Этой же ночью мачту волны выбросили на ваш берег. Мои товарищи, боюсь, все погибли.
По щеке рассказчика скатилась крупная слеза.
«Не переиграть бы», – подумал Конан.
– Складно наплел, – хрипловатый голос. Вроде бы, припомнил варвар, именно его обладателя величали Митрой.
– Не нравится он мне, – с редкой для женщины злобой прошипела та, что стояла рядом с пленником, коротко остриженная, светловолосая, крупнотелая, и носком изящного сиреневого сапожка неожиданно ударила киммерийца в подбородок. Варвар насилу успел отклонить голову, и сапожок всего-навсего скользнул по щетинистому подбородку.
– Сядь, Деркэто, не мельтеши, – сказал Митра. Конан рассмотрел его – невысокий, кряжистый, с курчавой черной бородой, лет сорока.
– Мы с ним еще не договорили. Итак, Равные,
– он обвел взглядом всех своих в зале, – кто-то еще хочет о чем-то спросить у… нашего гостя? Эрлик?
На это имя отозвался высокий, сухопарый мужчина с орлиным носом и глубоко посаженными глазами. По его облику и голосу угадывалась сильная, уверенная в себе натура.
– Я никогда не слышал ни о какой Киммерии, – буравя взглядом пленника, произнес Эрлик. – Каким богам вы там поклоняетесь? Конан стал перечислять:
– Митра, Иштар, Деркэто, Харакхта, Адонис, Ашторех, Эрлик, бог тьмы Сет и – Подумав, киммериец добавил: – Кром, бог богов.
А потом северянин разыграл внезапно прозревшего идиота:
– Я же слышал имена Деркэто, Адониса и Эрлика. Боги! Значит, я попал к богам! Какое счастье!
«Еще неплохо бы воздеть руки при этом, да ведь связали, гады», – горько усмехнулся про себя варвар.
– Мне повезло, я доплыл, ах, как не повезло моим товарищам, они не доплыли, – причитал киммериец.
– Тихо ты! – рявкнул на пленника Адонис.
– Он мог слышать наш разговор, пока притворялся, что валяется без сознания, – заметил маленький человечек, почти карлик с лысой, похожей на яйцо головой.
– Верно, Харакхта, – кивнул Митра, – мог.
– Так оно и было! – взвизгнула Деркэто и вцепилась Конану в волосы. – Говори, грязный кобель, правду! – клочья иссиня-черных волос киммерийца полетели в стороны.
– Боги! Я ни в чем не виноват! – вопил Конан, которому и в самом деле было больно. – Смилуйтесь, великие! Простите наш народ!
– Прекратить! – рявкнул Митра. – Адонис, оттащи ее!
Адонису не без труда, но удалось сделать это.
– И ты заткнись! – приказал Митра пленнику, продолжавшему скулить и бормотать что-то о любви к богам. Похоже, Митра любил тишину и спокойствие.
– Я знаю, чего она так взбеленилась, – ехидно усмехнулся высокий, стройный, белокурый красавчик. – Испугалась, что Иштар увлечется этим самцом и ей будет еще тяжелее добиться расположения любимой Иштар.
Деркэто, зарычав, бросилась к красавчику, несомненно собираясь выцарапать ему глаза. Ее остановил вставший на пути Харакхта, которому и досталось кое-что из того, что предназначалось красавчику.
«Еще те боги», – вздохнул про себя киммериец.
– Убью того, кто будет мне мешать! Угроза Митры возымели действие: «боги» немного утихомирились.
– Значит, так, – устало продолжил Митра, – только вопросы. Судьбу пленника решим после. Ясно?
Вроде бы, всем было ясно.
– Кстати, – задумчиво произнес яйцеголовый карлик Харакхта, – о Кроме мы не говорили. Правда, его имя он мог слышать на улицах города.
«Вот так, значит, и Кром у них также имеется. И его не забыли. Как я угадал!» – беседовал тем временем сам с собой северянин.
Посыпались вопросы. Властители Судеб Людских допытывались, как выглядели те люди с материка и их корабль, какие имена и названия упоминали, какие товары с собой привозили, что у них там в Киммерии за порядки царят, и еще о многом другом спрашивали и спрашивали…
Конан отвечал. Говорил о том, что там у себя в Киммерии он не великая сошка, так, рядовой воин, и потому к людям с материка его очень близко не подпускали, беседовали с ними, разумеется, его киммерийские вожди; ну, он сам, конечно, кое-что тоже видел, самую малость, о чем сейчас расскажет. И рассказывал, вспоминая те крохи подслушанного разговора, которые давали хоть приблизительное представление о том, что могут из себя представлять люди с материка, а больше действуя наугад, полагаясь на чутье, да на везение.
