Вернуться они планировали ко Дню Благодарения.
Ли оставалось лишь звонить знакомым, подыскивая себе компанию на вечер. Пару раз она ужинала у Донны и Джима Клементсов, ходила в кино с Сильвией и Барри, и даже однажды – в бар с Нэнси Макфаддон. Посещала родительские собрания в школе, занималась последними приготовлениями сада к зиме, пекла пирожки и торты к ежегодной осенней ярмарке, устраиваемой церковью.
Но чаще всего вечерами она оставалась одна.
Как-то, уже после десяти, она выключила свет и подошла к окну – в пижаме, втирая в руки лосьон, любуясь полнолунием, когда вдруг мимо дома проплыла черно-белая патрульная машина – так медленно, что ей даже показалось, водитель заметил ее в темном окне. Она не сомневалась в том, что это был Кристофер. Луна светила так ярко, что машину она разглядела отчетливо, и к тому же ехала она так медленно, что никого другого за рулем вообразить было нельзя.
Ее охватила паника.
Она замерла у окна, почувствовав, как запылало лицо и неудержимо потянуло к нему, словно внутренний голос, отринув все запреты, умолял выбежать ему навстречу.
Конечно, он не остановился, тихо проехал мимо, и она задрожала от одной мысли о том, что он наблюдает за ее домом.
Вернувшись в постель, она вытянулась на спине, зажав одеяло под мышками так, что грудь ее стала плоской, и так лежала, не шелохнувшись, словно, стеснив себя в движениях, могла избавиться от желания, охватившего ее минуту назад у окна.
«Ты приняла правильное решение, – уговаривала она себя. – Роман с ним – это катастрофа. Скандал. Представь, что скажут люди».
Странно, но суровый приговор не помог ей ни уснуть, ни избавиться от тоски, ни вычеркнуть Кристофера из памяти.
Она была все так же тверда в своей решимости больше не видеть Кристофера, даже когда октябрьские дожди сменились морозами – унылое время года, которое заставляет еще острее переживать одиночество.
Город начинал готовиться к кануну Дня всех святых, тридцать первому октября. Начиная с 1920 года городские власти старались отмечать этот праздник шумно, но организованно, пытаясь искоренить дикие традиции прежних времен чинить в этот день беспорядки. С тех пор Анока снискала себе славу мировой столицы по проведению Дня всех святых. В этом году, как и во все предыдущие, программа праздника была очень насыщенной. Намечалось шествие уличных скрипачей; бейсбольный турнир, на котором «Торнадо» Аноки должны были сразиться со своими главными соперниками – «Кардиналами» – Кун-Рэпидз; карточный турнир среди взрослых жителей города; соревнования по подковке лошадей; праздник тыквенного пирога; большая гонка на пять километров и спортивная ходьба на милю. Спонсоры выделяли средства на оборудование «Дома с привидениями», проведение сатанинской ярмарки; учащиеся средней школы должны были разрисовать витрины магазинов. Кульминацией празднеств должны были стать детский парад в пятницу днем и торжественный парад в субботу, а вслед за ним – коронация «мисс Аноки».
Для местной торговли настал звездный час.
Но намечавшиеся торжества прибавляли забот и стражам порядка.
Ли с головой окунулась в работу.
Казалось, всем горожанам вдруг разом понадобились высаженные в горшочки хризантемы и фонари из тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта. Домовладельцы бросились украшать свои дворы. В городе царила атмосфера карнавала – с деревьев свисали силуэты, олицетворяющие привидения, у дверей домов болтались черные скелеты. Возле фонарных столбов и заборов появлялись чучела и тыквы. А в «Эбсолутли флорал» композиции из сухих осенних цветов стали самым расхожим товаром.
Когда старшеклассники пришли разрисовывать витрину магазина, Ли и Сильвия возились с цветами на складе. В магазине пахло горячим яблочным сидром, который разливали из электрического чайника, выставленного у входа. Подростки размалевывали стекла, потягивали сидр и веселились от души. Бухгалтер работал в кабинете на втором этаже, в магазине расхаживали двое посетителей, и Пэт Голсуорти их обслуживала. Ли занималась самым неприятным делом – меняла воду в канистре с рассадой редиса, от которой исходил такой едкий запах, что жгло глаза.
– Боже, до чего же вонючий материал, – воскликнула она, пересаживая корешки в свежую воду и выливая воду из старого резервуара, который обработала хлорной известью.
Сильвия помогла ей домыть резервуар и сказала:
– Вчера мне звонила мама. Они в Браттлборо, в Вермонте. Тебе она не звонила?
– Нет, со вторника не было звонков.
– Она говорит, там очень красиво.
– Я знаю. Она сказала, что они даже не хотят двигаться дальше.
