Сложив руки, он сидел в углу на кушетке, размышляя над происходящим. Наверное, ему следовало бы бояться при мысли о том, что скоро произойдет. Но у Певерила не было трусости, он всегда был фаталистом и философом. Он понимал, что подписал свой смертный приговор, согласившись поехать с этими людьми в Кедлингтон. Но как бы он смог потом смотреть в глаза своей совести и Флер, если бы уклонился от дуэли? Он чувствовал даже некоторое странное волнение при мысли о встрече с бывшим мужем Флер. Для него было честью сражаться, а если надо, то даже и умереть за нее. Но он не мог не печалиться от мысли, что никогда больше не увидит свою Флер.
Завтра он должен был ехать в Бат, чтобы приготовить все к свадьбе. Теперь всему конец, и его милая Флер останется одна, не считая добрых друзей.
Тысяча воспоминаний нахлынула на него, когда карета въехала на холм и он увидел темную башню Кедлингтона, упирающуюся в светящееся небо. Снова Уайтлиф – знакомая маленькая деревня, спящая в этот ранний час. Ах, его башня! Он никогда не надеялся снова увидеть ее. Там, в студии, родилась его любовь к Флер. Здесь он стал мужчиной, способным на глубокую и сильную любовь.
Певерил почувствовал, как замерло его сердце, когда проезжали через железные ворота. Колеса застряли, и карета остановилась. Вылезая из экипажа, Певерил думал о прошлом, когда он бродил по этим волшебным садам и рисовал в спокойствии и тишине до тех пор, пока барон не привез сюда свою невесту.
Неужели ей не суждено найти покой?
Передние двери распахнулись. Сонный привратник, зевая и застегивая пуговицы своего плаща, принял гостей. Певерил взглянул на него: он не знал этого человека. Конечно, большинство прислуги сменили. Ярость барона коснулась всех, кто позволил им бежать.
Но потом Певерил увидел хорошо знакомую фигуру, приближающуюся к нему: в зал вошла миссис Динглфут с лампой, а за ней – огромная тень. Женщина была закутана в шаль, на голове надет чепец. Когда она увидела Певерила, то ее глаза моргнули сначала от удивления, а затем со злорадством.
– Неужели? Певерил Марш! Так вы наконец нашли его? – спросила она Айвора.
– Да, но мы замерзли и хотим выпить, миссис Динглфут, – сказал Айвор, растирая пальцы.
Миссис Динглфут оглядела Певерила и сказала:
– Так, так, мой маленький художник. И как ты чувствуешь себя в доме, где нашел приют и отплатил господину лорду черной неблагодарностью?
– В этом доме мне нечего сказать ни вам, ни кому-либо еще.
Она подошла ближе, вглядываясь в его лицо.
– А где моя хозяйка? Смазливая маленькая лицемерка, с дурной кровью. Ей твоя постель приглянулась больше, чем ложе законного мужа?
Певерил оборвал ее:
– Еще одно такое слово, ты, женщина-чудовище, и я ударю тебя, хоть ты и женщина.
Экономка отпрянула. Она поняла, что робкий художник превратился в мужчину. Блеск его глаз испугал ее. Она сдавленно усмехнулась и повернулась к Айвору.
– Он изменит свой тон, когда им займется его светлость. Лучше увести его в башню, пусть спит на своей старой кровати. Там сыро и много крыс. Возможно, это охладит горячую кровь молодого джентльмена.
Айвор прошептал на ухо управляющей:
– Наверное, его светлость еще не знает о нашем приезде?
– Да, он допоздна пировал со своими друзьями, и думаю, что он еще храпит, – прошептала в ответ миссис Динглфут. – Он бы не приехал сюда, но отец и мать леди Джорджины захотели посмотреть особняк. Они возвратились в Эйлсбери в сумерки, – и доверительно добавила, – я не думаю, что новая баронесса будет вмешиваться в мои дела. Она всего лишь глупышка, которая много хихикает и безумно влюблена в его светлость. Она делает все, чтобы угодить ему. Даже меня называет «своей дорогой служанкой» и оставит управление домом мне, я уверена. В ней нет ничего от достоинства, грации и холодной невинности моей прежней хозяйки.
Она искоса взглянула на Певерила.
– Взгляните, на нем растаяли сосульки.
Певерил взглянул на миссис Динглфут с такой яростью, что та отступила, что-то бормоча под нос. Валлиец взглянул на Певерила и зевнул:
– Пойдем, тебя лучше запереть в башне, – сказал он.
– Меня не нужно запирать. Я сам приехал сюда, чтобы встретить вашего хозяина, – холодно сказал Певерил.
