Согреться. Победить свой страх. Сбежать.
— Я уже думала об этом. Тогда зачем он оставил нам столько еды?
— Может, его интересовал больше страх, чем выживание.
— Тогда зачем электричество? — возражает Энн. — И дрова?
— Сам-то он тоже здесь жил. Может, хотел поудобнее устроиться в мансарде. Просто не успел включить электричество или отопление.
— Кто знает? — отзывается Энн.
— Может, он не желал нам зла, — неуверенно предполагает Пол.
— А наоборот, собирался исцелить нас от страхов? Пол смеется. Слишком уж цинично это прозвучало.
— Откуда нам знать? — спрашивает он. — Теперь мы никогда не выясним.
— Дико, да? — говорит она. — Даже не знать.
— А может, это к лучшему, — возражает Пол.
За стеной голоса. Пол слышит, что его кто-то зовет. Кажется, Брин.
— Потом договорим, — бросает он Энн напоследок.
Когда Пол входит в кухню, Брин организовывает спасательную команду.
— Тия поскользнулась, получила травму, — по-солдатски рапортует он.
— Надо спуститься за ней и поднять ее наверх, — добавляет Джейми.
— Ладно, ведите, — кивает Пол.
— Скорее, — командует Брин.
И они быстро, но без суеты выходят из дома.
Глава 31
Энн понимает, что Пол прав: люди и впрямь боятся бегства. Достаточно посмотреть вниз со скалы, чтобы осознать, как нелепа вся эта затея с лодкой. Но разве у них есть выбор? Они что, такие раздолбай, что даже не попытаются сбежать? Нет, вряд ли — в доме труп, каждому угрожал его персональный кошмар.
Беда в том, что ситуация слишком реальна. В видеоигре ищешь запрограммированный выход. Бывает, что выход — спрыгнуть прямо со скалы в лодку. Но с другой стороны, в видеоигре сначала несколько раз умрешь. Кажется, никто из товарищей Энн по несчастью не увлекается экстремальным спортом, рафтин-гом каким-нибудь. В реальной жизни — нет. А когда смотришь вниз со скалы и думаешь, каково тонуть в этой ледяной серой воде, понимаешь, что это будет на самом деле. Не игра, не книга и не кино. Придется действовать по-настоящему. От этой мысли Энн тошнит.
Бегство — первое реальное событие на острове. Они прибыли сюда каким-то неизвестным и нереальным способом, ничего не видя и не чувствуя, — просто очнулись и увидели, что они на острове. Даже находки — и труп, и чемодан — до сих пор нереальны. Они же не видели, как умирал незнакомец. Они так и не узнают, что он задумал, для чего притащил их сюда, зачем узнал, чего они боятся больше всего, и запасся зловещим чемоданом. Можно лишь догадываться, что за человек был их тюремщик. Реальное в нем — только оставленные пробелы, которые придется восполнять выдумками, догадками, эпизодами из старых триллеров и городских мифов. В реальности и этот человек, и угроза не существуют вне воображения — это и нравится Энн.
Всю жизнь Энн избегала реальности и теперь не желает менять привычки. Она ни во что не верит, ни на что не подписывается. С малых лет она отвергала все «нормальное» — не дикими, безумными или странными выходками, но бездействием. На уроки в школе не ходила, потому что не хотела. Считала, что изучение всякой ерунды никакой пользы не принесет. И была права — не принесло. Если изучать, то самое классное. Суицид, теории заговора, экзистенциализм, нигилизм, постмодернизм. Если уж тебе выпало жить в насквозь фальшивом мире, который не изменишь, что еще остается? Только скользить по поверхности, выписывая причудливые узоры.
Игры замечательны, поскольку совершенно бессмысленны. Играешь, побеждаешь или проигрываешь — и это ничего не значит. С таким же успехом можно играть в игры, где ценится жизнь, потому что в реальном мире она не стоит и ломаного гроша. Энн знает: в видеоиграх пейзажи и города обычно красивее, чем в реальности, нравственные принципы незыблемы и стройны, жизнь дорога, даже если стоит всего сотню грошей. Хочешь нравственных прищи-пов — читай беллетристику, потому что в реальном мире их нет. Жизнь дешева, но поскольку смерть еще дешевле, победа всегда за ней. Наглядный пример тому — статистика любой частной транспортной компании.
Осознав все это в раннем детстве, Энн не прибегла к спасительной иронии — она осталась ребенком, жила мгновением и делала вид, будто все плохое в жизни — обязательные препятствия, чтобы перейти на очередной клевый уровень. Как все притворяются, что забыли про твой день рождения — для того, чтобы неожиданно устроить вечеринку в твою честь.
