Проницательная была бестия – этого у нее не отнимешь. Она с первого же дня раскусила Ника. Сколько он ни улыбался, она мучила его на протяжении самого длинного года в его жизни. Напоследок она вызвала в школу его мать, чем окончательно его добила. Он до сих пор не воспрянул из пепла.
Лучше привыкай к здешнему говору, дружок. Тебе придется проторчать здесь не меньше полугода. Что поделать, если весь остров говорит с английским акцентом.
В гостиной зазвонил телефон. Он снял трубку, полагая, что в столь поздний час кто-то неверно набрал номер.
– Алло!
– Ник!
– Остин! Как дела?
– Пока не жалуюсь. – Несмотря на превосходную связь, голос звучал глухо.
– Значит, так. Я пока не смог обнаружить подружку Трейвиса. В офисе о ней никто ничего не знает. Хозяйка, Пифани Кранделл, тоже в неведении. Но я...
– Я получил отчет о вскрытии.
Шестое чувство подсказало Нику, что сейчас прогремит гром.
– Это был не сердечный приступ?
– Нет, яд.
Боль, не проходившая с того дня, когда он узнал о смерти друга, стала еще острее.
– Что вы сказали?
– Они утверждают, что он отравился цветками олеандра, а может, ветками или листьями – в общем, не в этом дело...
– Трейвис не сумасшедший, он не стал бы есть олеандр. – Услышанное показалось Нику бессмыслицей. Умереть от олеандра? Это выглядело как эпизод из третьеразрядного детектива. – Почему же здешний коронер зафиксировал смерть от сердечного приступа?
– Те же симптомы: боль в груди, затрудненное дыхание...
– Должно существовать какое-то... – Он хотел сказать «разумное объяснение», но они с Остином никогда не лгали друг другу – ни в прошлом, ни сейчас.
– Как насчет этой Кранделл? Вдруг она...
Об этом можно забыть, подумал Ник. Он привык доверять своему инстинкту. В следующее мгновение он вдруг вспомнил странное поведение Пифани Кранделл при встрече с ним. Ее чуть не хватил инфаркт, и стоило ей узнать, что он будет руководить местным разливочным предприятием, как она настояла – сопротивляться ей было совершенно невозможно, – чтобы он переехал в домик для гостей, который прежде снимал Трейвис.
– Зачем Пифани Кранделл стала бы убивать Трейвиса?
5
Ник хмурился, взгляд его был суров.
– Чем вы накормили Трейвиса вечером накануне его смерти?
– Один раз я уже ответила вам на этот вопрос, как только вы приехали. – Пифани отнюдь не выглядела смущенной. – С тех пор ничего не изменилось.
– Повторите еще раз. Вдруг вы тогда что-то упустили.
– Трейвис был приглашен на вечерний чай, а не на ужин, но он явился поздно, что было на него не похоже. Он, как обычно, принес мне подарок. У него были прекрасные манеры. В тот раз это был горшочек с медом.
Это не удивило Ника. Трейвис просто обожал мед и каждое утро помногу намазывал его на свои тосты. Сколько ни дразнила его Аманда Джейн, предрекая неминуемое ожирение, он не собирался отказываться от своей привычки.
– Он выпил стакан чаю и съел булочку с медом.
– Что это был за чай? – Нику было любопытно, прозвучит ли тот же ответ, что в первый раз.
– С лепестками орхидеи. Он перепробовал все мои сорта чая, но предпочитал этот.
Ответ был тот же, Ник услышал его и в первый раз, когда, едва появившись в ее доме, начал подробно расспрашивать о гибели друга.
– Мы ждали Клару с сандвичами и десертом, когда Трейвис почувствовал первый приступ боли. Он...
– Ничего другого он не ел? – перебил ее Ник. Подробности предсмертных мук друга были для него невыносимы. Знал ли он, что отравлен? Знал ли, что сейчас умрет?
– Нет, не ел. – Во взгляде Пифани появилось недоумение. – А почему вы спрашиваете? У вас есть какие-то новые сведения?
– Да, он умер не от сердечного приступа. – Ник помолчал, рассчитывая, что Пифани проявит волнение, но так ничего и не дождался. – Это было отравление олеандром.
Пифани окаменела. Ее изумление было совершенно искренним.
– Не могу в это поверить! Как же это могло произойти?
– Я надеялся услышать об этом от вас. Он не говорил, где побывал?
– Нет, но я решила, что он наведывался на свой катер. По субботам он обычно посещал яхт-клуб.
– Он не называл имен, ничего не рассказывал?
Думая о последних минутах жизни своего друга, Ник старался не закрывать глаза, чтобы не навоображать невесть чего.
– Нет, – тихо ответила Пифани. – Он твердил, что боль пройдет. Уверена, он и не подозревал, что доживает последние минуты. Внезапно он потерял сознание. Тут же произошла остановка сердца. Мы с Кларой пытались привести его в чувство, но...
