Он покачал головой, крепче сжимая ее пальцы. Они крадучись прошли по галерее к спальням, окна которых выходили на восток. Перед первой дверью он задержался, желая убедиться, что Джорджиана следует за ним. Он взял ее за плечо и притянул к себе.
— Если что-нибудь случится, беги обратно к окну и дальше через сад. На улицу сразу не выбегай. Прежде всего они будут искать там.
— И ты тоже, — ответила она, касаясь мягкими волосами его щеки.
Тристан закрыл глаза, вдыхая их аромат, затем пришел в себя. Он не мог позволить себе отвлекаться. Затаив дыхание, виконт медленно повернул ручку и чуть приоткрыл дверь. Комнаты должны быть пусты, но он боялся, что малейший скрип может насторожить слуг, спящих наверху. В пахнувшем на него ночном воздухе был разлит слабый запах лимона.
— Это здесь, — одними губами произнес Тристан, наклоняясь к ее уху.
К счастью, шторы были немного раздвинуты, и серебряный свет луны падал на середину комнаты. Перед гардеробом стояли ширма и высокое зеркало, и он проскользнул между ними, Джорджиана не отставала. Амелия говорила, что хранит чулки в туалетном столике, и он, приоткрыв тяжелый верхний ящик, молил Бога, чтобы она не солгала. Около кровати вспыхнул свет. Тристан, запустивший руку по локоть в ящик, замер. Рядом с ним, не дыша, стояла Джорджиана и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Свет ослабел, превратившись всего лишь в тускло горящую лампу. Тристан нащупал пальцами край бумажного листа и схватил его, не решаясь шевельнуться и нарушить тишину, царившую в комнате.
— Лаксли? — послышался сонный, тихий голос Амелии.
Тристан с Джорджианой переглянулись.
Лаксли?
— Гадкий мальчик, это ты? Где ты был?
Зашуршали простыни, и, пользуясь этим звуком, Тристан, вытащив из ящика руку с чулками и запиской, толкнул Джорджиану в угол рядом с гардеробом. Он присел на корточки рядом с ней, надеясь, что ширма и зеркало скроют их в своей тени. Босые ноги прошлепали к окну, и занавеси раздвинулись. В этот момент у них появился шанс скрыться. Показав чулки Джорджиане, Тристан сунул их в карман и взял ее за руку.
Оконная рама, зазвенев, раскрылась.
— Амелия, цветочек мой, — раздался мелодичный голос лорда Лаксли, за которым последовало бормотание и тяжелый удар, когда барон соскочил с подоконника. — Твоему садовнику надо держать шпалеры в порядке. Я чуть не сломал себе шею.
Затем они услышали звук поцелуя, и Тристан искоса взглянул на Джорджиану. Она смотрела на него с выражением ужаса и веселого интереса на лице.
— Ради Бога, задвинь шторы, Лаксли, — тихо попросила Амелия, и босые ноги направились обратно к кровати.
Зашелестели шторы, комнату снова освещал только слабый желтый свет лампы, и более тяжелые шаги протопали к постели. Снова послышались звуки поцелуев, сопровождавшихся какими-то гортанными звуками, которые издавали оба партнера.
«Господи, — подумал Тристан, устраиваясь в своем углу поудобнее и прижимая к плечу Джорджиану, — если Лаксли, который славился своей краткостью, не поддержит свою репутацию, это может занять немало времени».
— Мы не можем сейчас уйти, — прошептала ему на ухо Джорджиана.
— Знаю, — ответил он, поворачиваясь к ней. — Нам придется подождать, пока они не закончат или будут так заняты, что не заметят нас.
— О Боже, — прошептала она, а затем медленно провела языком по изгибу его уха.
Неожиданно Тристан услышал стук сброшенных на пол сапог и скрип кровати. Через минуту зашуршала сброшенная на пол одежда, а затем раздались вздохи и стоны, значения которых нельзя было не понять.
Он снова взглянул на Джорджиану: его забавляло происходящее. Присутствие Джорджианы возбуждало его. Темнота, ощущение опасности и звуки любовных ласк не могли не разбудить в нем чувственность. Она прижалась к нему, целуя его шею. Тристан взял в ладони ее лицо и властно поцеловал ее.
На постели Лаксли издавал слабые стоны удовольствия, и не было необходимости что-либо видеть, чтобы понять, кто был активным партнером. А он-то думал, что Амелия неопытная девушка. Опомнившись, он оторвался от губ Джорджианы и сжал ее руки. Им следовало быть начеку и выждать удобный момент для побега.
Однако его тело, в особенности нижнюю часть, больше волновала тоненькая фигурка с пышными формами, прижимавшаяся к нему, и звуки сексуального наслаждения, раздававшиеся рядом. Джорджиана выглядела смущенной и возбужденной, ее губы раскрылись в ожидании его ласк.
На постели зашевелились, послышались какие-то непристойные слова, он даже представить себе не мог, что Амелия способна произносить их вслух.
Кровать начала издавать ритмичный скрип, сопровождаемый стонами Амелии и натужным пыхтением Лаксли. Барон, казалось, не отличался умением вести беседу и не был мастером в эротических играх.
Тристан поцеловал Джорджиану в раскрытые губы. Они не могли позволить себе ни малейшего шороха, и это делало их ласки еще более страстными. Преодолев узкий ворот ее платья, он положил ладонь на ее грудь и сжал пальцами сосок. Она закрыла глаза и запустив руку в его волосы, притянула к себе его голову в ожидании еще одного, полного страсти поцелуя.
Она опьяняла его, таких острых, обжигающих ощущений он никогда раньше не испытывал, пока не прикоснулся к ней. Расстегнув несколько пуговок на спине ее платья, Тристан спустил его с плеч и обхватил губами сосок. Джорджиана трепетала, разжигая его желание, принадлежала ему.
Звуки на кровати становились все громче, толчки все ритмичнее и быстрее, и Джорджиана дрожащими руками нащупала застежку на его панталонах. Расстегнув ее, она запустила руку внутрь и начала ласкать его так же, как он ласкал ее грудь. Сердце Тристана неистово стучало, он откинул голову и прислонился к шкафу. В этот момент Джорджиана, содрогнувшись всем телом, с силой прижалась к нему.
Стоявшая на гардеробе ваза покачнулась и, ударившись о ширму, свалилась на пол. Ширма сдвинулась с места, и перед глазами Тристана предстала незабываемая картина: подскакивающие ягодицы Лаксли и сжимающие их тонкие ноги Амелии, и тут начался настоящий ад.
Амелия взвизгнула, Лаксли взревел, а Тристан, вытащив руку из платья Джорджианы, прикрыл ее грудь. Несмотря на неудобство своего положения, он, придерживая одной рукой расстегнутые панталоны, другой поставил Джорджиану на ноги.
— Какого черта? — возмутился Лаксли, оглядываясь через голое плечо и явно разрываясь между желанием закончить свое дело и защитить свою честь.
Дверь распахнулась, и в комнату вбежали мистер и миссис Джонс в сопровождении нескольких слуг.
— Что за… Амелия!
Очевидно, Джонсы оставались дома или рано вернулись. Неожиданно вся эта сцена показалась Тристану ужасно смешной. Он схватил прятавшуюся за его спиной Джорджиану за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66