– Знаю, но... Мне кажется, он имеет ко всему этому прямое отношение.
Ник удивленно обернулся. Джанна и не думала шутить. Скорее напротив.
– Я показала тете Пиф рисунок, сделанный Лорел, и...
– Не тяни, Джанна, выкладывай.
– Ты – вылитый Йен Макшейн. Вы просто двойники.
За сим установилось молчание.
– Чертовщина! – Ник со всего размаху хлопнул ладонью по столу. Слова Джанны взволновали его не на шутку, более того – сильно встревожили. Он припомнил свою первую встречу с Пифани Кранделл. Она смотрела на него тогда как на ожившее привидение. – В таком случае становится понятно, почему Тони Бредфорд так странно повел себя, когда я пожаловал к нему в кабинет.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Он, конечно, угрожал мне, пытаясь заставить продать акции. Но у меня было ощущение, что на самом деле он меня боится.
– Знаешь, когда перед тобой стоит человек, которого ты давно считал мертвецом, поневоле напугаешься. Если он вдобавок собственноручно пристрелил его...
– Погоди! Ты и вправду веришь словам этой художницы-медиума, будто Макшейна прикончили выстрелом в голову?
– Сначала я, конечно, сомневалась, это так необычно, но теперь думаю, что к ее словам надо отнестись серьезно.
– Ладно, предположим, Бредфорд действительно сам его укокошил. Какое это имеет отношение ко мне? Мое сходство с Йеном – простое совпадение. Тони не может воспринимать меня как реальную угрозу.
Джанна пожала плечами:
– Наверное, ему просто очень хочется завладеть акциями.
Ник ничего не ответил. Он вспоминал портрет. Человек на нем выглядел так, словно и вправду провел полвека в могиле. Он подумал о Пифани, о ее любви к Йену. Видимо, это и объясняло ее отношение к нему. Вся эта ситуация вызывала у него противоречивые чувства. С одной стороны, он готов был считать ее загадочным совпадением, которому ни за что не найти объяснения, с другой, очень хотел нащупать разумный, логичный ответ.
– Уверена, что Йена убил именно Тони, – сказала вдруг Джанна еще более решительно, чем раньше. – Я сделаю все, чтобы доказать это.
Ник предполагал, что возникнут трудности с поисками тела Макшейна. Не говоря уже о том, чтобы можно было раскрыть убийство, совершенное так давно, однако не стал делиться своими мыслями с Джанной. Он помолчал, давая только что проклюнувшейся идее принять отчетливые очертания.
– Моя речь похожа на речь Йена?
– Никогда не встречала шотландца, который изъяснялся бы как ты.
– Я не об акценте. Говорила ли тебе тетя, что мой голос звучит как голос Йена?
– Нет, но я могу спросить ее об этом.
– Если окажется, что сходство распространяется и на голос, ты научишь меня нескольким фразам с шотландским акцентом.
19
Спросонья Тони Бредфорд не мог сообразить, где находится. Он перевернулся на другой бок и пришел в себя от знакомого прикосновения добротного постельного белья. Только что его мучил кошмар, тот самый, который не давал ему покоя с незапамятных времен. Ему снилось, что он, совсем еще малыш, остался взаперти в ослиной конюшне, а его мать отправилась слоняться по улицам...
От резкого стука в дверь Тони сел в кровати. Он понял, что разбудил его именно этот стук.
– Iva? – произнес он «да» по-мальтийски. Он уже знал, что случилась какая-то неприятность: слуги осмеливались беспокоить его только в исключительных случаях.
– Телефон!
– Кто звонит?
– Женщина. Она говорит, что это очень важно.
В голове у него еще стоял сонный туман. Неуклюже натянув шелковый халат и сунув ноги в меховые тапочки, он зашаркал через длинный холл к себе в кабинет.
– Алло, – промямлил он, протирая глаза.
– Говорит Йен Макшейн. Будь начеку, Бредфорд: я до тебя доберусь.
Трубка умолкла, прежде чем Тони нашелся с ответом. Теперь он крепко сжимал ее в кулаке, уставившись в потолок невидящим взглядом. В зеркале на противоположной стене колебалось его отражение. Он на мгновение остолбенел.
Проклятое зеркало, когда-то служившее дверью в гробницу фараона, шутило с ним странные шутки. Он таращился на свое отражение, не смея дышать: зеркало показывало не только его, но и Йена Макшейна, приставившего револьвер к его голове.
Дуло упиралось прямо в левый висок.
Тони зажмурился. Когда он вновь разлепил глаза, галлюцинация исчезла. Он упал в кресло, стараясь убедить себя, что все дело в его вечных затруднениях с пробуждением. Он снова покосился на зеркало. Призрак исчез. Голос в трубке поразительно напоминал голос Йена Макшейна, но Тони было непросто обвести вокруг пальца. Это Ник Дженсен, кто же еще! Тревога, охватившая его при разговоре с Дженсеном в кабинете, вернулась. Тони изо всех сил старался сохранить ясность мысли. Он был в любом случае опаснее для Пифани и ее техасца, чем они для него. С другой стороны, Непонятно, зачем понадобилось трезвонить в такую рань. Четыре утра!
Стук во входную дверь окончательно смешал его мысли. Кого еще принесла нелегкая? В Мдине не было постоянных жителей, а для того, чтобы добраться сюда от ближайшего городка, приходилось долго петлять по дорогам. Тони пересек мраморный вестибюль и распахнул дверь. Во дворе, у фонтана, стояла полицейская машина с двумя синими полосами. Тони узрел троих полицейских с серебряными мальтийскими крестами со словом «Pulizija» на груди. Но главным визитером оказался Раймонд Мускат – старший инспектор полиции, напыщенный болван и давний знакомый Тони.
– Керт?.. – Тони сразу решил, что его сын попал в беду. Он не питал к Керту большой любви, а порой даже ненавидел его, однако рассчитывал на сына как на продолжателя династии Бредфордов в следующем столетии.
– Я приехал не из-за Керта. – Мускат выглядел смущенным. – Речь о «Соколином логове».
Тони жестом пригласил его войти. Вновь возникло предчувствие беды, охватившее Бредфорда в тот самый момент, когда он увидел у себя на приеме Ника. А тут еще его дурацкий звонок! Не произнося ни слова, он провел полицейских в кабинет. Положение, как видно, серьезное, иначе Муската не подняли бы с постели. Вполне могли бы подъехать простые полицейские, в крайнем случае инспектор третьего участка, к которому относилась Мдина. Но нет, случившееся потребовало участия самого Раймонда Муската, главного полицейского Мальты!
Мальтийская полиция использовала под полицейские участки старые сторожевые вышки, выстроенные во время войны по всей Мальте в качестве позиций для зенитной артиллерии. Зимой там стоял собачий холод, летом – адская жара; так продолжалось до тех пор, пока Тони не раскошелился на системы отопления и охлаждения. Он проявил щедрость не без задней мысли: ему нравилось носиться по острову на «Ламборгини-Контак», как по гоночной трассе, не отвлекаясь на разные мелочи.
Мальтийскую полицию нельзя было назвать коррумпированной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121