– Я заставила Раффи дать мне торжественное обещание, что вы приедете. Как хорошо! Дело в том, что многие жены его друзей знать меня не хотят, – пожаловалась молодая женщина.
– Не понимаю почему, – искренне произнесла Палома. – Я думаю, что вы хороший человек. Но вы же знаете, что мы с Антонио не женаты.
– Но скоро будете! Он так и прыгает вокруг вас. Без всякого сомнения, он от вас без ума, – заявила Ракеле.
– Что вы! Он на такое не способен, – с сожалением вздохнула Палома.
– Вы бы видели, как он на вас смотрит, когда вы не можете этого заметить. Один этот взгляд яснее всяких слов.
– Что за глупости! – Палома почувствовала, что краснеет.
– Но это правда. То же самое я скажу и про вас, – улыбнулась Ракеле.
– Про меня?
– Да, Палома. Вы сходите с ума друг по другу. Только слепой не заметит этого.
Слава Богу, Ракеле не стала продолжать разговор, а повела Палому на террасу, к мужчинам.
Они сидели друг против друга, потягивали бренди и были поглощены беседой. Палома поняла, что Антонио чем-то недоволен, хотя и пытается не подать виду. Заметив Палому и Ракеле, мужчины поднялись им навстречу. Рафаэль велел принести шампанского, и вчетвером они снова уселись на террасе, с которой открывался потрясающий вид на море.
Палома не могла отвести взгляда от лунной дорожки на воде. Она смотрела на серебристые блики и думала о том, что веселый, жизнерадостный Рафаэль даже отдаленно не напоминает того человека, о котором столько рассказывал ей Антонио и кого он считал своим другом и наставником.
Словно желая окончательно развенчать свой образ, Рафаэль жизнерадостно сказал Антонио:
– Мой дом становится настоящим домом любви, раз под его крышей собрались четверо любящих друг друга людей. Антонио, дорогой, я пью за вашу свадьбу! За вашу брачную ночь! Я пью за то удовольствие, которое вы найдете друг в друге! – Голос его звучал весьма воодушевленно.
– Дорогой, как не стыдно! – вспыхнула Ракеле.
– Но вы же не возражаете, а? Они так же любят друг друга, как и мы с тобой. – С каждым бокалом Фернандес становился все веселее. – Давай, Антонио, выпей со мной за женщину, которую ты любишь!
Палома боялась поднять глаза на жениха. Однако тот спокойно произнес:
– Ты прав, мой друг, как и всегда. Давайте выпьем за Палому.
Все подняли бокалы и улыбнулись ей. Раздался мелодичный перезвон хрусталя.
– А теперь ты должен поцеловать ее, Антонио! – снова начал Рафаэль. – Ну же, поцелуй Палому. Еще раз и еще. И еще. Пусть поцелуи станут зеркалом твоей страсти.
Решив, что гость обязательно последует его примеру, Рафаэль обнял Ракеле и смачно поцеловал. Антонио притянул Палому к себе и чуть заметно коснулся губами ее губ. Палома не хотела, чтобы Антонио целовал ее просто в силу обстоятельств. Тем более он столько труда потратил на то, чтобы убедить ее в своем равнодушии к ней, что теперь было бы нелепо разыгрывать из себя влюбленного.
– Поцелуй меня, – едва слышно прошептал Антонио. – Не расстраивай их. Мы должны хорошо смотреться.
Опять за старое! «Хорошо смотреться», «не расстраивай их»! Однако Палома справилась с раздражением и послушно приникла к его губам. В этот раз она взяла инициативу на себя. Хватит уже подчиняться приказам своего господина! Сама Палома мечтала о поцелуе с того момента, как они расстались в саду. И теперь ничто не мешало ей, как советовал Рафаэль, всю свою страсть вложить в эти неторопливые, глубокие поцелуи. И как всегда, блаженство тут же опутало се своими невидимыми нитями. Но Антонио вовсе не обязательно об этом знать. Пусть считает, что она просто старается не расстроить гостеприимных хозяев.
Но Антонио тоже неплохо справлялся со своей ролью. Он ответил ей с таким пылом, что она побоялась потерять над собой контроль. Неторопливые движения его губ были такими нежными, такими мучительно-сладкими! Искушение поверить в то, что за всем этим стоит настоящее чувство, было слишком велико…
Палома открыла глаза. Антонио смотрел на нее с изумлением, словно видел впервые. Зрачки его расширились, дыхание было неровным.
Рафаэль залился довольным смехом.
– Вот это я понимаю! Какие чувства! – воскликнул он. – А теперь самое время отнести женщину в спальню. – И Рафаэль немедленно перешел от слов к делу. – Влюбленным пора в постельку, – лукаво произнес он на прощание.
Недолго думая, Антонио подхватил Палому на руки. Она смущенно опустила глаза.
