Он никогда не терял самообладания, но сейчас…
– Ну же, герцог, вам вообще нечего сказать?
– Я предпочитаю словам действия, – выдавил он.
– Да? Какие действия?
Принцесса Жозефина Эмбри едва удержалась от того, чтобы облизнуть губы. Только взгляд Мельбурна и подозрение, что он бросится на нее тут же, в центре бального зала, помешали ей это сделать. Платье так затянуто, что она едва дышала. Весь день она ждала… его. Прикосновения его пальцев, когда он поможет ей сесть в его карету, остроумной беседы по дороге на бал – такой беседы ей очень недоставало последние три недели, когда они пересекали на небольшом судне Атлантику и компанию ей составляли только моряки и люди отца.
Прибыла его карета… пустая, без него.
– Я не желаю оскорбить ваше высочество, описывая действия, которые я воображаю, – чувственно промурлыкал Мельбурн.
Ее охватила дрожь. Он имеет понятие, как действует на женщин одним своим присутствием? Темно-каштановые волосы, локонами падающие на воротник, высокая стройная крепкая фигура, высокие скулы, точеный нос и подбородок римского аристократа, сверкающие глаза цвета грозового неба. Как он может не знать? Он может иметь любую женщину, какую захочет. Что, вероятно, и делает.
– Вы уже оскорбили меня, – сказала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Ответ на мой вопрос положения, наверное, не ухудшит. Какое действие вы предприняли бы против меня?
Он наклонился к ней так, что она почувствовала кожей его теплое дыхание, их губы разделяло лишь несколько дюймов.
– Вы ведь страстно этого хотите, принцесса? – пробормотал он.
Музыка оборвалась на крещендо. Все зааплодировали.
– Вам придется это вообразить, – прошептал он, касаясь ртом ее уха, и отпустил. – Поскольку в следующий раз вы будете просить разрешения коснуться меня. – Выпрямившись, он жестом указал туда, где ждали Кончита и лейтенант Мей.
Черт бы его побрал, этого дьявола!
– Вы будете сопровождать меня весь вечер, Мельбурн, – возразила она, пока он не успел скрыться. – Постарайтесь это запомнить.
Герцог изобразил поклон, достаточный, чтобы избежать оскорбления, но ясно дававший понять, что это всего лишь дань традиции.
– Конечно. – Он дал знак кому-то вне поля ее зрения. – Позвольте мне представить вас хозяевам бала, лорду и леди Элкинсам. Томас, Мэри, это Жозефина, принцесса Коста-Хабичуэлы.
– Вы оказали нам большую честь, ваше высочество, – восторженно пролепетала виконтесса, приседая в глубоком почтительном реверансе.
Вот это больше похоже на дело.
– Очень рада познакомиться с вами, – сказала Жозефина, вкладывая в слова всю любезность, в которой отказала Мельбурну. Всеми фибрами души и тела она чувствовала его, и чем больше он злился и терял контроль над собой, тем больше ей это нравилось. Не совсем тот курс действий, что рекомендовала ей мать, но Жозефина не могла отрицать, что результат волновал ее. Герцог ее возбуждал.
– Вы должны со всеми познакомиться, – продолжала леди Элкинс, потянувшись к руке Жозефины, но потом явно передумала. – Если вы присоединитесь ко мне, ваше высочество.
– Да, конечно, – ответила Жозефина и презрительно взглянула на Мельбурна: – Не удаляйтесь слишком далеко, герцог.
– Я об этом и не мечтаю, принцесса, – с холодной улыбкой ответил он.
Хорошо. Притворяется он или нет, но, по крайней мере, герцог Мельбурн понял свое место. А что касается того, кто попросит разрешения коснуться, она этим займется.
Глава 3
Леди Элкинс подвела принцессу Жозефину к восхищенной толпе. Себастьян направился к ближайшему окну, доходящему до пола. Окно было закрыто, но он распахнул его и вышел на каменную террасу. Весь дрожа от возбуждения, он так сжал руками гранитную балюстраду, что побелели костяшки пальцев.
– Себ?
Он закрыл глаза, стараясь успокоить дыхание и стук сердца.
– Уйди, Шей, – проворчал он.
Вместо этого он услышал хруст старых листьев под ботинками, и Шарлемань подошел ближе.
– Извини. Идут разговоры, и у меня маленькая неприятность: не могу придумать объяснение, почему ее высочество тебя ударила. Какие предложения?
– Пусть все остается как есть!
Шей прочистил горло.
– Ты уверен? А как ты смотрел на нее, когда вы танце…
Себастьян резко повернулся к брату.
– Как? – рявкнул он. Если не выпустить раздражение, он взорвется.
– О Господи! Мельбурн.
– Как смотрел, Шей? – настаивал он, сердитый, раздосадованный, возбужденный. Что эта чертовка сделала с ним? Он не мог думать здраво. Себастьян двинулся на брата. – Как?
