Это слишком…
Себастьян поднял голову и посмотрел на нее.
– Скажи, что ты хочешь. – Его голос чуть дрогнул. – Если ты попросишь меня уйти, я уйду. – Его рот медленно изогнулся в улыбке, от которой останавливалось сердце. – И тогда ты упустишь то, что будет дальше.
Она на миг закрыла глаза, пытаясь обрести хоть какой-то контроль над своими мыслями и неуправляемыми эмоциями.
– А что будет дальше?
– Ты выбрала. – Он снова опустил голову.
Его пальцы проникли глубже и то чуть отступали, то возвращались. Напряжение сковало поясницу Жозефины. Она слышала свои стоны и всхлипы, но была в состоянии лишь ухватиться за покрывало. Вдруг напряжение исчезло, и она испытала… блаженство.
– Боже! – пролепетала она, выгибаясь. – Боже милостивый!
Себастьян продолжал, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать. Наконец, когда ее мускулы снова начали расслабляться, он отстранился.
– В будущем мы сможем испытать это вместе. Но это твой первый раз, и я хотел убедиться, что ты поняла, какое удовольствие я могу тебе доставить.
Его твердое копье надавило на ее бедро.
– Но ты… все еще… Ну… ты понимаешь.
– Возбужден. Одному Богу известно, почему я даю тебе последний шанс избежать дальнейшего, принцесса.
Жозефина запустила пальцы в его волосы, притянув его для поцелуя.
– Я готова, – едва выговорила она. – И могу делать что хочу. Продолжай.
– С удовольствием. – Себастьян двинул бедрами, входя в нее медленным, не поддающимся описанию движением. – Будет больно, – сказал он и сжал от напряжения челюсти.
Она едва дышала, сердце неистово колотилось от неведомых ощущений.
– Я ничего не боюсь.
– Я заметил. – Он возобновил движение, и давление увеличилось, вызвав острую боль, когда он вошел глубже. Жозефина, задохнувшись, снова схватила его за плечи. – Извини. Этого больше не будет.
Себастьян начал двигаться, сначала слабо, но когда боль исчезла, сильнее нажимая бедрами. Ощущать его внутри, чувствовать доказательство, что он желает ее, было восхитительно.
Его глаза закрылись. О чем он думает? О чем-то постороннем? О ней? О своей последней женщине? Жозефина стукнула его в плечо, и он открыл глаза.
– Я… не хочу жить… воспоминаниями, – между стонами выговорила она. – И мне не нужно ничего, кроме этого.
– Да. – Он нежно укусил ее за ухо, продолжая двигаться в ней.
Внутри у нее снова зародилось неизвестное доселе и лишь недавно испытанное напряжение.
– Тогда скажи мое имя, Себастьян.
Он увеличил темп, входя глубже и резче.
– Жозефина. Жо-зе-фи-на.
Цепляясь за него, она снова достигла кульминации. И он резко отстранился.
Когда Жозефина сообразила, что он сделал, ее охватило разочарование. Он защитил ее от беременности, но если они все-таки зачали ребенка, ему придется жениться на ней. Принцессам бастардов не делают. Он так не поступит.
Сегодняшний день дал ответ на один вопрос: она хотела Себастьяна Гриффина, хотела, чтобы он смотрел только на нее, проводил с нею дни и ночи.
И все-таки в нынешних обстоятельствах было бы мудрее отдать девственность герцогу Хейреку. Он не задает вопросов.
Себастьян долго лежал, обняв Жозефину, пытаясь восстановить дыхание и обрести равновесие. Он думал о том, что едва смог вовремя отступить. Развитие событий ошеломляло.
И хотя он в самый последний момент это сделал, факт, что он здесь с нею, характеризовал его как последнего глупца. Господи помилуй! В тот момент, когда она и ее отец вручили проспект Принни, уверяя, что это доподлинное описание Коста-Хабичуэлы, они совершили мошенничество против Англии.
И точен ли тот текст? Теперь Себастьян имел серьезные основания сомневаться в этом. Поэтому ему не следовало в буквальном и переносном смысле вступать в близкие отношения с этой женщиной.
Да, прошло четыре года с тех пор, как он был с женщиной. Да, одно время он не хотел прикасаться ни к какой другой женщине. Что, черт побери, она с ним сделала? И почему, даже после того, как он уложил ее в постель, освободив себя от ноющей боли желания, он уже снова хотел ее?
«Возьми себя в руки, Мельбурн!» Себастьян сел, неохотно выпустив из объятий Жозефину.
– Ты должна вернуться к гостям, – пробормотал он, встав с кровати и взяв с туалетного столика полотенце.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Я не могу в настоящее время совладать с желанием, – решительно ответил он, надевая брюки, – но я не…
– Что «не »? – перебила она, взяв платье. – Ты не любишь меня? Ты не…
– Люблю. Я не животное, которое спаривается с самкой только потому, что наступил соответствующий сезон.
