Бороду он успел сбрить, сохранив лишь небольшие усы и английские бакенбарды. Короче говоря, за считанные часы ночной гость стал совершенно неузнаваем, превратившись в заправского франта. Правда, его лицо все еще не утратило прежнего выражения, и дону Лотарио было не по себе при виде человека, который ночью выглядел совсем иначе.
— Только сапоги узковаты да перчатки немного малы, — улыбнулся незнакомец, пытаясь обратить все в шутку. — Впрочем, это мелочи, и на них скоро перестаешь обращать внимание. Вы позволите мне называть эти вещи своими, не правда ли?
— Я вынужден это сделать, — ответил молодой человек. — Надеюсь, вы этим и ограничились и не познакомились поближе с моей кассой — она находится в той же комнате.
— В самом деле? — воскликнул неизвестный. — Нет, на это у меня не было времени. Даю вам слово, вы найдете ее нетронутой. Денег у меня достаточно, иначе я попросил бы вас о некоторой ссуде.
— Я рад, что избавлен от необходимости отказать вам в этом, — холодно ответил дон Лотарио. — Во всяком случае, разрешите мне заглянуть в свой секретер и убедиться собственными глазами.
— Извольте! — с неудовольствием сказал незнакомец. — Впрочем, с вас достаточно было бы и моего слова!
Дон Лотарио не знал, как поступить: сердиться на эту неслыханную наглость или рассмеяться. Все еще не выпуская из рук пистолета, он прошел в комнату, где заключенный провел ночь. Уже одного взгляда, брошенного внутрь секретера, оказалось достаточно, чтобы понять: все в порядке.
— А теперь, милостивый государь, — с холодной учтивостью промолвил наш герой, — у меня нет причин удерживать вас от ваших странствий по Парижу.
— Весьма благодарен, — ответил незнакомец с легким поклоном, — а теперь, сударь, прежде чем попрощаться, я прошу вас еще об одном. Назовите ваше имя.
— К чему? — удивился испанец. — Я полагал, что оно не имеет для вас никакого значения.
— Не совсем так. Вы оказали мне огромную услугу, поэтому я хотел бы знать ваше имя!
— Что ж, если вам это столь необходимо, извольте: меня зовут дон Лотарио де Толедо.
— Прекрасное имя, — ответил неизвестный и с серьезной миной извлек из кармана записную книжку, куда и занес нашего героя. — Я буду помнить о вас. Никогда нельзя знать, при каких обстоятельствах я смогу быть вам полезен. А чтобы и вы знали, кто я и кому вы сделали любезность, разрешите представиться: Этьен Рабласи — в некоторых районах франции это имя небезызвестно!
— Нисколько в этом не сомневаюсь! — сказал дон Лотарио, которому стала невыносима неслыханная наглость собеседника. — А теперь, любезнейший, я хотел бы продолжить прерванный вами сон. Кстати, с вашей стороны было неосторожно называть мне свое имя. Я могу заявить в полицию и указать ваши приметы…
— Вы этого не сделаете — вы слишком благородный человек, — ответил Рабласи, состроив гримасу, напоминавшую улыбку. — Прощайте, дон Лотарио! Вы всегда найдете во мне друга и благодарного должника!
— Черт бы побрал этого молодца! — сердито пробормотал дон Лотарио и добавил: — Прощайте! Никогда бы вас больше не видеть!
Беглец рассмеялся, отвесил поклон и, открыв дверь ключом, который все еще держал у себя, покинул комнату, а потом и квартиру. Дон Лотарио подошел к окну и увидел Этьена Рабласи, беззаботной, небрежной походкой пересекавшего площадь перед Люксембургским дворцом. Сапоги, пожалуй, и в самом деле были ему узки, ибо он ступал очень медленно и осторожно. Это придавало его походке какую-то неестественность и вызывало смех. Он оглянулся на окна квартиры и дружески помахал наблюдавшему за ним испанцу. Дон Лотарио отошел в глубину комнаты.
— Бог знает, какого негодяя избавил я от карающей руки полиции! — сказал он себе. — Хотя что мне оставалось? В конце концов, я был во власти этого человека. Хуже всего, что он не дал мне отдохнуть. У мадемуазель Терезы я буду выглядеть утомленным, как после бессонной ночи.
С этими словами он вернулся в свою спальню и бросился на постель. Каким бы странным ни казалось происшедшее с ним, оно было неспособно лишить его душевного равновесия. Спустя несколько минут дон Лотарио уже спал.
