– С чего ты решила, что я доверюсь тебе?
– Послушание мое вы уже имеете. Если вы боитесь, вам достаточно будет лишь приставить мне меч к горлу.
– Non, Анни, для тебя главное не собственная жизнь, а безопасность брата и сестры. Именно поэтому ты стала рабыней. Глупо заботиться о ком-то другом прежде чем о себе самой.
Не сказав ни слова, Бетани развернулась, собираясь уйти.
– Анни, мне не доставляет радости угрожать твоим родственникам, но ты сама навлекла это на себя. Если бы ты вместо того, чтобы своенравничать, покорилась своей участи, надобность в угрозах отпала бы сама собой.
Голос Бетани прозвучал тихо и мягко, но она знала, что до рыцаря дойдет каждое слово:
– Значит, подобно скотине, я должна безропотно подчиниться? Знай же, все мое естество протестует при звуке щелкающего бича и голосе хозяина.
– Безропотно или нет, но ты должна повиноваться, у тебя нет выбора, – сказал Ройс, проводя рукой ей по спине.
Вздрогнув, девушка отшатнулась от него.
– Выбор есть всегда! – с жаром бросила она, выбегая из комнаты.
– Если так сражается мужеложец, меня дрожь охватывает при мысли, что будет, если шотландцы выставят против нас настоящих мужчин, – сказал. Ги.
– Проследи за тем, чтобы воины упражнялись трижды в день. Раз столкновения с шотландцами не избежать, мы должны быть к нему готовы, – ответил Ройс.
Бетани, входя в комнату, услышала конец разговора братьев, но изобразила полное безразличие. Ей стало гораздо легче на душе после того, как был решен побег брата и сестры.
Увидев, что Ги нахмурился, девушка спокойно обратилась к нормандскому вождю:
– Если вам угодно, я приду позже.
– Non, заходи, – махнул рукой Ройс, приглашая ее войти.
Но его брат остановил Бетани. Отобрав у нее поднос, он внимательно изучил мешочки с травами. Девушка вспыхнула, услышав обращенные к брату слова Ги:
– Болиголова и волчьего глаза здесь нет. И все же я бы не стал ей доверять.
Оскалившись собственной шутке, Ги взглянул на Бетани.
Та не ответила на его улыбку, решив, что шутки у нормандцев почему-то начисто лишены юмора.
– Она знает, какое наказание ждет ее, если она замыслила что-то недоброе, – сказал Ройс.
– Вспомни про уксус, – заметил Ги. На лице Ройса расплылась улыбка:
– Она сполна заплатила за свою глупость.
– И все же, мне кажется, если у нее хватило дерзости выкинуть такую штуку, она опять может прибегнуть к чему-нибудь подобному, – сказал Ги, глядя на Бетани с деланным ужасом, словно опасаясь, что у нее вот-вот вырастут рога или она насадит его на вилы.
– Уверен в этом. Анни очень не нравится быть рабыней. Но она очень любит своих родных и поэтому будет беспрекословно мне повиноваться.
Подобно соли, втираемой в свежую рану, его слова явились болезненным напоминанием о той власти, какой он обладал над Бетани. Но завтра, если все пройдет благополучно, все угрозы нормандца превратятся в пустой звук.
– Если вы желаете сами заняться своими ранами, скажите одно слово, и я уйду.
Поставив ведро, девушка стиснула дрожащие руки, не желая ничем выдать свои страдания.
– Non. Ты останешься и будешь врачевать мои раны, – сказал Ройс.
Ги недовольно покачал головой, следя за тем, как Бетани снова взяла ведро и направилась к лохани. Ройс хлопнул брата по спине:
– Мне ничего не угрожает. Иди проследи за тем, как выполняются мои распоряжения. Теперь мне потребуется лишь нежное прикосновение Анни.
Возвращая девушке поднос, Ги сказал:
– Уясни твердо: если моему брату станет худо от твоего врачевания, я отомщу.
Проводив его взглядом, Бетани повернулась к предводителю:
– Ваш брат получает огромное наслаждение, пытаясь запугать меня.
– Non. Ги по натуре не жесткосерден. Просто он делает для меня то, что делаешь ты для своих родных. В этом вы очень похожи друг на друга.
Пропустив его высказывание мимо ушей, Бетани опустила поднос и указала рыцарю на стол:
– Садитесь, и я наложу швы на рану, а потом вымою вас.
Она приготовила миску с чистой водой и бутыль ржаного виски. Налив немного виски в воду и омыв в нем иголку с ниткой, Бетани взяла Ройса за раненую руку.
– Вы готовы?
– Мне не нужно изображать мужество. Начинай.
Вылив на рану крепкое виски, Бетани услышала, как рыцарь шумно втянул воздух, но не издал ни звука; его глаза, когда он встретился с нею взглядом, были полны решимости. Взяв иголку, Бетани вдела в нее нитку и начала мучительно долгий процесс накладывания швов на живую ткань. Каждый раз, когда иголка входила в его тело, рыцарь напрягался, но выносил боль молча. Он сохранял внешнюю невозмутимость, но девушке казалось, что острая игла пронзает ее собственную плоть.
– Я знаю, как это больно. Если хотите кричать или даже плакать, не стесняйтесь, я пойму.
– Плакать! – взревел оскорбленный рыцарь.
– Здесь нет никого, кроме нас с вами. Передо мной вам не обязательно сохранять лицо.
– Вероятно, мужчины-саксы блеют словно овцы в присутствии своих женщин, но нормандцы так не поступают.
«Рассуждения, достойные тупоголового осла», – пробормотала про себя Бетани.
Что ж, надменность нормандского рыцаря распалила ее гнев и помогла завершить отвратительную работу. Ее окровавленные руки тряслись, ей очень хотелось глотнуть вина, но Бетани опасалась, что желудок сейчас ничего не примет. Несмотря на то, что рана, к счастью, оказалась ровной, без рваных краев, девушке потребовалось все ее мастерство, чтобы зашить рассеченные ткани. Наложив последний стежок, она вдруг почувствовала, как у нее дрожат колени, и ей пришлось приложить все силы, чтобы устоять на ногах. Рыцарь же даже ни разу не застонал.
«Чума его побери», – подумала Бетани, отставляя поднос и поднимая ведро с горячей водой. Ей пришлось сделать несколько медленных вдохов, чтобы прийти в себя. Как странно на нее подействовало врачевание этого нормандского воина.
Над лоханью поднимался пар. Добавив холодной воды, Бетани опустила руку. Как раз. Но она медлила сказать об этом рыцарю, с ужасом думая о предстоящей процедуре.
– Помоги, Анни. Я и здоровый-то справляюсь с трудом.
Услышав эти слова, Бетани обернулась. Встретившись взглядом с Ройсом, она кивнула, выражая согласие, хотя видеть другие раны ей совсем не хотелось. Обыкновенно не слишком брезгливая, Бетани сейчас мучилась при одной мысли об этих ранах.
– Поединок – занятие глупое и бессмысленное. Только мужчины могут решать споры силой, – раздраженно бросила она на родном языке, зная, что Ройс де Бельмар ее не поймет.
Бетани осторожно стащила с рыцаря камзол. Так и есть, для остальных ран хватит целебных мазей и бальзамов. Странно, но это лишь распалило ее гнев.
– Гром и молния, какой же ты самонадеянный дурак! Тебе не приходило в голову, что ты мог бы навсегда остаться на том поле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96