– С вожделением. У тебя был такой вид, будто ты хочешь повалить ее на пол и… Я знаю, что дело не в тебе, но полсотни людей видели…
– Вожделение, – снова перебил Себастьян. Его обдавало жаром. Да, в этом есть смысл. – Пусть говорят что хотят. Моя репутация выдержит похотливость моего взгляда.
Поклонившись, Шей отступил назад.
– Не сердись на меня, но… Ты в порядке? Как насчет виски? Я принесу.
Герцог долго смотрел на брата.
– Возможно, тебя это удивит, но изредка меня посещают низменные мысли.
– Ты человек, Себ. Я знаю, ты хочешь, чтобы мы все об этом забыли, но ты живой человек.
Если тот хаос, который он сейчас собой представляет, называется человеком, ему это не нравится.
– Какими бы мыслями я себя ни развлекал, я не имею никакого намерения осуществлять их. Так что возвращайся со мной и смейся.
– Смеяться?
– Да. Нас очень позабавила эксцентричность принцессы Жозефины. – Надев привычную маску невозмутимости, Себастьян обнял Шарлеманя за плечо и повел в бальный зал. – Смейся, черт побери!
Не важно, что задумала, эта чертова, принцесса. Нападая на него, она узнает, что ввязалась в сражение с мастером. Знай, она, что для нее лучше, она немедленно сдалась бы. Конечно, учитывая, как близок он был недавно к физическому конфузу, мудрее всего организовать встречу и держаться от этой особы как можно дальше.
Как ни твердо было его решение оставаться равнодушным, остальная часть семейства Гриффин проявляла раздражающее внимание. Как только Себастьян спровадил Шея, появились Закери и Кэролайн. По крайней мере, они отвлекут его от этой проклятой принцессы.
– Тут жарко, как в аду, – пожаловался Закери, поправляя складки своего белого шейного платка и старательно избегая говорить о чем-нибудь существенном.
– Конечно. – Себастьян повернулся спиной к залу, где, наверное, с кем-то танцевала принцесса Жозефина. – Вы знаете, как леди Элкинс относится к свежему воздуху.
– По крайней мере, у тебя была причина разгорячиться, Себ.
Да, именно внутренний жар беспокоил Себастьяна сегодня вечером.
– Иди потанцуй с женой, – ответил Себастьян.
– Я лучше составлю компанию тебе.
– Присмотришь за мной, ты хочешь сказать.
– Я хочу сказать, что мы с Шеем боролись за это и я проиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Ну же, герцог, вам вообще нечего сказать?
– Я предпочитаю словам действия, – выдавил он.
– Да? Какие действия?
Принцесса Жозефина Эмбри едва удержалась от того, чтобы облизнуть губы. Только взгляд Мельбурна и подозрение, что он бросится на нее тут же, в центре бального зала, помешали ей это сделать. Платье так затянуто, что она едва дышала. Весь день она ждала… его. Прикосновения его пальцев, когда он поможет ей сесть в его карету, остроумной беседы по дороге на бал – такой беседы ей очень недоставало последние три недели, когда они пересекали на небольшом судне Атлантику и компанию ей составляли только моряки и люди отца.
Прибыла его карета… пустая, без него.
– Я не желаю оскорбить ваше высочество, описывая действия, которые я воображаю, – чувственно промурлыкал Мельбурн.
Ее охватила дрожь. Он имеет понятие, как действует на женщин одним своим присутствием? Темно-каштановые волосы, локонами падающие на воротник, высокая стройная крепкая фигура, высокие скулы, точеный нос и подбородок римского аристократа, сверкающие глаза цвета грозового неба. Как он может не знать? Он может иметь любую женщину, какую захочет. Что, вероятно, и делает.
– Вы уже оскорбили меня, – сказала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Ответ на мой вопрос положения, наверное, не ухудшит. Какое действие вы предприняли бы против меня?
Он наклонился к ней так, что она почувствовала кожей его теплое дыхание, их губы разделяло лишь несколько дюймов.
– Вы ведь страстно этого хотите, принцесса? – пробормотал он.
Музыка оборвалась на крещендо. Все зааплодировали.
– Вам придется это вообразить, – прошептал он, касаясь ртом ее уха, и отпустил. – Поскольку в следующий раз вы будете просить разрешения коснуться меня. – Выпрямившись, он жестом указал туда, где ждали Кончита и лейтенант Мей.
Черт бы его побрал, этого дьявола!
– Вы будете сопровождать меня весь вечер, Мельбурн, – возразила она, пока он не успел скрыться. – Постарайтесь это запомнить.
Герцог изобразил поклон, достаточный, чтобы избежать оскорбления, но ясно дававший понять, что это всего лишь дань традиции.
– Конечно. – Он дал знак кому-то вне поля ее зрения. – Позвольте мне представить вас хозяевам бала, лорду и леди Элкинсам. Томас, Мэри, это Жозефина, принцесса Коста-Хабичуэлы.
