Вместо нее на его лице было написано желание этот мужчина хотел меня. Он мог иметь здесь любую женщину. Но хотел меня.
– Вы можете помочь мне, – импульсивно предложила я. Я задрожала, воображая, как он принимает ледяной душ вместе со мной, а потом согревает меня теплом своего тела.
Почувствовав, как твердеют его руки, лежащие на моих плечах, я попробовала отвлечься, лихорадочно подбирая резоны, согласно которым мне не следовало уступать Шиа – Господи, разве смогу я удовлетворить такого мужчину?! – но мой мозг, отуманенный виски, отказывался внимать логике, весь погруженный в сладкую муку нарождающейся во мне страсти.
Как только он снял с меня рубашку, егопальцы заскользили по выпуклостям моей груди; острое наслаждение мелкими пузырьками поднималось из меня ему навстречу, и я спрашивала себя, почему так долго и так упорно боролась с этим. Нетерпение рвалось из меня, ласковые движения его рук как огонь в топке поддерживали мою страсть. Как бы отказываясь от самоограничения, которым я так долго мучила себя, я сорвала с себя бюстгальтер и швырнула его через плечо, заботясь лишь о том, чтобы он улетел подальше. После того как мои брюки последовали в том же направлении, мощные руки Шиа властно заключили меня в объятия.
Блаженное тепло летней ночи поддерживало мое безмятежное настроение. Я поняла, что жизнь сулит куда большие радости, чем те которые можно получить, заботясь лишь о безопасности и постоянстве, – принципы, которым я неуклонно следовала доселе. Если я не начну жить сегодня, забыв о своих страхах, я не начну жить никогда.
Шиа целовал меня в шею. Ощущение острого наслаждения было изумительным.
Когда он потянулся к веревке, я остановила его руку, пытающуюся обрушить на меня каскад холодной воды. Так не хотелось, чтобы все эти восхитительные ощущения кончились!
Он задержался на секунду, почувствовав мое сопротивление, затем улыбнулся и все-таки потянул за шнур.
Я вся напряглась, ожидая удар ледяного потока. Но сверху на мои лицо и груди хлынул теплый водопад. Лунный свет, пробивавшийся через ветви, отражался и преломлялся в водяном потоке; капли напоминали падающие алмазы.
Купаясь в этом мокром, теплом коконе, я тянула Шиа к себе, заманивая его под водяной поток. Когда он обвил меня руками, я поняла, что его грудь куда теплее воды. Я жадно терлась о его мокрую кожу, шелковистые волосы на его бедрах восхитительно щекотали мне ноги, влажные волосы на груди соски моих грудей.
Прижимаясь к нему все сильнее, я почти задохнулась, почувствовав прикосновение его затвердевшего члена. Мой Бог, думала я, что я вытворяю, на что решилась с человеком, которого едва знаю?
Задыхаясь от желания, я сжала его руки с яростью утопленницы и потянула его вниз, в мокрую блестящую грязь. Земля была относительно холодной, но я чувствовала лишь тепло его тела, слившегося с моим; все остальное не имело значения. Мы непрерывно целовались, смакуя каждый поцелуй как дорогое вино, пили все нараставшую в нас страсть то по капельке, то гигантскими глотками, будто через секунду мы могли умереть и не увидеть друг друга больше. Все страхи мои пропали.
– Шиа, – застонала я, изогнувшись дугой, чтобы встретить его, он погрузил в меня свой горячий, звеневший от напряжения стержень, длина которого показалась мне в этот момент бесконечной. Ощущение было такое, будто я, изнывая от желания, ждала этого момента сотни предыдущих жизней. Я подумала, что это и есть высшая точка наслаждения, но посмотрев ему в глаза и увидев в них неудовлетворенную ярость самца, я поняла, что это только начало. Мною руководили вековые инстинкты, мое тело слилось с его, я поддерживала встречными движениями его яростные толчки, столь же естественные для меня, как собственная плоть и кость.
Наслаждение было неописуемо. Я слилась с ним воедино. Однако страсть моя еще не была утолена. Когда он, утомленный, собирался немного перевести дух, я сама вцепилась в него и извивалась в приступе сладострастия до тех пор, пока не оказалась над ним. Адское пламя блеснуло в его глазах; вцепившись друг в друга мы начали кататься по земле в яростном танце неутолимой страсти.
Наши тела образовали единое целое; катаясь в грязи, мы оказались на небольшом островке свежей травы. Здесь Шиа снова принялся ласкать меня – всю, с головы до ног, покрывая поцелуями каждую линию, каждый уголок моего тела.