– Она говорила с тобой насчет Дня Благодарения?
– Нет.
– Она хочет в этом году отпраздновать его у себя.
– Отлично.
– Сказала, что, к тому времени как они вернутся, ей опять захочется стряпать, да и времени у нее будет достаточно, чтобы как следует подготовиться к торжеству.
– Прекрасно. Я так рада, что не мне придется возиться со всем этим. Я что-то в этот раз не настроена принимать гостей.
– Но она, разумеется, попросит и нас принести что-нибудь к столу.
– За мной, я уверена, будут пироги. Она любит их в моем исполнении.
– А я займусь брокколи и рисом. Да, кстати, она просила передать тебе, чтобы ты пригласила Криса.
Ли как раз переливала воду в этот момент. Струя замерла, когда Ли подняла взгляд на сестру. Сильвия ничего не заметила и продолжала говорить.
– Они с отцом прониклись к нему большой симпатией. А ты знаешь, что, когда умер Грег, Крис послал им карточку с соболезнованиями? На маму это произвело огромное впечатление. И я-то знаю, что окончательно он пленил ее, когда включил в свою волейбольную команду на пикнике. Ты давно не звонила ему?
Избегая смотреть на Сильвию, Ли сосредоточенно мыла канистры.
– Давно.
– Тогда позвони и скажи, что он приглашен на праздничный обед.
– Да, конечно… я позвоню.
– Ну, а как сердечные дела у Джои?
Разговор перешел на другую тему, и о Кристофере больше не вспоминали. Школьники, разрисовав витрину, зашли в магазин поблагодарить хозяек за то, что разрешили им это сделать. Сильвия подарила каждому по яркой гвоздике.
Спустился бухгалтер и сказал, что закончил все расчеты, и дал ей подписать бумаги. Ли вытерла руки и расписалась. Сильвия и Пэт Голсуорти начали готовить магазин к закрытию. Когда Пэт попрощалась и сестры остались одни, Ли выключила радио и взглянула на Сильвию, которая уже надевала пальто. Она уже открыла было рот, чтобы сказать Сильвии о том, что не хочет приглашать Кристофера на семейный обед, но тут же представила, как изумленно уставится на нее сестра и обязательно спросит: «Почему?»
Она сжала губы, надела пальто, и они вдвоем вышли на улицу, где ветер кружил опавшие сухие листья и, выдохшись, во дворах опускал их на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Ли оставалось лишь звонить знакомым, подыскивая себе компанию на вечер. Пару раз она ужинала у Донны и Джима Клементсов, ходила в кино с Сильвией и Барри, и даже однажды – в бар с Нэнси Макфаддон. Посещала родительские собрания в школе, занималась последними приготовлениями сада к зиме, пекла пирожки и торты к ежегодной осенней ярмарке, устраиваемой церковью.
Но чаще всего вечерами она оставалась одна.
Как-то, уже после десяти, она выключила свет и подошла к окну – в пижаме, втирая в руки лосьон, любуясь полнолунием, когда вдруг мимо дома проплыла черно-белая патрульная машина – так медленно, что ей даже показалось, водитель заметил ее в темном окне. Она не сомневалась в том, что это был Кристофер. Луна светила так ярко, что машину она разглядела отчетливо, и к тому же ехала она так медленно, что никого другого за рулем вообразить было нельзя.
Ее охватила паника.
Она замерла у окна, почувствовав, как запылало лицо и неудержимо потянуло к нему, словно внутренний голос, отринув все запреты, умолял выбежать ему навстречу.
Конечно, он не остановился, тихо проехал мимо, и она задрожала от одной мысли о том, что он наблюдает за ее домом.
Вернувшись в постель, она вытянулась на спине, зажав одеяло под мышками так, что грудь ее стала плоской, и так лежала, не шелохнувшись, словно, стеснив себя в движениях, могла избавиться от желания, охватившего ее минуту назад у окна.
«Ты приняла правильное решение, – уговаривала она себя. – Роман с ним – это катастрофа. Скандал. Представь, что скажут люди».
Странно, но суровый приговор не помог ей ни уснуть, ни избавиться от тоски, ни вычеркнуть Кристофера из памяти.
Она была все так же тверда в своей решимости больше не видеть Кристофера, даже когда октябрьские дожди сменились морозами – унылое время года, которое заставляет еще острее переживать одиночество.
