На десерт был невероятно роскошный шоколадный торт, покрытый сверху слоем шоколадного мусса, увенчанный шоколадной же глазурью, взвитыми сливками и свежей малиной. Чейз никогда не был падок на сладости и едва прикоснулся к торту, но Айвори отдала ему должное.
В этом было что-то особенное: видеть рядом с ее губами покрытые сливками ягоды малины. Это казалось Чейзу невероятно возбуждающим. Наконец отведя глаза, он увидел, как Летняя Луна смотрит на Айвори с таким открытым презрением, что он испугался. «Неужели она ревнует?» — спросил он себя. Может быть, любовь Спайдера к единственной дочери раздражала ее? Однако Айвори продолжала есть, очевидно, не подозревая о темном угрожающем взгляде, направленном на нее. Кажется, больше никто за столом не замечал этой нескрываемой враждебности, но Чейза это глубоко обеспокоило.
После обеда Спайдер пригласил всех обратно в фойе, однако Айвори не присоединилась к остальным, а направилась к лифту. Чейз, и не подумав спрашивать разрешения у Спайдера, последовал за ней. Она вошла в лифт и медлила, выбирая, на какую кнопку нажать, и, прежде чем двери закрылись, он проскользнул вслед за ней.
— Не могу больше выносить эту импозантную компанию. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе.
Айвори помнила, с какой легкостью Чейз прижал ее в угол во время прошлой их поездки на лифте, и поэтому заранее приготовилась к сопротивлению, но на этот раз он держался в стороне. Она решила все-таки не расслабляться в его присутствии.
— Ты, даже не спрашивая, знаешь, чего я хочу, а чего нет.
Двери открылись на шестом ярусе, и Айвори вышла из лифта, не оглядываясь. Может быть, она думала, что полное отсутствие интереса с ее стороны смутит Чейза, но он нагнал ее у выхода в те самые оранжереи, о которых она упоминала. Именно здесь выращивались свежие продукты для стола. В этот час обслуживающего персонала здесь уже не было, и свет был притушен до бледно-голубого, напоминающего лунный. Чейз, однако, мог разглядеть ряды баков, наполненных тихо переливающимся питательным раствором, в котором выращивались съедобные растения.
Воздух в этом огромном сельскохозяйственном крыле был влажным, и в нем чувствовался скорее не аромат плодородной земли, а тяжелый запах химикатов, но это не было неприятно. По мере того как его глаза привыкали к полумраку, Чейз следовал за Айвори через лабиринт проходов, пока они не оказались в маленьком садике, полном орхидей. Задняя стена была прозрачной, и за ней открывался такой же эффектный вид, как и в его комнате. Этот экзотический сад казался одновременно и мрачноватым, и манящим. Даже если бы Чейз знал, что попал в одно из самых любимых мест Айвори, он не смог бы заставить себя уйти и оставить ее в одиночестве, которого она, видимо, желала.
— Это был самый странный обед, на котором я когда-либо был, — начал он, надеясь приободрить ее. — Он весь был подстроен, верно? Там не было ни одного момента, который бы твой отец не запланировал заранее. Твоей жизнью он так же легко распоряжается, как и своими гостями?
Айвори облокотилась на поручень, идущий вдоль стены.
— Нет.
— Значит, ты много путешествуешь, видела что-нибудь интересное на Земле и в колониях?
— Нет, для меня слишком опасно уезжать отсюда.
— Кроме того, здесь у меня есть все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя довольной.
Чейз придвинулся к ней:
— Мне ты кажешься не более довольной, чем Летняя Луна. Ты знаешь, что она презирает тебя?
Айвори продолжала глядеть на звезды:
— Конечно. Она не может вынести того, что мой отец любит меня, а не ее. Я не принимаю это близко к сердцу.
— С его любовницами это часто бывает.
— Как ты можешь оставаться такой спокойной? Не ужели ты не боишься, что она может навредить тебе?
— Каким образом? Она не имеет надо мной никакой власти, и она не может ничего сказать или сделать, что могло бы разрушить любовь отца ко мне.
Чейз почувствовал, что его маневр с Летней Луной не достигает цели. Он вернулся к первоначальной тактике.
— Твой отец приглашает удивительных гостей, но самого его похоже, это развлекает гораздо больше, чем тебя. Как ему удается завлечь таких уважаемых людей к себе, в свое логово?
Айвори незаметно искоса взглянула на Чейза:
— Могущественные люди умеют почти гипнотически притягивать других. Наши гости хотят понять, насколько близко они могут приблизиться к нему; их прельщает опасность, которая его окружает. Он к тому же очень щедр и покровительствует большинству гостей, которые были здесь сегодня вечером, одаряя их через престижные денежные фонды.
