Неплохо же, наверное, парень поразвлекался в постели Либби! Впрочем, так при малейшей возможности поступил бы любой мужчина, в жилах которого течет кровь. Точно так же сделал бы он сам, появись этот шанс у него.
«Интересно, – размышлял Бэвенс, – что сказала бы Аманда Блю, узнай она, что оставила ранчо девке, которая впускает к себе неизвестных мужчин?»
Он вдруг усмехнулся и развернул коня в направлении Пайн Стейшн. Ему очень захотелось оказаться там, когда приедет Либби.
Вывеска над магазином в Пайн Стейшн давно вытерлась, но ее все еще можно было различить издалека. Это был длинный бревенчатый одноэтажный дом под низкой крышей. Владели магазином Мэриан и Вальтер Джонас, пожилая супружеская пара, приехавшая в эти края около тридцати лет назад. Они обосновались на станции, когда «золотая лихорадка» достигла своего апогея и рудокопы то и дело ездили в лагеря на Севере и возвращались на Юг. Они остались здесь и тогда, когда суета улеглась, и продолжали продавать продукты и необходимые мелочи фермерам, поселившимся в поросших лесами долинах и горах Айдахо.
Недалеко от магазина находился салун Лаки, сварливого старика, бывшего некогда золотодобытчиком. Он открыл свое заведение после того, как сломал ногу, когда своенравный мул скинул его со спины прямо в ущелье. Каким-то образом – никто не знал, как именно, – ему удалось тогда дотащиться до Пайн Стейшн. Ногу он потерял из-за начавшейся гангрены, но всегда утверждал, что ему крупно повезло, ведь он остался жив. Об этом он сообщал своим посетителям при всяком удобном случае. Так его и прозвали – Лаки-счастливчик. Кличка настолько пристала к хозяину салуна, что никто уже не помнил его настоящего имени.
Все это Либби узнала от Аманды в первый же год своего пребывания в «Блю Спрингс», но она ничего не стала рассказывать Ремингтону, даже когда повозка перевалила через очередной горный хребет и их взору предстали две стоящие рядом постройки.
– Это Пайн Стейшн? – спросил Уокер.
Это были первые слова, произнесенные после почти часового молчания.
Она кивнула – в горле все еще стоял комок из-за пережитого волнения. Лучше бы Ремингтон не спрашивал о ее родителях. Вопросы вызвали к жизни слишком много воспоминаний, воскресили в памяти слишком многие вещи, о которых она старательно пыталась забыть. Расспросы напомнили ей, почему она покинула Нью-Йорк и почему никогда не сможет покинуть Айдахо и свое ранчо. Слишком поздно, но она все-таки вспомнила, почему никогда не сможет позволить себе полюбить.
Расстроенная Либби поняла, что вела себя очень глупо.
Она искоса взглянула на Ремингтона и постаралась сказать себе, что неправильно истолковала свои чувства к этому человеку. Это была не любовь, а только попытка уйти от одиночества.
Но сердце не обманешь, Либби знала правду.
– Либби, а это лошадь не мистера Бэвенса? – спросил сзади Сойер.
Девушка посмотрела туда, куда указывал пальчик мальчика, на коновязь у салуна.
– Да, это его лошадь.
Она натянула поводья и даже обрадовалась, что могла подумать о Тимоти Бэвенсе, – все лучше, чем мучиться от мыслей, которые не давали ей покоя в течение часа.
– По крайней мере, теперь мы точно знаем, что его нет на нашем ранчо и он не может сделать какую-нибудь гадость.
Когда повозка остановилась, Либби закрепила тормоз, набросила вожжи на его рукоятку и соскочила на землю.
– Оставь Ринджера в повозке, – сказала девушка Сойеру и направилась к дверям магазина, не дожидаясь Ремингтона и мальчика.
Помещение магазина, как всегда, оказалось заставлено товарами. Передвигаться можно было лишь по узким проходам, оставленным между прилавками. У Джонасов всегда было всего понемногу. Местные жители, если желали, в любой момент могли ехать в Вейзер или даже в Бойз. Они имели возможность заказывать все необходимое по нескольким каталогам и получать товары по почте. Но Вальтер Джонас оказался весьма толковым деловым человеком и всеми силами старался удержать своих немногочисленных постоянных покупателей, удовлетворяя их разнообразные запросы.
– Привет, мисс Блю, – поприветствовала девушку из-за прилавка Мэриан.
– Доброе утро, миссис Джонас. – Либби пробиралась между прилавками, молча прикидывая, как ей лучше начать разговор и что именно сказать. Аманда говорила, что Мэриан Джонас может быть ужасно ехидной, но в душе она добрая женщина, несмотря на то, что сама себя превратила в местную блюстительницу нравов. Без сомнения, она не откажется помочь Либби.
