Она укрыла его одеялом, расправила простыни.
– Ты очень чуткий юноша, Джои Рестон. Придет время, и какая-нибудь женщина найдет в тебе прекрасного супруга. – И она коснулась поцелуем его щеки.
– Ждать недолго. Я на днях сделал предложение Сэнди, и она согласилась выйти за меня замуж. Мы думаем, что, пожалуй, еще годик походим в школу, а потом поженимся.
Ли онемела. Но не успела как следует испугаться, как Джои расхохотался своим фальцетом и сказал:
– Шучу, мам.
– О Боже… – Она приложила руку к сердцу. – Ты меня чуть не угробил!
– Это тебе в ответ за взбучку. Вдобавок к вафлям и извинениям.
Она шутливо ткнула кулаком ему в грудь.
– Ах ты, паршивец.
– Да, но ты ведь все равно меня любишь?
– Да, люблю, конечно, – рассмеялась она. – Ли еще посидела возле сына, наслаждаясь возвращающейся умиротворенностью. Наконец-то все вставало на свои места.
– Что ж, мне пора идти, чтобы успеть к приходу Кристофера.
– Передай ему привет от меня. И, если он согласится жениться на тебе, предупреди, чтобы он тренировался аккуратно писать в унитаз, иначе ему несдобровать.
– Джозеф Рестон!
– Спокойной ночи, мам. Развлекайся.
– Ну ладно, дождись Первого апреля. Уж я тебе отомщу.
– Слушай, женщина. Мне нужно хоть немного поспать. Завтра в школу.
– Хорошо, хорошо, ухожу.
Она еще раз поцеловала его и направилась к двери.
Когда она уже выходила из его комнаты, Джои крикнул ей вслед:
– Если серьезно, мам, я рад за тебя.
Счастливая, она улыбнулась и погасила в коридоре свет.
В одиннадцать пятнадцать она подъехала к дому Кристофера. Приближаясь к его двери, она чувствовала трепетную дрожь – ощущение, которое женщины ее возраста считают привилегией лишь юных созданий. Какой незрелый, буйный оптимизм испытывала она, когда выходила замуж за Билла! Но сейчас все было немножко иначе – может, потому, что любовь ее нынешняя была непрошенной. Не Ли ее искала, любовь сама нашла ее. Какой бы дурой она оказалась, если бы позволила своей семье украсть у нее счастье, пусть даже и короткое. Это была ее жизнь, ее одной, а жизнь – спектакль, сыгранный однажды и без репетиций, Хотя так же быстротечна, и финал неизбежен. Не будет повторения. И потому Ли так хотелось успеть получить положенное ей счастье, воплощением которого стал для нее Кристофер.
Она постучала в дверь и с замиранием сердца стала ждать. Через несколько секунд за дверью раздался его голос.
– Кто там? – Сразу видно – полицейский, всегда начеку.
– Это я, Ли.
Щелкнул замок, и дверь распахнулась, сметая стоявшие на резиновом коврике черные форменные ботинки. Кристофер предстал перед ней в носках, в форме, с примятыми после фуражки волосами. В руках он держал пластмассовый судок «Бифарони», из которого торчала ложка. По-видимому, он только что извлек его из печки, поскольку в квартире пахло свежеразогретой едой.
– Вот это сюрприз.
– Разве? Мы же оба поняли тогда в школе, что не сможем друг без друга.
– Ты – может быть, и поняла, а я нет. Я подумал, что, похоже, это конец. И, возможно, к лучшему для тебя…
Она робко улыбнулась, переводя взгляд с его волос на любимые голубые глаза, полные губы.
– Вы не против, офицер Лаллек, если я вас поцелую?
