- Я слышу!
- Мальчик прилетел с планеты-матери. Другая планета, жизнь там у них
другая, грустная. Его жалеть нужно, а ты... Стыдись, Герман! Вы Германа не
слушайте, он хороший парень, только грубоват иногда. И сильный очень...
Вообще, мы бы рады посодействовать, но у нас нет управляющего кибера.
Белобрысый махнул рукой в сторону альфа-кибера.
- Вот он - совсем не он. Это у него вид такой. Мы тут больше вручную,
сами все делаем. Нам техника ни к чему. Это на Земле автоматика и радости
жизни. Вы на своих машинах зациклились, шагу без них ступить не можете, а
в самих себя заглянуть боитесь! Для земляшек совесть - пустой звук. Не
знакомы вы с ней. Не вам учить!
Носатый осклабился. Сначала я решил, что он просто ненормальный -
жертва эпидемии. Психогенная инфекция и так далее... Но потом
засомневался. Он издевался. Культурно, хладнокровно, нагло. Да, не в
порядке было что-то на Лабе и не зря висел на орбите "большой баллон"
спецконтроля.
Я оглянулся. Толкотня у рейсовика продолжалась. Разумеется, кибера
можно взять самому, без разрешения. Ребята стояли бы столбами, смотрели на
меня, но с места двинуться не могли. Нас не зря учат психокинетической
самообороне. Многие слухи о псимбо - сплошная ерунда. Титановые балки
взглядом мы не гнем, рук и ног усилием воли не ломаем, но кое-что умеем.
Псимбо - это комплекс дезориентирующих ударов психополем, плюс
гипноз, плюс аутотренинг. Ну и еще некоторые... штучки. Всего не
перечислишь.
Но сейчас мне псимбо не понадобится. Велика честь! Просто врежу!
Нехорошо, конечно, я здесь гость, но... Не стоило ему про Землю так
говорить!
"Очень сильный" Герман отлетел на несколько шагов и покатился по
траве, собирая на себя пыль и грязь. Шляпа перестала быть красивой и
белой. Он поднялся и, криво улыбаясь, двинулся на меня.
- Это другое дело! - носатый ловко спрыгнул с ящиков и начал обходить
сбоку. - Герман-Герман, что бы ты без меня делал? Теперь порядок -
мальчонка первый начал.
Двое. Ерунда! Их движения я "ловил" с закрытыми глазами. Мне было
обидно.
Откуда у них неприязнь к землянам? За что нас не любят? Краем уха я
слышал что-то такое от ребят, но сам не сталкивался... Почему-то мы
стыдимся говорить на эти темы, замалчиваем. Лишь изредка промелькнет в
"Новостях Сообщества" крошечное сообщение об очередном "инциденте на
Периферии". Даже у нас в Школе, на лекциях по "отношениям" об этом
рассказывают невнятно и маловразумительно, так что не поймешь, в чем
землян обвиняют и обвиняют ли их вообще.
Да, было Глухое Столетие, когда прекратилась связь с Периферией. Да,
не помогали мы им, не было возможности. Ну и что?! Теперь-то помогаем!
Строим, лечим, учим... И все равно мы для них - виновники Глухого
Столетия, изменники, предавшие и бросившие. Будто не их предки сами
решились на добровольное изгнание, будто Освоение не их рук дело! Не
убедишь... "Жили без вас сто лет и выжили. И дальше так будет!" Ксенофобы!
Чужой - враг, а земляне - враги вдвойне.
Пока я прикидывал, как обойтись с ребятами повежливее, все кончилось.
Герман, готовый кинуться на меня, расслабился. На лице его появилось
кислое гостеприимное выражение. Он кивнул и вернулся к штабелю. Белобрысый
некоторое время внимательно смотрел мне за спину, а потом сказал:
- Что ж ты кибера не возьмешь? Бери...
Я оглянулся. Шагах в тридцати, у флаера Мишель целовался с какой-то
женщиной. Сначала я решил, что это сестра, но вспомнил - сестер у Мишеля
нет. Тетушка приехала...
Тетушка Натали Кардан понравилась мне сразу. Хотя бы потому что не
стала задавать ритуальный вопрос. Вернее, два вопроса: "Скажи, а какой у
тебя рост?" и "Ты, наверное, в спейсбол играешь? С твоим-то ростом..."
Однообразие утомляет.
Глядя сверху вниз, тетушка спросила:
- Вы, наверное, Виктор? Миша про вас писал.
Я поклонился и расшаркался. Мне было приятно. А она уже переключилась
на Мишеля.
- Надо же, еще больше усох! До дециметра! Что вас там, не кормят что
ли? Это мы поправим!
Вспомнив, как Мишель сбрасывал лишний вес и что из этого вышло, я
фыркнул. Мишель из-за спины показал мне кулак.
Охи, вздохи, расспросы и рассказы о родственниках и знакомых, о дяде
Джордже и его ферме, о Кристиночке, уехавшей на какой-то остров... Про
меня забыли. Это мне понравилось тоже. Не терплю, когда на новом человеке
фокусируются все взгляды. Есть в этом нечто искусственное.
Сели во флаер. Тетушка меня поразила. Вела аппарат она лихо и
профессионально - совсем не по-женски. Симпатичная женщина. Миниатюрная,
спортивная и веселая. Тетушкой Мишель называл ее скорее в шутку. Никакой
гипно-пудры, иллюзор-красок и помад. Последнее я осознал по контрасту. Во
флаере сидела еще одна родственница. Слой грима на ней отражал солнечный
свет на сто процентов. Да вдобавок еще и нимб-парик...
- Миша-а-а, дорогой мой мальчик! - пропела фальцетом старуха и
полезла целоваться. Ко мне!
- Это бабушка Элеонора, - сообщила тетушка. - Помнишь, мы ездили к
ней на ферму, когда ты был маленький?
- Да, тетя Ната, - обалдело отозвался Мишель. Старуха
сориентировалась и через секунду его физиономия была в помаде.
Затем она принялась за меня. Выяснила, какого я роста и играю ли в
спейсбол. Мишель на переднем сидении негромко расспрашивал о "кузене
Элтоне". Я смотрел в окно. За окном в километре под нами - желтоватая,
монотонная степь. Попадались озерца, окаймленные зеленью. Промелькнула
ферма. Мимо нее вилась лента грунтовой дороги, по которой пылил комбайн.
Маленькое местное солнце пекло нещадно. Было жарко. Кондиционер не работал
и я медленно испарялся. Но когда я попытался приоткрыть окно, старуха
Элеонора сказала:
- Молодой человек, не трогайте окно. Я могу простудиться.
Я послушался, но ей этого показалось недостаточно.
- Вы не представляете, Натали, как трудно сейчас встретить вежливого
и по-настоящему культурного молодого человека. В наши времена было совсем
иначе. А теперь - полеты, контроли... Вы знаете, это ужасно портит.
Недавно у меня снял комнату один приезжий. Приличный молодой человек,
обходительный, серьезный. Кухонных киберов отладил, а то ведь ремонтники
тяп-ляп... Приходит всегда рано. Но повесил в своей комнате дикие картины.
Из этих... объемных безобразий. Возмутительно! Я его спрашиваю: "Вы
приличный молодой человек, зачем вам эти гадости?" Молчит, улыбается. Не
понимаю!
Она замолчала, возмущенно глядя на меня. Я тосковал. Было непонятно -
брюзжит она или тонко намекает, что второго жильца ей не нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30