– В порту нашу «БМВуху» нашли. Вся изрешечена из автоматов. Менты по радио и телеку уже передают, что стреляли из «Узи» и «Скорпионов». Включи ящик, Янис, не будь лохом.
– Кто был в тачке из наших? – переспросил Крыса, уже соскочив с кровати и пытаясь найти свои брюки.
– Четверо: Копыто, Сопля, Веня Длинный и Слава Сторож…
– Суки! – заорал Крыса. – Это же лучшие бойцы! Где я еще найду таких пацанов?! Кто, кто, кто их?! – бестолково орал в мобильник Крыса.
– Не знаю, – честно признался Хунта. – Но поработали профи. Наши менты говорят – чисто, никаких следов. Даже гильзы с собой забрали.
– Зачем им гильзы… – тупо проговорил Янис и вдруг опомнился: – А что с товаром? Наркота, наркота, мать твою, где?!
– Тю-тю товар. Видимо, забрали те, кто замочил пацанов…
– Кто же это, кто же это высунулся, а? Суки, педерасты, бляди, кто же это, а?! – опять принялся орать Крыса, отшвырнув ногой от себя брюки и сев на кровать. – Я же предупреждал – не выстебывайтесь, будьте ко всему готовы. Довыделывались! Но кто же это высунулся, а, кто?.. Встретимся в конторе. Собери братву, – сказал Янис Хунте и отключил свой сотовый.
– Что случилось? – спросила ничего не понявшая спросонья Ася.
– Ничего, – буркнул быстро одевающийся Янис Фортиш. – Просто кто-то решил перегрызть мне глотку. Будь проклята эта собачья жизнь!
«Если конкурента нельзя отодвинуть, то его можно закопать», – этот афоризм молва приписывает Янису-Крысе.
БУТАФОРИЯ ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ
Янис-Крыса приехал в свой легальный офис вместе с Асей через сорок минут. Ася была невыспавшаяся и злая, ко всему прочему утром у нее началась менструация. И теперь она беспрестанно курила, нервно ходила по конторе, то садилась в кресло, то вновь подходила к окну с жалюзи.
За окном, выходящим на площадь Октября, настоящий индийский слон, который работает на простых пальчиковых батарейках, хоботом щекотал в паху у памятника Ленину. Памятнику Владимиру Ильичу, видимо, это нравилось, и он щурился от удовольствия, улыбаясь своей знаменитой гагаринской улыбкой.
– Не мельтеши, Ася, сядь, мать твою, без тебя голова болит. – Крыса сидел за своим столом, небритый, в стильных черных очках на глазах.
– Не хотел, блин, тебе говорить по телефону, Янис, – Хунта делает приличествующую моменту паузу. – Один мужичок видел там, где замочили наших пацанов, человечка, очень похожего на Кадыка Рыгалова. Буквально как две капли… Он приехал туда на крутом джипе. В нашей дыре нет джипов такой породы, это верняк. Огромный черный джип с тонированными стеклами. Бля буду, но, по описанию, это та самая тачка, из которой тебе вчера подбросили под ноги дохлую крысу!
Последнее предложение Хунта выпалил уже скороговоркой и тут же нервно сел в кресло, одновременно вытирая выступившие на лбу капельки пота.
– А что за мужик, может, он ничего и не видел, а просто сука ментовская, подсадная? – спросил Хунту кто-то из присутствующих на сходке бандитов.
– Сторож одного из припортовых складов. Я его предупредил, что если он нас наколол, то мы его так отделаем, что он свою требуху через рот выплюнет.
Помолчали.
– Я думаю, Янис, Рыгалову надо предъявить, – прервал молчание Хунта. – Пусть объяснит ситуевину.
ПОСТ-СТОП-МОДЕРН:
Мой друг М., начинающий писатель, всю жизнь только и делал, что нырял в книги как в омут с головой.
Нырнет в Жуковского, вынырнет – в Пушкине, нырнет в Пушкина Александра Сергеевича, вынырнет – в Гоголе, стало быть, уже Николае Васильевиче, нырнет в Гоголя, вынырнет – в Достоевском, нырнет в Достоевского, а вынырнет где-нибудь в Чехове, нырнул в Чехова, а вынырнул в Платонове.
Нырял, нырял и где-то в Булгакове захлебнулся.
Так и остался никем. Плыть надо было самому, а не заныривать в других. «Не плыви против течения, не плыви по течению. Плыви куда хочешь».
БОЛЬШЕ ВОЗДУХА!
(Панорама города Волопуйска. Можно дать кадры кинохроники, как постепенно меняется к лучшему маленький милый провинциальный городок.)
Поздно вечером возвращаюсь из гостей. Резались в «21». Мытарь Паша Паровоз явно передергивал.
– Ты кто по гороскопу? – спокойно спросил его Семен, когда тот сдавал карты.
– Лев, – ответил Паша.
– По гороскопу ты, может быть, и Лев, но по жизни – козел.
– Если не можешь взять себя в руки – бери себя в ноги и вали отсюда, – также спокойно ответил Паша Сэму.
Началась потасовка. Было много разбитой посуды и поломанной мебели.
