– Я не хочу получать подарки от этого человека.
– Что ты имеешь против него? – спросила Долли, глядя на девушку округлившимися от удивления глазами.
– Не знаю, – был ответ. – Просто он мне не нравится.
Тем не менее орхидеи продолжали регулярно поступать. Флер не понимала, как Чевиот узнал о ее пребывании в Лондоне у де Вир. Однако теперь каждое утро тот же ящик доставлялся уже в Найтсбридж. Его привозил всадник на взмыленной лошади, и сам вид загнанного животного вызывал у Флер отвращение к цветам. Каким надо быть жестоким человеком, думала она, чтобы так издеваться над бедной лошадью, лишь бы она могла пораньше получить его цветы.
Она отказывалась подтверждать получение цветов. Однажды кузина Долли предложила Чевиоту нанести им визит, но Флер так рассердилась на это, что миссис де Вир, пожав плечами, капитулировала.
– Как хочешь, моя дорогая, но ты упускаешь прекрасный шанс.
В день смерти короля и вступления на престол юной Виктории Флер разрешила служанке кузины примерить ей траурное платье, а сама с тоской стала думать о родителях.
Теперь они в любой момент могли вернуться из Парижа и забрать ее обратно в Пилларс. Она задыхалась в этом суетливом, разукрашенном, шумном доме, где ей казалось, что кузина Долли и близнецы кричат весь день, не переставая.
В комнату Флер заглянула кузина Долли, уже одетая в черное, в черной шляпке и вуали. Девушка показала ей книгу, которую собиралась читать: «Конец и падение Римской империи» Джиббона. Кузина содрогнулась. Боже, подумала она, что за странная девушка! Вместо того чтобы вместе с Изабель и Имоджин заняться траурными туалетами, она наслаждается историей.
– Ладно, – промурлыкала Долли, – увидимся за обедом. У меня встреча с мисс Плай. Пока, дражайшая Флер.
Вряд ли Флер могла догадаться, что кузина Долли спешила на рандеву с самим Дензилом Чевиотом. С лицом, закрытым вуалью и маленьким зонтиком от солнца, полная маленькая женщина сидела на скамье рядом с бароном, который выглядел весьма озабоченным.
– Разве не восхитительно, что у нас теперь на троне королева. Когда пройдет время траура, мы в Лондоне сможем вернуться к блестящей светской жизни, – щебетала Долли.
– Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать новую королеву, – сказал Чевиот ледяным голосом. – Что вы можете сказать о ней?
– Это печально, но я не могу убедить Флер принять вас или посетить Кедлингтон, – вздохнула Долли.
Губы Чевиота превратились в узкую полоску. Он постучал пальцем по своей высокой шляпе с розеткой из черного крепа и спросил:
– Она получает мои цветы каждый день?
– Да, мой дорогой Чевиот. И выбрасывает их.
– Так же, как пытается выбросить и меня, – угрюмо промолвил Чевиот.
Молодой барон заключил с Долли финансовую сделку, обнаружив, что та погрязла в долгах. В их последнюю встречу он предложил ей награду, достаточно большую, чтобы у нее закружилась голова, если женщина сможет посодействовать в его ухаживаниях за юной кузиной. Самой Родни об этом знать ни к чему, а для миссис де Вир в ее затруднительном положении это было определенно выходом.
– Ну, – коротко сказал Дензил, втыкая в гравий конец трости, – у вас есть какие-нибудь предложения?
– О, дорогой, это так трудно, – сказала Долли. – Флер – такое упрямое дитя.
– Я тоже упрям, – холодно отрезал мужчина.
– Молодость горяча, – добавила Долли. – Девушка не обращает внимания на орхидеи.
– Прекрасно! – сказал Чевиот. – Тогда я буду присылать фиалки.
Долли просияла.
– Вы должны попробовать, Флер их обожает. А я тем временем буду петь вам похвалы.
Он поклонился, проводил ее до экипажа, и они расстались.
Барон наезжал в Кедлингтон только на выходные дни, но всегда был в ярости. Слуги трепетали от страха, и только Певерил Марш осмеливался заговаривать с ним, когда тот наносил визиты молодому художнику.
Дензил расхаживал взад и вперед по студии в башне, мрачно наблюдая, как юноша вдыхает жизнь в великолепную картину, изображающую Кедлингтон. Чевиот был настолько занят собой и своими делами, что снова и снова спрашивал Певерила, действительно ли его умершая сестра обладала даром предвидения.
– Она на самом деле могла заглядывать в будущее? – постоянно спрашивал барон, сжигаемый страстью к Флер.
Певерил смотрел серьезными глазами на несчастное лицо своего странного патрона и отвечал:
– Думаю, что да, господин. То, о чем говорила Элспет, всегда сбывалось.
