокая тень наполовину скрывала его лицо. Толстое, из грубого сукна, пальто и шарф надежно защищали его от альпийского холода. В ожидании этой минуты он беспокойно рыскал по фойе.
– Хорошо добрались? – спокойно приветствовал он их, при этом изо рта у него вырвалось целое облако пара. – Комната и горячая ванна ждут вас. – У него было осунувшееся лицо и странно сдавленный голос, как у человека, испытывающего сильное напряжение.
Скольник целеустремленно прошествовал мимо него по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146