— А они отдают себе в этом отчет?
— Конечно, но они приходят сюда получить удовольствие от общества моего отца, а не из благодарности. Понимаешь, он по-настоящему свободный человек, это мало кому удается. Это и привлекает к нему философов и поэтов.
— Но он говорит, что для тебя слишком опасно уезжать отсюда? Он сделал из тебя пленницу, — возразил Чейз. — Ты это понимаешь?
— Ты заблуждаешься, — сказала Айвори тихо. — Он ограждает меня от тех, кто мог бы причинить мне вред, но меня никто не запирает в моей комнате.
Чейз протянул руку и провел по ее волосам. Мягкие пряди вились вокруг его пальцев, как живые.
— Ты же художник, тебе нужно оценить красоту Земли, а ты никогда ее не видела. Даже если ты и не заперта в клетке, все равно — что это за жизнь.
Айвори повернулась к нему:
— Отличная жизнь, потому что она позволяет мне ощутить внутреннюю свободу и находить красоту в себе самой. Одиночество питает мое искусство, а искусство — это моя страсть.
Чейз взял ее лицо в свои руки:
— Теперь у тебя будет еще одна, другая страсть, — пообещал он, прежде чем его губы коснулись ее. Он чувствовал, как она дрожит, и сделал поцелуй более глубоким.
Он обнял ее за талию и притянул ближе. От нее шел сладостный аромат, и ее губы казались лучше, чем тот десерт, который она с таким воодушевлением ела.
Воздух садов был напоен первобытным желанием, и множество поцелуев не могли насытить его.
— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, — прошептал он ей на ухо. — Это какое-то волшебство. Такое, как описывал Эвери, но даже его талант не в силах выразить словами то, что ты делаешь со мной.
Его губы касались ее губ, и Айвори прекрасно чувствовала, что она делает с ним. Но ее душу гораздо глубже опаляло сознание того, что он делает с ней.
— Нет, — выдохнула она, упершись ему в грудь. — Мой отец убьет тебя, если застанет нас вот так.
Айвори не могла знать, что Чейзу грозит смерть, если, наоборот, он не будет с ней, и этой тайной он никак не мог с ней поделиться. Он приподнял ее голову за подбородок, так что его взгляд встретился с ее.
— Я ему нравлюсь, Айвори. Иначе меня бы не было на этом вечере сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
В этом было что-то особенное: видеть рядом с ее губами покрытые сливками ягоды малины. Это казалось Чейзу невероятно возбуждающим. Наконец отведя глаза, он увидел, как Летняя Луна смотрит на Айвори с таким открытым презрением, что он испугался. «Неужели она ревнует?» — спросил он себя. Может быть, любовь Спайдера к единственной дочери раздражала ее? Однако Айвори продолжала есть, очевидно, не подозревая о темном угрожающем взгляде, направленном на нее. Кажется, больше никто за столом не замечал этой нескрываемой враждебности, но Чейза это глубоко обеспокоило.
После обеда Спайдер пригласил всех обратно в фойе, однако Айвори не присоединилась к остальным, а направилась к лифту. Чейз, и не подумав спрашивать разрешения у Спайдера, последовал за ней. Она вошла в лифт и медлила, выбирая, на какую кнопку нажать, и, прежде чем двери закрылись, он проскользнул вслед за ней.
— Не могу больше выносить эту импозантную компанию. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе.
Айвори помнила, с какой легкостью Чейз прижал ее в угол во время прошлой их поездки на лифте, и поэтому заранее приготовилась к сопротивлению, но на этот раз он держался в стороне. Она решила все-таки не расслабляться в его присутствии.
— Ты, даже не спрашивая, знаешь, чего я хочу, а чего нет.
Двери открылись на шестом ярусе, и Айвори вышла из лифта, не оглядываясь. Может быть, она думала, что полное отсутствие интереса с ее стороны смутит Чейза, но он нагнал ее у выхода в те самые оранжереи, о которых она упоминала. Именно здесь выращивались свежие продукты для стола. В этот час обслуживающего персонала здесь уже не было, и свет был притушен до бледно-голубого, напоминающего лунный. Чейз, однако, мог разглядеть ряды баков, наполненных тихо переливающимся питательным раствором, в котором выращивались съедобные растения.