После этих слов Дензил терял интерес к картине и к своему протеже и возвращался в свои покои.
Глава пятая
Флер сидела в небольшом кабинете в глубине дома кузины Долли, просматривая только что принесенную газету с траурной рамкой.
Прошло уже почти сорок восемь часов с тех пор, как король Уильям Четвертый испустил последний вздох. Этим утром лорд Мельбург передал первое послание новой королевы в палату лордов, а Джон Рассел – в палату общин.
Флер, приученная отцом интересоваться всем, что происходило в стране, с интересом просмотрела статью, в которой настоящий период описывался как время «абсолютного спокойствия». Молодая королева взошла на трон в счастливый момент истории, и страна может подумать об уменьшении суммы налогов, улучшении уровня жизни, о смягчении существующих суровых законов. Ожидалось, как сообщала газета, что молодая королева откроет парламент в ноябре; без сомнения, окруженная мудрыми советниками, новая повелительница будет внушать чувство преданности своим подданным.
Читая статью, Флер подняла глаза и задумалась о молодой королеве, ее ровеснице. Виктория должна теперь жить в лучах света, сияющего вокруг трона. Никакие ее поступки или слова не могут оставаться в тайне. Муж для нее будет выбран, и она не сможет даже полюбить и выйти замуж так, как хотелось Флер Родни: за человека, которого она сама выберет.
– Как можно быть королевой? – спросила себя Флер и с участием вздохнула, полагая, что молодая девушка, вовлеченная в государственные заботы, чувствует себя одинокой и испуганной.
– Как бы я себя чувствовала на ее месте? – вслух произнесла Флер. – Боже, благослови и сохрани нашу бедную маленькую королеву!
Со временем меланхолию, в которой Флер пребывала с момента отъезда родителей, сменило ощущение счастья. Прошлой ночью джентльмен, знакомый с папой, привез запечатанное письмо из Парижа, в котором родители сообщали своей дорогой дочке, что завтра вернутся в Англию. Отец предлагал Флер со своей служанкой поехать в Пилларс и там ждать экипаж, который привезет его и маму из Дувра. Маленькая семья снова воссоединится в своем доме.
– О Боже мой! – воскликнула Флер и отложила газету, которую надо было сохранить для Арчибальда. Флер очень редко видела своего кузена, да и то только за едой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Что ты имеешь против него? – спросила Долли, глядя на девушку округлившимися от удивления глазами.
– Не знаю, – был ответ. – Просто он мне не нравится.
Тем не менее орхидеи продолжали регулярно поступать. Флер не понимала, как Чевиот узнал о ее пребывании в Лондоне у де Вир. Однако теперь каждое утро тот же ящик доставлялся уже в Найтсбридж. Его привозил всадник на взмыленной лошади, и сам вид загнанного животного вызывал у Флер отвращение к цветам. Каким надо быть жестоким человеком, думала она, чтобы так издеваться над бедной лошадью, лишь бы она могла пораньше получить его цветы.
Она отказывалась подтверждать получение цветов. Однажды кузина Долли предложила Чевиоту нанести им визит, но Флер так рассердилась на это, что миссис де Вир, пожав плечами, капитулировала.
– Как хочешь, моя дорогая, но ты упускаешь прекрасный шанс.
В день смерти короля и вступления на престол юной Виктории Флер разрешила служанке кузины примерить ей траурное платье, а сама с тоской стала думать о родителях.
Теперь они в любой момент могли вернуться из Парижа и забрать ее обратно в Пилларс. Она задыхалась в этом суетливом, разукрашенном, шумном доме, где ей казалось, что кузина Долли и близнецы кричат весь день, не переставая.
В комнату Флер заглянула кузина Долли, уже одетая в черное, в черной шляпке и вуали. Девушка показала ей книгу, которую собиралась читать: «Конец и падение Римской империи» Джиббона. Кузина содрогнулась. Боже, подумала она, что за странная девушка! Вместо того чтобы вместе с Изабель и Имоджин заняться траурными туалетами, она наслаждается историей.
– Ладно, – промурлыкала Долли, – увидимся за обедом. У меня встреча с мисс Плай. Пока, дражайшая Флер.
Вряд ли Флер могла догадаться, что кузина Долли спешила на рандеву с самим Дензилом Чевиотом. С лицом, закрытым вуалью и маленьким зонтиком от солнца, полная маленькая женщина сидела на скамье рядом с бароном, который выглядел весьма озабоченным.
– Разве не восхитительно, что у нас теперь на троне королева. Когда пройдет время траура, мы в Лондоне сможем вернуться к блестящей светской жизни, – щебетала Долли.
– Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать новую королеву, – сказал Чевиот ледяным голосом. – Что вы можете сказать о ней?
– Это печально, но я не могу убедить Флер принять вас или посетить Кедлингтон, – вздохнула Долли.
Губы Чевиота превратились в узкую полоску. Он постучал пальцем по своей высокой шляпе с розеткой из черного крепа и спросил:
– Она получает мои цветы каждый день?
– Да, мой дорогой Чевиот. И выбрасывает их.
– Так же, как пытается выбросить и меня, – угрюмо промолвил Чевиот.
Молодой барон заключил с Долли финансовую сделку, обнаружив, что та погрязла в долгах. В их последнюю встречу он предложил ей награду, достаточно большую, чтобы у нее закружилась голова, если женщина сможет посодействовать в его ухаживаниях за юной кузиной. Самой Родни об этом знать ни к чему, а для миссис де Вир в ее затруднительном положении это было определенно выходом.
– Ну, – коротко сказал Дензил, втыкая в гравий конец трости, – у вас есть какие-нибудь предложения?
– О, дорогой, это так трудно, – сказала Долли. – Флер – такое упрямое дитя.
– Я тоже упрям, – холодно отрезал мужчина.
– Молодость горяча, – добавила Долли. – Девушка не обращает внимания на орхидеи.
– Прекрасно! – сказал Чевиот. – Тогда я буду присылать фиалки.
Долли просияла.
– Вы должны попробовать, Флер их обожает. А я тем временем буду петь вам похвалы.
Он поклонился, проводил ее до экипажа, и они расстались.
Барон наезжал в Кедлингтон только на выходные дни, но всегда был в ярости. Слуги трепетали от страха, и только Певерил Марш осмеливался заговаривать с ним, когда тот наносил визиты молодому художнику.
Дензил расхаживал взад и вперед по студии в башне, мрачно наблюдая, как юноша вдыхает жизнь в великолепную картину, изображающую Кедлингтон. Чевиот был настолько занят собой и своими делами, что снова и снова спрашивал Певерила, действительно ли его умершая сестра обладала даром предвидения.
– Она на самом деле могла заглядывать в будущее? – постоянно спрашивал барон, сжигаемый страстью к Флер.
Певерил смотрел серьезными глазами на несчастное лицо своего странного патрона и отвечал:
– Думаю, что да, господин. То, о чем говорила Элспет, всегда сбывалось.
После этих слов Дензил терял интерес к картине и к своему протеже и возвращался в свои покои.
Глава пятая
Флер сидела в небольшом кабинете в глубине дома кузины Долли, просматривая только что принесенную газету с траурной рамкой.
Прошло уже почти сорок восемь часов с тех пор, как король Уильям Четвертый испустил последний вздох. Этим утром лорд Мельбург передал первое послание новой королевы в палату лордов, а Джон Рассел – в палату общин.
Флер, приученная отцом интересоваться всем, что происходило в стране, с интересом просмотрела статью, в которой настоящий период описывался как время «абсолютного спокойствия». Молодая королева взошла на трон в счастливый момент истории, и страна может подумать об уменьшении суммы налогов, улучшении уровня жизни, о смягчении существующих суровых законов. Ожидалось, как сообщала газета, что молодая королева откроет парламент в ноябре; без сомнения, окруженная мудрыми советниками, новая повелительница будет внушать чувство преданности своим подданным.
Читая статью, Флер подняла глаза и задумалась о молодой королеве, ее ровеснице. Виктория должна теперь жить в лучах света, сияющего вокруг трона. Никакие ее поступки или слова не могут оставаться в тайне. Муж для нее будет выбран, и она не сможет даже полюбить и выйти замуж так, как хотелось Флер Родни: за человека, которого она сама выберет.
– Как можно быть королевой? – спросила себя Флер и с участием вздохнула, полагая, что молодая девушка, вовлеченная в государственные заботы, чувствует себя одинокой и испуганной.
– Как бы я себя чувствовала на ее месте? – вслух произнесла Флер. – Боже, благослови и сохрани нашу бедную маленькую королеву!
Со временем меланхолию, в которой Флер пребывала с момента отъезда родителей, сменило ощущение счастья. Прошлой ночью джентльмен, знакомый с папой, привез запечатанное письмо из Парижа, в котором родители сообщали своей дорогой дочке, что завтра вернутся в Англию. Отец предлагал Флер со своей служанкой поехать в Пилларс и там ждать экипаж, который привезет его и маму из Дувра. Маленькая семья снова воссоединится в своем доме.
– О Боже мой! – воскликнула Флер и отложила газету, которую надо было сохранить для Арчибальда. Флер очень редко видела своего кузена, да и то только за едой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68