Клейтон Кроуфорд собирался стать следующим президентом Соединенных Штатов. Своей мечтой он не делился даже с женой, которую любил всем сердцем.
– Клейтон.
Он повернулся к ней.
– Прости, я задумался.
– Я вижу. Ты уже два дня постоянно уходишь в себя, тебя что-то очень сильно беспокоит. – Она вздохнула. – Ты узнал о результатах анализов… не так ли?
Он услышал боль и страх в голосе жены и знал, что надо сказать. Он подошел к ней и обнял. Она тоже обвила его руками на мгновение, а потом отстранилась.
– Я угадала? Ты знаешь результаты?
Голос жены стал громче, и муж поторопился сказать:
– Нет, дорогая, я ничего не знаю.
Она облегченно вздохнула.
– Тогда в чем причина? – не отступала Глория. – Если это связано с работой и я не в силах помочь, то хотя бы поделись, расскажи. Я пойму.
– Это касается нас с тобой.
Глория едва не поперхнулась, ее глаза в ужасе расширились.
– Вот поэтому я тебе и не говорил: я знал, как ты отреагируешь.
– Но эта тайна сводит тебя с ума.
– Меня незачем сводить с ума, я уже безумен как черт.
– Расскажи, – снова попросила она тоскливым голосом.
– Это, конечно, еще не конец света.
– Ну конечно.
Клейтон не обратил внимания на сарказм в ее тоне.
– Позвонила журналистка и попросила дать интервью.
– И что в этом необычного? Ты бесконечно их даешь.
– Когда Бекки спросила, какова тема интервью, женщина сказала, что она хотела бы поговорить о докторе Грейнджере.
Лицо Глории стало пепельного цвета, она подняла руку ко рту, словно ее душил крик. Через секунду она оправилась и проговорила:
– Не могу поверить. Мы были так осторожны. – Она замолчала, ее подбородок дрожал.
– Я займусь этим, слышишь?
– Если газеты…
– Я не позволю, – непререкаемым тоном сказал Клейтон. – Я тебе обещаю.
Внутри у Глории все сжалось, она опустилась на кожаный диван, на свое любимое место рядом с его столом.
– Я беспокоюсь не о себе, – сказала она, глядя на мужа. – Я волнуюсь о тебе. Тебе предстоит принять так много важных законов, а если это дело выйдет наружу… – Она снова умолкла и прикусила нижнюю губу.
Клейтон сел рядом с ней и дотронулся до ее рук, холодных как лед.
– Не думай об этом, – сказал он. – Не забивай себе голову, этого не будет.
– Но это уже есть. Сбываются самые страшные опасения. Ты знаешь, как действуют эти средства массовой информации.
– Я знаю. Еще и поэтому я не говорил тебе.
– Видишь, ты не слишком-то умеешь скрывать свои чувства.
Клейтон смахнул слезу с ее щеки.
– Все будет в порядке, все будет хорошо. Поверь мне.
– Я всегда тебе верю. – На мгновение Глория замолчала. – Почему ты не хочешь, чтобы я встретилась с художником по интерьеру? Твое отношение к этому меня очень беспокоит.
Клейтон потер ее руки, пытаясь согреть их.
– Я не хочу, чтобы ты разочаровалась, вот и все.
– Другими словами, если я забеременею, то только тогда мне следует думать об убранстве детской?
– Да, я думаю, так будет лучше.
Они умолкли.
– Ты не веришь в это, да? – прошептала Глория, и ее зеленые глаза снова наполнились слезами.
– Грейнджер – самый лучший доктор. Если у нас все в порядке, то должно получиться. Если нет, значит, нет. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Но если ты будешь лучше чувствовать себя, занимаясь детской, то встречайся с художником. Знаешь, милая, я думаю, у нас все получится. – Клейтон улыбнулся.
Она обняла его, потом встала. Клейтон проводил ее до двери.
– Постарайся не засиживаться допоздна, – попросила Глория, – не забудь, что у нас сегодня обедают Домайны.
– Я буду вовремя. – Он коснулся ее щеки кончиком носа. – Считай, что мы договорились.
Как только за Глорией закрылась дверь, выражение лица Клейтона изменилось. Оно стало, как никогда, суровым. Он прошел к своему столу и нажал кнопку.
– Скажите Эду, я хочу его видеть.
Через секунду Эд Убэнкс, его помощник, вошел в комнату.
– Садись.
Убэнкс побледнел, особенно это было заметно на фоне его красных ушей.
– Ох, ну ты в совершенно разобранном виде!
– Ты прав, я очень расстроен. Позвонила какая-то репортерша и захотела откровенно поговорить со мной.
Убэнкс пожал плечами:
– И что в этом плохого? Это скорее хорошо, чем плохо?
– Не тот случай. Она упомянула доктора Янси Грейнджера.
– Вот черт!
– Ее зовут Дана Бивенс. Выясни, кто она такая и чего, черт возьми, хочет.
– Займусь прямо сейчас. – Убэнкс вскочил.
– Выясни попутно, в каком состоянии находится вопрос о гранте в моем подкомитете.