Я собрался было пойти домой. Но Пашины соседи, которым уже надоел вечный шум в квартире, вызвали милицию.
Честное слово, я не знал, что у него есть пистолет. А Паша, разгоряченный дракой и гашишом, с криком «Янки, гоу хоум!» открыл стрельбу по ментам прямо через дверь.
Удирали с балкона по пожарной лестнице на крышу. Оттуда через чердачный люк в соседний подъезд. В чердачной темноте я обо что-то запнулся и сильно расшиб правую коленку. Дворами выбрался к автобусной остановке.
Иду, хромаю, отряхиваю с рубашки-безрукавки голубиный помет. В душе глупая эйфория: ушел от погони, настоящий ковбой каменных джунглей!
На остановке дама бальзаковского возраста с букетом тюльпанов в руке. Пара лепестков осыпалась на асфальт.
– Мадам, – обратился я, подойдя поближе. – Это не вы лепестки теряете?
Не обиделась, оценила шутку, улыбнулась.
Я проводил ее до дома. Много ли одинокой женщине надо? Думаю, что не больше, чем одинокому мужчине.
Утром встал первым. Разбудил ее поцелуем, сказал, убирая со лба крашеную челку:
– Мы с вами во многом совпадаем .
– Да, – ответила она мне, – и где совпадаем , там получается короткое замыкание.
Паше Мытарю впаяли срок за хранение и применение незарегистрированного оружия, сопротивление сотрудникам милиции и за огнестрельное ранение одного из них.
В первую же ночь после вынесения приговора в пресс-хате его отделали так, что на волю он выйдет полностью опущенным овощем.
Радио «ЕВРОПА ПЛЮС АЗИЯ»:
«Жительница Денвера (США) была осуждена за нанесение телесных повреждений своему мужу. Доведя его член своей лаской до полной готовности, она вдруг плеснула лаком на его интимный орган.
Несчастный не сразу спохватился, подумав, что его облили шоколадным сиропом, а когда все понял, было уже поздно. Лак не только причинил ему неимоверную боль, но и замуровал его член в состоянии вынужденной эрекции, продлившейся до хирургического вмешательства.
В оправдание обвиняемая сказала, что таким образом она отомстила мужу за постоянные измены».
ИЛЛЮЗИЯ ДВИЖЕНИЯ В РОМАНЕ
«Уважаемый Глеб Борисович!
С удовольствием прочитал Вашу подборку стихов в „Вечернем Волопуйске". Теперь, спустя несколько месяцев, набрался смелости и решил написать Вам.
Не сочтите мое письмо за лесть и притворство, за попытку таким образом попасть на страницы вашей популярной и читаемой всеми газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Кто был в тачке из наших? – переспросил Крыса, уже соскочив с кровати и пытаясь найти свои брюки.
– Четверо: Копыто, Сопля, Веня Длинный и Слава Сторож…
– Суки! – заорал Крыса. – Это же лучшие бойцы! Где я еще найду таких пацанов?! Кто, кто, кто их?! – бестолково орал в мобильник Крыса.
– Не знаю, – честно признался Хунта. – Но поработали профи. Наши менты говорят – чисто, никаких следов. Даже гильзы с собой забрали.
– Зачем им гильзы… – тупо проговорил Янис и вдруг опомнился: – А что с товаром? Наркота, наркота, мать твою, где?!
– Тю-тю товар. Видимо, забрали те, кто замочил пацанов…
– Кто же это, кто же это высунулся, а? Суки, педерасты, бляди, кто же это, а?! – опять принялся орать Крыса, отшвырнув ногой от себя брюки и сев на кровать. – Я же предупреждал – не выстебывайтесь, будьте ко всему готовы. Довыделывались! Но кто же это высунулся, а, кто?.. Встретимся в конторе. Собери братву, – сказал Янис Хунте и отключил свой сотовый.
– Что случилось? – спросила ничего не понявшая спросонья Ася.
– Ничего, – буркнул быстро одевающийся Янис Фортиш. – Просто кто-то решил перегрызть мне глотку. Будь проклята эта собачья жизнь!
«Если конкурента нельзя отодвинуть, то его можно закопать», – этот афоризм молва приписывает Янису-Крысе.
БУТАФОРИЯ ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ
Янис-Крыса приехал в свой легальный офис вместе с Асей через сорок минут. Ася была невыспавшаяся и злая, ко всему прочему утром у нее началась менструация. И теперь она беспрестанно курила, нервно ходила по конторе, то садилась в кресло, то вновь подходила к окну с жалюзи.
За окном, выходящим на площадь Октября, настоящий индийский слон, который работает на простых пальчиковых батарейках, хоботом щекотал в паху у памятника Ленину. Памятнику Владимиру Ильичу, видимо, это нравилось, и он щурился от удовольствия, улыбаясь своей знаменитой гагаринской улыбкой.
– Не мельтеши, Ася, сядь, мать твою, без тебя голова болит. – Крыса сидел за своим столом, небритый, в стильных черных очках на глазах.
