Этот печальный инцидент возродил в нем то же дурное предчувствие, которое посещало его во время полета в «Орлиное гнездо». Правда, там так ничего и не произошло, и он постарался стряхнуть с себя навязчивое беспокойство. Единственная неприятность — он не переставал думать о паутине, о которой сказала Айвори. Если Спайдер плел ее вокруг Ейла, то тому удалось ее избежать. Но Чейз мог только гадать, не находится ли он сам в такой же опасности.
Не дожидаясь, когда Спайдер предложит ему еще какую-нибудь грязную работу, он снова решил попросить его о том, чтобы заняться снабжением кораблей С другой стороны, что он сможет узнать такого, чего не знает уже сейчас?
«Нет, — решил он, — заняться обеспечением безопасности было бы гораздо полезнее».
Спайдер уже дал ему разрешение на доступ на охранный этаж — тот, который находился над казино, и Чейз решил начать оттуда. Здесь стояли мониторы, лежали пленки с записью, бригада охранников следила за движением внутри казино и каждым из крупье. Все были заняты делом, и только негромкое жужжание вентиляционной системы нарушало тишину. Это был шпионаж на самом примитивном уровне, но здесь, среди охранников, чьей единственной обязанностью было наблюдать, Чейз почувствовал себя почему-то как дома.
Больше всего его интересовала Айвори. Он смотрел, как она сдает карты обеими руками для игры в этот особенный покер, в котором он так толком и не разобрался, и его поражало, насколько совершенна ее техника. Она сдавала карты методично и точно, легко и с юмором отбиваясь от сальных шуток игроков. Чейзу показалось невыносимым, что ей приходится терпеть такое обращение.
Он исполнился решимости поговорить об этом со Спайдером и был уже на полпути к дверям, но вдруг понял, что это было бы грубой ошибкой с его стороны От него полагалось искать расположение пирата, а не ругаться с ним, чтобы он обращался по-другому с его любимой дочерью. «Терпение», — вновь сказал он себе. Только бы ему хватило выдержки довести свое задание до конца так, как следует. Когда все кончится, жизнь Айвори бесповоротно изменится. А до этого момента он сам будет оберегать ее от мужчин, которые захотят воспользоваться ее красотой, как будто это еще одно, особенное, развлечение, из предлагаемых на «Шахте».
Он спустился в бар, выпил марсианского эля и поднялся в апартаменты Айвори, чтобы дождаться ее там. Побродил по студии, посмотрел еще раз рисунки, которые она сделала во время поездки, потом прошел к ней в комнату и растянулся на постели. В отличие от темно-синего цвета в комнатах для гостей эта была в нежных обольстительных розовато-лиловых тонах. На стенах висело несколько ее картин — это были натюрморты с тем же смешением, казалось бы, несочетаемых предметов, как и те, что он видел в ее альбоме, но ни один не был так удивительно прекрасен, как незавершенный портрет ее матери.
Он подумал, что, должно быть, именно эта любовь к искусству спасла ее, когда умерла ее мать. Может быть, когда арестуют ее отца, искусство снова поможет ей. Нетерпеливо ожидая прихода Айвори, он незаметно для себя задремал, и ему показалось, что прошло только несколько секунд, когда она пришла. Она уже сняла свои серебряные туфли и платье с глубоким вырезом и скользнула рядом с ним в одном сиреневом белье.
— Тебе не стоило дожидаться меня, — прошептала она ему на ухо.
Разбуженный приятным ароматом ее духов и жарким шепотом, Чейз обнял ее и перекатился на кровати, подминая ее под себя.
— Хватит с меня независимости, — ответил он. — Я не мог оставаться без тебя даже сегодня.
— Ты действительно этого хочешь?
— Вообще-то нет, но…
— Я не отношусь к тебе как к своей собственности, Чейз.
Она потянулась, ловя его губы, и поцеловала, и он ответил ей страстно и самозабвенно. Она вытянулась под ним и запустила пальцы в его волосы, в то время как он ласкал ее шею жадными поцелуями.
— Я знаю, что никогда не устану от тебя, — прошептала она ему на ухо.
Удивленный вопросом, содержащимся в ее словах, Чейз слегка отстранился.
— Я тоже. Я никогда не просил ни одну женщину выйти за меня замуж, Айвори. Я думал, ты понимаешь, что это значит: я люблю тебя и буду любить всегда так же преданно, как теперь.
Он скрепил свою клятву жгучим поцелуем и оторвался от нее совсем ненадолго, только чтобы стащить с себя одежду.
— Как замечательно быть с тобой, — сказал он, привлекая ее опять в свои объятия. — Так необыкновенно хорошо.
Перекатившись через него, Айвори покрыла крылья Ворона нежными поцелуями и затем подарила Чейзу еще одну ночь такого чудесного блаженства, что ни один из них не заснул до утра и нисколько не жалел об этом.
Корабль Ейла Линкольна был оснащен средствами связи, способными передавать кодированные сообщения, но он подождал, пока не окажется вне досягаемости «Алмазной шахты», прежде чем связался с Шефом. Первым делом он должен был отчитаться за дни, потерянные в плену у Спайдера, и объяснить, каким образом Дрю Джордан освободил его. Этот факт был, конечно, неприятным, но его было нетрудно объяснить. И только когда он затронул то, с какой легкостью Дрю общается со Спайдером, ему пришлось проявить большую осторожность.
Бдительный, как и всегда, Шеф в ответ задал ему те вопросы, которых Ейл старался избегать, и возвращался к ним вновь и вновь, пока наконец не заставил признаться в том, что, как подсказывала ему его интуиция, было правдой.
— Я думаю, его перевербовали, — неохотно признался Ейл. — Дрю Джордан теперь человек Спайдера Даймонда.
Читая шифровку Ейла, Шеф внешне не выдал ни тени собственного огорчения, но если Дрю Джордан действительно перешел на сторону Спайдера Даймонда, то он остался не только без тщательно продуманной операции, но и без отличного, талантливого агента. Не хотелось верить в то, что Ейл прав. Шеф протянул руку и взял список агентов. Если нужно, он пошлет Яна Сент-Ива, другого агента. Он все равно решил положить конец «Алмазной шахте», и если этого не сделает Дрю Джордан, тогда это сделает агент, чья преданность не подлежит сомнению.
Глава 13
Студия Айвори была залита светом, богатый спектр которого давал возможность освещать ее также ярко и полно, как солнечные лучи. Она стояла у мольберта, окруженная теплым золотистым сиянием, и работала над портретом своей матери, тихо что-то напевая. Эта сцена была такой чарующей, что Чейз замер в дверях, наслаждаясь видом женщины, которую обожал, и чистой красотой этого мгновения. Он не сразу понял, что прекрасный голос, который он слышит, принадлежит Айвори. Он вспомнил вдруг, как Спайдер говорил однажды о ее таланте пения. Чейз забыл попросить ее спеть для него, и теперь слова этой любовной песни пронизывали его до глубины души, и он только надеялся, что она поет ее для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96