Следом за ней — помощник режиссера. Он успел снять пиджак, из расстегнутого ворота рубашки торчала худая шея с острым кадыком.
— Так… — устало проговорил он. — Кто следующий? — 0» взглянул на одну из девушек и без энтузиазма сказал: — Давайте вы… — Взгляд его упал на понурую спину Джин. — А вы чего страдаете? — Он взял Джин за локоть и повернул к себе. — Так-так… Откуда вы взялись? Я вас не видел. Идемте!
— Вы же мне сказали! — обиделась очередная претендентка.
— Вы потом. Идемте, как вас?..
— Джин. Но я не собиралась…
Он вошел первым, пряча Джин за своей спиной. В комнате в креслах сидело несколько мужчин и женщин. В мужчине с цветными подтяжками, по его уверенности и по тому, как к нему прислушивались остальные, безошибочно угадывался лидер. Он спросил помощника:
— Джек, у тебя еще много?
Тот сделал шаг в сторону, выставляя вперед Джин, и провозгласил торжествующе:
— Что скажете?
Какое-то мгновение все молча рассматривали Джин. Режиссер пробурчал:
— Так какого черта ты нас мариновал — два часа? С нее и надо было начинать!.. Как вас зовут? — Это относилось к Джин.
Она назвалась.
— Представьте, Джин, что у вас ребенок. Он болен. От врачей вы узнаете, что болезнь, возможно, смертельная, и только чудо…
Джин побледнела. Перед ней возникла Линда. Мать ведь явно скрывала, что именно с девочкой. Может быть, нет никакого банкротства, а деньги нужды для лечения Линды?..
— Вы поняли меня? — повторил режиссер. — Вы должны…
— Это неправда!.. — проговорила Джин. Она с ужасом и надеждой смотрела на присутствующих. Руки у нее дрожали. — Это неправда. Я не верю.
Она заплакала. Слезы текли по ее лицу, и оно стало некрасивым, словно проступило само отчаяние.
— Все, все! — крикнул режиссер. — Достаточно!
Достаточно? Джин медленно приходила в себя, осознавая: это была игра.
Режиссер сказал помощнику:
— Джек, скажи тем в коридоре, пусть уходят. А вы. Джин, — он мельком окинул ее всю, — вы задержитесь.
Джек распахнул дверь и крикнул:
— Вое свободны!
— Мы тоже свободны. — Режиссер обращался к коллегам. — А вам, Джин, Джек все объяснит…
Он встал, остальные тоже поднялись. Джек подошел к режиссеру:
— Как будем оформлять?
— Как обычно…
— Помл… Джин, вы приняты.
Он положил перед ней контракт. Джин все еще не оправилась, хотя слезы, обессилев ее, немного успокоили. Не читая, она подписала договор.
— Через два дня съемки, — сказал Джек. — Деньги получите в бухгалтерии.
— Сколько?
Он удивленно покосился на нее. Как правило, новички от счастья, что приняты, готовы сниматься даром, первое время.
— Две тысячи.
— Мне нужны деньги. Очень нужны… — В ее голосе звучало такое отчаяние, такая обреченность, что Джек, который уже собрался съязвить, сказал:
— Минуточку.
Он подошел к режиссеру.
— Ред, у нее проблемы. Кажется, серьезные. Просит деньги.
— Но мы же даем! Она сейчас получит.
— Судя по всему, ей надо больше.
— Сколько?
Джек пожал плечами.
— Так спроси!
Джек вернулся к Джин:
— Сколько?
— Двадцать.
— Тысяч?!
— Я отработаю.
Он внимательно оглядел ее.
— Можно узнать, для чего?
— Отец должен заплатить в банк, иначе заберут ферму. У нас засуха.
— Понятно. А если бы тебя не взяли сюда?
«Я бы вышла за Плейса…»
Джин молчала.
— Ладно, — сказал Джек. — Подожди.
Он снова подошел к режиссеру.
— Ну, что там стряслось? — спросил режиссер.
— У нее отец банкрот. Могут забрать ферму.
— Сколько?
— Двадцать тысяч.
Режиссер присвистнул.
— У этой новенькой губа не дура. А что она потребует, когда станет знаменитостью?
— Она, по-твоему, станет?..
— Все в руках Божьих… Но в ней что-то есть.
— Что ей сказать?
— Получит половину. И пусть послезавтра не забудет приехать на съемку…
Помощник режиссера кивнул и вернулся к Джин.
— Спускайся на второй этаж. Получишь десять тысяч. Ты помнишь, когда съемка?
— Послезавтра.
— Верно. А где, помнишь?
— У меня хорошая память.
— Это похвально.
Она получила десять тысяч долларов и отослала их отцу. Потом села на поезд…
Первой она навестила Бекки. Та собиралась снова лечь в больницу. Она чувствовала себя лучше, но врачи настаивали еще на одном курсе лечения Идти в больницу Бекки не хотелось, и она пребывала в грустном настроении.
— Бекки, я получила десять тысяч!