В этот момент хлопнула дверь и раздался звук шагов. Стоявшие в зале подняли глаза на музыкальную галерею. Там появился свет от мерцающих свечей, потом появилась высокая фигура барона. Завернутый в вельветовый халат и держа в руках канделябр, Дензил Чевиот медленно спускался по лестнице.
Сердце Певерила забилось быстрее. На его бледном, но решительном лице появилась краска. Впервые за два года он увидел человека, который был мужем Флер, и с некоторым удивлением отметил, что барон постарел за последние двадцать месяцев: его волосы, небрежно откинутые со лба, тронула седина. Медленно просыпаясь, он выглядел подслеповатым и злобным.
Чевиот медленно поставил канделябр на длинный дубовый стол перед камином, затем, затянув пояс своего халата, повернулся и осмотрел Певерила с головы до ног критическим оскорбляющим взглядом.
– Отлично, отлично, – прорычал он, – так, значит, это действительно ты. Мой добрый Айвор не ошибался, когда говорил, что выследит тебя по таланту. Добро пожаловать обратно в Кедлингтон, мой юный петушок. Вы достаточно долго жили мирно.
Певерил не отвечал. Его серые глаза выдержали взгляд блестящих глаз барона. Почувствовав запах алкоголя, он испытал глубокое отвращение к этому человеку.
Чевиот продолжал:
– Итак, в конце концов твоя школьная кисть выдала тебя? Или это было тщеславие? А может быть, тебе нужны были деньги?
– Благодарю вас, но я ни в чем не нуждаюсь, – отрывисто сказал Певерил.
– И тебе не стыдно? – продолжал барон. – Именно теперь, когда ты находишься на земле, где твоя сестра нашла вечный покой, ты не помнишь, как охотно я дал приют и позволил тебе совершенствовать свой талант и копить золото. Тебе не совестно при мысли о том, как ты обошелся с тем, кто оказал тебе такие благодеяния?
Певерил сжал кулаки, ему стало жарко, но он ответил твердо и ясно:
– Если уж мы заговорили о стыде, ваша светлость, то вам стоит вспомнить о нем и подумать, почему я пренебрег этим. Если я помог бежать женщине, некогда бывшей вашей женой, вы не хуже меня знаете истинную причину этого поступка.
Чевиот рассмеялся.
– Юный глупец. Ты думаешь, что стал всемогущим рыцарем, когда помог законной леди Чевиот упасть в твои хилые объятия?
Кровь прилила к лицу Певерила.
– Между нами не было прелюбодеяния, и вы это хорошо знаете, – сказал он.
– Я не знаю ничего подобного.
– Тогда я вам говорю об этом. Это истинная правда, и пусть меня накажет Господь, если я солгал.
– Неужели? – спросил барон, но его злобный взгляд не выдержал ясного открытого взгляда Певерила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Завтра он должен был ехать в Бат, чтобы приготовить все к свадьбе. Теперь всему конец, и его милая Флер останется одна, не считая добрых друзей.
Тысяча воспоминаний нахлынула на него, когда карета въехала на холм и он увидел темную башню Кедлингтона, упирающуюся в светящееся небо. Снова Уайтлиф – знакомая маленькая деревня, спящая в этот ранний час. Ах, его башня! Он никогда не надеялся снова увидеть ее. Там, в студии, родилась его любовь к Флер. Здесь он стал мужчиной, способным на глубокую и сильную любовь.
Певерил почувствовал, как замерло его сердце, когда проезжали через железные ворота. Колеса застряли, и карета остановилась. Вылезая из экипажа, Певерил думал о прошлом, когда он бродил по этим волшебным садам и рисовал в спокойствии и тишине до тех пор, пока барон не привез сюда свою невесту.
Неужели ей не суждено найти покой?
Передние двери распахнулись. Сонный привратник, зевая и застегивая пуговицы своего плаща, принял гостей. Певерил взглянул на него: он не знал этого человека. Конечно, большинство прислуги сменили. Ярость барона коснулась всех, кто позволил им бежать.
Но потом Певерил увидел хорошо знакомую фигуру, приближающуюся к нему: в зал вошла миссис Динглфут с лампой, а за ней – огромная тень. Женщина была закутана в шаль, на голове надет чепец. Когда она увидела Певерила, то ее глаза моргнули сначала от удивления, а затем со злорадством.
– Неужели? Певерил Марш! Так вы наконец нашли его? – спросила она Айвора.
– Да, но мы замерзли и хотим выпить, миссис Динглфут, – сказал Айвор, растирая пальцы.
Миссис Динглфут оглядела Певерила и сказала:
– Так, так, мой маленький художник. И как ты чувствуешь себя в доме, где нашел приют и отплатил господину лорду черной неблагодарностью?
– В этом доме мне нечего сказать ни вам, ни кому-либо еще.
Она подошла ближе, вглядываясь в его лицо.