III. ВИЗИТ
Ровно в десять часов утра слуга разбудил дона Лотарио. На столе уже стоял горячий кофе. Рядом с чашкой лежали несколько утренних газет, среди них — небольшая газетка, выходившая лишь в девять часов и сообщавшая обо всех событиях минувшей ночи. Дон Лотарио пробежал ее довольно равнодушным взглядом, и его внимание привлекла заметка, помещенная в конце полосы. В ней говорилось следующее:
«Сильный пожар разрушил прошлой ночью флигель тюрьмы на Бьеврском канале. Подробности происшествия редакции пока неизвестны. Уверяют, однако, что никому из заключенных бежать не удалось, никто из них не погиб в огне и не получил увечий. Произошло несчастье иного рода. Тяжелое ранение получил королевский прокурор Фран-Карре, который находился во время пожара в здании тюрьмы, допрашивая одного из заключенных. Не имея иного пути к спасению, кроме брошенной пожарными веревки, он, однако, сорвался при спуске, почти достигнув земли. Кроме того, был убит надзиратель по имени Валлар — вероятно, в то время, когда он открывал камеры. Подозрение пало на небезызвестного Этьена Рабласи, который по счастливой случайности находится в руках правосудия, поскольку бежать ему не удалось.
— Как? Что это значит? — спрашивал себя дон Лотарио. — Рабласи — именно так назвался этот наглец, и если он — тот самый, он, безусловно, бежал. Зачем же другому человеку принимать имя убийцы?
Несколько минут испанец размышлял над этим странным обстоятельством. Тем временем вошел слуга, чтобы помочь ему одеться, и в предвкушении событий наступившего дня испанец забыл о странном ночном происшествии.
Вправе ли он воспользовался разрешением Терезы и нанести ей визит? Он сделал бы это не задумываясь, но что-то его удерживало. Жизнь в Париже не прошла для него даром. Он уже научился не доверять своему сердцу и проявлять больше осмотрительности, чем, видимо, требовалось. Кроме того, сейчас он более здраво относился к своему ночному приключению. Новое знакомство представляло для него несомненный интерес, однако многое из того, что считается интересным, имеет свои опасные стороны.
Впрочем, он вовремя вспомнил о том, что Тереза, по ее словам, знакома с аббатом Лагиде. Аббат был человеком в летах. Пусть в юности Лагиде тоже отдал дань светским глупостям, тем более что его взгляды были весьма терпимыми, теперь вряд ли можно предположить, что с этой молодой дамой его связывает нечто большее, нежели дружеская привязанность. По этой причине дон Лотарио намеревался предварительно разузнать о ней именно у аббата.
Как всегда, ровно в двенадцать у дверей дома остановился элегантный наемный экипаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
— Только сапоги узковаты да перчатки немного малы, — улыбнулся незнакомец, пытаясь обратить все в шутку. — Впрочем, это мелочи, и на них скоро перестаешь обращать внимание. Вы позволите мне называть эти вещи своими, не правда ли?
— Я вынужден это сделать, — ответил молодой человек. — Надеюсь, вы этим и ограничились и не познакомились поближе с моей кассой — она находится в той же комнате.
— В самом деле? — воскликнул неизвестный. — Нет, на это у меня не было времени. Даю вам слово, вы найдете ее нетронутой. Денег у меня достаточно, иначе я попросил бы вас о некоторой ссуде.
— Я рад, что избавлен от необходимости отказать вам в этом, — холодно ответил дон Лотарио. — Во всяком случае, разрешите мне заглянуть в свой секретер и убедиться собственными глазами.
— Извольте! — с неудовольствием сказал незнакомец. — Впрочем, с вас достаточно было бы и моего слова!
Дон Лотарио не знал, как поступить: сердиться на эту неслыханную наглость или рассмеяться. Все еще не выпуская из рук пистолета, он прошел в комнату, где заключенный провел ночь. Уже одного взгляда, брошенного внутрь секретера, оказалось достаточно, чтобы понять: все в порядке.
— А теперь, милостивый государь, — с холодной учтивостью промолвил наш герой, — у меня нет причин удерживать вас от ваших странствий по Парижу.
— Весьма благодарен, — ответил незнакомец с легким поклоном, — а теперь, сударь, прежде чем попрощаться, я прошу вас еще об одном. Назовите ваше имя.
— К чему? — удивился испанец. — Я полагал, что оно не имеет для вас никакого значения.
— Не совсем так. Вы оказали мне огромную услугу, поэтому я хотел бы знать ваше имя!
— Что ж, если вам это столь необходимо, извольте: меня зовут дон Лотарио де Толедо.
— Прекрасное имя, — ответил неизвестный и с серьезной миной извлек из кармана записную книжку, куда и занес нашего героя. — Я буду помнить о вас. Никогда нельзя знать, при каких обстоятельствах я смогу быть вам полезен. А чтобы и вы знали, кто я и кому вы сделали любезность, разрешите представиться: Этьен Рабласи — в некоторых районах франции это имя небезызвестно!
