Взглянув украдкой на маячивший сбоку профиль Шиа, в ярком свете дня я отметила особенно жесткую, упрямую линию его челюсти. Мы всю ночь занимались любовью, и это было потрясающе; но я снова и снова спрашивала себя, не слишком ли хорош сидящий рядом со мной мужчина, чтобы можно было так просто поверить в случившееся.
Господи, подумала я, вдруг поняв, как мало в действительности я знаю о нем! Он мастер прятать свои чувства и, как я подозревала, хранил секреты получше несгораемого шкафа. Не от того ли сие происходит, что этот тип слишком долго вращался в кругах, где одно неверное движение может стоить человеку жизни? Смерть уже проходила буквально в двух шагах от меня. Сколько еще наглядных кровавых уроков должна преподнести мне жизнь, чтобы я стала наконец благоразумной? Я вздохнула и принялась смотреть вдаль.
Когда пошел третий час нашего путешествия, я начала замечать людей по обеим сторонам дороги, которые напряженно следили за нами из густых зарослей. Они ничем не выдавали своего присутствия, только внимательно наблюдали за нами, и страх начал подниматься в моей душе. Что если кто-нибудь из этих людей узнает Шиа? Резко повернувшись к нему, я увидела, что он глубоко надвинул на брови свою широкополую шляпу, чтобы максимально скрыть лицо. Из-под шляпы с мрачной бдительностью сверкали лишь глаза.
Мы приближались к обители Мортианы. Деревья, казалось, еще плотнее окружили дорогу, заслонив нас от жгучих лучей солнца; воздух стал более прохладным, сырым, вязким, стало труднее дышать. Я увидела одинокую хижину, дым, поднимавшийся из покосившейся трубы, сад и загон для свиней позади дома. Джеб объяснил, что сейчас слишком жарко для того, чтобы забивать свиней на продажу: мясо испортится, прежде чем соль проникнет в него. Так что люди холма вынуждены гнать самогон, чтобы хоть как-то протянуть до зимы.
Взгляды, бросаемые на нас, стали более настороженными. Женщины были крепкие, жилистые, с руками, огрубевшими от работы, дети – худыми, почти прозрачными. Какая-то девочка с глубоко посаженными, почти невидимыми глазами, стояла на обочине дороги, сжимая в руке крошечного кукленка, более всего похожего на высушенное яблоко. Грязь запеклась на ее босых худеньких ножках подобно паре серых носков.
– Я хочу выйти здесь, – прошептала я. Шиа обнял меня за плечи, помогая таким образом сохранить равновесие: фургон беспрерывно раскачивался.
– Я бы тоже этого хотел.
Насколько недружественным казалось мне все окружающее, настолько блаженной была эта мимолетная ласка; его близость обволакивала меня подобно мягкой, теплой, но вместе с тем достаточно прочной, защищающей отвсех невзгод оболочке. Покоясь в его сильных руках, я поняла, какой бесценный подарок он мне преподнес, привезя сюда. Когда дорога стала ровнее и он убрал руку, я нежно потерла плечо в том месте, где он коснулся меня, страстно желая, чтобы ласка его повторилась снова.
Синдерелла обо что-то споткнулась, и фургон, скрипнув, остановился. Мертвая змея лежала поперек дороги, и в этот момент мне почему-то подумалось, что это остановка – не простая случайность. Пока Джеб уговаривал Синдереллу обойти мертвую тварь, мимо меня просвистел камень, вылетевший неизвестно откуда, и ударился прямо в грудь Шиа. За этим первым снарядом буквально град камней и комков грязи обрушился на нас с разных сторон. Через мгновение три веснушчатых мальчишки в рваных штанах преградили нам путь и стали расстреливать в упор бесчисленными «снарядами». Шиа выпрыгнул из фургона, отвлекая внимание мальчишек от меня и Джеба.
К несчастью, для наших обидчиков, один из пущенных ими камней попал Синдерелле прямо между глаз. Ошеломленная, она потрясла головой, громыхая своей тяжелой упряжью.
– Они пожалеют, что устроили это, – пробормотал старик. Он крепче сжал поводья и уперся ногами в передок фургона. – Пересядьте назад и пригнитесь пониже!
Прежде чем я успела выполнить это его приказание, рассерженная Синдерелла сделала мощный рывок, и в тот же миг я перелетела через сиденье; свои ноги, взлетевшие высоко над головой, это все, что я успела увидеть. Блюперевернулась на другой бок и прижалась к борту фургона, я тоже, чтобы не свалиться на землю, буквально прилипла к днищу, успев перехватить взгляд Шиа, потрясенного моим великолепным кульбитом. Раздался его оглушительный хохот.