Что мир — дерьмо, Энн поняла годам к пяти. В детской передаче «Синий Питер» она услышала о Пол Поте, как он убивает чужих мам и пап. Мать тогда еще интересовалась дочерью, подробно отвечала на ее вопросы, и Энн, впечатлительный ребенок, пожелала узнать, как могло случиться то, о чем рассказывали в передаче. Типичные вопросы: «Если Бог есть, почему Он так делает? Почему молчит правительство?» и так далее. Мать отвечала довольно честно, а потом сказала: раз уж Энн так переживает, пусть пошлет в редакцию передачи рисунок на эту тему.
Энн нарисовала на листе бумаги круг, а в нем яркими буквами написала: «СМЕРТЬ ПОЛ ПОТУ». Отослала рисунок, но в передаче его не показали, даже не упомянули. Впервые в жизни Энн проигнорировали, да еще по такому важному вопросу. Это было обидно.
В свои пять лет Энн уже была развитым ребенком, хотя ее способности проявлялись так своеобразно, что их никто не замечал. Проблемы начались еще в школе для малышей: Энн задалась вопросом, различают ли улитки цвета, а учительница не поняла эксперимента. Эксперимент был здорово задуман. Энн клала корм для улиток за дверцу определенного цвета и усердно собирала данные, пытаясь выяснить, будут ли улитки искать пищу за дверцей того же цвета, если перенести ее на другое место. В конце концов учительница написала матери Энн, и девочке поручили выращивать подсолнух.
Но последней каплей все-таки стал случай с Пол Потом. С логическим мышлением у Энн все обстояло прекрасно — потому она и взялась за опыты с улитками. С трех-четырех лет она уже умела предвидеть возможные последствия событий: понимала, чем обернется ее очередной поступок, а когда стала постарше, вычисляла, почему его не стоит совершать. Вот и узнав о Пол Поте, Энн задумалась: что случилось бы, если бы кто-нибудь его убил? Исчезло бы все зло в мире? Нет. А если убить всех злодеев? Неплохо, но кто будет отбирать злодеев? Энн смотрела передачу о людях, которых обвинили в преступлениях несправедливо. А если кто-нибудь решит, что и она злодейка — или ее родители, — и явится, чтобы их убить? Если она оправдала убийство Пол Пота, значит, когда-нибудь могут оправдать и ее убийство — и возразить нечего. Значит, Пол Пота надо оставить в покое. Пусть его зверства будут на его совести, а Энн до них дела нет.
Едва Энн случайно наткнулась на это решение и поняла, что мировые проблемы — не ее проблемы, ей стало гораздо, гораздо легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Я уже думала об этом. Тогда зачем он оставил нам столько еды?
— Может, его интересовал больше страх, чем выживание.
— Тогда зачем электричество? — возражает Энн. — И дрова?
— Сам-то он тоже здесь жил. Может, хотел поудобнее устроиться в мансарде. Просто не успел включить электричество или отопление.
— Кто знает? — отзывается Энн.
— Может, он не желал нам зла, — неуверенно предполагает Пол.
— А наоборот, собирался исцелить нас от страхов? Пол смеется. Слишком уж цинично это прозвучало.
— Откуда нам знать? — спрашивает он. — Теперь мы никогда не выясним.
— Дико, да? — говорит она. — Даже не знать.
— А может, это к лучшему, — возражает Пол.
За стеной голоса. Пол слышит, что его кто-то зовет. Кажется, Брин.
— Потом договорим, — бросает он Энн напоследок.
Когда Пол входит в кухню, Брин организовывает спасательную команду.
— Тия поскользнулась, получила травму, — по-солдатски рапортует он.
— Надо спуститься за ней и поднять ее наверх, — добавляет Джейми.
— Ладно, ведите, — кивает Пол.
— Скорее, — командует Брин.
И они быстро, но без суеты выходят из дома.
Глава 31
Энн понимает, что Пол прав: люди и впрямь боятся бегства. Достаточно посмотреть вниз со скалы, чтобы осознать, как нелепа вся эта затея с лодкой. Но разве у них есть выбор? Они что, такие раздолбай, что даже не попытаются сбежать? Нет, вряд ли — в доме труп, каждому угрожал его персональный кошмар.
Беда в том, что ситуация слишком реальна. В видеоигре ищешь запрограммированный выход. Бывает, что выход — спрыгнуть прямо со скалы в лодку. Но с другой стороны, в видеоигре сначала несколько раз умрешь. Кажется, никто из товарищей Энн по несчастью не увлекается экстремальным спортом, рафтин-гом каким-нибудь. В реальной жизни — нет. А когда смотришь вниз со скалы и думаешь, каково тонуть в этой ледяной серой воде, понимаешь, что это будет на самом деле. Не игра, не книга и не кино. Придется действовать по-настоящему. От этой мысли Энн тошнит.
