— Ты бы вчера меня об этом спросила, — укоризненно произнес Энеску. — Я думал, ты ищешь Дориана, Эмиля, кого угодно, только не меня. Уф! Как я боялся!
Они даже не заметили ухода Иона Романа или сделали вид, что не заметили. Ветеран сыскной службы увидел, как Елена тенью пронеслась через холл в угол с экзотическими растениями. Он инстинктивно пошел следом за ней и тут же наткнулся на человека, скрытого карликовой пальмой, — Эмиля Санду, который вдруг сразу вспомнил, что забыл сигареты наверху.
— Он всю дорогу меня преследует, — пожаловалась Елена Иону Роману. — Не представляю, что он себе воображает, сморчок! Думает, что у меня есть время на болтовню со всякими там…
Ион Роман не знал, как начать. Тем более что его разбирал дикий смех.
— Как мне больше идет? — внезапно спросила она. — Так? — И она повернулась профилем. — Или так? — Она осталась в том же положении, но набросила на шею колье странной формы, состоящее из сотен маленьких блестящих подковок.
— С колье лучше! — воодушевленно ответил бывалый сыщик. — Очень красивая и оригинальная вещица. Никогда не видел ничего подобного…
— Ой! — неожиданно испугалась она. — Не дай бог отец увидит, страх как рассердится! Прошу вас, не говорите ему… Ладно? Молчок, да?
Долгожданная здравая мысль мелькнула в голове у сыщика.
— Держу пари, что это колье — свежий подарочек…
— В понедельник, в полдень получила, — подмигнула Елена. — Но не думайте, что я дала ему нацепить мне его на шею, как он умолял на коленях. Я согласилась взять это только при условии, что он просунет его под дверь. Только бы папа не узнал, а то подумает черт-те что… А это настоящие бриллианты? Дон Петрини клялся всеми святыми. Он и меня заставил поклясться, что я надену колье только после его отъезда… Не знаю, как заставить папа` поверить, что я его нашла… Скажу ему, что этим от меня откупилась та ревнивая мымра, которая хочет захомутать журналиста…
Ион Роман оставил ее решать дилемму, чтобы посвятить несколько минут Эмилю Санду, караулившему его у лестницы. Знак обождать, сделанный адвокату при встрече, словно приморозил того к месту. Теперь он пригласил его пройти в номер к Тудору на «особый допрос». Эмиль Санду пытался было лепетать какие-то отговорки, но Ион Роман отрезал:
— Сказано: на «особый». Ясно?.. Так что извольте!
Через четверть часа заковыристых вопросов и прозрачных намеков на рисковую жизнь шулеров, как бы ненароком прозвучавших в беседе, бывший адвокат Эмиль Санду дрожал, как карликовый пинчер:
— Клянусь жизнью, у меня еще два экзамена — римское и сравнительное право…
— Не гарантирую, что вы их сможете сдавать, — ответил Ион Роман, — а впрочем, не экзамены нас интересуют. Чем вы занимались вчера около шести часов вечера? Только без дураков!..
— Что касается меня, — попытался сопротивляться Эмиль Санду, — то я дам показания только в присутствии…
— О чем вы договаривались с архитектором Дорианом? — строго прервал его Ион Роман.
Эмиль Санду обмяк. Руки у него опустились и безжизненно повисли вдоль тела, лицо покрылось обильным потом:
— Мне нужно было вернуть деньги ровно в шесть. И я вернул.
— А почему с опозданием? — атаковал сыщик.
— Нужно было их сперва найти, достать. Я опоздал только на десять минут. Ровно в шесть десять деньги уже были у него в руках…
— Где вы достали деньги?
Допрашиваемый продолжал бледнеть:
— У Дана Ионеску… Он обещал мне дать две тысячи лей.
Ион Роман почувствовал головокружение, но совладал с собой:
— Где вы нашли Дана Ионеску ровно в шесть часов, чтобы попросить у него эти две тысячи лей?
— Это было возле Злого омута. Я увидел его там, одного, и подошел…
— А не назначили ли вы ему свидание возле Злого омута в шесть часов вечера? — вперил в него взгляд Ион Роман. — Припомните-ка!
— Да, мне кажется… В общем, мы условились… точно не помню. Я увидел его и подошел…
— Как это легко вы его рассмотрели через кустарник и дюны? Там и с биноклем не очень-то разберешься…
— Я заметил его раньше, — сказал Эмиль Санду, все более возбужденный, — когда он направлялся туда задами пляжа. По случайности я его увидел… То есть мне кое-что было известно…
— Откуда известно? — неумолимо продолжал наступать Ион Роман. — Вы послали ему записку? Вам кто-то сказал, что у него там свидание?
— Записку? Нет! Кто-то вроде бы сказал мне об этом или я услышал, как говорили, может, господин Марино или господин Паскал…
Ион Роман неожиданно сделал заход с другой стороны:
— Как именно разворачивалась эта история с ножом? Почему вы бросили нож вслед Марино?
— Какой нож?! Да я в жизни своей!.. Я бросил ему вслед спичечный коробок, а не нож. Клянусь жизнью!
— Зачем? — не ослаблял хватки Ион Роман.
Теперь у Эмиля Санду трясся уже каждый сустав:
— Потому что он ни за что ни про что ударил меня по лицу… Я увидел из своего окна нож в кустах и подстроил так, чтобы он его поднял и чтобы это увидел сыщик, который как раз там патрулировал. Я почти целый час ждал подходящего момента…
— Так вы бросали нож или нет?
— Клянусь жизнью! Я же сказал, что бросил спичечный коробок, в кусты рядом с ножом, сразу после того, как Марино прошел…
— Как вы всерьез могли рассчитывать, что спичечный коробок произведет достаточно шума?..
— А он был не пустой… — сказал Эмиль Санду. — Я наполнил коробок монетками по 15 и 25 бань, чтобы он был потяжелее и погромче упал. Монеты я завернул в бумагу, чтобы не звенели…
— С кем был Дан Ионеску возле Злого омута? Кого вы еще там видели, кто бы мог засвидетельствовать ваши показания?
— Никого там больше не было, абсолютно никого. Только он один. Дал мне деньги и пожелал удачи. Больше мы ни о чем не говорили.
— Который был час, поточнее? — снова прищурился Ион Роман.
— Три минуты седьмого, совершенно точно, у меня швейцарские, «Патек Филип», — неуверенно ответил Эмиль Санду. — В десять минут седьмого я уже был у Дориана.
— Еще что-нибудь можете добавить? — строго спросил сыщик.
— Я вам все сказал, клянусь жизнью! Дан Ионеску дал мне две тысячи лей.
— Я спросил, можете ли вы еще что-нибудь добавить, — еще строже повторил Ион Роман. — Думаю, что это у вас последний шанс.
Видно было, что Эмиль Санду испытывал адские муки, словно отбивался от легиона чертей.
— Абсолютно никого возле не было, — неохотно ответил он. — Мне дали деньги, я взял. Две тысячи лей.
— Гостиницу покидать вам не разрешено, — закончил разговор Ион Роман.
— Кажется, и до этого разрешено не было… — с дрожью в голосе сказал Эмиль Санду, направляясь к двери.
Пятью минутами позже Ион Роман отыскал в кустах спичечный коробок, наполненный монетами по 15 и 25 бань.
6
Пауль Соран с трудом приподнялся на большой белой мягкой подушке и сел, упираясь плечами и головой в спинку кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77