Как же мне хотелось, чтобы бабушка Катрин была жива. Я бы тайком провела ее сюда как-нибудь ночью, она бы коснулась Луи, и он снова смог бы видеть и позабыл бы свою печаль. И спустя годы я бы пришла на его концерт, чтобы послушать, как он играет. Перед концом программы он бы встал и объявил, что сейчас сыграет пьесу, написанную им специально для одного человека.
– Пьеса называется «Руби», – скажет он и коснется клавиш. А я почувствую себя так, словно иду в свете юпитеров.
Бабушка сказала бы, что все эти мечты – мыльные пузыри. Но потом покачала бы грустно головой и добавила:
– Ты хотя бы можешь мечтать. А этот бедный мальчик! Он живет в доме, лишенном мечты. Он на самом деле живет в кромешной ночи.
7
ТАК МНОГО ПРАВИЛ
Когда я вернулась, миссис Пенни, как и обещала, дожидалась меня в холле общежития. Она вскочила с кресла, подбежала ко мне поздороваться. Ее глаза сияли возбуждением и надеждой.
– Как прошел ужин? – воскликнула она.
– Все прошло очень мило, миссис Пенни, – ответила я, глядя поверх ее плеча на девочек из отсеков А и Б, смотревших телевизор. Многие с любопытством повернули головы в мою сторону.
– И только-то? – с разочарованием спросила экономка. Миссис Пенни казалась маленькой девочкой, которой не купили мороженого. Я знала, что она ожидает от меня восхвалений, потока эпитетов, но у меня не было настроения. – Что подавали к столу у миссис Клэрборн?
– Блюдо из креветок, – ответила я, не упоминая об акадийском рецепте. – А, и еще на десерт апельсиновое крем-брюле, – добавила я. Это понравилось миссис Пенни.
– Я надеялась, что она сделает нечто особенное. А что вы делали потом? Сидели и разговаривали в той самой гостиной, где мы пили чай, или вы отправились в один из внутренних двориков под стеклянным куполом?
– Я слушала, как Луи играет на рояле. Потом он устал, и я вернулась, – подвела я итог.
Миссис Пенни кивнула.
– Тебе была оказана честь, – сказала она, – очень высокая честь. Ты можешь гордиться собой.
За то, что меня пригласили на ужин? Разве не больше чести в том, чтобы написать хорошую картину или получить высокие оценки в школе? Я хотела спросить об этом, но лишь улыбнулась в ответ и попросила разрешения уйти.
Когда я пришла к себе, Жизель и окружившие ее Саманта, Кейт и Джеки расположились в комнате отдыха. По румянцу на щеках девочек я сообразила, что моя сестра описывает один из своих сексуальных подвигов в Новом Орлеане. Мое появление заставило их с досадой повернуть головы, но я не собиралась к ним присоединяться.
– Смотрите-ка, кто вернулся, – ехидно заметила Жизель. – Принцесса «Гринвуда».
Все засмеялись.
– Как прошел вечер, принцесса?
– Почему бы тебе не прекратить валять дурака, сестрица? – отозвалась я.
– Ах, прошу прощения, принцесса. Я и в мыслях не держала оскорбить ваше королевское высочество, – продолжала та, ее слова сопровождались смехом ее фэн-клуба. – Мы бедные, мелкие сошки, очень скучали за ужином, если не считать того, что я случайно облила горячим супом Петти Деннинг. – Все снова засмеялись. – Как Луи? Расскажи нам хотя бы об этом.
– Очень мил, – ответила я.
– Не обжимались ли вы с ним в темноте? – спросила Жизель. Вопреки моему желанию мои щеки залились румянцем. Глаза Жизель округлились. – Обжимались? – настаивала она.
– Прекрати! – простонала я и быстро ушла в свою комнату. Эбби подняла глаза от учебника, удивленная моим резким вторжением.
– Что случилось?
– Это Жизель, – просто ответила я, и моя подружка понимающе хмыкнула. Она села и, закрыв книгу, положила ее на колени.
– Как прошел вечер?
– Ах, Эбби! – воскликнула я. – Все было таким… таким странным. Миссис Клэрборн вовсе не хотела, чтобы я приходила.
Эбби кивнула, словно уже знала об этом.
– А Луи?
– Он переживает Глубокую душевную боль… Такой талантливый, чувствительный, а внутри все перекручено и перепутано. Так бывает, когда водоросли и тина опутывают винт моторной лодки, – проговорила я, потом села и рассказала Эбби обо всем, что произошло. Мы обе погрустнели. Когда мы разделись и легли в постель, то еще долго не спали, говоря о нашем прошлом. Я больше рассказала ей о Поле, о своем горе, когда узнала, что парень, в которого я была так влюблена, оказался на самом деле моим сводным братом. Эбби сравнила ужасную шутку, которую со мной сыграла судьба, с тем, что ей довелось узнать о самой себе и своих родственниках.
– Судя по всему, мы обе пострадали от событий, которые не могли контролировать… Словно нас заставили платить за грехи наших родителей и дедушек с бабушками. Это так несправедливо. Нам всем следовало бы начинать с чистой страницы.
– Даже Луи, – заметила я.
– Да, – задумчиво отозвалась Эбби, – даже Луи. Я закрыла глаза и заснула, вспоминая его композицию под названием «Руби».
Следующая неделя началась без всяких событий, обещая превратиться в рутину. Казалось, даже Жизель успокоилась и понемногу занималась. Я заметила большие перемены в ее поведении, когда она была в школе. На тех двух занятиях, что мы проводили вместе, моя сестра была спокойной и внимательной. Она удивила меня, когда остановила своих подружек на полпути после урока английского, чтобы заставить Саманту поднять кусок жевательной резинки, брошенный кем-то у фонтанчика с водой. Конечно, она по-прежнему царствовала над своим окружением в кафетерии, откинувшись назад в кресле, словно герцогиня, чьим словам следовало внимать с превеликим почтением, говоря то об одной, то о другой девочке, обычно насмешливо, что порождало общий смех ее вечно шумного окружения.
Но тот сарказм, с которым она отвечала на вопросы на занятиях, высмеивание учителей и домашних заданий исчезли и из ее речей, и из поведения. Дважды, когда миссис Айронвуд появлялась в коридоре, чтобы посмотреть на учениц во время перемены, Жизель заставляла Саманту остановиться, чтобы поприветствовать Железную Леди, которая в ответ одобрительно кивала.
Наблюдая за необычно хорошим поведением сестры, я чувствовала себя так, словно присматриваю за молоком, которое может убежать. Вот-вот оно запузырится, перехлестнет через край и зальет огонь. Я достаточно долго прожила в одном доме с Жизель, чтобы не верить ее обещаниям, улыбкам, приятным словам – всему, что слетало с ее коварно изогнувшихся губ.
То, что произошло дальше, казалось никак с этим не связанным. Мне пришлось бы изучить все закоулки дьявольского ума моей сестры, прежде чем я смогла бы понять ее истинные цели. В конечном счете все происходило из-за изначального нежелания Жизель ехать в «Гринвуд». Несмотря на ее внешне хорошее поведение, она все еще была огорчена этим и, как я потом выяснила, преисполнилась решимости вернуться обратно к старым друзьям и времяпрепровождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103