– Для предполагаемой больницы Грейнджера?
– Да.
– Хорошо.
– Но первым делом займись репортером. Слишком велика угроза неверно истолковать ситуацию с грантом. А это может сильно подпортить мне карьеру.
– Ох, парень!
– Не волнуйся. Но тщеславная репортерша собирается нас с Глорией сделать героями бульварных газет, как Чанга и Пович, когда они хотели заиметь ребенка.
– Так вот почему ты хочешь, чтобы я остановил репортершу, я правильно понял?
– Не совсем. Сначала выясни, кто эта чертова Дана Бивенс, всю ее подноготную. Тогда я решу, как следует действовать.
Доктор Мисти Грейнджер свирепо смотрела на мужчину, сидевшего перед ней.
– Я тебе не враг, Мисти.
– Ты не в состоянии доказать мне это, – язвительным тоном ответила она.
Рейфорд Джайлс покраснел и опустил глаза, как будто был не в силах вынести ее взгляд. Мисти это не волновало. Он ее адвокат, и, как предполагается, он должен быть на ее стороне.
Словно прочитав ее мысли, Рейфорд снова посмотрел на нее.
– Пока я на твоей стороне.
– Вот поэтому и займись моим вкладом в работу Янси.
– И что потом?
– Скажешь, есть ли у меня основание для предъявления ему иска.
– Предъявления иска ему ? – В голосе Рейфорда послышалось недоверие. – Ты шутишь?
– Я не шучу. – Голос Мисти был жестким и непреклонным. – С самого начала нашего брака я помогала ему проводить некоторые исследования, а он хочет все получить один.
– И весь твой праведный гнев сводится к деньгам?
– Отчасти.
– Если мы выдвинем это безумное обвинение ему, то нам нужно иметь нечто большее, чем просто твои слова.
Мисти сложила руки на своей плоской груди и посмотрела в окно, за которым лежал шумный центр Ричмонда.
– Мисти?
Она сощурилась.
– Что?
– Долгое время я был твоим другом. Поэтому…
– Избавь меня, пожалуйста, от банальностей, Рейфорд. Мне нужна только твоя поддержка.
Он напрягся.
– Ты уверена, что у тебя больше нет никакой иной цели, кроме той, о которой ты сказала?
– Я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Да знаешь, знаешь. Может, ты хочешь вернуть Грейнджера и таким способом пытаешься привлечь его внимание?
Мисти покачала головой, ее каштановые волосы упали на лицо, но они не скрыли гнев, загоревшийся в ее глазах от его замечания.
– Неправда! Я не приняла бы обратно этого ублюдка, даже если бы он приполз ко мне на коленях и умолял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Клейтон.
Он повернулся к ней.
– Прости, я задумался.
– Я вижу. Ты уже два дня постоянно уходишь в себя, тебя что-то очень сильно беспокоит. – Она вздохнула. – Ты узнал о результатах анализов… не так ли?
Он услышал боль и страх в голосе жены и знал, что надо сказать. Он подошел к ней и обнял. Она тоже обвила его руками на мгновение, а потом отстранилась.
– Я угадала? Ты знаешь результаты?
Голос жены стал громче, и муж поторопился сказать:
– Нет, дорогая, я ничего не знаю.
Она облегченно вздохнула.
– Тогда в чем причина? – не отступала Глория. – Если это связано с работой и я не в силах помочь, то хотя бы поделись, расскажи. Я пойму.
– Это касается нас с тобой.
Глория едва не поперхнулась, ее глаза в ужасе расширились.
– Вот поэтому я тебе и не говорил: я знал, как ты отреагируешь.
– Но эта тайна сводит тебя с ума.
– Меня незачем сводить с ума, я уже безумен как черт.
– Расскажи, – снова попросила она тоскливым голосом.
– Это, конечно, еще не конец света.
– Ну конечно.
Клейтон не обратил внимания на сарказм в ее тоне.
– Позвонила журналистка и попросила дать интервью.
– И что в этом необычного? Ты бесконечно их даешь.
– Когда Бекки спросила, какова тема интервью, женщина сказала, что она хотела бы поговорить о докторе Грейнджере.
Лицо Глории стало пепельного цвета, она подняла руку ко рту, словно ее душил крик. Через секунду она оправилась и проговорила:
– Не могу поверить. Мы были так осторожны. – Она замолчала, ее подбородок дрожал.
– Я займусь этим, слышишь?
– Если газеты…
– Я не позволю, – непререкаемым тоном сказал Клейтон. – Я тебе обещаю.
Внутри у Глории все сжалось, она опустилась на кожаный диван, на свое любимое место рядом с его столом.
– Я беспокоюсь не о себе, – сказала она, глядя на мужа. – Я волнуюсь о тебе. Тебе предстоит принять так много важных законов, а если это дело выйдет наружу… – Она снова умолкла и прикусила нижнюю губу.
Клейтон сел рядом с ней и дотронулся до ее рук, холодных как лед.
– Не думай об этом, – сказал он. – Не забивай себе голову, этого не будет.
– Но это уже есть. Сбываются самые страшные опасения. Ты знаешь, как действуют эти средства массовой информации.