– Вы оказали нам большую честь, ваше высочество, – восторженно пролепетала виконтесса, приседая в глубоком почтительном реверансе.
Вот это больше похоже на дело.
– Очень рада познакомиться с вами, – сказала Жозефина, вкладывая в слова всю любезность, в которой отказала Мельбурну. Всеми фибрами души и тела она чувствовала его, и чем больше он злился и терял контроль над собой, тем больше ей это нравилось. Не совсем тот курс действий, что рекомендовала ей мать, но Жозефина не могла отрицать, что результат волновал ее. Герцог ее возбуждал.
– Вы должны со всеми познакомиться, – продолжала леди Элкинс, потянувшись к руке Жозефины, но потом явно передумала. – Если вы присоединитесь ко мне, ваше высочество.
– Да, конечно, – ответила Жозефина и презрительно взглянула на Мельбурна: – Не удаляйтесь слишком далеко, герцог.
– Я об этом и не мечтаю, принцесса, – с холодной улыбкой ответил он.
Хорошо. Притворяется он или нет, но, по крайней мере, герцог Мельбурн понял свое место. А что касается того, кто попросит разрешения коснуться, она этим займется.
Глава 3
Леди Элкинс подвела принцессу Жозефину к восхищенной толпе. Себастьян направился к ближайшему окну, доходящему до пола. Окно было закрыто, но он распахнул его и вышел на каменную террасу. Весь дрожа от возбуждения, он так сжал руками гранитную балюстраду, что побелели костяшки пальцев.
– Себ?
Он закрыл глаза, стараясь успокоить дыхание и стук сердца.
– Уйди, Шей, – проворчал он.
Вместо этого он услышал хруст старых листьев под ботинками, и Шарлемань подошел ближе.
– Извини. Идут разговоры, и у меня маленькая неприятность: не могу придумать объяснение, почему ее высочество тебя ударила. Какие предложения?
– Пусть все остается как есть!
Шей прочистил горло.
– Ты уверен? А как ты смотрел на нее, когда вы танце…
Себастьян резко повернулся к брату.
– Как? – рявкнул он. Если не выпустить раздражение, он взорвется.
– О Господи! Мельбурн.
– Как смотрел, Шей? – настаивал он, сердитый, раздосадованный, возбужденный. Что эта чертовка сделала с ним? Он не мог думать здраво. Себастьян двинулся на брата. – Как?
– С вожделением. У тебя был такой вид, будто ты хочешь повалить ее на пол и… Я знаю, что дело не в тебе, но полсотни людей видели…
– Вожделение, – снова перебил Себастьян. Его обдавало жаром. Да, в этом есть смысл. – Пусть говорят что хотят. Моя репутация выдержит похотливость моего взгляда.
Поклонившись, Шей отступил назад.
– Не сердись на меня, но… Ты в порядке? Как насчет виски? Я принесу.
Герцог долго смотрел на брата.
– Возможно, тебя это удивит, но изредка меня посещают низменные мысли.
– Ты человек, Себ. Я знаю, ты хочешь, чтобы мы все об этом забыли, но ты живой человек.
Если тот хаос, который он сейчас собой представляет, называется человеком, ему это не нравится.
– Какими бы мыслями я себя ни развлекал, я не имею никакого намерения осуществлять их. Так что возвращайся со мной и смейся.
– Смеяться?
– Да. Нас очень позабавила эксцентричность принцессы Жозефины. – Надев привычную маску невозмутимости, Себастьян обнял Шарлеманя за плечо и повел в бальный зал. – Смейся, черт побери!
Не важно, что задумала, эта чертова, принцесса. Нападая на него, она узнает, что ввязалась в сражение с мастером. Знай, она, что для нее лучше, она немедленно сдалась бы. Конечно, учитывая, как близок он был недавно к физическому конфузу, мудрее всего организовать встречу и держаться от этой особы как можно дальше.
Как ни твердо было его решение оставаться равнодушным, остальная часть семейства Гриффин проявляла раздражающее внимание. Как только Себастьян спровадил Шея, появились Закери и Кэролайн. По крайней мере, они отвлекут его от этой проклятой принцессы.
– Тут жарко, как в аду, – пожаловался Закери, поправляя складки своего белого шейного платка и старательно избегая говорить о чем-нибудь существенном.
– Конечно. – Себастьян повернулся спиной к залу, где, наверное, с кем-то танцевала принцесса Жозефина. – Вы знаете, как леди Элкинс относится к свежему воздуху.
– По крайней мере, у тебя была причина разгорячиться, Себ.
Да, именно внутренний жар беспокоил Себастьяна сегодня вечером.
– Иди потанцуй с женой, – ответил Себастьян.
– Я лучше составлю компанию тебе.
– Присмотришь за мной, ты хочешь сказать.
– Я хочу сказать, что мы с Шеем боролись за это и я проиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73