Она перешагнула через его ботинки, бесцеремонно обняла его и поцеловала. Он ответил на ее поцелуй, придерживая одной рукой ее, а другой – свой ужин. Поцелуй был сентиментально-сладостным, более исполненным неги, нежели страсти. Она чувствовала себя так уютно в его объятиях. Она так изучила его губы, что знала каждую их извилинку. Она целовала его с упоением, и ее влажный язык, медленно блуждающий по его рту, словно объяснял, насколько глупа была его хозяйка. Прервав поцелуй, они улыбнулись друг другу.
– Ммм… а что ты ешь?
– «Бифарони».
– Вкусно пахнет.
– Хочешь? Я могу разогреть и для тебя.
– Хм-мм… Да нет, ешь, ты же голодный..
– Не так, чтобы очень. Тем более, ты пришла.
– Ешь. Я буду смотреть на тебя.
Он усмехнулся.
– Будешь смотреть?
Она уперлась локтями в его бронированную грудь и указательным пальцем очертила контур его губ.
– Я буду смотреть, – бормотала она, – как эти губы смыкаются вокруг ложки и шевелятся, пока ты жуешь. Я так соскучилась по этому зрелищу.
Он хмыкнул:
– Нам, полицейским, не привыкать к людским странностям.
– Ешь свою дешевую лапшу, – нежным голоском пропела она.
Он взялся за ложку, но не отрывал от нее взгляда. Когда он набил рот, она поцеловала его в щеку – как раз в то место, где яростно заработали желваки. Он улыбнулся, проглотил лапшу и спросил:
– Так ты соскучилась по мне или по чему-то еще?
– Хм. Я вовсе не из-за того собираюсь выходить за тебя замуж, о чем ты только что подумал. Просто мне нужно, чтобы ты выравнивал мою стиральную машину, подстригал газон, убирал снег во дворе – ну, и тому подобное.
Он не успел поднести ложку ко рту: она так и замерла в его руке. Он сделал шаг назад, чтобы получше разглядеть ее лицо.
– Ты собираешься за меня замуж?
– Да, офицер Лаллек. Я собираюсь сбежать с тобой.
– Сбежать!
– И скорее, чем ты думаешь.
– Ты шутишь.
– Я устала выслушивать от других, что мне можно и чего нельзя. Я устала спать в холодной постели, есть в одиночестве, наблюдать, как ты курсируешь возле моего дома по ночам, думая, что я сплю и тебя не вижу.
– Когда это?..
– Я видела тебя. Ты проезжал в воскресенье в десять вечера и на следующий день, перед самым концом дежурства, да полно было таких вечеров.
– А как насчет сегодняшнего?
– Сегодня меня не было дома. Ллойд пригласил меня поужинать и заодно наставил на путь истинный. Потом я вернулась, приняла ванну, надушилась где только можно, надела чистое белье и сказала Джои, что отправляюсь делать тебе предложение.
– Неужели это правда? Чистое белье? И в каких местах, ты говоришь, надушилась?
– Везде, где только можно наслаждаться этим запахом вдвоем.
– Постой, держи-ка это. – Он вручил ей судок с лапшой, подхватил ее на руки и приказал: – Защелкни-ка замок.
Когда она послушно исполнила его приказание, он понес ее на кухню, где над столом горела лампа и шкаф с посудой был распахнут настежь.
– Поставь это куда-нибудь, – сказал он.
Она избавилась от судка и обвила руками его шею. Он отнес ее в спальню. Над кроватью он отпустил ее ноги, и она медленно соскользнула на матрас. Сжав ее лицо ладонями, он прильнул губами к ее губам, и они утонули в глубоком и бесконечном поцелуе. И потом еще долго не могли разомкнуть объятий, и в темноте было слышно их тяжелое дыхание. Легкомысленное настроение, с которым они встретили друг друга, растворилось в торжественности момента.
– Кристофер, я виновата, – прошептала она. – Я любила тебя, а слушала их. Прости.
– Без тебя было чертовски тяжело.
– Мне тоже.
– И все равно я не хотел вставать между тобой и твоей семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109