– Я знаю. Еще и поэтому я не говорил тебе.
– Видишь, ты не слишком-то умеешь скрывать свои чувства.
Клейтон смахнул слезу с ее щеки.
– Все будет в порядке, все будет хорошо. Поверь мне.
– Я всегда тебе верю. – На мгновение Глория замолчала. – Почему ты не хочешь, чтобы я встретилась с художником по интерьеру? Твое отношение к этому меня очень беспокоит.
Клейтон потер ее руки, пытаясь согреть их.
– Я не хочу, чтобы ты разочаровалась, вот и все.
– Другими словами, если я забеременею, то только тогда мне следует думать об убранстве детской?
– Да, я думаю, так будет лучше.
Они умолкли.
– Ты не веришь в это, да? – прошептала Глория, и ее зеленые глаза снова наполнились слезами.
– Грейнджер – самый лучший доктор. Если у нас все в порядке, то должно получиться. Если нет, значит, нет. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Но если ты будешь лучше чувствовать себя, занимаясь детской, то встречайся с художником. Знаешь, милая, я думаю, у нас все получится. – Клейтон улыбнулся.
Она обняла его, потом встала. Клейтон проводил ее до двери.
– Постарайся не засиживаться допоздна, – попросила Глория, – не забудь, что у нас сегодня обедают Домайны.
– Я буду вовремя. – Он коснулся ее щеки кончиком носа. – Считай, что мы договорились.
Как только за Глорией закрылась дверь, выражение лица Клейтона изменилось. Оно стало, как никогда, суровым. Он прошел к своему столу и нажал кнопку.
– Скажите Эду, я хочу его видеть.
Через секунду Эд Убэнкс, его помощник, вошел в комнату.
– Садись.
Убэнкс побледнел, особенно это было заметно на фоне его красных ушей.
– Ох, ну ты в совершенно разобранном виде!
– Ты прав, я очень расстроен. Позвонила какая-то репортерша и захотела откровенно поговорить со мной.
Убэнкс пожал плечами:
– И что в этом плохого? Это скорее хорошо, чем плохо?
– Не тот случай. Она упомянула доктора Янси Грейнджера.
– Вот черт!
– Ее зовут Дана Бивенс. Выясни, кто она такая и чего, черт возьми, хочет.
– Займусь прямо сейчас. – Убэнкс вскочил.
– Выясни попутно, в каком состоянии находится вопрос о гранте в моем подкомитете.
– Для предполагаемой больницы Грейнджера?
– Да.
– Хорошо.
– Но первым делом займись репортером. Слишком велика угроза неверно истолковать ситуацию с грантом. А это может сильно подпортить мне карьеру.
– Ох, парень!
– Не волнуйся. Но тщеславная репортерша собирается нас с Глорией сделать героями бульварных газет, как Чанга и Пович, когда они хотели заиметь ребенка.
– Так вот почему ты хочешь, чтобы я остановил репортершу, я правильно понял?
– Не совсем. Сначала выясни, кто эта чертова Дана Бивенс, всю ее подноготную. Тогда я решу, как следует действовать.
Доктор Мисти Грейнджер свирепо смотрела на мужчину, сидевшего перед ней.
– Я тебе не враг, Мисти.
– Ты не в состоянии доказать мне это, – язвительным тоном ответила она.
Рейфорд Джайлс покраснел и опустил глаза, как будто был не в силах вынести ее взгляд. Мисти это не волновало. Он ее адвокат, и, как предполагается, он должен быть на ее стороне.
Словно прочитав ее мысли, Рейфорд снова посмотрел на нее.
– Пока я на твоей стороне.
– Вот поэтому и займись моим вкладом в работу Янси.
– И что потом?
– Скажешь, есть ли у меня основание для предъявления ему иска.
– Предъявления иска ему ? – В голосе Рейфорда послышалось недоверие. – Ты шутишь?
– Я не шучу. – Голос Мисти был жестким и непреклонным. – С самого начала нашего брака я помогала ему проводить некоторые исследования, а он хочет все получить один.
– И весь твой праведный гнев сводится к деньгам?
– Отчасти.
– Если мы выдвинем это безумное обвинение ему, то нам нужно иметь нечто большее, чем просто твои слова.
Мисти сложила руки на своей плоской груди и посмотрела в окно, за которым лежал шумный центр Ричмонда.
– Мисти?
Она сощурилась.
– Что?
– Долгое время я был твоим другом. Поэтому…
– Избавь меня, пожалуйста, от банальностей, Рейфорд. Мне нужна только твоя поддержка.
Он напрягся.
– Ты уверена, что у тебя больше нет никакой иной цели, кроме той, о которой ты сказала?
– Я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Да знаешь, знаешь. Может, ты хочешь вернуть Грейнджера и таким способом пытаешься привлечь его внимание?
Мисти покачала головой, ее каштановые волосы упали на лицо, но они не скрыли гнев, загоревшийся в ее глазах от его замечания.
– Неправда! Я не приняла бы обратно этого ублюдка, даже если бы он приполз ко мне на коленях и умолял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78