— Не знаю, что лучше, — ответил Тудор. — В такие моменты человек оказывается во власти других чувств — им движет либо храбрость, либо страх. Идти вперед или закрыть глаза… Только потом включается разум и возникают вопросы.
— Со мной именно так и произошло! — воскликнул журналист. — Уже на полпути меня начали донимать вопросы.
— По счастью, — продолжал Тудор, — вас заметил капитан Винтила, который поддался естественному порыву. Ничего нам не сообщил и рванулся вслед за вами. Неизвестно, во что вылилась бы эта драма, не захвати он фонарь…
Журналиста снова затряс озноб.
— Я почувствовал опасность, — выговорил он, — я чувствовал, что-то происходит, поэтому и сошел с дорожки. Но все равно не могу поверить…
— Не хотел бы вас больше задерживать, — отрезал Тудор, — но, по всей вероятности, вы последний человек, видевший Пауля Сорана перед тем, как события приняли драматический оборот. Я бы попросил вас постараться определить его душевное состояние. Не казался ли он нервным, нетерпеливым, беспокойным, как человек, ожидающий какой-то встречи?
— Вот-вот! — кивнул Владимир Энеску. — С ним что-то происходило или уже произошло. Не думаю, что я сейчас смог бы точно определить. его тогдашнее состояние. Но в какой-то момент мне показалось, что он меня выставляет за дверь… после того как он посмотрел на часы или спросил, который час. Думаю, что так и было: он ждал рандеву. Чтобы вы меня лучше поняли… Он, как только что вы, употребил оборот «не хотел бы тебя больше задерживать», что есть своего рода приглашение уйти. Он даже был более резок. Упал на кровать и пробормотал: «Я не хочу ничего и никого…»
Тудор проглотил колкость журналиста, медленно кивнув головой, но, когда почувствовал, что тот сейчас уйдет, остановил его дружелюбным, почти отеческим взглядом.
— Ладно… — проговорил он. — Я еще хотел вас спросить: вы не пытались себе представить на минуту, кто же все-таки был нападавший, что это за личность?
Владимир Энеску вздрогнул:
— Вы о ком-нибудь конкретном думаете?
— К сожалению, я не могу думать ни о ком, — ответил Тудор. — Особенно после того, как прочел ваши записи…
— Кто же это еще может быть? Кто, кроме Дана?
— Это простая арифметическая выкладка, — взглянул на него Тудор. — От девяти отнять восемь — получается единица. Это — элементарная арифметика, а поэтому все кажется просто. От девяти отнять восемь — получается один, и этот один — убийца. Вот что сразу приходит на ум. Раз Дан Ионеску отсутствует, раз он единственный, кто отсутствует, значит, только он может быть убийцей. Но разве только он отсутствует. Разве здесь не отсутствуют и другие, десятки, сотни, тысячи человек? Конечно, я преувеличиваю, но хочу, чтобы вы меня правильно поняли…
— Я вас прекрасно понял, — сказал Владимир Энеску. — Когда я сам себя спрашиваю, зачем было Дану Ионеску убивать Пауля Сорана или Раду Стояна, у меня голова идет кругом. Не нахожу никаких причин. Они даже знакомы раньше не были. Все трое здесь впервые встретились…
— Поэтому я вас и спрашиваю, чтобы попытаться выйти из сферы слишком элементарной арифметики и найти побудительный мотив для этих преступлений. В вашем дневнике его нет, или не просматривается.
Не знаю, насколько я был точен, — почти оправдывающимся тоном проговорил Владимир Энеску, — но искренним я был всегда без исключения. Даже подумал о том, чтобы опубликовать эти записки…
Тудор вернулся к ключевому вопросу:
— Значит, помимо математического вычисления, вы не видите пути к обнаружению убийцы?.. Как вы поняли, я не разделяю чисто арифметический метод…
— Я не вижу другого пути! — сердито сказал Владимир Энеску. — И не могу поверить, чтобы простые недоразумения могли привести к столь гнусным и чудовищным преступлениям. Я имею в виду недоразумения, о которых упоминалось в записках. Может быть, на самом деле существовали более серьезные, но никому не известные конфликты между Даном и всеми остальными.
— Не знаю, были ли конфликты, но источник конфликтов был или мог быть, причем не выходящий за рамки всего того, о чем рассказано в записках. Попытаемся превратить этот источник в побудительную причину… Где находился Дан Ионеску во время бури? Как он завлек Пауля Сорана к колодцу? Куда он делся после нападения?.. Вот вопросы, которые расшатывают элементарный математический подход, конечно, не отвергая его окончательно.
— Вы правы, — сказал журналист. — Но все-таки мне кажется, что ваш вопрос преследовал и иную цель — проверить… так сказать… проверить мои умственные способности или образ мышления…
— Почти любой вопрос, — сказал Тудор, — является проверкой умственных способностей и образа мышления. Но не будем забывать, что прямое и главное назначение вопроса — это выяснить истину…
— Особенно когда существует дневник… прочитанный заранее, — резко отпарировал Владимиру Энеску.
02.30
Ион Роман обнаружил Тудора в бывших апартаментах Винченцо Петрини, где тот пытался сушить у лампы клочок бумаги.
— Слушаю тебя, — не оборачиваясь, бросил он вошедшему.
— Ножевое ранение. По всей видимости, сердце не задето. Но парень в тяжелом состоянии из-за потери крови. Одно переливание уже сделали, и я ушел оттуда после того, как он открыл глаза. Сейчас делают второе переливание. Если оно пройдет успешно, раненый будет вне опасности. У него еще рана на голове, над правым ухом, но основание черепа цело. Простая ссадина, но, к сожалению, тоже кровоточит. Врач, однако, меня заверил, что рана на голове опасности не представляет… Поэтому ею даже не занимаются.
— И поэтому мы пока не можем даже узнать, чем она нанесена, — докончил Тудор. — Что еще?
— Сплошные предположения, — ответил сыщик. — И только одно наверняка. Опоздай мы на десять минут, его надо было бы уже везти не в больницу, а прямо в морг.
— Счастливое стечение обстоятельств… — в раздумье произнес Тудор. — Будем надеяться, что он скоро поправится. Что еще?
— У вас неограниченные полномочия, соответствующие документы будут получены завтра утром, то есть сегодня утром, с первым поездом, который прибудет около семи, если железнодорожное сообщение не нарушено… Капитан Винтила напал на след шофера. В холле находится другой наш сотрудник, который никого не впустит и не выпустит без ваших указаний. Все двери в гостиницу были заперты. Это проверено. Что-нибудь еще на записке проявилось?
Листок в руке Тудора высох и пожух. Он с величайшей осторожностью расправил его на газете.
— Появилась еще одна записка, — ответил он. — Я ее нашел в нагрудном кармане футболки Сорана. При определенном усилии весь текст поддается прочтению: «Обязательно приходи в час ночи в рощу к колодцу. Ты знаешь, кто тебя зовет, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77