«Где же был ты, когда Трейвис так в тебе нуждался?» – не впервые задал себе вопрос Ник.
Пифани крутила на пальце кольцо с мальтийским крестом, отражающее утренний свет.
– Трейвис был удивительным человеком. Он рассказывал вам, как мы с ним встретились? Это случилось на приеме в «Оберж де Кастиль», резиденции премьер-министра. Он сжалился надо мной, старушкой, и пригласил на танец. Мы разговорились, и я узнала, что он ищет жилье. Я предложила ему снять мой домик для гостей.
Ник не удивился, что Трейвис пригласил танцевать Пифани Кранделл. Он всегда спешил на выручку людям. Чем больше человек нуждался в нем, тем преданнее становилась дружба Трейвиса. Никто не знал этого лучше, чем Ник.
* * *
За полчаса до делового ленча Ник прошел по сходням Королевского яхт-клуба на Маноле, озираясь в поисках причала номер 666, у которого была пришвартована яхта Трейвиса. Переговорив с Пифани, он сначала отправился в полицейскую префектуру. Префект, Альберт Аттард, уже получил факс от властей Хьюстона и возобновил следствие по делу об обстоятельствах гибели Трейвиса Прескотта. Оттуда Ник поспешил в яхт-клуб, где спросил, не виделся ли кто-либо с Трейвисом в день его кончины. Один официант сказал, что как будто видел Трейвиса в баре «Корсар», но не смог вспомнить, было ли это в тот самый день или раньше. Остальные члены клуба, к которым обращался Ник, знали имя, которое он называл, но не более того.
Ничего удивительного Ник в этом не усматривал. Трейвис, в отличие от своей сестры, не был хорош собой. Такие, как он, тихие, непритязательные люди редко когда могут похвастаться большим количеством друзей. Зато в друзьях у него ходили самые завидные личности.
Ник спохватился: а не был ли Трейвис все четыре года, которые он провел на Мальте, так же одинок, как Ник в Японии? Им следовало бы переписываться, как-то встречаться, звонить друг другу...
Ник глядел на цепочку яхт и заставлял себя восхищаться ими. У причала 664 стояла яхта под названием «Скромница». Ничего скромного в ней на самом деле не было – она превышала размерами дом матери Ника в Копыте Мула. Следующая яхта имела в длину больше пятидесяти футов. Целый матросский десант находился на борту, усердно полируя медные части. На Мальте определенно водились денежки, и немалые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Лучше привыкай к здешнему говору, дружок. Тебе придется проторчать здесь не меньше полугода. Что поделать, если весь остров говорит с английским акцентом.
В гостиной зазвонил телефон. Он снял трубку, полагая, что в столь поздний час кто-то неверно набрал номер.
– Алло!
– Ник!
– Остин! Как дела?
– Пока не жалуюсь. – Несмотря на превосходную связь, голос звучал глухо.
– Значит, так. Я пока не смог обнаружить подружку Трейвиса. В офисе о ней никто ничего не знает. Хозяйка, Пифани Кранделл, тоже в неведении. Но я...
– Я получил отчет о вскрытии.
Шестое чувство подсказало Нику, что сейчас прогремит гром.
– Это был не сердечный приступ?
– Нет, яд.
Боль, не проходившая с того дня, когда он узнал о смерти друга, стала еще острее.
– Что вы сказали?
– Они утверждают, что он отравился цветками олеандра, а может, ветками или листьями – в общем, не в этом дело...
– Трейвис не сумасшедший, он не стал бы есть олеандр. – Услышанное показалось Нику бессмыслицей. Умереть от олеандра? Это выглядело как эпизод из третьеразрядного детектива. – Почему же здешний коронер зафиксировал смерть от сердечного приступа?
– Те же симптомы: боль в груди, затрудненное дыхание...
– Должно существовать какое-то... – Он хотел сказать «разумное объяснение», но они с Остином никогда не лгали друг другу – ни в прошлом, ни сейчас.
– Как насчет этой Кранделл? Вдруг она...
Об этом можно забыть, подумал Ник. Он привык доверять своему инстинкту. В следующее мгновение он вдруг вспомнил странное поведение Пифани Кранделл при встрече с ним. Ее чуть не хватил инфаркт, и стоило ей узнать, что он будет руководить местным разливочным предприятием, как она настояла – сопротивляться ей было совершенно невозможно, – чтобы он переехал в домик для гостей, который прежде снимал Трейвис.
– Зачем Пифани Кранделл стала бы убивать Трейвиса?
5
Ник хмурился, взгляд его был суров.
– Чем вы накормили Трейвиса вечером накануне его смерти?