* * *
– Знаешь, приятель, лучше два раза по столько времени мечом отмахать, чем переносить такой допрос, – признался собеседник Симура. – Не помню уж, когда так уставал. Но – гляжу на рожи обступивших меня, и вроде как на них не проскальзывает торжество: мол, ага, гаденыш, вот мы тебя и подловили. Значит, думаю, ничего лишнего не ляпнул. Хотя, конечно, вряд ли мой рассказ звучал уж очень убедительно. Слишком много всяких «не знаю», «не видел», «не доверяли – не допускали». Наконец они иссякли…
* * *
Наконец «боги» иссякли.
– Я думаю, Равные, надо его сейчас отправить в Убежище Оступившихся.
И остальные согласились с Митрой.
– Я препровожу его. То сказал Адонис. После он велел Конану подняться на ноги, плотно завязал ему глаза черной материей и вывел из залы.
– Вперед, налево, ступеньки вниз, ступеньки вверх, направо, – слышал варвар голос Адониса и повиновался ему, что помогало в нелегком передвижении с завязанными глазами.
Киммериец переступал мелкими шажками, ощупывая перед каждым шагом ждущую его ноги поверхность. Он опасался, что его могут вести к какой-нибудь ловушке, вроде провала с заостренными кольями на дне. Но… но ему не оставалось ничего другого, как положиться на удачу и на то, что Убежище Оступившихся не означает «приговорен к смерти». Ноги киммерийца нащупывали каменные плиты, потом песок – тогда, когда свежий воздух и ветерок указали на то, что они выбрались на улицу. Потом они вновь вошли в какое-то здание и опять возобновились каменные плиты под ногами. Иногда Адонис коротко командовал «Остановись!», северянин останавливался, Адонис подходил вплотную, командовал «Вперед!» и сам направлял движение пленника, разворачивая за плечи. Конан подумал, что его проводят через какие-то ловушки.
Наконец после очередной команды «Стой!» Адонис обошел ведомого, впереди лязгнул запор, и несильная, но властная рука куда-то втолкнула Конана. «Не иначе, в темницу», – решил киммериец. После того, как запор лязгнул второй раз, он уже не сомневался в этом, а скоро просто-напросто убедился…
* * *
А в зале шел «божественный» разговор.
– Что скажете, Равные? Именующие друг друга Равными сидели на массивных стульях, расставленных вокруг круглого стола. Старшего у Равных не было, но уже давно повелось, что предводительствует Митра.
– Убить! На этот приговор, произнесенный Деркэто.
Сет, белокурый красавчик, криво усмехнулся. Заговорил Эрлик:
– То, что поведал нам пойманный, может быть правдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
По щеке рассказчика скатилась крупная слеза.
«Не переиграть бы», – подумал Конан.
– Складно наплел, – хрипловатый голос. Вроде бы, припомнил варвар, именно его обладателя величали Митрой.
– Не нравится он мне, – с редкой для женщины злобой прошипела та, что стояла рядом с пленником, коротко остриженная, светловолосая, крупнотелая, и носком изящного сиреневого сапожка неожиданно ударила киммерийца в подбородок. Варвар насилу успел отклонить голову, и сапожок всего-навсего скользнул по щетинистому подбородку.
– Сядь, Деркэто, не мельтеши, – сказал Митра. Конан рассмотрел его – невысокий, кряжистый, с курчавой черной бородой, лет сорока.
– Мы с ним еще не договорили. Итак, Равные,
– он обвел взглядом всех своих в зале, – кто-то еще хочет о чем-то спросить у… нашего гостя? Эрлик?
На это имя отозвался высокий, сухопарый мужчина с орлиным носом и глубоко посаженными глазами. По его облику и голосу угадывалась сильная, уверенная в себе натура.
– Я никогда не слышал ни о какой Киммерии, – буравя взглядом пленника, произнес Эрлик. – Каким богам вы там поклоняетесь? Конан стал перечислять:
– Митра, Иштар, Деркэто, Харакхта, Адонис, Ашторех, Эрлик, бог тьмы Сет и – Подумав, киммериец добавил: – Кром, бог богов.
А потом северянин разыграл внезапно прозревшего идиота:
– Я же слышал имена Деркэто, Адониса и Эрлика. Боги! Значит, я попал к богам! Какое счастье!
«Еще неплохо бы воздеть руки при этом, да ведь связали, гады», – горько усмехнулся про себя варвар.
– Мне повезло, я доплыл, ах, как не повезло моим товарищам, они не доплыли, – причитал киммериец.
– Тихо ты! – рявкнул на пленника Адонис.
– Он мог слышать наш разговор, пока притворялся, что валяется без сознания, – заметил маленький человечек, почти карлик с лысой, похожей на яйцо головой.
– Верно, Харакхта, – кивнул Митра, – мог.
– Так оно и было! – взвизгнула Деркэто и вцепилась Конану в волосы. – Говори, грязный кобель, правду! – клочья иссиня-черных волос киммерийца полетели в стороны.