– А где моя хозяйка? Смазливая маленькая лицемерка, с дурной кровью. Ей твоя постель приглянулась больше, чем ложе законного мужа?
Певерил оборвал ее:
– Еще одно такое слово, ты, женщина-чудовище, и я ударю тебя, хоть ты и женщина.
Экономка отпрянула. Она поняла, что робкий художник превратился в мужчину. Блеск его глаз испугал ее. Она сдавленно усмехнулась и повернулась к Айвору.
– Он изменит свой тон, когда им займется его светлость. Лучше увести его в башню, пусть спит на своей старой кровати. Там сыро и много крыс. Возможно, это охладит горячую кровь молодого джентльмена.
Айвор прошептал на ухо управляющей:
– Наверное, его светлость еще не знает о нашем приезде?
– Да, он допоздна пировал со своими друзьями, и думаю, что он еще храпит, – прошептала в ответ миссис Динглфут. – Он бы не приехал сюда, но отец и мать леди Джорджины захотели посмотреть особняк. Они возвратились в Эйлсбери в сумерки, – и доверительно добавила, – я не думаю, что новая баронесса будет вмешиваться в мои дела. Она всего лишь глупышка, которая много хихикает и безумно влюблена в его светлость. Она делает все, чтобы угодить ему. Даже меня называет «своей дорогой служанкой» и оставит управление домом мне, я уверена. В ней нет ничего от достоинства, грации и холодной невинности моей прежней хозяйки.
Она искоса взглянула на Певерила.
– Взгляните, на нем растаяли сосульки.
Певерил взглянул на миссис Динглфут с такой яростью, что та отступила, что-то бормоча под нос. Валлиец взглянул на Певерила и зевнул:
– Пойдем, тебя лучше запереть в башне, – сказал он.
– Меня не нужно запирать. Я сам приехал сюда, чтобы встретить вашего хозяина, – холодно сказал Певерил.
В этот момент хлопнула дверь и раздался звук шагов. Стоявшие в зале подняли глаза на музыкальную галерею. Там появился свет от мерцающих свечей, потом появилась высокая фигура барона. Завернутый в вельветовый халат и держа в руках канделябр, Дензил Чевиот медленно спускался по лестнице.
Сердце Певерила забилось быстрее. На его бледном, но решительном лице появилась краска. Впервые за два года он увидел человека, который был мужем Флер, и с некоторым удивлением отметил, что барон постарел за последние двадцать месяцев: его волосы, небрежно откинутые со лба, тронула седина. Медленно просыпаясь, он выглядел подслеповатым и злобным.
Чевиот медленно поставил канделябр на длинный дубовый стол перед камином, затем, затянув пояс своего халата, повернулся и осмотрел Певерила с головы до ног критическим оскорбляющим взглядом.
– Отлично, отлично, – прорычал он, – так, значит, это действительно ты. Мой добрый Айвор не ошибался, когда говорил, что выследит тебя по таланту. Добро пожаловать обратно в Кедлингтон, мой юный петушок. Вы достаточно долго жили мирно.
Певерил не отвечал. Его серые глаза выдержали взгляд блестящих глаз барона. Почувствовав запах алкоголя, он испытал глубокое отвращение к этому человеку.
Чевиот продолжал:
– Итак, в конце концов твоя школьная кисть выдала тебя? Или это было тщеславие? А может быть, тебе нужны были деньги?
– Благодарю вас, но я ни в чем не нуждаюсь, – отрывисто сказал Певерил.
– И тебе не стыдно? – продолжал барон. – Именно теперь, когда ты находишься на земле, где твоя сестра нашла вечный покой, ты не помнишь, как охотно я дал приют и позволил тебе совершенствовать свой талант и копить золото. Тебе не совестно при мысли о том, как ты обошелся с тем, кто оказал тебе такие благодеяния?
Певерил сжал кулаки, ему стало жарко, но он ответил твердо и ясно:
– Если уж мы заговорили о стыде, ваша светлость, то вам стоит вспомнить о нем и подумать, почему я пренебрег этим. Если я помог бежать женщине, некогда бывшей вашей женой, вы не хуже меня знаете истинную причину этого поступка.
Чевиот рассмеялся.
– Юный глупец. Ты думаешь, что стал всемогущим рыцарем, когда помог законной леди Чевиот упасть в твои хилые объятия?
Кровь прилила к лицу Певерила.
– Между нами не было прелюбодеяния, и вы это хорошо знаете, – сказал он.
– Я не знаю ничего подобного.
– Тогда я вам говорю об этом. Это истинная правда, и пусть меня накажет Господь, если я солгал.
– Неужели? – спросил барон, но его злобный взгляд не выдержал ясного открытого взгляда Певерила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68