— Нисколько в этом не сомневаюсь! — сказал дон Лотарио, которому стала невыносима неслыханная наглость собеседника. — А теперь, любезнейший, я хотел бы продолжить прерванный вами сон. Кстати, с вашей стороны было неосторожно называть мне свое имя. Я могу заявить в полицию и указать ваши приметы…
— Вы этого не сделаете — вы слишком благородный человек, — ответил Рабласи, состроив гримасу, напоминавшую улыбку. — Прощайте, дон Лотарио! Вы всегда найдете во мне друга и благодарного должника!
— Черт бы побрал этого молодца! — сердито пробормотал дон Лотарио и добавил: — Прощайте! Никогда бы вас больше не видеть!
Беглец рассмеялся, отвесил поклон и, открыв дверь ключом, который все еще держал у себя, покинул комнату, а потом и квартиру. Дон Лотарио подошел к окну и увидел Этьена Рабласи, беззаботной, небрежной походкой пересекавшего площадь перед Люксембургским дворцом. Сапоги, пожалуй, и в самом деле были ему узки, ибо он ступал очень медленно и осторожно. Это придавало его походке какую-то неестественность и вызывало смех. Он оглянулся на окна квартиры и дружески помахал наблюдавшему за ним испанцу. Дон Лотарио отошел в глубину комнаты.
— Бог знает, какого негодяя избавил я от карающей руки полиции! — сказал он себе. — Хотя что мне оставалось? В конце концов, я был во власти этого человека. Хуже всего, что он не дал мне отдохнуть. У мадемуазель Терезы я буду выглядеть утомленным, как после бессонной ночи.
С этими словами он вернулся в свою спальню и бросился на постель. Каким бы странным ни казалось происшедшее с ним, оно было неспособно лишить его душевного равновесия. Спустя несколько минут дон Лотарио уже спал.
III. ВИЗИТ
Ровно в десять часов утра слуга разбудил дона Лотарио. На столе уже стоял горячий кофе. Рядом с чашкой лежали несколько утренних газет, среди них — небольшая газетка, выходившая лишь в девять часов и сообщавшая обо всех событиях минувшей ночи. Дон Лотарио пробежал ее довольно равнодушным взглядом, и его внимание привлекла заметка, помещенная в конце полосы. В ней говорилось следующее:
«Сильный пожар разрушил прошлой ночью флигель тюрьмы на Бьеврском канале. Подробности происшествия редакции пока неизвестны. Уверяют, однако, что никому из заключенных бежать не удалось, никто из них не погиб в огне и не получил увечий. Произошло несчастье иного рода. Тяжелое ранение получил королевский прокурор Фран-Карре, который находился во время пожара в здании тюрьмы, допрашивая одного из заключенных. Не имея иного пути к спасению, кроме брошенной пожарными веревки, он, однако, сорвался при спуске, почти достигнув земли. Кроме того, был убит надзиратель по имени Валлар — вероятно, в то время, когда он открывал камеры. Подозрение пало на небезызвестного Этьена Рабласи, который по счастливой случайности находится в руках правосудия, поскольку бежать ему не удалось.
— Как? Что это значит? — спрашивал себя дон Лотарио. — Рабласи — именно так назвался этот наглец, и если он — тот самый, он, безусловно, бежал. Зачем же другому человеку принимать имя убийцы?
Несколько минут испанец размышлял над этим странным обстоятельством. Тем временем вошел слуга, чтобы помочь ему одеться, и в предвкушении событий наступившего дня испанец забыл о странном ночном происшествии.
Вправе ли он воспользовался разрешением Терезы и нанести ей визит? Он сделал бы это не задумываясь, но что-то его удерживало. Жизнь в Париже не прошла для него даром. Он уже научился не доверять своему сердцу и проявлять больше осмотрительности, чем, видимо, требовалось. Кроме того, сейчас он более здраво относился к своему ночному приключению. Новое знакомство представляло для него несомненный интерес, однако многое из того, что считается интересным, имеет свои опасные стороны.
Впрочем, он вовремя вспомнил о том, что Тереза, по ее словам, знакома с аббатом Лагиде. Аббат был человеком в летах. Пусть в юности Лагиде тоже отдал дань светским глупостям, тем более что его взгляды были весьма терпимыми, теперь вряд ли можно предположить, что с этой молодой дамой его связывает нечто большее, нежели дружеская привязанность. По этой причине дон Лотарио намеревался предварительно разузнать о ней именно у аббата.
Как всегда, ровно в двенадцать у дверей дома остановился элегантный наемный экипаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169