Репетиционный зал и конторы продюсеров — на третьем. На стенах простенькие обои с кирпичиками, на полу — линолеум и синтетический кафель, простые бетонные ступени. Ясно было, что деньги тут идут только на костюмы и декорации, то есть лишь на то, что увидит зритель.
Брайан указал Алеку на гримуборную номер шесть.
— Это будет ваша общая с Рэем Бьянчетти, — сказал он, открывая дверь. — Славный парень.
— Не сомневаюсь, — ответил Алек.
— Знаешь, мы тут все прекрасно ладим друг с другом.
— Очень может быть.
Брайан сделал паузу.
— Это не «Аспид», — негромко произнес он. — У Дженни нет ничего общего с Полом Томлином.
— Еще бы, — немедленно откликнулся Алек. У него не было ни малейшего желания обсуждать «Аспида». — Она ведь пишет именно то, что нужно зрителю.
— И то, над чем хочется работать. — Голос Брайана был по-прежнему спокоен и тих, но в нем зазвучали нотки предостережения: «Не усложняй нам жизнь. Не создавай проблем. Здесь эти штучки ни к чему».
Алек с трудом подавил раздражение. Брайан имел право говорить с ним в таком тоне.
Он был не просто членом труппы. Он был ближайшим другом Дженни Коттон, более, чем другом. Они давно жили вместе. Это давало ему право на особое положение. Брайан О'Нил был как бы связующим звеном между сценаристом и актерами, регулируя их взаимоотношения. Он вел переговоры, давал советы и — предупреждал. Воистину неблагодарный труд. В таком положении был Алек в «Аспиде», и теперь он страшно радовался, что здесь эта роль принадлежит другому.
— Мы все надеемся, что тебе здесь понравится, — продолжал Брайан. — Но учти, что Дженни серьезно рискнула, пригласив тебя на роль Лидгейта.
Что? Кто-то подвергался риску, связавшись с ним? Ох, как это не понравилось Алеку!
— Ведь именно она протолкнула твою кандидатуру на эту роль, и теперь жаждет встретиться с тобой лично. Все посчитали, что вы уже знакомы — она так настаивала, так хотела… ну, ты понимаешь…
Да, Алек понял. Она хотела опровергнуть все то, что наболтал о нем Пол Томлин.
…Алек был четвертым из шести детей в семье. Первые трое родились один за другим. Затем, после шестилетнего перерыва — еще трое, и снова погодки. Алек был первым из «второй волны», старший из «малышей». Наверное, именно поэтому он так остро чувствовал ответственность за всех, занятых в «Аспиде» — ведь он всегда опекал Росса и Мэг.
Но несмотря на чувство ответственности, приличествующее старшинству, он абсолютно не был самоуверенным. То, что он опекал Росса и Мэг, не мешало ему постоянно сравнивать себя с Брюсом, Гордоном и Джин. Алеку было далеко до них — они ведь намного взрослее, — и это ему не нравилось. Еще ребенком он поклялся, что никогда не позволит покровительствовать себе и никому не придется делать ему никаких послаблений.
Но теперь, из-за проклятого «Аспида», именно это с ним и происходило.
— Я тоже очень хочу с ней встретиться, — сказал он, если и не вполне искренне, то, по крайней мере, ровно и спокойно. — По каким дням она здесь бывает? — Обычно авторы работали дома, появляясь в студии раз в неделю.
— Да она все время тут. Дженни любит находиться в гуще событий. — Брайан придержал дверь гримуборной, пропуская Алека. — Ей с утра надо сделать несколько деловых звонков, но она вот-вот освободится.
Алек без возражений последовал за Брайаном на третий этаж. Они прошли в холл. Брайан остановился около приоткрытой двери и распахнул ее без стука.
Алек быстро оглядел комнату. Первое, что поразило его — беспорядок: шкафы, битком набитые книгами и картами, стены, обклеенные рисунками, кипы старых бумаг с загнутыми уголками и груды цветных каталожных карточек. Но он лишь мельком окинул взглядом этот хаос. Гораздо больше его интересовала та, что сидела за столом.
Она даже не заметила вошедших. Ее взгляд не отрывался от экрана компьютера — сосредоточенный, внимательный. И хотя это было вполне взрослое занятие, сидела она как ребенок, поджав одну ногу, обняв коленку и положив на нее подбородок.
— Дженни, вот наш новый герцог.
Она подняла глаза. Нога тут же опустилась, подбородок оторвался от своей опоры, лицо озарила улыбка. Алек вынужден был признать, что это улыбка настоящей умницы — сияющая и слегка мальчишеская.
— Привет-привет! — Через мгновение она вскочила.
Она была крошечной. Светло-каштановые волосы, густые и короткие, слегка завивались около ушей. Все — и даже веснушки на переносице — искрилось неукротимой энергией. Алек знал, что ей двадцать восемь. Но выглядела она на восемнадцать.