Джеб тормозил Синдереллу вожжами, беспрерывно орал «тпру!», сопровождая эту команду многочисленными цветистыми ругательствами, большую часть которых я никогда прежде не слышала должно быть, их употребляют только люди холма. Лишь когда Синдерелла, устав от яростного бега, остановилась, диким утробным ревом выражая свое негодование, задыхающийся от смеха Шиа смог догнать нас. Я с трудом поднялась на ноги и Принялась отряхивать свои штаны; невесомые частички соломы закружились в воздухе.
– Интересно, что смешного вы нашли в том, что нас чуть не забили камнями до смерти?
– Лапонька, если бы они действительно хотели причинить вред, они использовали бы камни покрупнее. – Все еще усмехаясь, он поднялся в фургон.
– Учтите, если Скрагги узнают, что вы здесь, они используют против вас отнюдь не комья грязи.
– Если они явятся сюда, то очень быстро пожалеют об этом. Вы их так сильно рассмешите, что они помрут от этого.
Скрыв улыбку, я беспокойно огляделась кругом, перед тем как водрузиться на прежнее место.
Мы долго ехали в тишине, пока дорога внезапно не превратилась в полузаросшую травой тропинку.
– Отсюда на своих двоих, – объявил Джеб, резко тормозя и спрыгивая на землю. Привязав Синдереллу к дереву, он вытащил из фургона бутыль с виски и зашагал по тропинке, жестом пригласив нас следовать за ним. Блю проигнорировала это его приказание, забралась под телегу и устало закрыла глаза.
Шиа помог мне спуститься, его сильные теплые руки плотно обхватили мою талию.
– Ты испугалась?
Я кивнула, и он взял меня за руку, помогая преодолеть овраг. Легкий ветерок раскачивал толстые стебли растений, но в остальном здешний лес был на удивление безжизненным и пустым – никаких детишек с болезненно бледными лицами, никаких молодых вялых матерей, количество детей у которых превышало все разумные пределы. Отсутствие настороженных, взирающих на нас со всех сторон глаз страшило меня даже больше, чем их присутствие.
Мы шли мимо благоухающего травянистого поля. Из-за густой листвы перелеска, заслонявшего его от нас, я не могла видеть, что именно там росло, но мой нос отчетливо различил ароматы розмарина, шалфея, бархоток, тимьяна и чарующий запах дамиана; к этому великолепному букету примешивалось горьковатое дыхание полыни. Меня удивило, что наряду с хорошо знакомыми растениями ни этом поле, судя по всему, росло много неизвестных мне трав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Господи, подумала я, вдруг поняв, как мало в действительности я знаю о нем! Он мастер прятать свои чувства и, как я подозревала, хранил секреты получше несгораемого шкафа. Не от того ли сие происходит, что этот тип слишком долго вращался в кругах, где одно неверное движение может стоить человеку жизни? Смерть уже проходила буквально в двух шагах от меня. Сколько еще наглядных кровавых уроков должна преподнести мне жизнь, чтобы я стала наконец благоразумной? Я вздохнула и принялась смотреть вдаль.
Когда пошел третий час нашего путешествия, я начала замечать людей по обеим сторонам дороги, которые напряженно следили за нами из густых зарослей. Они ничем не выдавали своего присутствия, только внимательно наблюдали за нами, и страх начал подниматься в моей душе. Что если кто-нибудь из этих людей узнает Шиа? Резко повернувшись к нему, я увидела, что он глубоко надвинул на брови свою широкополую шляпу, чтобы максимально скрыть лицо. Из-под шляпы с мрачной бдительностью сверкали лишь глаза.
Мы приближались к обители Мортианы. Деревья, казалось, еще плотнее окружили дорогу, заслонив нас от жгучих лучей солнца; воздух стал более прохладным, сырым, вязким, стало труднее дышать. Я увидела одинокую хижину, дым, поднимавшийся из покосившейся трубы, сад и загон для свиней позади дома. Джеб объяснил, что сейчас слишком жарко для того, чтобы забивать свиней на продажу: мясо испортится, прежде чем соль проникнет в него. Так что люди холма вынуждены гнать самогон, чтобы хоть как-то протянуть до зимы.
Взгляды, бросаемые на нас, стали более настороженными. Женщины были крепкие, жилистые, с руками, огрубевшими от работы, дети – худыми, почти прозрачными. Какая-то девочка с глубоко посаженными, почти невидимыми глазами, стояла на обочине дороги, сжимая в руке крошечного кукленка, более всего похожего на высушенное яблоко. Грязь запеклась на ее босых худеньких ножках подобно паре серых носков.
– Я хочу выйти здесь, – прошептала я. Шиа обнял меня за плечи, помогая таким образом сохранить равновесие: фургон беспрерывно раскачивался.