Рафаэль со своей драгоценной ношей уже поднялся по лестнице и ждал их, стоя на самом верху.
– Вот как надо жить, Антонио! – убежденно воскликнул он. – Признаться, раньше я так не думал. Но проходит время и человек становится мудрее. Вижу, ты понимаешь меня.
– Вы всегда были мудрым человеком, Рафаэль, – вежливо ответил Антонио, проигнорировав последнюю фразу.
– Доброй ночи! – раздалось в ответ из глубины коридора.
Однако, дойдя до его конца, Рафаэль внезапно обернулся и одобрительно кивнул. Антонио как раз вносил Палому в спальню, и девушка чувствовала, что руки его дрожат.
Войдя, он бережно опустил ее на пол и закрыл дверь.
– Я бы советовала тебе запереться на ключ, – смеющимся голосом посоветовала Палома. – А то вдруг твой наставник придет проверить, хорошо ли ты исполняешь его наказы.
– Палома, прошу тебя, прости за весь этот спектакль. У меня и в мыслях не было ставить тебя и такое положение.
– А что, собственно, произошло? Мне нравится здесь. А Рафаэль – славный человек.
– Я начинаю сомневаться в этом. Я всегда уважал его, но теперь моего друга просто не узнать! Что такое с ним приключилось, ума не приложу.
– Брось, – усмехнулась Палома, – ты все прекрасно понимаешь.
– Он всегда был таким спокойным и трезвомыслящим.
– Антонио, он обрел свое счастье! Неужели ты этого не видишь?
Она улыбнулась, желая подбодрить его.
– Что счастье! – патетически воскликнул Антонио.
– Вообще-то принято считать, что это высшее благо, которого только можно пожелать.
Антонио принялся ходить по комнате взад-вперед.
– А что будет, когда она его предаст?
– Она никогда его не предаст. Ты не допускаешь такой возможности? – удивилась Палома. – У нее доброе сердце, и, мне кажется, они действительно любят друг друга.
– Она водит его за нос! Сделала из него жалкого раба!
– Он сам пожелал стать ее рабом. Потому что любит ее.
– Это все равно.
– Антонио, ты вообще не веришь в любовь? – рискнула спросить Палома.
– Почему? Ты несправедлива ко мне, – ответил он, помедлив. – Конечно, она существует, и я ничего не имею против нее. Но это ослепление, которое превращает мужчин в безумцев. Нет уж, увольте!
– А женщин?
– Никогда! И сеньора Фернандес с блеском доказала это.
– Что за странное убеждение! Женщины не могут потерять голову от любви? Еще как могут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Не понимаю почему, – искренне произнесла Палома. – Я думаю, что вы хороший человек. Но вы же знаете, что мы с Антонио не женаты.
– Но скоро будете! Он так и прыгает вокруг вас. Без всякого сомнения, он от вас без ума, – заявила Ракеле.
– Что вы! Он на такое не способен, – с сожалением вздохнула Палома.
– Вы бы видели, как он на вас смотрит, когда вы не можете этого заметить. Один этот взгляд яснее всяких слов.
– Что за глупости! – Палома почувствовала, что краснеет.
– Но это правда. То же самое я скажу и про вас, – улыбнулась Ракеле.
– Про меня?
– Да, Палома. Вы сходите с ума друг по другу. Только слепой не заметит этого.
Слава Богу, Ракеле не стала продолжать разговор, а повела Палому на террасу, к мужчинам.
Они сидели друг против друга, потягивали бренди и были поглощены беседой. Палома поняла, что Антонио чем-то недоволен, хотя и пытается не подать виду. Заметив Палому и Ракеле, мужчины поднялись им навстречу. Рафаэль велел принести шампанского, и вчетвером они снова уселись на террасе, с которой открывался потрясающий вид на море.
Палома не могла отвести взгляда от лунной дорожки на воде. Она смотрела на серебристые блики и думала о том, что веселый, жизнерадостный Рафаэль даже отдаленно не напоминает того человека, о котором столько рассказывал ей Антонио и кого он считал своим другом и наставником.
Словно желая окончательно развенчать свой образ, Рафаэль жизнерадостно сказал Антонио:
– Мой дом становится настоящим домом любви, раз под его крышей собрались четверо любящих друг друга людей. Антонио, дорогой, я пью за вашу свадьбу! За вашу брачную ночь! Я пью за то удовольствие, которое вы найдете друг в друге! – Голос его звучал весьма воодушевленно.
– Дорогой, как не стыдно! – вспыхнула Ракеле.
– Но вы же не возражаете, а? Они так же любят друг друга, как и мы с тобой. – С каждым бокалом Фернандес становился все веселее. – Давай, Антонио, выпей со мной за женщину, которую ты любишь!
Палома боялась поднять глаза на жениха. Однако тот спокойно произнес:
– Ты прав, мой друг, как и всегда. Давайте выпьем за Палому.