Когда Джин посетила идея попросить деньги у Питера Скотта, Бекки не верила, что тот согласится расстаться с двадцатью или хотя бы с десятью тысячами долларов. Сандра рассказывала, что из всех знаменитостей, останавливающихся в отеле, Скотт самый скупой. Поэтому удача Джин поразила ее:
— Он дал!
— Он?.. Скотт даже не видел меня! Я буду сниматься в кино! — выпалила Джин.
Бекки опустилась на стул:
— Он решил снять тебя?
— Я же сказала, я не видела его. Это другой режиссер.
Джин рассказала о том, что произошло.
— Значит, ты уедешь? — спросила Бекки.
— Конечно! Съемки начнутся послезавтра.
— А потом вернешься?
Вернуться к Агате? К мистеру Плейсу? Жить отдельно от Линды? Этого Джин не думала делать ни после этих съемок, ни потом — никогда! Уж лучше сказать матери правду. Или придумать, что она развелась и решила жить с дочкой на родительской ферме…
— После съемок будут другие съемки, — уверенно сказала Джин. — Я им понравилась.
Конечно, думала Бекки, Джин не может не понравиться. Ее будут снимать. А я останусь совсем одна.
— Я опять ложусь в больницу, — сообщила она.
— Когда выздоровеешь, приедешь ко мне!
Бекки промолчала. Она понимала, что Джин уезжает навсегда. В собственное будущее Бекки заглядывать не любила.
— Ты попрощаешься с мистером Плейсом? — спросила она.
— Я пошлю ему письмо. Напишу, что не могу выйти за него, не любя, и что он как порядочный человек должен одобрить мое решение и мою честную откровенность.
Мысль о письме понравилась Джин. Она так и поступит. Это лучше, чем стоять перед мистером Плейсом и чувствовать себя виноватой. Да и ему лучше прочитать в письме, чем услышать сказанные прямо в глаза слова: «Я вас не люблю».
Встретив случайно миссис Гастингс, Джин на ее вопрос, довольна ли она новой работой, ответила, что уволилась окончательно. Хозяйка кондитерской по-своему истолковала новость: будущей жене управляющего не обязательно работать.
— Желаю удачи! — напутствовала она. — Я была вами довольна.
Агата, увидев, что Джин складывает вещи, поинтересовалась:
— Далеко собралась?
— Я уезжаю.
— Это куда ж?
— Куда повезут. За квартиру я, по-моему, не должна?
— Не должна. А куда тебя повезут, если не секрет?
— Я в самом деле не знаю. Спасибо тебе за все.
Больше прощаться было не с кем. Джин надела на плечо сумку и ушла…
Глава 17
Новая жизнь
«Бекки! Ты обещала ухаживать за моими детьми. Если не передумала — приезжай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Так… — устало проговорил он. — Кто следующий? — 0» взглянул на одну из девушек и без энтузиазма сказал: — Давайте вы… — Взгляд его упал на понурую спину Джин. — А вы чего страдаете? — Он взял Джин за локоть и повернул к себе. — Так-так… Откуда вы взялись? Я вас не видел. Идемте!
— Вы же мне сказали! — обиделась очередная претендентка.
— Вы потом. Идемте, как вас?..
— Джин. Но я не собиралась…
Он вошел первым, пряча Джин за своей спиной. В комнате в креслах сидело несколько мужчин и женщин. В мужчине с цветными подтяжками, по его уверенности и по тому, как к нему прислушивались остальные, безошибочно угадывался лидер. Он спросил помощника:
— Джек, у тебя еще много?
Тот сделал шаг в сторону, выставляя вперед Джин, и провозгласил торжествующе:
— Что скажете?
Какое-то мгновение все молча рассматривали Джин. Режиссер пробурчал:
— Так какого черта ты нас мариновал — два часа? С нее и надо было начинать!.. Как вас зовут? — Это относилось к Джин.
Она назвалась.
— Представьте, Джин, что у вас ребенок. Он болен. От врачей вы узнаете, что болезнь, возможно, смертельная, и только чудо…
Джин побледнела. Перед ней возникла Линда. Мать ведь явно скрывала, что именно с девочкой. Может быть, нет никакого банкротства, а деньги нужды для лечения Линды?..
— Вы поняли меня? — повторил режиссер. — Вы должны…
— Это неправда!.. — проговорила Джин. Она с ужасом и надеждой смотрела на присутствующих. Руки у нее дрожали. — Это неправда. Я не верю.
Она заплакала. Слезы текли по ее лицу, и оно стало некрасивым, словно проступило само отчаяние.
— Все, все! — крикнул режиссер. — Достаточно!
Достаточно? Джин медленно приходила в себя, осознавая: это была игра.
Режиссер сказал помощнику:
— Джек, скажи тем в коридоре, пусть уходят. А вы. Джин, — он мельком окинул ее всю, — вы задержитесь.
Джек распахнул дверь и крикнул:
— Вое свободны!
— Мы тоже свободны. — Режиссер обращался к коллегам. — А вам, Джин, Джек все объяснит…
Он встал, остальные тоже поднялись. Джек подошел к режиссеру:
— Как будем оформлять?
— Как обычно…
— Помл… Джин, вы приняты.