– Один раз я уже ответила вам на этот вопрос, как только вы приехали. – Пифани отнюдь не выглядела смущенной. – С тех пор ничего не изменилось.
– Повторите еще раз. Вдруг вы тогда что-то упустили.
– Трейвис был приглашен на вечерний чай, а не на ужин, но он явился поздно, что было на него не похоже. Он, как обычно, принес мне подарок. У него были прекрасные манеры. В тот раз это был горшочек с медом.
Это не удивило Ника. Трейвис просто обожал мед и каждое утро помногу намазывал его на свои тосты. Сколько ни дразнила его Аманда Джейн, предрекая неминуемое ожирение, он не собирался отказываться от своей привычки.
– Он выпил стакан чаю и съел булочку с медом.
– Что это был за чай? – Нику было любопытно, прозвучит ли тот же ответ, что в первый раз.
– С лепестками орхидеи. Он перепробовал все мои сорта чая, но предпочитал этот.
Ответ был тот же, Ник услышал его и в первый раз, когда, едва появившись в ее доме, начал подробно расспрашивать о гибели друга.
– Мы ждали Клару с сандвичами и десертом, когда Трейвис почувствовал первый приступ боли. Он...
– Ничего другого он не ел? – перебил ее Ник. Подробности предсмертных мук друга были для него невыносимы. Знал ли он, что отравлен? Знал ли, что сейчас умрет?
– Нет, не ел. – Во взгляде Пифани появилось недоумение. – А почему вы спрашиваете? У вас есть какие-то новые сведения?
– Да, он умер не от сердечного приступа. – Ник помолчал, рассчитывая, что Пифани проявит волнение, но так ничего и не дождался. – Это было отравление олеандром.
Пифани окаменела. Ее изумление было совершенно искренним.
– Не могу в это поверить! Как же это могло произойти?
– Я надеялся услышать об этом от вас. Он не говорил, где побывал?
– Нет, но я решила, что он наведывался на свой катер. По субботам он обычно посещал яхт-клуб.
– Он не называл имен, ничего не рассказывал?
Думая о последних минутах жизни своего друга, Ник старался не закрывать глаза, чтобы не навоображать невесть чего.
– Нет, – тихо ответила Пифани. – Он твердил, что боль пройдет. Уверена, он и не подозревал, что доживает последние минуты. Внезапно он потерял сознание. Тут же произошла остановка сердца. Мы с Кларой пытались привести его в чувство, но...
«Где же был ты, когда Трейвис так в тебе нуждался?» – не впервые задал себе вопрос Ник.
Пифани крутила на пальце кольцо с мальтийским крестом, отражающее утренний свет.
– Трейвис был удивительным человеком. Он рассказывал вам, как мы с ним встретились? Это случилось на приеме в «Оберж де Кастиль», резиденции премьер-министра. Он сжалился надо мной, старушкой, и пригласил на танец. Мы разговорились, и я узнала, что он ищет жилье. Я предложила ему снять мой домик для гостей.
Ник не удивился, что Трейвис пригласил танцевать Пифани Кранделл. Он всегда спешил на выручку людям. Чем больше человек нуждался в нем, тем преданнее становилась дружба Трейвиса. Никто не знал этого лучше, чем Ник.
* * *
За полчаса до делового ленча Ник прошел по сходням Королевского яхт-клуба на Маноле, озираясь в поисках причала номер 666, у которого была пришвартована яхта Трейвиса. Переговорив с Пифани, он сначала отправился в полицейскую префектуру. Префект, Альберт Аттард, уже получил факс от властей Хьюстона и возобновил следствие по делу об обстоятельствах гибели Трейвиса Прескотта. Оттуда Ник поспешил в яхт-клуб, где спросил, не виделся ли кто-либо с Трейвисом в день его кончины. Один официант сказал, что как будто видел Трейвиса в баре «Корсар», но не смог вспомнить, было ли это в тот самый день или раньше. Остальные члены клуба, к которым обращался Ник, знали имя, которое он называл, но не более того.
Ничего удивительного Ник в этом не усматривал. Трейвис, в отличие от своей сестры, не был хорош собой. Такие, как он, тихие, непритязательные люди редко когда могут похвастаться большим количеством друзей. Зато в друзьях у него ходили самые завидные личности.
Ник спохватился: а не был ли Трейвис все четыре года, которые он провел на Мальте, так же одинок, как Ник в Японии? Им следовало бы переписываться, как-то встречаться, звонить друг другу...
Ник глядел на цепочку яхт и заставлял себя восхищаться ими. У причала 664 стояла яхта под названием «Скромница». Ничего скромного в ней на самом деле не было – она превышала размерами дом матери Ника в Копыте Мула. Следующая яхта имела в длину больше пятидесяти футов. Целый матросский десант находился на борту, усердно полируя медные части. На Мальте определенно водились денежки, и немалые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121