Все подняли бокалы и улыбнулись ей. Раздался мелодичный перезвон хрусталя.
– А теперь ты должен поцеловать ее, Антонио! – снова начал Рафаэль. – Ну же, поцелуй Палому. Еще раз и еще. И еще. Пусть поцелуи станут зеркалом твоей страсти.
Решив, что гость обязательно последует его примеру, Рафаэль обнял Ракеле и смачно поцеловал. Антонио притянул Палому к себе и чуть заметно коснулся губами ее губ. Палома не хотела, чтобы Антонио целовал ее просто в силу обстоятельств. Тем более он столько труда потратил на то, чтобы убедить ее в своем равнодушии к ней, что теперь было бы нелепо разыгрывать из себя влюбленного.
– Поцелуй меня, – едва слышно прошептал Антонио. – Не расстраивай их. Мы должны хорошо смотреться.
Опять за старое! «Хорошо смотреться», «не расстраивай их»! Однако Палома справилась с раздражением и послушно приникла к его губам. В этот раз она взяла инициативу на себя. Хватит уже подчиняться приказам своего господина! Сама Палома мечтала о поцелуе с того момента, как они расстались в саду. И теперь ничто не мешало ей, как советовал Рафаэль, всю свою страсть вложить в эти неторопливые, глубокие поцелуи. И как всегда, блаженство тут же опутало се своими невидимыми нитями. Но Антонио вовсе не обязательно об этом знать. Пусть считает, что она просто старается не расстроить гостеприимных хозяев.
Но Антонио тоже неплохо справлялся со своей ролью. Он ответил ей с таким пылом, что она побоялась потерять над собой контроль. Неторопливые движения его губ были такими нежными, такими мучительно-сладкими! Искушение поверить в то, что за всем этим стоит настоящее чувство, было слишком велико…
Палома открыла глаза. Антонио смотрел на нее с изумлением, словно видел впервые. Зрачки его расширились, дыхание было неровным.
Рафаэль залился довольным смехом.
– Вот это я понимаю! Какие чувства! – воскликнул он. – А теперь самое время отнести женщину в спальню. – И Рафаэль немедленно перешел от слов к делу. – Влюбленным пора в постельку, – лукаво произнес он на прощание.
Недолго думая, Антонио подхватил Палому на руки. Она смущенно опустила глаза.
Рафаэль со своей драгоценной ношей уже поднялся по лестнице и ждал их, стоя на самом верху.
– Вот как надо жить, Антонио! – убежденно воскликнул он. – Признаться, раньше я так не думал. Но проходит время и человек становится мудрее. Вижу, ты понимаешь меня.
– Вы всегда были мудрым человеком, Рафаэль, – вежливо ответил Антонио, проигнорировав последнюю фразу.
– Доброй ночи! – раздалось в ответ из глубины коридора.
Однако, дойдя до его конца, Рафаэль внезапно обернулся и одобрительно кивнул. Антонио как раз вносил Палому в спальню, и девушка чувствовала, что руки его дрожат.
Войдя, он бережно опустил ее на пол и закрыл дверь.
– Я бы советовала тебе запереться на ключ, – смеющимся голосом посоветовала Палома. – А то вдруг твой наставник придет проверить, хорошо ли ты исполняешь его наказы.
– Палома, прошу тебя, прости за весь этот спектакль. У меня и в мыслях не было ставить тебя и такое положение.
– А что, собственно, произошло? Мне нравится здесь. А Рафаэль – славный человек.
– Я начинаю сомневаться в этом. Я всегда уважал его, но теперь моего друга просто не узнать! Что такое с ним приключилось, ума не приложу.
– Брось, – усмехнулась Палома, – ты все прекрасно понимаешь.
– Он всегда был таким спокойным и трезвомыслящим.
– Антонио, он обрел свое счастье! Неужели ты этого не видишь?
Она улыбнулась, желая подбодрить его.
– Что счастье! – патетически воскликнул Антонио.
– Вообще-то принято считать, что это высшее благо, которого только можно пожелать.
Антонио принялся ходить по комнате взад-вперед.
– А что будет, когда она его предаст?
– Она никогда его не предаст. Ты не допускаешь такой возможности? – удивилась Палома. – У нее доброе сердце, и, мне кажется, они действительно любят друг друга.
– Она водит его за нос! Сделала из него жалкого раба!
– Он сам пожелал стать ее рабом. Потому что любит ее.
– Это все равно.
– Антонио, ты вообще не веришь в любовь? – рискнула спросить Палома.
– Почему? Ты несправедлива ко мне, – ответил он, помедлив. – Конечно, она существует, и я ничего не имею против нее. Но это ослепление, которое превращает мужчин в безумцев. Нет уж, увольте!
– А женщин?
– Никогда! И сеньора Фернандес с блеском доказала это.
– Что за странное убеждение! Женщины не могут потерять голову от любви? Еще как могут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40