В серебристом лунном свете, падавшем с небес, кожа Шиа сверкала как латы древнего воина. Глядя на меня откуда-то сверху, он сказал:
– Теперь, Мэгги, мы навсегда вместе.
Чуть-чуть отстранившись, он любовался мной, потом снова вошел в меня; его движения, ласковые и нежные вначале, становились все жестче и жестче, пока я не завопила от наслаждения. Мой голос был подобен крику неведомой ночной птицы, эхо его оглашало холмы при каждом новом движении Шиа.
Мы будем вместе, он сказал. Я кричаласнова и снова, страстно желая удовлетворения – того самого, полного, окончательного.
Он тихо шептал мне на ухо, обещая, что теперь никогда не оставит меня, что, если понадобится, будет ждать меня вечно.
Им, и только им было наполнено мое сердце, все мое тело. Его запах – запах мужественности, навсегда связанный для меня теперь с любовью в диком лесу, под открытым небом, заставил меня потерять контроль над собой. Наконец во мне рухнула последняя преграда... и мы снова встретились с Шиа в новом мире, мире высшего, неповторимого наслаждения, которое он обещал.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Послышался звук раскалываемого бревна – мощный тяжелый удар, и воздушное колебание, произведенное им, резкой болью отозвалось в моих ушах. Я вдруг поняла, что давно уже ощущаю подобную боль: в голову мне упирался острый осколок камня. Боже, пусть головная боль, но что такое с моей кожей? Я прищурилась, рассматривая свои руки... Откуда у меня столько царапин?
Кинжальная боль пронзила туман, окутывавший мой мозг, и я вспомнила, что видела красивый сон. Доминировало в нем тело прекраснейшего из мужчин, освещенное лунным светом.
Удивительно, какими до боли реальными бывают иногда сны, и много часов после пробуждения окрашивая все вокруг в новые, сказочные тона. Я блаженно потянулась, еще несколько мгновений наслаждаясь иллюзией, что моральные принципы, которые я до сих пор исповедовала, моя скромность по-прежнему нерушимы как скала.
Коварно внедрившись в смолистый древесный запах моего сна, до моих ноздрей донеслось отвратительное зловоние – его источникнаходился где-то поблизости. Приподнявшись, я открыла глаза и тут же сощурилась от яркого света дня. Когда глаза привыкли к свету, я увидела рядом с собою какое-то беспрерывно фыркающее косоглазое животное огромных, просто пугающих размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Вы можете помочь мне, – импульсивно предложила я. Я задрожала, воображая, как он принимает ледяной душ вместе со мной, а потом согревает меня теплом своего тела.
Почувствовав, как твердеют его руки, лежащие на моих плечах, я попробовала отвлечься, лихорадочно подбирая резоны, согласно которым мне не следовало уступать Шиа – Господи, разве смогу я удовлетворить такого мужчину?! – но мой мозг, отуманенный виски, отказывался внимать логике, весь погруженный в сладкую муку нарождающейся во мне страсти.
Как только он снял с меня рубашку, егопальцы заскользили по выпуклостям моей груди; острое наслаждение мелкими пузырьками поднималось из меня ему навстречу, и я спрашивала себя, почему так долго и так упорно боролась с этим. Нетерпение рвалось из меня, ласковые движения его рук как огонь в топке поддерживали мою страсть. Как бы отказываясь от самоограничения, которым я так долго мучила себя, я сорвала с себя бюстгальтер и швырнула его через плечо, заботясь лишь о том, чтобы он улетел подальше. После того как мои брюки последовали в том же направлении, мощные руки Шиа властно заключили меня в объятия.
Блаженное тепло летней ночи поддерживало мое безмятежное настроение. Я поняла, что жизнь сулит куда большие радости, чем те которые можно получить, заботясь лишь о безопасности и постоянстве, – принципы, которым я неуклонно следовала доселе. Если я не начну жить сегодня, забыв о своих страхах, я не начну жить никогда.
Шиа целовал меня в шею. Ощущение острого наслаждения было изумительным.
Когда он потянулся к веревке, я остановила его руку, пытающуюся обрушить на меня каскад холодной воды. Так не хотелось, чтобы все эти восхитительные ощущения кончились!
Он задержался на секунду, почувствовав мое сопротивление, затем улыбнулся и все-таки потянул за шнур.
Я вся напряглась, ожидая удар ледяного потока. Но сверху на мои лицо и груди хлынул теплый водопад. Лунный свет, пробивавшийся через ветви, отражался и преломлялся в водяном потоке; капли напоминали падающие алмазы.