– Боги! Я ни в чем не виноват! – вопил Конан, которому и в самом деле было больно. – Смилуйтесь, великие! Простите наш народ!
– Прекратить! – рявкнул Митра. – Адонис, оттащи ее!
Адонису не без труда, но удалось сделать это.
– И ты заткнись! – приказал Митра пленнику, продолжавшему скулить и бормотать что-то о любви к богам. Похоже, Митра любил тишину и спокойствие.
– Я знаю, чего она так взбеленилась, – ехидно усмехнулся высокий, стройный, белокурый красавчик. – Испугалась, что Иштар увлечется этим самцом и ей будет еще тяжелее добиться расположения любимой Иштар.
Деркэто, зарычав, бросилась к красавчику, несомненно собираясь выцарапать ему глаза. Ее остановил вставший на пути Харакхта, которому и досталось кое-что из того, что предназначалось красавчику.
«Еще те боги», – вздохнул про себя киммериец.
– Убью того, кто будет мне мешать! Угроза Митры возымели действие: «боги» немного утихомирились.
– Значит, так, – устало продолжил Митра, – только вопросы. Судьбу пленника решим после. Ясно?
Вроде бы, всем было ясно.
– Кстати, – задумчиво произнес яйцеголовый карлик Харакхта, – о Кроме мы не говорили. Правда, его имя он мог слышать на улицах города.
«Вот так, значит, и Кром у них также имеется. И его не забыли. Как я угадал!» – беседовал тем временем сам с собой северянин.
Посыпались вопросы. Властители Судеб Людских допытывались, как выглядели те люди с материка и их корабль, какие имена и названия упоминали, какие товары с собой привозили, что у них там в Киммерии за порядки царят, и еще о многом другом спрашивали и спрашивали…
Конан отвечал. Говорил о том, что там у себя в Киммерии он не великая сошка, так, рядовой воин, и потому к людям с материка его очень близко не подпускали, беседовали с ними, разумеется, его киммерийские вожди; ну, он сам, конечно, кое-что тоже видел, самую малость, о чем сейчас расскажет. И рассказывал, вспоминая те крохи подслушанного разговора, которые давали хоть приблизительное представление о том, что могут из себя представлять люди с материка, а больше действуя наугад, полагаясь на чутье, да на везение.
* * *
– Знаешь, приятель, лучше два раза по столько времени мечом отмахать, чем переносить такой допрос, – признался собеседник Симура. – Не помню уж, когда так уставал. Но – гляжу на рожи обступивших меня, и вроде как на них не проскальзывает торжество: мол, ага, гаденыш, вот мы тебя и подловили. Значит, думаю, ничего лишнего не ляпнул. Хотя, конечно, вряд ли мой рассказ звучал уж очень убедительно. Слишком много всяких «не знаю», «не видел», «не доверяли – не допускали». Наконец они иссякли…
* * *
Наконец «боги» иссякли.
– Я думаю, Равные, надо его сейчас отправить в Убежище Оступившихся.
И остальные согласились с Митрой.
– Я препровожу его. То сказал Адонис. После он велел Конану подняться на ноги, плотно завязал ему глаза черной материей и вывел из залы.
– Вперед, налево, ступеньки вниз, ступеньки вверх, направо, – слышал варвар голос Адониса и повиновался ему, что помогало в нелегком передвижении с завязанными глазами.
Киммериец переступал мелкими шажками, ощупывая перед каждым шагом ждущую его ноги поверхность. Он опасался, что его могут вести к какой-нибудь ловушке, вроде провала с заостренными кольями на дне. Но… но ему не оставалось ничего другого, как положиться на удачу и на то, что Убежище Оступившихся не означает «приговорен к смерти». Ноги киммерийца нащупывали каменные плиты, потом песок – тогда, когда свежий воздух и ветерок указали на то, что они выбрались на улицу. Потом они вновь вошли в какое-то здание и опять возобновились каменные плиты под ногами. Иногда Адонис коротко командовал «Остановись!», северянин останавливался, Адонис подходил вплотную, командовал «Вперед!» и сам направлял движение пленника, разворачивая за плечи. Конан подумал, что его проводят через какие-то ловушки.
Наконец после очередной команды «Стой!» Адонис обошел ведомого, впереди лязгнул запор, и несильная, но властная рука куда-то втолкнула Конана. «Не иначе, в темницу», – решил киммериец. После того, как запор лязгнул второй раз, он уже не сомневался в этом, а скоро просто-напросто убедился…
* * *
А в зале шел «божественный» разговор.
– Что скажете, Равные? Именующие друг друга Равными сидели на массивных стульях, расставленных вокруг круглого стола. Старшего у Равных не было, но уже давно повелось, что предводительствует Митра.
– Убить! На этот приговор, произнесенный Деркэто.
Сет, белокурый красавчик, криво усмехнулся. Заговорил Эрлик:
– То, что поведал нам пойманный, может быть правдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71