Особенно ожесточенно противостоят блоку «Демвыборы-90», который представляет практически все демократическое движение нашего города, сотрудники и агенты КГБ. Гэбисты придумывают все новые и новые провокации против наших сторонников. Ряд членов демократического движения уже осужден по ложным, сфальсифицированным обвинениям. В качестве примера упомяну нашумевшее дело писателя Брусницына, о котором много писали. Недавно он был приговорен к тюремному заключению. Прокурор города Веревкин возбудил уголовное дело против известного правозащитника Ростислава Евдокимова и писателя Игоря Бунича, обвиняя их в антисоветской пропаганде и агитации. Несмотря на перестройку и гласность, такие случаи до сих пор не единичны.
— Вырастаешь, Витя, в народного трибуна, растешь, прям-таки на глазах, — одобрил Рубашкин. — Пройдись-ка теперь по соперникам.
— По национально-территориальному округу я бы призвал голосовать за кандидата в народные депутаты РСФСР главного редактора «Смены» Виктора Югина, о заслугах которого говорить не надо. Именно благодаря его принципиальности ленинградцы первыми в стране узнали о тбилисской трагедии и ее причинах. По территориальному округу №114 я бы отдал предпочтение прокурору Куйбышевского района Андрею Петровичу Осипову. Это — умный и порядочный человек, разработавший программу реформ нашего законодательства. Замечу, что к сотрудникам прокуратуры у многих очень настороженное отношение, но Осипов — это радующее всех нас исключение. Недаром его кандидатуру активно поддерживает Ленинградский народный фронт…
— Постой, Витя! Может не будем писать про Осипова? Я слышал, что он поддерживал в судах обвинения против диссидентов. По делу Михайлова он чуть ли не расстрела добивался, — сказал Рубашкин.
— Чушь! Осипов — хороший человек, а ты вечно со своей подозрительностью. Тебя послушать, у нас каждый второй стукач!
— Нас как раз двое. Помнишь, как в детской считалке: «раз, два, три, это верно будешь ты!» Ты, Витенька! — усмехнулся Рубашкин.
— Почему же я? Если с меня считать, на тебя выпадет! — сказал Таланов.
— Я про себя точно знаю, что не стукач! Но, чтобы не спорить, пусть так и будет, — согласился Рубашкин. — Давай про твоих конкурентов.
— Я что-то устал. Может, расскажу своими словами, а ты потом коротко изложишь?
— Хорошо, изложу коротко, — кивнул Рубашкин и выключил стоявший перед Талановым диктофон.
— По 213-му округу, охватывающему территорию от Фонтанки до Лиговки и от улицы Жуковского до Невского, выдвинуто 10 кандидатов. О двух врачах из института нейрохирургии я почти ничего не знаю, и они пока никак не проявились. Остальные семь в общем сдвинуты вправо. Крайний — некий Козлов от небезызвестного объединения «Отечество», которое раздувает гражданскую и национальную рознь, сеет вражду и недоверие. «Отечество» — это отколовшаяся часть «Памяти», там вожаки что-то не поделили, а по сути — те же фашисты. Несколько человек так или иначе представляют нынешние власти: исполком и райком. Так, что на левом, демократическом краю политического спектра я практически один.
— А кого ты считаешь главным конкурентом?
— Судя по активности в округе, борьба будет идти между мной и Яковлевым. Он неглупый и по-хорошему амбициозный человек, работает главным инженером ТПО «Жилищное хозяйство», раньше был зампредом Дзержинского райисполкома…
— Это у него был какой-то скандал с перепродажей автомашин? — спросил Рубашкин.
— У него, — подтвердил Таланов.
— Так чего же ты темнишь? Расскажи об этом и от твоего конкурента мокрого места не останется.
— Сразу видно, что ты, Петя, не политик. Запомни, что в политике действие всегда вызывает противодействие. Вмажешь в лоб, сам по лбу и получишь!
— Не понимаю, чего ты осторожничаешь? — воскликнул Рубашкин.
— По всем опросам выходит, что я его опережаю. Но если мы завалим Яковлева, то неизвестно, кому пойдут его голоса. К тому же он мужик неплохой, ведет себя корректно. Про машины я намекнул, не называя его фамилии. Поэтому, если он задумал против меня пакость, то остережется. Очень прошу: не педалируй, как говорит твой музыкальный друг Горлов.
— Не он музыкальный, а его жена, — сказал Рубашкин и широко зевнул. — Поздно, спать пора.
