Она без колебаний схватилась с ним и за это достойна восхищения. Фактически она выиграла первый раунд, а это кое-чего стоит. Она докопается до сути. Она умеет держаться, но ей недостает лоска, который необходим жене Руни Тримейна.
Шелби ухмыльнулся и сделал очередной глоток своего лечебного кофе. Техас. Он не поверил в эту историю, хотя сам не знал почему. Но это не важно. Она не та женщина, которая подойдет его сыну. Руни нужна жена с голубой виргинской кровью, как у него, чтобы их прекрасные дети продолжили славный род Тримейнов. А Дана Бивенс пускай возвращается в ту дыру, из которой выползла.
Над своим решением Шелби думал достаточно долго, а потом потянулся к телефону.
После седьмого гудка трубку сняли.
– Позвольте поговорить с Говардом.
– Он спит, – ответил раздраженный женский голос.
– Черт возьми, мне не важно, чем он занимается! Скажите, что это Шелби Тримейн.
На линии стало тихо. Потом в трубке раздалось:
– Простите, мистер Тримейн. Мэри Джейн не знала, кто это.
– Засунь свои извинения себе в штаны, – отрубил Шелби. – У меня есть работенка для тебя. Я хочу, чтобы ты выяснил все о женщине по имени Дана Бивенс. Она репортер из Ричмонда.
– Когда вам необходима информация?
Шелби посмотрел на часы.
– Два часа хватит?
– Вы серьезно?
– Да уж куда серьезнее, – холодно ответил Шелби.
– Сделаю все, что смогу, сэр.
Шелби швырнул трубку на рычаг и направился к бару смочить горло чем-нибудь покрепче.
Надо расслабиться, сказал он себе. Наверняка он получит ответ на свой вопрос не через два часа, а гораздо позднее.
Он оказался прав. Они с Анной Бет только закончили обед, когда Мэриан вошла в столовую.
– Вам звонят, сэр. Мистер Говард Донован на проводе.
Он бросил салфетку на стол.
– Я поговорю из кабинета.
Жена проводила его встревоженным взглядом.
– Не забудь, что мы идем…
– Не сейчас, Анна Бет!
В кабинете он взял трубку.
– Я слушаю.
Когда Говард Донован закончил свой рассказ, Шелби Тримейн от души выругался.
Он был уверен, что его надо запереть, как помешанного. Он не мог держаться от нее подальше, не мог справиться с собой. Она ему нужна. Когда она наклонилась и он увидел молочно-белые верхушки грудей, он потерял последние рычаги управления собой и своим телом.
Он хлопнул себя ладонью по лбу, желая вбить хоть какой-то разум в голову. Но поздно, слишком поздно.
Если и есть на свете женщина, с которой он не должен был заниматься любовью, так это Дана Бивенс. Дочь Виды Лу! Этот факт ошеломил его, и ночь жаркой страсти обернулась кошмарным пробуждением. Янси чувствовал себя совершенно больным. Как жаль! Похоже, его жизни суждено стать длинной вереницей сожалений. Он думал, что став доктором, обратит трагедию в триумф и в его жизни больше не будет места сожалению и раскаянию.
Он горько рассмеялся. Его выдуманный мир рухнул. Если Вида Лу узнает, что он спал с другой женщиной, даже не с ее дочерью, ее месть будет беспощадной. Она разрушит его независимо от того, во что ей это обойдется.
Янси не мог поверить, что судьба сыграла с ним такую шутку. Какого черта? Как он умудрился связаться с матерью и дочерью одновременно? И что теперь? С одной стороны, он под страхом смерти не должен к ней прикасаться. А с другой – он умрет без этого.
Он понимал, что должен оставить Дану в покое, только не знал, сможет ли. Каждый раз, видя ее, он не узнавал себя. Что это – слабость?
Он не мог не думать о том, как было бы здорово до конца жизни просыпаться каждое утро и видеть рядом с собой Дану, наблюдать, как растет ее живот, наполненный его детьми…
Господи, неужели нельзя выбросить все это из головы? Он хочет невозможного. Стоит ему открыть рот и признаться, кто он такой… Она никогда его не простит. Разве она не сказала, что если когда-нибудь найдет того парня, то заставит заплатить за все?
Но о чем он волнуется? Дана не докопается до правды, никто не видел его в ту ночь и не знает, что он натворил. Его волновало лишь одно – как бы Дана не столкнулась с матерью.
Мысль о том, что Вида Лу сотворила с собственной дочерью, была невыносима. Как бы ему хотелось заставить Виду Лу рассчитаться за то, что ее дружок сделал с Даной!
Дана изнасилована! Представив себе грязного извращенца, входящего к ней в комнату, разрывающего ее плоть… На мгновение гнев ослепил Янси настолько, что он потерял над собой контроль. Ударил кулаком по кухонному столу, швырнул сахарницу в угол. Она приземлилась с таким грохотом, словно на кухне что-то взорвалось.
Его охватила жажда мести, но он чувствовал, что не может ничего сделать. Он связан по рукам и ногам. Он не может быть для Даны рыцарем. Подумав об этом, Янси горько усмехнулся. Нет, он кто угодно, но только не рыцарь.
Дана должна сражаться сама, справиться с матерью своими силами. Если бы он даже попробовал вмешаться, она бы немедленно велела ему убираться подальше.
Черт, он понятия не имел, как она относится к тому, что произошло между ними той ночью! Наверное, винит себя за случившееся.
Янси покрылся холодным потом, хотя раннее утро было теплым. Не в силах больше сдерживаться, он достал газету, но вместо того, чтобы просмотреть заголовки, бросил ее и пошел в душ.
Даже там, под горячими струями воды, он не испытал никакого облегчения. Мучительные мысли не отступали. Он переключил воду с горячей на холодную и вздрогнул, осыпая себя проклятиями.
Разве не чувство вины является источником его навязчивых мыслей? Что это – связь на время, желание обладать ею до отъезда? Или нечто большее? Может, впервые в жизни он влюбился по-настоящему?
О Боже, нет! Он не хотел влюбляться, не хотел обременять себя чувством, вызывающим у него отвращение. Он давно научился ни в ком не нуждаться, потому что потребность в ком-то всегда ассоциировалась у него с болью и страданиями. Он нуждался в родителях, но они предали его – сначала при жизни, а потом своей смертью.
Однако он не ответил себе на один вопрос, который лишал его покоя. Даже зная, чем угрожает Дана Бивенс ему и его карьере, сможет ли он держаться подальше от нее?
К черту все, сказал себе Янси, выходя из душа. У него сегодня жуткий день в операционной. Ему нужно взять себя в руки.
Через несколько минут он, одетый, уже сидел за столом и пил кофе. У него не больше пяти минут, чтобы пролистать газету.
Внезапно глаза Янси застыли на заголовке.
«ПРОПАЖА ДЕНЕГ ИЗ КАЗНЫ ФОНДА КЛИНИКИ».
Час от часу не легче! Под жирным заголовком шла статья, в которой дело излагалось во всех подробностях.
Он не мог читать эту чепуху. Ярость душила его. Янси рванул газетный лист и мял его до тех пор, пока тот не превратился в шарик.
Он не знал, кто виноват в утечке информации, но собирался это выяснить.
– По-моему, нам не о чем говорить, миссис Динвидди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78