– Тогда что? Потому что я тоже люблю тебя.
Он притворился на миг, что ему это нелестно. Никакого жеманства или оплакивания потерянной девственности. Она хотела знать, как изменились обстоятельства.
– Я тебе не доверяю.
– Гм. – Осторожно, чтобы не растрепать волосы, она надела платье. – Опасные слова. Мне достаточно открыть дверь, закричать, и мы поженимся к воскресенью. И даже если ты, с твоим могуществом, сможешь это предотвратить, скандала тебе не избежать. – Жозефина оглянулась через плечо. – Застегни платье. Я не дотянусь.
Себастьян подавил улыбку.
– Я так понимаю, что ты не закричишь, – сказал он, застегивая ряд пуговок на спине. Закончив, он наклонился и поцеловал ее в затылок. Интимный контакт с ней явно не сработал, Себастьян не мог избавиться от желания.
Он услышал ее вздох, и жар снова опалил его нутро. Обойдя ее, Себастьян поднял ее подбородок и поцеловал ее. Жозефина запустила пальцы в его волосы, прижимаясь к нему стройным телом. Физически, несмотря на пощечину и всю ее браваду, она ему не ровня. Умственно и эмоционально – может быть. Она очаровывала его и прекословила, как никто, даже включая членов его семьи.
– Никакого крика, – прошептала она, касаясь губами ее рта, – если ты послезавтра присоединишься к нам в Воксхолле.
Себастьян отстранил ее.
– Нет. – Он надел рубашку.
– Но я думала…
– Я хочу тебя. Но, как я сказал, я тебе не доверяю. Ты ответила на некоторые из моих вопросов о Коста-Хабичуэле, но не на все. – Он поднял жилет и сюртук. – И пока я не получу ответы на них, я не стану поддерживать ваши начинания.
Уперев руки в бока и сжав губы, Жозефина разглядывала его.
– Ты очень добродетельный джентльмен, правда? Кроме тех случаев, когда ты занимаешься любовью с женщиной, потому что тебе ее захотелось. Я нахожу это несколько лицемерным, Мельбурн. – Она подошла к зеркалу поправить прическу.
Почему он ожидал, что она растает, станет сладкой и скромной только из-за того, что он занялся с ней любовью? Он начал задаваться вопросом, не затронуло ли это его больше, чем ее. И она права. Имя Гриффина значит для нее много, если не все. Но быть грубым в приватной обстановке и святым на публике тоже не годится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Себастьян поднял голову и посмотрел на нее.
– Скажи, что ты хочешь. – Его голос чуть дрогнул. – Если ты попросишь меня уйти, я уйду. – Его рот медленно изогнулся в улыбке, от которой останавливалось сердце. – И тогда ты упустишь то, что будет дальше.
Она на миг закрыла глаза, пытаясь обрести хоть какой-то контроль над своими мыслями и неуправляемыми эмоциями.
– А что будет дальше?
– Ты выбрала. – Он снова опустил голову.
Его пальцы проникли глубже и то чуть отступали, то возвращались. Напряжение сковало поясницу Жозефины. Она слышала свои стоны и всхлипы, но была в состоянии лишь ухватиться за покрывало. Вдруг напряжение исчезло, и она испытала… блаженство.
– Боже! – пролепетала она, выгибаясь. – Боже милостивый!
Себастьян продолжал, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать. Наконец, когда ее мускулы снова начали расслабляться, он отстранился.
– В будущем мы сможем испытать это вместе. Но это твой первый раз, и я хотел убедиться, что ты поняла, какое удовольствие я могу тебе доставить.
Его твердое копье надавило на ее бедро.
– Но ты… все еще… Ну… ты понимаешь.
– Возбужден. Одному Богу известно, почему я даю тебе последний шанс избежать дальнейшего, принцесса.
Жозефина запустила пальцы в его волосы, притянув его для поцелуя.
– Я готова, – едва выговорила она. – И могу делать что хочу. Продолжай.
– С удовольствием. – Себастьян двинул бедрами, входя в нее медленным, не поддающимся описанию движением. – Будет больно, – сказал он и сжал от напряжения челюсти.
Она едва дышала, сердце неистово колотилось от неведомых ощущений.
– Я ничего не боюсь.
– Я заметил. – Он возобновил движение, и давление увеличилось, вызвав острую боль, когда он вошел глубже. Жозефина, задохнувшись, снова схватила его за плечи. – Извини. Этого больше не будет.
Себастьян начал двигаться, сначала слабо, но когда боль исчезла, сильнее нажимая бедрами. Ощущать его внутри, чувствовать доказательство, что он желает ее, было восхитительно.
Его глаза закрылись. О чем он думает? О чем-то постороннем? О ней? О своей последней женщине? Жозефина стукнула его в плечо, и он открыл глаза.
– Я… не хочу жить… воспоминаниями, – между стонами выговорила она. – И мне не нужно ничего, кроме этого.