Бегство — первое реальное событие на острове. Они прибыли сюда каким-то неизвестным и нереальным способом, ничего не видя и не чувствуя, — просто очнулись и увидели, что они на острове. Даже находки — и труп, и чемодан — до сих пор нереальны. Они же не видели, как умирал незнакомец. Они так и не узнают, что он задумал, для чего притащил их сюда, зачем узнал, чего они боятся больше всего, и запасся зловещим чемоданом. Можно лишь догадываться, что за человек был их тюремщик. Реальное в нем — только оставленные пробелы, которые придется восполнять выдумками, догадками, эпизодами из старых триллеров и городских мифов. В реальности и этот человек, и угроза не существуют вне воображения — это и нравится Энн.
Всю жизнь Энн избегала реальности и теперь не желает менять привычки. Она ни во что не верит, ни на что не подписывается. С малых лет она отвергала все «нормальное» — не дикими, безумными или странными выходками, но бездействием. На уроки в школе не ходила, потому что не хотела. Считала, что изучение всякой ерунды никакой пользы не принесет. И была права — не принесло. Если изучать, то самое классное. Суицид, теории заговора, экзистенциализм, нигилизм, постмодернизм. Если уж тебе выпало жить в насквозь фальшивом мире, который не изменишь, что еще остается? Только скользить по поверхности, выписывая причудливые узоры.
Игры замечательны, поскольку совершенно бессмысленны. Играешь, побеждаешь или проигрываешь — и это ничего не значит. С таким же успехом можно играть в игры, где ценится жизнь, потому что в реальном мире она не стоит и ломаного гроша. Энн знает: в видеоиграх пейзажи и города обычно красивее, чем в реальности, нравственные принципы незыблемы и стройны, жизнь дорога, даже если стоит всего сотню грошей. Хочешь нравственных прищи-пов — читай беллетристику, потому что в реальном мире их нет. Жизнь дешева, но поскольку смерть еще дешевле, победа всегда за ней. Наглядный пример тому — статистика любой частной транспортной компании.
Осознав все это в раннем детстве, Энн не прибегла к спасительной иронии — она осталась ребенком, жила мгновением и делала вид, будто все плохое в жизни — обязательные препятствия, чтобы перейти на очередной клевый уровень. Как все притворяются, что забыли про твой день рождения — для того, чтобы неожиданно устроить вечеринку в твою честь.
Что мир — дерьмо, Энн поняла годам к пяти. В детской передаче «Синий Питер» она услышала о Пол Поте, как он убивает чужих мам и пап. Мать тогда еще интересовалась дочерью, подробно отвечала на ее вопросы, и Энн, впечатлительный ребенок, пожелала узнать, как могло случиться то, о чем рассказывали в передаче. Типичные вопросы: «Если Бог есть, почему Он так делает? Почему молчит правительство?» и так далее. Мать отвечала довольно честно, а потом сказала: раз уж Энн так переживает, пусть пошлет в редакцию передачи рисунок на эту тему.
Энн нарисовала на листе бумаги круг, а в нем яркими буквами написала: «СМЕРТЬ ПОЛ ПОТУ». Отослала рисунок, но в передаче его не показали, даже не упомянули. Впервые в жизни Энн проигнорировали, да еще по такому важному вопросу. Это было обидно.
В свои пять лет Энн уже была развитым ребенком, хотя ее способности проявлялись так своеобразно, что их никто не замечал. Проблемы начались еще в школе для малышей: Энн задалась вопросом, различают ли улитки цвета, а учительница не поняла эксперимента. Эксперимент был здорово задуман. Энн клала корм для улиток за дверцу определенного цвета и усердно собирала данные, пытаясь выяснить, будут ли улитки искать пищу за дверцей того же цвета, если перенести ее на другое место. В конце концов учительница написала матери Энн, и девочке поручили выращивать подсолнух.
Но последней каплей все-таки стал случай с Пол Потом. С логическим мышлением у Энн все обстояло прекрасно — потому она и взялась за опыты с улитками. С трех-четырех лет она уже умела предвидеть возможные последствия событий: понимала, чем обернется ее очередной поступок, а когда стала постарше, вычисляла, почему его не стоит совершать. Вот и узнав о Пол Поте, Энн задумалась: что случилось бы, если бы кто-нибудь его убил? Исчезло бы все зло в мире? Нет. А если убить всех злодеев? Неплохо, но кто будет отбирать злодеев? Энн смотрела передачу о людях, которых обвинили в преступлениях несправедливо. А если кто-нибудь решит, что и она злодейка — или ее родители, — и явится, чтобы их убить? Если она оправдала убийство Пол Пота, значит, когда-нибудь могут оправдать и ее убийство — и возразить нечего. Значит, Пол Пота надо оставить в покое. Пусть его зверства будут на его совести, а Энн до них дела нет.
Едва Энн случайно наткнулась на это решение и поняла, что мировые проблемы — не ее проблемы, ей стало гораздо, гораздо легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63