Купаясь в этом мокром, теплом коконе, я тянула Шиа к себе, заманивая его под водяной поток. Когда он обвил меня руками, я поняла, что его грудь куда теплее воды. Я жадно терлась о его мокрую кожу, шелковистые волосы на его бедрах восхитительно щекотали мне ноги, влажные волосы на груди соски моих грудей.
Прижимаясь к нему все сильнее, я почти задохнулась, почувствовав прикосновение его затвердевшего члена. Мой Бог, думала я, что я вытворяю, на что решилась с человеком, которого едва знаю?
Задыхаясь от желания, я сжала его руки с яростью утопленницы и потянула его вниз, в мокрую блестящую грязь. Земля была относительно холодной, но я чувствовала лишь тепло его тела, слившегося с моим; все остальное не имело значения. Мы непрерывно целовались, смакуя каждый поцелуй как дорогое вино, пили все нараставшую в нас страсть то по капельке, то гигантскими глотками, будто через секунду мы могли умереть и не увидеть друг друга больше. Все страхи мои пропали.
– Шиа, – застонала я, изогнувшись дугой, чтобы встретить его, он погрузил в меня свой горячий, звеневший от напряжения стержень, длина которого показалась мне в этот момент бесконечной. Ощущение было такое, будто я, изнывая от желания, ждала этого момента сотни предыдущих жизней. Я подумала, что это и есть высшая точка наслаждения, но посмотрев ему в глаза и увидев в них неудовлетворенную ярость самца, я поняла, что это только начало. Мною руководили вековые инстинкты, мое тело слилось с его, я поддерживала встречными движениями его яростные толчки, столь же естественные для меня, как собственная плоть и кость.
Наслаждение было неописуемо. Я слилась с ним воедино. Однако страсть моя еще не была утолена. Когда он, утомленный, собирался немного перевести дух, я сама вцепилась в него и извивалась в приступе сладострастия до тех пор, пока не оказалась над ним. Адское пламя блеснуло в его глазах; вцепившись друг в друга мы начали кататься по земле в яростном танце неутолимой страсти.
Наши тела образовали единое целое; катаясь в грязи, мы оказались на небольшом островке свежей травы. Здесь Шиа снова принялся ласкать меня – всю, с головы до ног, покрывая поцелуями каждую линию, каждый уголок моего тела.
В серебристом лунном свете, падавшем с небес, кожа Шиа сверкала как латы древнего воина. Глядя на меня откуда-то сверху, он сказал:
– Теперь, Мэгги, мы навсегда вместе.
Чуть-чуть отстранившись, он любовался мной, потом снова вошел в меня; его движения, ласковые и нежные вначале, становились все жестче и жестче, пока я не завопила от наслаждения. Мой голос был подобен крику неведомой ночной птицы, эхо его оглашало холмы при каждом новом движении Шиа.
Мы будем вместе, он сказал. Я кричаласнова и снова, страстно желая удовлетворения – того самого, полного, окончательного.
Он тихо шептал мне на ухо, обещая, что теперь никогда не оставит меня, что, если понадобится, будет ждать меня вечно.
Им, и только им было наполнено мое сердце, все мое тело. Его запах – запах мужественности, навсегда связанный для меня теперь с любовью в диком лесу, под открытым небом, заставил меня потерять контроль над собой. Наконец во мне рухнула последняя преграда... и мы снова встретились с Шиа в новом мире, мире высшего, неповторимого наслаждения, которое он обещал.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Послышался звук раскалываемого бревна – мощный тяжелый удар, и воздушное колебание, произведенное им, резкой болью отозвалось в моих ушах. Я вдруг поняла, что давно уже ощущаю подобную боль: в голову мне упирался острый осколок камня. Боже, пусть головная боль, но что такое с моей кожей? Я прищурилась, рассматривая свои руки... Откуда у меня столько царапин?
Кинжальная боль пронзила туман, окутывавший мой мозг, и я вспомнила, что видела красивый сон. Доминировало в нем тело прекраснейшего из мужчин, освещенное лунным светом.
Удивительно, какими до боли реальными бывают иногда сны, и много часов после пробуждения окрашивая все вокруг в новые, сказочные тона. Я блаженно потянулась, еще несколько мгновений наслаждаясь иллюзией, что моральные принципы, которые я до сих пор исповедовала, моя скромность по-прежнему нерушимы как скала.
Коварно внедрившись в смолистый древесный запах моего сна, до моих ноздрей донеслось отвратительное зловоние – его источникнаходился где-то поблизости. Приподнявшись, я открыла глаза и тут же сощурилась от яркого света дня. Когда глаза привыкли к свету, я увидела рядом с собою какое-то беспрерывно фыркающее косоглазое животное огромных, просто пугающих размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81