– Я так и думала, что вам пора подъехать за новыми припасами. – Пухленькая невысокая женщина улыбнулась Либби. – По визитам Аманды я могла ставить часы.
Либби кивнула.
– Я знаю.
– У меня много кукурузной и другой муки, есть соль. – Мэриан указала на большие мешки в заднем углу. – Думаю, вы не откажетесь купить немного сахара для мальчугана.
– Миссис Джонас. – Либби замолчала, глубоко вздохнула и начала сначала: – Миссис Джонас, мне нужно поговорить с вами об оплате. Я надеялась, вы разрешите записать сумму на мой счет. Понимаете, у нас… у нас произошли кое-какие неприятности на ранчо. – Девушка напряженно выпрямилась. – Как только мне удастся продать еще нескольких овец…
– Продажа овец только повредит делам на вашем ранчо, правда, мисс Блю?
Она вздрогнула, удивленная появлением Бэвенса, который, оказывается, стоял около полок с консервами, прячась в тени.
– Поговаривают, ваши овцы и так уже потеряли в весе! Как же вы собираетесь расплатиться с миссис Джонас, если вот-вот разоритесь? – проговорил Бэвенс ехидно, выходя на свет, падающий через окно.
Либби была совершенно уверена, что Бэвенс находится в салуне, и не стала бы так откровенничать с Мэриан, если бы знала что он здесь.
На его губах играла ехидная улыбка.
– Правда, может, вы собираетесь выйти замуж за того парня, что живет с вами в вашем доме.
Либби почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
– Нет, мистер Бэвенс, я не собираюсь замуж за мистера Уокера. – Она вздернула подбородок. – Так же как не собираюсь продавать вам мое ранчо.
Она повернулась и обнаружила, что Мэриан смотрит на нее с недовольным и осуждающим выражением. Прежде чем девушка успела что-либо объяснить, распахнулась дверь и в магазин вошли Сойер и Ремингтон.
Все повернулись к вошедшим, в воздухе повисла напряженная тишина.
– И вы… вы и ваш мальчик живете с этим… – заворчала Мэриан невольным голосом. – Неужели вам не стыдно, мисс Блю? Что бы подумала Аманда, будь она жива?
Либби знала, что бы подумала Аманда и что бы та сказала Мэриан в этот момент. Однако она сдержалась и только промолвила:
– Все совершенно не так, как это преподнес мистер Бэвенс.
Но Либби знала, что ее протест не был услышан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
«Интересно, – размышлял Бэвенс, – что сказала бы Аманда Блю, узнай она, что оставила ранчо девке, которая впускает к себе неизвестных мужчин?»
Он вдруг усмехнулся и развернул коня в направлении Пайн Стейшн. Ему очень захотелось оказаться там, когда приедет Либби.
Вывеска над магазином в Пайн Стейшн давно вытерлась, но ее все еще можно было различить издалека. Это был длинный бревенчатый одноэтажный дом под низкой крышей. Владели магазином Мэриан и Вальтер Джонас, пожилая супружеская пара, приехавшая в эти края около тридцати лет назад. Они обосновались на станции, когда «золотая лихорадка» достигла своего апогея и рудокопы то и дело ездили в лагеря на Севере и возвращались на Юг. Они остались здесь и тогда, когда суета улеглась, и продолжали продавать продукты и необходимые мелочи фермерам, поселившимся в поросших лесами долинах и горах Айдахо.
Недалеко от магазина находился салун Лаки, сварливого старика, бывшего некогда золотодобытчиком. Он открыл свое заведение после того, как сломал ногу, когда своенравный мул скинул его со спины прямо в ущелье. Каким-то образом – никто не знал, как именно, – ему удалось тогда дотащиться до Пайн Стейшн. Ногу он потерял из-за начавшейся гангрены, но всегда утверждал, что ему крупно повезло, ведь он остался жив. Об этом он сообщал своим посетителям при всяком удобном случае. Так его и прозвали – Лаки-счастливчик. Кличка настолько пристала к хозяину салуна, что никто уже не помнил его настоящего имени.
Все это Либби узнала от Аманды в первый же год своего пребывания в «Блю Спрингс», но она ничего не стала рассказывать Ремингтону, даже когда повозка перевалила через очередной горный хребет и их взору предстали две стоящие рядом постройки.
– Это Пайн Стейшн? – спросил Уокер.
Это были первые слова, произнесенные после почти часового молчания.
Она кивнула – в горле все еще стоял комок из-за пережитого волнения. Лучше бы Ремингтон не спрашивал о ее родителях. Вопросы вызвали к жизни слишком много воспоминаний, воскресили в памяти слишком многие вещи, о которых она старательно пыталась забыть. Расспросы напомнили ей, почему она покинула Нью-Йорк и почему никогда не сможет покинуть Айдахо и свое ранчо. Слишком поздно, но она все-таки вспомнила, почему никогда не сможет позволить себе полюбить.