— Обязательно надо вставить про мое отношение к жилищному вопросу, — поднимаясь, сказал Таланов. — Цифры я тебе давал раньше. Помнишь: в 70-м году строили 13 новых квартир на 100 тысяч жителей, а в 85-м — всего 4. Обязательно вставь, что программа «Жилье-2000» — пустая декларация. Вроде того, что обещал Хрущев: мол, в 1980 году нынешнее поколение будет жить при коммунизме.
— Еще бы не помнить! Учительница спрашивает: «Верите ли вы, дети, что мы будем жить при коммунизме?» У самой чуть ли не слезы от счастья, а я возьми и брякни: «Не верю!» Так меня чуть из школы не выгнали, хотели в аттестат четверку по поведению влепить — это похлеще волчьего билета, ни в один институт близко бы не подпустили. Отец еле-еле уговорил, чтобы мне жизнь не портили, поскольку молод еще и глуп, — сказал Рубашкин.
— В таком духе и напиши, — надевая пальто, сказал Таланов. — Только без четверки по поведению. Я в школе отличником был и комсомольским активистом.
Рубашкин не успел лечь, как зазвонил телефон.
— Петр Андреевич, это Мигайлин. Таланов у вас?
— Только ушел, — сухо ответил Рубашкин.
— Тогда сообщу вам две новости — хорошую и плохую.
— Давайте! — сказал Рубашкин и зевнул, едва успев закрыть трубку ладонью.
— Звонил Болтянский: горисполком аннулировал разрешение на предвыборный митинг.
— Ну и черт с ним, без горисполкома проведем, — ответил Рубашкин.
— Вторая новость — хорошая, — сказал Мигайлин. — Через три дня в Ленинград приедет Борис Николаевич Ельцин.
— Это замечательно! — сразу оживился Рубашкин. — Надо срочно оповещать людей. Весь город придет, чтобы послушать Ельцина!
— Вы имеете в виду на митинг?
— Конечно, куда же еще!
— Не получится! Ни Ельцин, ни Собчак не согласятся выступать на несанкционированном митинге. Представьте, какой будет резонанс, если возникнут беспорядки.
— Никаких беспорядков на наших митингах никогда не было, — возразил Рубашкин.
— А если Обком организует провокацию? Например, развернут рядом свободную торговлю водкой, якобы от кооператива. Вмешается милиция…
— Пожалуй, вы правы. Митинг придется перенести и все силы бросить на организацию встреч в трудовых коллективах, — подумав, согласился Рубашкин.
— Болтянский считает, что надо собрать утром Координационный совет и принять решение. Вы, Петр Андреевич, согласны?
— Я член редакционной комиссии, а не Координационного совета. Так что за мной только совещательный голос. Но в принципе — одобряю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Вырастаешь, Витя, в народного трибуна, растешь, прям-таки на глазах, — одобрил Рубашкин. — Пройдись-ка теперь по соперникам.
— По национально-территориальному округу я бы призвал голосовать за кандидата в народные депутаты РСФСР главного редактора «Смены» Виктора Югина, о заслугах которого говорить не надо. Именно благодаря его принципиальности ленинградцы первыми в стране узнали о тбилисской трагедии и ее причинах. По территориальному округу №114 я бы отдал предпочтение прокурору Куйбышевского района Андрею Петровичу Осипову. Это — умный и порядочный человек, разработавший программу реформ нашего законодательства. Замечу, что к сотрудникам прокуратуры у многих очень настороженное отношение, но Осипов — это радующее всех нас исключение. Недаром его кандидатуру активно поддерживает Ленинградский народный фронт…
— Постой, Витя! Может не будем писать про Осипова? Я слышал, что он поддерживал в судах обвинения против диссидентов. По делу Михайлова он чуть ли не расстрела добивался, — сказал Рубашкин.
— Чушь! Осипов — хороший человек, а ты вечно со своей подозрительностью. Тебя послушать, у нас каждый второй стукач!
— Нас как раз двое. Помнишь, как в детской считалке: «раз, два, три, это верно будешь ты!» Ты, Витенька! — усмехнулся Рубашкин.
— Почему же я? Если с меня считать, на тебя выпадет! — сказал Таланов.
— Я про себя точно знаю, что не стукач! Но, чтобы не спорить, пусть так и будет, — согласился Рубашкин. — Давай про твоих конкурентов.
— Я что-то устал. Может, расскажу своими словами, а ты потом коротко изложишь?
— Хорошо, изложу коротко, — кивнул Рубашкин и выключил стоявший перед Талановым диктофон.