Одета она была очень просто: легкие и свободные брючки пшеничного цвета, ворот белой рубашечки расстегнут, рукава закатаны. Все вещи были очень ладными, хорошо скроенными. Но она не носила никаких украшений — ни серег, ни браслетов. Отсутствовал даже пояс, хотя на брюках были петельки для ремешка. Понятно было, что она не любительница изысканных туалетов.
Она ткнула Брайана локтем в бок — милый жест, знак дружбы и близости. «Ты мне нравишься, — словно говорил он. — И я тебе рада». Затем протянула руку Алеку:
— Добро пожаловать в девятнадцатый век!
Ее кожа была слегка загоревшей, а голос звучал чуть хрипловато, словно она все утро проиграла в мяч на солнце и на ветру:
— Очень рада, что мы наконец-то встретились. Надеюсь, тебе здесь понравится. Тут все просто замечательно, мы…
— Дженни, — перебил ее Брайан, — ты хвастаешь.
— Нет! — запротестовала она. Потом состроила гримаску — сморщила носик, словно смеясь чему-то про себя. — А если и так? Получасовое шоу — это чудесно. А ты ведь до сих пор снимался только в «часовиках», правда?
Алек сообразил, что вопрос адресован ему.
— Совершенно верно. — Это были первые слова, которые он произнес.
— Ты наверняка удивишься тому, насколько актеру здесь вольготнее дышится, насколько больше возможностей…
Снова встрял Брайан:
— Да она просто обожает шоу, вот и все.
— Я понял.
Алек невольно улыбнулся. Когда он работал над «Аспидом», там всем было не до веселья. А Дженни Коттон явно получала удовольствие.
…Почему редко попадаются такие женщины? Вся она — простота и свежесть. Алек был очарован. Ее легко было вообразить этакой девчонкой-бесенком, шаловливой крошкой, сидящей, свесив ноги, на ветке дерева, а веснушчатый нос и ясные глаза мелькают среди листвы…
Он работал со многими талантливыми, преуспевающими актрисами, даже был женат на такой — одной из самых заметных звезд телешоу. Все они были удивительно хороши, а его жена — сверхъестественно великолепна, но ни одна из них не производила с первого взгляда столь чарующего впечатления.
Ну что ж, парень, если ты на пороге столь прихотливого поворота карьеры, уж коли лезть на дерево, то, по крайней мере, в компании девчонки, которая балдеет, болтая ногами в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Брайан указал Алеку на гримуборную номер шесть.
— Это будет ваша общая с Рэем Бьянчетти, — сказал он, открывая дверь. — Славный парень.
— Не сомневаюсь, — ответил Алек.
— Знаешь, мы тут все прекрасно ладим друг с другом.
— Очень может быть.
Брайан сделал паузу.
— Это не «Аспид», — негромко произнес он. — У Дженни нет ничего общего с Полом Томлином.
— Еще бы, — немедленно откликнулся Алек. У него не было ни малейшего желания обсуждать «Аспида». — Она ведь пишет именно то, что нужно зрителю.
— И то, над чем хочется работать. — Голос Брайана был по-прежнему спокоен и тих, но в нем зазвучали нотки предостережения: «Не усложняй нам жизнь. Не создавай проблем. Здесь эти штучки ни к чему».
Алек с трудом подавил раздражение. Брайан имел право говорить с ним в таком тоне.
Он был не просто членом труппы. Он был ближайшим другом Дженни Коттон, более, чем другом. Они давно жили вместе. Это давало ему право на особое положение. Брайан О'Нил был как бы связующим звеном между сценаристом и актерами, регулируя их взаимоотношения. Он вел переговоры, давал советы и — предупреждал. Воистину неблагодарный труд. В таком положении был Алек в «Аспиде», и теперь он страшно радовался, что здесь эта роль принадлежит другому.
— Мы все надеемся, что тебе здесь понравится, — продолжал Брайан. — Но учти, что Дженни серьезно рискнула, пригласив тебя на роль Лидгейта.
Что? Кто-то подвергался риску, связавшись с ним? Ох, как это не понравилось Алеку!
— Ведь именно она протолкнула твою кандидатуру на эту роль, и теперь жаждет встретиться с тобой лично. Все посчитали, что вы уже знакомы — она так настаивала, так хотела… ну, ты понимаешь…
Да, Алек понял. Она хотела опровергнуть все то, что наболтал о нем Пол Томлин.
…Алек был четвертым из шести детей в семье. Первые трое родились один за другим. Затем, после шестилетнего перерыва — еще трое, и снова погодки. Алек был первым из «второй волны», старший из «малышей». Наверное, именно поэтому он так остро чувствовал ответственность за всех, занятых в «Аспиде» — ведь он всегда опекал Росса и Мэг.