– Да. – Он нежно укусил ее за ухо, продолжая двигаться в ней.
Внутри у нее снова зародилось неизвестное доселе и лишь недавно испытанное напряжение.
– Тогда скажи мое имя, Себастьян.
Он увеличил темп, входя глубже и резче.
– Жозефина. Жо-зе-фи-на.
Цепляясь за него, она снова достигла кульминации. И он резко отстранился.
Когда Жозефина сообразила, что он сделал, ее охватило разочарование. Он защитил ее от беременности, но если они все-таки зачали ребенка, ему придется жениться на ней. Принцессам бастардов не делают. Он так не поступит.
Сегодняшний день дал ответ на один вопрос: она хотела Себастьяна Гриффина, хотела, чтобы он смотрел только на нее, проводил с нею дни и ночи.
И все-таки в нынешних обстоятельствах было бы мудрее отдать девственность герцогу Хейреку. Он не задает вопросов.
Себастьян долго лежал, обняв Жозефину, пытаясь восстановить дыхание и обрести равновесие. Он думал о том, что едва смог вовремя отступить. Развитие событий ошеломляло.
И хотя он в самый последний момент это сделал, факт, что он здесь с нею, характеризовал его как последнего глупца. Господи помилуй! В тот момент, когда она и ее отец вручили проспект Принни, уверяя, что это доподлинное описание Коста-Хабичуэлы, они совершили мошенничество против Англии.
И точен ли тот текст? Теперь Себастьян имел серьезные основания сомневаться в этом. Поэтому ему не следовало в буквальном и переносном смысле вступать в близкие отношения с этой женщиной.
Да, прошло четыре года с тех пор, как он был с женщиной. Да, одно время он не хотел прикасаться ни к какой другой женщине. Что, черт побери, она с ним сделала? И почему, даже после того, как он уложил ее в постель, освободив себя от ноющей боли желания, он уже снова хотел ее?
«Возьми себя в руки, Мельбурн!» Себастьян сел, неохотно выпустив из объятий Жозефину.
– Ты должна вернуться к гостям, – пробормотал он, встав с кровати и взяв с туалетного столика полотенце.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Я не могу в настоящее время совладать с желанием, – решительно ответил он, надевая брюки, – но я не…
– Что «не »? – перебила она, взяв платье. – Ты не любишь меня? Ты не…
– Люблю. Я не животное, которое спаривается с самкой только потому, что наступил соответствующий сезон.
– Тогда что? Потому что я тоже люблю тебя.
Он притворился на миг, что ему это нелестно. Никакого жеманства или оплакивания потерянной девственности. Она хотела знать, как изменились обстоятельства.
– Я тебе не доверяю.
– Гм. – Осторожно, чтобы не растрепать волосы, она надела платье. – Опасные слова. Мне достаточно открыть дверь, закричать, и мы поженимся к воскресенью. И даже если ты, с твоим могуществом, сможешь это предотвратить, скандала тебе не избежать. – Жозефина оглянулась через плечо. – Застегни платье. Я не дотянусь.
Себастьян подавил улыбку.
– Я так понимаю, что ты не закричишь, – сказал он, застегивая ряд пуговок на спине. Закончив, он наклонился и поцеловал ее в затылок. Интимный контакт с ней явно не сработал, Себастьян не мог избавиться от желания.
Он услышал ее вздох, и жар снова опалил его нутро. Обойдя ее, Себастьян поднял ее подбородок и поцеловал ее. Жозефина запустила пальцы в его волосы, прижимаясь к нему стройным телом. Физически, несмотря на пощечину и всю ее браваду, она ему не ровня. Умственно и эмоционально – может быть. Она очаровывала его и прекословила, как никто, даже включая членов его семьи.
– Никакого крика, – прошептала она, касаясь губами ее рта, – если ты послезавтра присоединишься к нам в Воксхолле.
Себастьян отстранил ее.
– Нет. – Он надел рубашку.
– Но я думала…
– Я хочу тебя. Но, как я сказал, я тебе не доверяю. Ты ответила на некоторые из моих вопросов о Коста-Хабичуэле, но не на все. – Он поднял жилет и сюртук. – И пока я не получу ответы на них, я не стану поддерживать ваши начинания.
Уперев руки в бока и сжав губы, Жозефина разглядывала его.
– Ты очень добродетельный джентльмен, правда? Кроме тех случаев, когда ты занимаешься любовью с женщиной, потому что тебе ее захотелось. Я нахожу это несколько лицемерным, Мельбурн. – Она подошла к зеркалу поправить прическу.
Почему он ожидал, что она растает, станет сладкой и скромной только из-за того, что он занялся с ней любовью? Он начал задаваться вопросом, не затронуло ли это его больше, чем ее. И она права. Имя Гриффина значит для нее много, если не все. Но быть грубым в приватной обстановке и святым на публике тоже не годится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73