– Я бы тоже этого хотел.
Насколько недружественным казалось мне все окружающее, настолько блаженной была эта мимолетная ласка; его близость обволакивала меня подобно мягкой, теплой, но вместе с тем достаточно прочной, защищающей отвсех невзгод оболочке. Покоясь в его сильных руках, я поняла, какой бесценный подарок он мне преподнес, привезя сюда. Когда дорога стала ровнее и он убрал руку, я нежно потерла плечо в том месте, где он коснулся меня, страстно желая, чтобы ласка его повторилась снова.
Синдерелла обо что-то споткнулась, и фургон, скрипнув, остановился. Мертвая змея лежала поперек дороги, и в этот момент мне почему-то подумалось, что это остановка – не простая случайность. Пока Джеб уговаривал Синдереллу обойти мертвую тварь, мимо меня просвистел камень, вылетевший неизвестно откуда, и ударился прямо в грудь Шиа. За этим первым снарядом буквально град камней и комков грязи обрушился на нас с разных сторон. Через мгновение три веснушчатых мальчишки в рваных штанах преградили нам путь и стали расстреливать в упор бесчисленными «снарядами». Шиа выпрыгнул из фургона, отвлекая внимание мальчишек от меня и Джеба.
К несчастью, для наших обидчиков, один из пущенных ими камней попал Синдерелле прямо между глаз. Ошеломленная, она потрясла головой, громыхая своей тяжелой упряжью.
– Они пожалеют, что устроили это, – пробормотал старик. Он крепче сжал поводья и уперся ногами в передок фургона. – Пересядьте назад и пригнитесь пониже!
Прежде чем я успела выполнить это его приказание, рассерженная Синдерелла сделала мощный рывок, и в тот же миг я перелетела через сиденье; свои ноги, взлетевшие высоко над головой, это все, что я успела увидеть. Блюперевернулась на другой бок и прижалась к борту фургона, я тоже, чтобы не свалиться на землю, буквально прилипла к днищу, успев перехватить взгляд Шиа, потрясенного моим великолепным кульбитом. Раздался его оглушительный хохот.
Джеб тормозил Синдереллу вожжами, беспрерывно орал «тпру!», сопровождая эту команду многочисленными цветистыми ругательствами, большую часть которых я никогда прежде не слышала должно быть, их употребляют только люди холма. Лишь когда Синдерелла, устав от яростного бега, остановилась, диким утробным ревом выражая свое негодование, задыхающийся от смеха Шиа смог догнать нас. Я с трудом поднялась на ноги и Принялась отряхивать свои штаны; невесомые частички соломы закружились в воздухе.
– Интересно, что смешного вы нашли в том, что нас чуть не забили камнями до смерти?
– Лапонька, если бы они действительно хотели причинить вред, они использовали бы камни покрупнее. – Все еще усмехаясь, он поднялся в фургон.
– Учтите, если Скрагги узнают, что вы здесь, они используют против вас отнюдь не комья грязи.
– Если они явятся сюда, то очень быстро пожалеют об этом. Вы их так сильно рассмешите, что они помрут от этого.
Скрыв улыбку, я беспокойно огляделась кругом, перед тем как водрузиться на прежнее место.
Мы долго ехали в тишине, пока дорога внезапно не превратилась в полузаросшую травой тропинку.
– Отсюда на своих двоих, – объявил Джеб, резко тормозя и спрыгивая на землю. Привязав Синдереллу к дереву, он вытащил из фургона бутыль с виски и зашагал по тропинке, жестом пригласив нас следовать за ним. Блю проигнорировала это его приказание, забралась под телегу и устало закрыла глаза.
Шиа помог мне спуститься, его сильные теплые руки плотно обхватили мою талию.
– Ты испугалась?
Я кивнула, и он взял меня за руку, помогая преодолеть овраг. Легкий ветерок раскачивал толстые стебли растений, но в остальном здешний лес был на удивление безжизненным и пустым – никаких детишек с болезненно бледными лицами, никаких молодых вялых матерей, количество детей у которых превышало все разумные пределы. Отсутствие настороженных, взирающих на нас со всех сторон глаз страшило меня даже больше, чем их присутствие.
Мы шли мимо благоухающего травянистого поля. Из-за густой листвы перелеска, заслонявшего его от нас, я не могла видеть, что именно там росло, но мой нос отчетливо различил ароматы розмарина, шалфея, бархоток, тимьяна и чарующий запах дамиана; к этому великолепному букету примешивалось горьковатое дыхание полыни. Меня удивило, что наряду с хорошо знакомыми растениями ни этом поле, судя по всему, росло много неизвестных мне трав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81