Город начинал готовиться к кануну Дня всех святых, тридцать первому октября. Начиная с 1920 года городские власти старались отмечать этот праздник шумно, но организованно, пытаясь искоренить дикие традиции прежних времен чинить в этот день беспорядки. С тех пор Анока снискала себе славу мировой столицы по проведению Дня всех святых. В этом году, как и во все предыдущие, программа праздника была очень насыщенной. Намечалось шествие уличных скрипачей; бейсбольный турнир, на котором «Торнадо» Аноки должны были сразиться со своими главными соперниками – «Кардиналами» – Кун-Рэпидз; карточный турнир среди взрослых жителей города; соревнования по подковке лошадей; праздник тыквенного пирога; большая гонка на пять километров и спортивная ходьба на милю. Спонсоры выделяли средства на оборудование «Дома с привидениями», проведение сатанинской ярмарки; учащиеся средней школы должны были разрисовать витрины магазинов. Кульминацией празднеств должны были стать детский парад в пятницу днем и торжественный парад в субботу, а вслед за ним – коронация «мисс Аноки».
Для местной торговли настал звездный час.
Но намечавшиеся торжества прибавляли забот и стражам порядка.
Ли с головой окунулась в работу.
Казалось, всем горожанам вдруг разом понадобились высаженные в горшочки хризантемы и фонари из тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта. Домовладельцы бросились украшать свои дворы. В городе царила атмосфера карнавала – с деревьев свисали силуэты, олицетворяющие привидения, у дверей домов болтались черные скелеты. Возле фонарных столбов и заборов появлялись чучела и тыквы. А в «Эбсолутли флорал» композиции из сухих осенних цветов стали самым расхожим товаром.
Когда старшеклассники пришли разрисовывать витрину магазина, Ли и Сильвия возились с цветами на складе. В магазине пахло горячим яблочным сидром, который разливали из электрического чайника, выставленного у входа. Подростки размалевывали стекла, потягивали сидр и веселились от души. Бухгалтер работал в кабинете на втором этаже, в магазине расхаживали двое посетителей, и Пэт Голсуорти их обслуживала. Ли занималась самым неприятным делом – меняла воду в канистре с рассадой редиса, от которой исходил такой едкий запах, что жгло глаза.
– Боже, до чего же вонючий материал, – воскликнула она, пересаживая корешки в свежую воду и выливая воду из старого резервуара, который обработала хлорной известью.
Сильвия помогла ей домыть резервуар и сказала:
– Вчера мне звонила мама. Они в Браттлборо, в Вермонте. Тебе она не звонила?
– Нет, со вторника не было звонков.
– Она говорит, там очень красиво.
– Я знаю. Она сказала, что они даже не хотят двигаться дальше.
– Она говорила с тобой насчет Дня Благодарения?
– Нет.
– Она хочет в этом году отпраздновать его у себя.
– Отлично.
– Сказала, что, к тому времени как они вернутся, ей опять захочется стряпать, да и времени у нее будет достаточно, чтобы как следует подготовиться к торжеству.
– Прекрасно. Я так рада, что не мне придется возиться со всем этим. Я что-то в этот раз не настроена принимать гостей.
– Но она, разумеется, попросит и нас принести что-нибудь к столу.
– За мной, я уверена, будут пироги. Она любит их в моем исполнении.
– А я займусь брокколи и рисом. Да, кстати, она просила передать тебе, чтобы ты пригласила Криса.
Ли как раз переливала воду в этот момент. Струя замерла, когда Ли подняла взгляд на сестру. Сильвия ничего не заметила и продолжала говорить.
– Они с отцом прониклись к нему большой симпатией. А ты знаешь, что, когда умер Грег, Крис послал им карточку с соболезнованиями? На маму это произвело огромное впечатление. И я-то знаю, что окончательно он пленил ее, когда включил в свою волейбольную команду на пикнике. Ты давно не звонила ему?
Избегая смотреть на Сильвию, Ли сосредоточенно мыла канистры.
– Давно.
– Тогда позвони и скажи, что он приглашен на праздничный обед.
– Да, конечно… я позвоню.
– Ну, а как сердечные дела у Джои?
Разговор перешел на другую тему, и о Кристофере больше не вспоминали. Школьники, разрисовав витрину, зашли в магазин поблагодарить хозяек за то, что разрешили им это сделать. Сильвия подарила каждому по яркой гвоздике.
Спустился бухгалтер и сказал, что закончил все расчеты, и дал ей подписать бумаги. Ли вытерла руки и расписалась. Сильвия и Пэт Голсуорти начали готовить магазин к закрытию. Когда Пэт попрощалась и сестры остались одни, Ли выключила радио и взглянула на Сильвию, которая уже надевала пальто. Она уже открыла было рот, чтобы сказать Сильвии о том, что не хочет приглашать Кристофера на семейный обед, но тут же представила, как изумленно уставится на нее сестра и обязательно спросит: «Почему?»
Она сжала губы, надела пальто, и они вдвоем вышли на улицу, где ветер кружил опавшие сухие листья и, выдохшись, во дворах опускал их на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109