Воздух в этом огромном сельскохозяйственном крыле был влажным, и в нем чувствовался скорее не аромат плодородной земли, а тяжелый запах химикатов, но это не было неприятно. По мере того как его глаза привыкали к полумраку, Чейз следовал за Айвори через лабиринт проходов, пока они не оказались в маленьком садике, полном орхидей. Задняя стена была прозрачной, и за ней открывался такой же эффектный вид, как и в его комнате. Этот экзотический сад казался одновременно и мрачноватым, и манящим. Даже если бы Чейз знал, что попал в одно из самых любимых мест Айвори, он не смог бы заставить себя уйти и оставить ее в одиночестве, которого она, видимо, желала.
— Это был самый странный обед, на котором я когда-либо был, — начал он, надеясь приободрить ее. — Он весь был подстроен, верно? Там не было ни одного момента, который бы твой отец не запланировал заранее. Твоей жизнью он так же легко распоряжается, как и своими гостями?
Айвори облокотилась на поручень, идущий вдоль стены.
— Нет.
— Значит, ты много путешествуешь, видела что-нибудь интересное на Земле и в колониях?
— Нет, для меня слишком опасно уезжать отсюда.
— Кроме того, здесь у меня есть все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя довольной.
Чейз придвинулся к ней:
— Мне ты кажешься не более довольной, чем Летняя Луна. Ты знаешь, что она презирает тебя?
Айвори продолжала глядеть на звезды:
— Конечно. Она не может вынести того, что мой отец любит меня, а не ее. Я не принимаю это близко к сердцу.
— С его любовницами это часто бывает.
— Как ты можешь оставаться такой спокойной? Не ужели ты не боишься, что она может навредить тебе?
— Каким образом? Она не имеет надо мной никакой власти, и она не может ничего сказать или сделать, что могло бы разрушить любовь отца ко мне.
Чейз почувствовал, что его маневр с Летней Луной не достигает цели. Он вернулся к первоначальной тактике.
— Твой отец приглашает удивительных гостей, но самого его похоже, это развлекает гораздо больше, чем тебя. Как ему удается завлечь таких уважаемых людей к себе, в свое логово?
Айвори незаметно искоса взглянула на Чейза:
— Могущественные люди умеют почти гипнотически притягивать других. Наши гости хотят понять, насколько близко они могут приблизиться к нему; их прельщает опасность, которая его окружает. Он к тому же очень щедр и покровительствует большинству гостей, которые были здесь сегодня вечером, одаряя их через престижные денежные фонды.
— А они отдают себе в этом отчет?
— Конечно, но они приходят сюда получить удовольствие от общества моего отца, а не из благодарности. Понимаешь, он по-настоящему свободный человек, это мало кому удается. Это и привлекает к нему философов и поэтов.
— Но он говорит, что для тебя слишком опасно уезжать отсюда? Он сделал из тебя пленницу, — возразил Чейз. — Ты это понимаешь?
— Ты заблуждаешься, — сказала Айвори тихо. — Он ограждает меня от тех, кто мог бы причинить мне вред, но меня никто не запирает в моей комнате.
Чейз протянул руку и провел по ее волосам. Мягкие пряди вились вокруг его пальцев, как живые.
— Ты же художник, тебе нужно оценить красоту Земли, а ты никогда ее не видела. Даже если ты и не заперта в клетке, все равно — что это за жизнь.
Айвори повернулась к нему:
— Отличная жизнь, потому что она позволяет мне ощутить внутреннюю свободу и находить красоту в себе самой. Одиночество питает мое искусство, а искусство — это моя страсть.
Чейз взял ее лицо в свои руки:
— Теперь у тебя будет еще одна, другая страсть, — пообещал он, прежде чем его губы коснулись ее. Он чувствовал, как она дрожит, и сделал поцелуй более глубоким.
Он обнял ее за талию и притянул ближе. От нее шел сладостный аромат, и ее губы казались лучше, чем тот десерт, который она с таким воодушевлением ела.
Воздух садов был напоен первобытным желанием, и множество поцелуев не могли насытить его.
— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, — прошептал он ей на ухо. — Это какое-то волшебство. Такое, как описывал Эвери, но даже его талант не в силах выразить словами то, что ты делаешь со мной.
Его губы касались ее губ, и Айвори прекрасно чувствовала, что она делает с ним. Но ее душу гораздо глубже опаляло сознание того, что он делает с ней.
— Нет, — выдохнула она, упершись ему в грудь. — Мой отец убьет тебя, если застанет нас вот так.
Айвори не могла знать, что Чейзу грозит смерть, если, наоборот, он не будет с ней, и этой тайной он никак не мог с ней поделиться. Он приподнял ее голову за подбородок, так что его взгляд встретился с ее.
— Я ему нравлюсь, Айвори. Иначе меня бы не было на этом вечере сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96