– Не хотел, блин, тебе говорить по телефону, Янис, – Хунта делает приличествующую моменту паузу. – Один мужичок видел там, где замочили наших пацанов, человечка, очень похожего на Кадыка Рыгалова. Буквально как две капли… Он приехал туда на крутом джипе. В нашей дыре нет джипов такой породы, это верняк. Огромный черный джип с тонированными стеклами. Бля буду, но, по описанию, это та самая тачка, из которой тебе вчера подбросили под ноги дохлую крысу!
Последнее предложение Хунта выпалил уже скороговоркой и тут же нервно сел в кресло, одновременно вытирая выступившие на лбу капельки пота.
– А что за мужик, может, он ничего и не видел, а просто сука ментовская, подсадная? – спросил Хунту кто-то из присутствующих на сходке бандитов.
– Сторож одного из припортовых складов. Я его предупредил, что если он нас наколол, то мы его так отделаем, что он свою требуху через рот выплюнет.
Помолчали.
– Я думаю, Янис, Рыгалову надо предъявить, – прервал молчание Хунта. – Пусть объяснит ситуевину.
ПОСТ-СТОП-МОДЕРН:
Мой друг М., начинающий писатель, всю жизнь только и делал, что нырял в книги как в омут с головой.
Нырнет в Жуковского, вынырнет – в Пушкине, нырнет в Пушкина Александра Сергеевича, вынырнет – в Гоголе, стало быть, уже Николае Васильевиче, нырнет в Гоголя, вынырнет – в Достоевском, нырнет в Достоевского, а вынырнет где-нибудь в Чехове, нырнул в Чехова, а вынырнул в Платонове.
Нырял, нырял и где-то в Булгакове захлебнулся.
Так и остался никем. Плыть надо было самому, а не заныривать в других. «Не плыви против течения, не плыви по течению. Плыви куда хочешь».
БОЛЬШЕ ВОЗДУХА!
(Панорама города Волопуйска. Можно дать кадры кинохроники, как постепенно меняется к лучшему маленький милый провинциальный городок.)
Поздно вечером возвращаюсь из гостей. Резались в «21». Мытарь Паша Паровоз явно передергивал.
– Ты кто по гороскопу? – спокойно спросил его Семен, когда тот сдавал карты.
– Лев, – ответил Паша.
– По гороскопу ты, может быть, и Лев, но по жизни – козел.
– Если не можешь взять себя в руки – бери себя в ноги и вали отсюда, – также спокойно ответил Паша Сэму.
Началась потасовка. Было много разбитой посуды и поломанной мебели.
Я собрался было пойти домой. Но Пашины соседи, которым уже надоел вечный шум в квартире, вызвали милицию.
Честное слово, я не знал, что у него есть пистолет. А Паша, разгоряченный дракой и гашишом, с криком «Янки, гоу хоум!» открыл стрельбу по ментам прямо через дверь.
Удирали с балкона по пожарной лестнице на крышу. Оттуда через чердачный люк в соседний подъезд. В чердачной темноте я обо что-то запнулся и сильно расшиб правую коленку. Дворами выбрался к автобусной остановке.
Иду, хромаю, отряхиваю с рубашки-безрукавки голубиный помет. В душе глупая эйфория: ушел от погони, настоящий ковбой каменных джунглей!
На остановке дама бальзаковского возраста с букетом тюльпанов в руке. Пара лепестков осыпалась на асфальт.
– Мадам, – обратился я, подойдя поближе. – Это не вы лепестки теряете?
Не обиделась, оценила шутку, улыбнулась.
Я проводил ее до дома. Много ли одинокой женщине надо? Думаю, что не больше, чем одинокому мужчине.
Утром встал первым. Разбудил ее поцелуем, сказал, убирая со лба крашеную челку:
– Мы с вами во многом совпадаем .
– Да, – ответила она мне, – и где совпадаем , там получается короткое замыкание.
Паше Мытарю впаяли срок за хранение и применение незарегистрированного оружия, сопротивление сотрудникам милиции и за огнестрельное ранение одного из них.
В первую же ночь после вынесения приговора в пресс-хате его отделали так, что на волю он выйдет полностью опущенным овощем.
Радио «ЕВРОПА ПЛЮС АЗИЯ»:
«Жительница Денвера (США) была осуждена за нанесение телесных повреждений своему мужу. Доведя его член своей лаской до полной готовности, она вдруг плеснула лаком на его интимный орган.
Несчастный не сразу спохватился, подумав, что его облили шоколадным сиропом, а когда все понял, было уже поздно. Лак не только причинил ему неимоверную боль, но и замуровал его член в состоянии вынужденной эрекции, продлившейся до хирургического вмешательства.
В оправдание обвиняемая сказала, что таким образом она отомстила мужу за постоянные измены».
ИЛЛЮЗИЯ ДВИЖЕНИЯ В РОМАНЕ
«Уважаемый Глеб Борисович!
С удовольствием прочитал Вашу подборку стихов в „Вечернем Волопуйске". Теперь, спустя несколько месяцев, набрался смелости и решил написать Вам.
Не сочтите мое письмо за лесть и притворство, за попытку таким образом попасть на страницы вашей популярной и читаемой всеми газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67