Но несмотря на чувство ответственности, приличествующее старшинству, он абсолютно не был самоуверенным. То, что он опекал Росса и Мэг, не мешало ему постоянно сравнивать себя с Брюсом, Гордоном и Джин. Алеку было далеко до них — они ведь намного взрослее, — и это ему не нравилось. Еще ребенком он поклялся, что никогда не позволит покровительствовать себе и никому не придется делать ему никаких послаблений.
Но теперь, из-за проклятого «Аспида», именно это с ним и происходило.
— Я тоже очень хочу с ней встретиться, — сказал он, если и не вполне искренне, то, по крайней мере, ровно и спокойно. — По каким дням она здесь бывает? — Обычно авторы работали дома, появляясь в студии раз в неделю.
— Да она все время тут. Дженни любит находиться в гуще событий. — Брайан придержал дверь гримуборной, пропуская Алека. — Ей с утра надо сделать несколько деловых звонков, но она вот-вот освободится.
Алек без возражений последовал за Брайаном на третий этаж. Они прошли в холл. Брайан остановился около приоткрытой двери и распахнул ее без стука.
Алек быстро оглядел комнату. Первое, что поразило его — беспорядок: шкафы, битком набитые книгами и картами, стены, обклеенные рисунками, кипы старых бумаг с загнутыми уголками и груды цветных каталожных карточек. Но он лишь мельком окинул взглядом этот хаос. Гораздо больше его интересовала та, что сидела за столом.
Она даже не заметила вошедших. Ее взгляд не отрывался от экрана компьютера — сосредоточенный, внимательный. И хотя это было вполне взрослое занятие, сидела она как ребенок, поджав одну ногу, обняв коленку и положив на нее подбородок.
— Дженни, вот наш новый герцог.
Она подняла глаза. Нога тут же опустилась, подбородок оторвался от своей опоры, лицо озарила улыбка. Алек вынужден был признать, что это улыбка настоящей умницы — сияющая и слегка мальчишеская.
— Привет-привет! — Через мгновение она вскочила.
Она была крошечной. Светло-каштановые волосы, густые и короткие, слегка завивались около ушей. Все — и даже веснушки на переносице — искрилось неукротимой энергией. Алек знал, что ей двадцать восемь. Но выглядела она на восемнадцать.
Одета она была очень просто: легкие и свободные брючки пшеничного цвета, ворот белой рубашечки расстегнут, рукава закатаны. Все вещи были очень ладными, хорошо скроенными. Но она не носила никаких украшений — ни серег, ни браслетов. Отсутствовал даже пояс, хотя на брюках были петельки для ремешка. Понятно было, что она не любительница изысканных туалетов.
Она ткнула Брайана локтем в бок — милый жест, знак дружбы и близости. «Ты мне нравишься, — словно говорил он. — И я тебе рада». Затем протянула руку Алеку:
— Добро пожаловать в девятнадцатый век!
Ее кожа была слегка загоревшей, а голос звучал чуть хрипловато, словно она все утро проиграла в мяч на солнце и на ветру:
— Очень рада, что мы наконец-то встретились. Надеюсь, тебе здесь понравится. Тут все просто замечательно, мы…
— Дженни, — перебил ее Брайан, — ты хвастаешь.
— Нет! — запротестовала она. Потом состроила гримаску — сморщила носик, словно смеясь чему-то про себя. — А если и так? Получасовое шоу — это чудесно. А ты ведь до сих пор снимался только в «часовиках», правда?
Алек сообразил, что вопрос адресован ему.
— Совершенно верно. — Это были первые слова, которые он произнес.
— Ты наверняка удивишься тому, насколько актеру здесь вольготнее дышится, насколько больше возможностей…
Снова встрял Брайан:
— Да она просто обожает шоу, вот и все.
— Я понял.
Алек невольно улыбнулся. Когда он работал над «Аспидом», там всем было не до веселья. А Дженни Коттон явно получала удовольствие.
…Почему редко попадаются такие женщины? Вся она — простота и свежесть. Алек был очарован. Ее легко было вообразить этакой девчонкой-бесенком, шаловливой крошкой, сидящей, свесив ноги, на ветке дерева, а веснушчатый нос и ясные глаза мелькают среди листвы…
Он работал со многими талантливыми, преуспевающими актрисами, даже был женат на такой — одной из самых заметных звезд телешоу. Все они были удивительно хороши, а его жена — сверхъестественно великолепна, но ни одна из них не производила с первого взгляда столь чарующего впечатления.
Ну что ж, парень, если ты на пороге столь прихотливого поворота карьеры, уж коли лезть на дерево, то, по крайней мере, в компании девчонки, которая балдеет, болтая ногами в воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72