Он положил перед ней контракт. Джин все еще не оправилась, хотя слезы, обессилев ее, немного успокоили. Не читая, она подписала договор.
— Через два дня съемки, — сказал Джек. — Деньги получите в бухгалтерии.
— Сколько?
Он удивленно покосился на нее. Как правило, новички от счастья, что приняты, готовы сниматься даром, первое время.
— Две тысячи.
— Мне нужны деньги. Очень нужны… — В ее голосе звучало такое отчаяние, такая обреченность, что Джек, который уже собрался съязвить, сказал:
— Минуточку.
Он подошел к режиссеру.
— Ред, у нее проблемы. Кажется, серьезные. Просит деньги.
— Но мы же даем! Она сейчас получит.
— Судя по всему, ей надо больше.
— Сколько?
Джек пожал плечами.
— Так спроси!
Джек вернулся к Джин:
— Сколько?
— Двадцать.
— Тысяч?!
— Я отработаю.
Он внимательно оглядел ее.
— Можно узнать, для чего?
— Отец должен заплатить в банк, иначе заберут ферму. У нас засуха.
— Понятно. А если бы тебя не взяли сюда?
«Я бы вышла за Плейса…»
Джин молчала.
— Ладно, — сказал Джек. — Подожди.
Он снова подошел к режиссеру.
— Ну, что там стряслось? — спросил режиссер.
— У нее отец банкрот. Могут забрать ферму.
— Сколько?
— Двадцать тысяч.
Режиссер присвистнул.
— У этой новенькой губа не дура. А что она потребует, когда станет знаменитостью?
— Она, по-твоему, станет?..
— Все в руках Божьих… Но в ней что-то есть.
— Что ей сказать?
— Получит половину. И пусть послезавтра не забудет приехать на съемку…
Помощник режиссера кивнул и вернулся к Джин.
— Спускайся на второй этаж. Получишь десять тысяч. Ты помнишь, когда съемка?
— Послезавтра.
— Верно. А где, помнишь?
— У меня хорошая память.
— Это похвально.
Она получила десять тысяч долларов и отослала их отцу. Потом села на поезд…
Первой она навестила Бекки. Та собиралась снова лечь в больницу. Она чувствовала себя лучше, но врачи настаивали еще на одном курсе лечения Идти в больницу Бекки не хотелось, и она пребывала в грустном настроении.
— Бекки, я получила десять тысяч!
Когда Джин посетила идея попросить деньги у Питера Скотта, Бекки не верила, что тот согласится расстаться с двадцатью или хотя бы с десятью тысячами долларов. Сандра рассказывала, что из всех знаменитостей, останавливающихся в отеле, Скотт самый скупой. Поэтому удача Джин поразила ее:
— Он дал!
— Он?.. Скотт даже не видел меня! Я буду сниматься в кино! — выпалила Джин.
Бекки опустилась на стул:
— Он решил снять тебя?
— Я же сказала, я не видела его. Это другой режиссер.
Джин рассказала о том, что произошло.
— Значит, ты уедешь? — спросила Бекки.
— Конечно! Съемки начнутся послезавтра.
— А потом вернешься?
Вернуться к Агате? К мистеру Плейсу? Жить отдельно от Линды? Этого Джин не думала делать ни после этих съемок, ни потом — никогда! Уж лучше сказать матери правду. Или придумать, что она развелась и решила жить с дочкой на родительской ферме…
— После съемок будут другие съемки, — уверенно сказала Джин. — Я им понравилась.
Конечно, думала Бекки, Джин не может не понравиться. Ее будут снимать. А я останусь совсем одна.
— Я опять ложусь в больницу, — сообщила она.
— Когда выздоровеешь, приедешь ко мне!
Бекки промолчала. Она понимала, что Джин уезжает навсегда. В собственное будущее Бекки заглядывать не любила.
— Ты попрощаешься с мистером Плейсом? — спросила она.
— Я пошлю ему письмо. Напишу, что не могу выйти за него, не любя, и что он как порядочный человек должен одобрить мое решение и мою честную откровенность.
Мысль о письме понравилась Джин. Она так и поступит. Это лучше, чем стоять перед мистером Плейсом и чувствовать себя виноватой. Да и ему лучше прочитать в письме, чем услышать сказанные прямо в глаза слова: «Я вас не люблю».
Встретив случайно миссис Гастингс, Джин на ее вопрос, довольна ли она новой работой, ответила, что уволилась окончательно. Хозяйка кондитерской по-своему истолковала новость: будущей жене управляющего не обязательно работать.
— Желаю удачи! — напутствовала она. — Я была вами довольна.
Агата, увидев, что Джин складывает вещи, поинтересовалась:
— Далеко собралась?
— Я уезжаю.
— Это куда ж?
— Куда повезут. За квартиру я, по-моему, не должна?
— Не должна. А куда тебя повезут, если не секрет?
— Я в самом деле не знаю. Спасибо тебе за все.
Больше прощаться было не с кем. Джин надела на плечо сумку и ушла…
Глава 17
Новая жизнь
«Бекки! Ты обещала ухаживать за моими детьми. Если не передумала — приезжай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35