Расстроенная Либби поняла, что вела себя очень глупо.
Она искоса взглянула на Ремингтона и постаралась сказать себе, что неправильно истолковала свои чувства к этому человеку. Это была не любовь, а только попытка уйти от одиночества.
Но сердце не обманешь, Либби знала правду.
– Либби, а это лошадь не мистера Бэвенса? – спросил сзади Сойер.
Девушка посмотрела туда, куда указывал пальчик мальчика, на коновязь у салуна.
– Да, это его лошадь.
Она натянула поводья и даже обрадовалась, что могла подумать о Тимоти Бэвенсе, – все лучше, чем мучиться от мыслей, которые не давали ей покоя в течение часа.
– По крайней мере, теперь мы точно знаем, что его нет на нашем ранчо и он не может сделать какую-нибудь гадость.
Когда повозка остановилась, Либби закрепила тормоз, набросила вожжи на его рукоятку и соскочила на землю.
– Оставь Ринджера в повозке, – сказала девушка Сойеру и направилась к дверям магазина, не дожидаясь Ремингтона и мальчика.
Помещение магазина, как всегда, оказалось заставлено товарами. Передвигаться можно было лишь по узким проходам, оставленным между прилавками. У Джонасов всегда было всего понемногу. Местные жители, если желали, в любой момент могли ехать в Вейзер или даже в Бойз. Они имели возможность заказывать все необходимое по нескольким каталогам и получать товары по почте. Но Вальтер Джонас оказался весьма толковым деловым человеком и всеми силами старался удержать своих немногочисленных постоянных покупателей, удовлетворяя их разнообразные запросы.
– Привет, мисс Блю, – поприветствовала девушку из-за прилавка Мэриан.
– Доброе утро, миссис Джонас. – Либби пробиралась между прилавками, молча прикидывая, как ей лучше начать разговор и что именно сказать. Аманда говорила, что Мэриан Джонас может быть ужасно ехидной, но в душе она добрая женщина, несмотря на то, что сама себя превратила в местную блюстительницу нравов. Без сомнения, она не откажется помочь Либби.
– Я так и думала, что вам пора подъехать за новыми припасами. – Пухленькая невысокая женщина улыбнулась Либби. – По визитам Аманды я могла ставить часы.
Либби кивнула.
– Я знаю.
– У меня много кукурузной и другой муки, есть соль. – Мэриан указала на большие мешки в заднем углу. – Думаю, вы не откажетесь купить немного сахара для мальчугана.
– Миссис Джонас. – Либби замолчала, глубоко вздохнула и начала сначала: – Миссис Джонас, мне нужно поговорить с вами об оплате. Я надеялась, вы разрешите записать сумму на мой счет. Понимаете, у нас… у нас произошли кое-какие неприятности на ранчо. – Девушка напряженно выпрямилась. – Как только мне удастся продать еще нескольких овец…
– Продажа овец только повредит делам на вашем ранчо, правда, мисс Блю?
Она вздрогнула, удивленная появлением Бэвенса, который, оказывается, стоял около полок с консервами, прячась в тени.
– Поговаривают, ваши овцы и так уже потеряли в весе! Как же вы собираетесь расплатиться с миссис Джонас, если вот-вот разоритесь? – проговорил Бэвенс ехидно, выходя на свет, падающий через окно.
Либби была совершенно уверена, что Бэвенс находится в салуне, и не стала бы так откровенничать с Мэриан, если бы знала что он здесь.
На его губах играла ехидная улыбка.
– Правда, может, вы собираетесь выйти замуж за того парня, что живет с вами в вашем доме.
Либби почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
– Нет, мистер Бэвенс, я не собираюсь замуж за мистера Уокера. – Она вздернула подбородок. – Так же как не собираюсь продавать вам мое ранчо.
Она повернулась и обнаружила, что Мэриан смотрит на нее с недовольным и осуждающим выражением. Прежде чем девушка успела что-либо объяснить, распахнулась дверь и в магазин вошли Сойер и Ремингтон.
Все повернулись к вошедшим, в воздухе повисла напряженная тишина.
– И вы… вы и ваш мальчик живете с этим… – заворчала Мэриан невольным голосом. – Неужели вам не стыдно, мисс Блю? Что бы подумала Аманда, будь она жива?
Либби знала, что бы подумала Аманда и что бы та сказала Мэриан в этот момент. Однако она сдержалась и только промолвила:
– Все совершенно не так, как это преподнес мистер Бэвенс.
Но Либби знала, что ее протест не был услышан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74