— По 213-му округу, охватывающему территорию от Фонтанки до Лиговки и от улицы Жуковского до Невского, выдвинуто 10 кандидатов. О двух врачах из института нейрохирургии я почти ничего не знаю, и они пока никак не проявились. Остальные семь в общем сдвинуты вправо. Крайний — некий Козлов от небезызвестного объединения «Отечество», которое раздувает гражданскую и национальную рознь, сеет вражду и недоверие. «Отечество» — это отколовшаяся часть «Памяти», там вожаки что-то не поделили, а по сути — те же фашисты. Несколько человек так или иначе представляют нынешние власти: исполком и райком. Так, что на левом, демократическом краю политического спектра я практически один.
— А кого ты считаешь главным конкурентом?
— Судя по активности в округе, борьба будет идти между мной и Яковлевым. Он неглупый и по-хорошему амбициозный человек, работает главным инженером ТПО «Жилищное хозяйство», раньше был зампредом Дзержинского райисполкома…
— Это у него был какой-то скандал с перепродажей автомашин? — спросил Рубашкин.
— У него, — подтвердил Таланов.
— Так чего же ты темнишь? Расскажи об этом и от твоего конкурента мокрого места не останется.
— Сразу видно, что ты, Петя, не политик. Запомни, что в политике действие всегда вызывает противодействие. Вмажешь в лоб, сам по лбу и получишь!
— Не понимаю, чего ты осторожничаешь? — воскликнул Рубашкин.
— По всем опросам выходит, что я его опережаю. Но если мы завалим Яковлева, то неизвестно, кому пойдут его голоса. К тому же он мужик неплохой, ведет себя корректно. Про машины я намекнул, не называя его фамилии. Поэтому, если он задумал против меня пакость, то остережется. Очень прошу: не педалируй, как говорит твой музыкальный друг Горлов.
— Не он музыкальный, а его жена, — сказал Рубашкин и широко зевнул. — Поздно, спать пора.
— Обязательно надо вставить про мое отношение к жилищному вопросу, — поднимаясь, сказал Таланов. — Цифры я тебе давал раньше. Помнишь: в 70-м году строили 13 новых квартир на 100 тысяч жителей, а в 85-м — всего 4. Обязательно вставь, что программа «Жилье-2000» — пустая декларация. Вроде того, что обещал Хрущев: мол, в 1980 году нынешнее поколение будет жить при коммунизме.
— Еще бы не помнить! Учительница спрашивает: «Верите ли вы, дети, что мы будем жить при коммунизме?» У самой чуть ли не слезы от счастья, а я возьми и брякни: «Не верю!» Так меня чуть из школы не выгнали, хотели в аттестат четверку по поведению влепить — это похлеще волчьего билета, ни в один институт близко бы не подпустили. Отец еле-еле уговорил, чтобы мне жизнь не портили, поскольку молод еще и глуп, — сказал Рубашкин.
— В таком духе и напиши, — надевая пальто, сказал Таланов. — Только без четверки по поведению. Я в школе отличником был и комсомольским активистом.
Рубашкин не успел лечь, как зазвонил телефон.
— Петр Андреевич, это Мигайлин. Таланов у вас?
— Только ушел, — сухо ответил Рубашкин.
— Тогда сообщу вам две новости — хорошую и плохую.
— Давайте! — сказал Рубашкин и зевнул, едва успев закрыть трубку ладонью.
— Звонил Болтянский: горисполком аннулировал разрешение на предвыборный митинг.
— Ну и черт с ним, без горисполкома проведем, — ответил Рубашкин.
— Вторая новость — хорошая, — сказал Мигайлин. — Через три дня в Ленинград приедет Борис Николаевич Ельцин.
— Это замечательно! — сразу оживился Рубашкин. — Надо срочно оповещать людей. Весь город придет, чтобы послушать Ельцина!
— Вы имеете в виду на митинг?
— Конечно, куда же еще!
— Не получится! Ни Ельцин, ни Собчак не согласятся выступать на несанкционированном митинге. Представьте, какой будет резонанс, если возникнут беспорядки.
— Никаких беспорядков на наших митингах никогда не было, — возразил Рубашкин.
— А если Обком организует провокацию? Например, развернут рядом свободную торговлю водкой, якобы от кооператива. Вмешается милиция…
— Пожалуй, вы правы. Митинг придется перенести и все силы бросить на организацию встреч в трудовых коллективах, — подумав, согласился Рубашкин.
— Болтянский считает, что надо собрать утром Координационный совет и принять решение. Вы, Петр Андреевич, согласны?
— Я член редакционной комиссии, а не Координационного совета. Так что за мной только совещательный голос. Но в принципе — одобряю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140