В прошлом году на Рождество Грег получил праздничный сертификат закусочной «Джимбоз догз» на Майн-стрит, которая стала уже городской достопримечательностью. Достаточно было съесть там один хот-дог, чтобы в течение двух дней ощущать во рту его привкус, а уж ароматный шлейф от него тянулся за тобой и все трое суток. Очень часто, проезжая в патрульной машине мимо этого заведения, Грег просил:
– Притормози-ка.
– О нет, – отвечал Крис. – Боже, только не сегодня!
– А ты посмотри на это по-другому: мы же сэкономим на ужине…
Так сказал ему Грег и в последний раз, когда они ехали мимо «Джимбоз».
Крис прошел в спальню Грега, все еще не сняв зеленую кепку. Он чувствовал, как подступает боль – сдавило горло, грудь напряглась, защипало в глазах. И он сдался. Повалившись на пол, он прислонился спиной к кровати Грега, уткнулся головой в колени и зарыдал в голос. Комната наполнилась ужасающими воплями, которые, казалось, проникали во все щели и даже сквозь потолок в квартиру этажом выше. Криса это не волновало. Он дал волю своим чувствам – так было легче смириться со смертью.
Боль была ужасной.
Жестокой.
Но и необходимой.
– Проклятье! – орал он и рыдал, пока не иссякли слезы и не покинули силы.
Он еще долго сидел потом в той же позе на полу, недоумевая, почему Господь забирает лучших, а всякая шваль продолжает грабить, насиловать, бросать своих детей на произвол судьбы.
Был уже час ночи, а он все не мог встать. Он комкал в руках кепку Грега, и время от времени новые приступы рыданий душили его. Он не сопротивлялся им, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Наконец он глубоко вздохнул и распрямился. Как странно: слезы все-таки приносят облегчение.
Но чувствовал он себя погано.
Ему казалось, что голова раскалывается, а глаза вот-вот лопнут, как кукурузные хлопья.
И он вдруг признался самому себе, что этими горькими слезами оплакивал сейчас не только Грега, но и себя, свое одиночество, несчастное детство, о котором столько вспоминал сегодня.
Дом Рестонов опустел, и Ли осталась с детьми одна. Они уже переоделись ко сну, ложиться поодиночке не хотели. Как отголосок тех дней, когда хоронили Билла, к ним вернулась боязнь одиночества.
– Идите в мою постель, – предложила Ли, и дети, довольные, кинулись к ней.
Они легли обнявшись, Ли – в середине, но сон не шел к ним.
Прошло довольно много времени, прежде чем Джои, не без колебаний, решил сделать признание.
– Послушай, мам…
– Что, милый?
– Когда ты позвонила… я сказал совсем не то, что думал. То есть я хочу сказать, что сморозил глупость.
– А что ты сказал?
– Ну, что Грег собирался взять нас с ребятами на ярмарку. Как будто только это для меня и важно. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Она крепче прижала к себе сына.
– О, Джои, неужели ты все время мучился из-за этого?
– Но это же прозвучало так эгоистично.
– Нет-нет, Джои, милый, не переживай. Это нормальная человеческая реакция, вот и все. В то, что случилось, верится с трудом. Вполне естественно, человек теряется и говорит первое, что приходит в голову. День за днем тянется размеренная жизнь, и мы воспринимаем ее привычный ход как нечто само собой разумеющееся. И вдруг в эту повседневность вторгается страшное, а мы по инерции продолжаем думать о самых обыденных вещах: «Боже, как же такое возможно, что человека нет? Он же обещал сделать то-то и то-то»… Я помню, когда умер твой отец, я все твердила: «Но мы же собирались поехать путешествовать во Флориду». А сегодня, когда Кристофер сообщил о гибели Грега, я все причитала, как же так – он ведь обещал починить мне шланг. Так что, видишь, я вела себя так же, как и ты. Когда такое на тебя сваливается, мы не думаем, мы лишь реагируем, поэтому не казни себя.
Дженис спросила:
– Мама, знаешь, какие мысли вертелись у меня всю дорогу домой?
– Какие?
– О том, как обездолил меня Грег своей смертью. Он уже никогда не женится, у него не будет детей и жены, которые стали бы моими родственниками. Как ужасны будут теперь рождественские вечера, и мои дни рождения уже не будут такими веселыми, как раньше.
– Я полагаю, каждый из нас думал сегодня о том же.
Они замолчали.
Слабый лунный свет проникал в комнату сквозь прозрачные шторы, выхватывая из темноты отдельные предметы, отражаясь в зеркале, висевшем над комодом.
У Ли затекли руки. Она слегка высвободила их, но детей не отпустила.
– А теперь я расскажу вам, о чем сегодня думала я, и не раз. От этих мыслей мне стало так страшно… что… ну нет, лучше уж все по порядку. В разгаре всей этой суматохи, когда беспрерывно звонил телефон, приходили и уходили люди, я вдруг поймала себя на том, что хочу спросить: «А Грегу позвонил кто-нибудь?» И меня как будто обожгло – ведь Грега нет! Он уже никогда не придет. И я испытала чувство страшной вины – будто забыла о том, что Грег умер и что вся суета вокруг именно поэтому…
Дженис призналась:
– То же самое было и со мной.
– И со мной тоже, – сказал Джои.
Но слова Ли о том, что их поведение было совершенно естественным, успокоили обоих. Потом Дже-нис робко шепнула:
– Теперь никогда не будет так, как было.
И Ли ответила:
– Да, это точно. Но мы сами должны позаботиться, чтобы без Грега наша жизнь – насколько это возможно – была полной и радостной. Именно это я тысячу раз повторяла себе после смерти вашего отца. Мне это помогало жить. Если станет невмоготу, думайте так же. Вы обязательно должны быть счастливы, хотя это и потребует некоторых усилий.
Наконец сон сморил их. Но был он беспокойным, тревожным. И не удивительно – ведь это была их первая ночь без Грега.
С утра не смолкал телефон. Уловив момент затишья, Ли набрала номер телефона Ллойда.
– Привет, дорогой, – сказала она. – Это Ли.
– Детка! Как приятно слышать твой голос, хотя он и дрожит слегка.
– Я хотела попросить тебя об одной услуге, Ллойд.
– Конечно, о чем речь?
– Ты не смог бы сходить со мной к похоронному агенту сегодня утром?
– Конечно.
– Я не хочу подвергать детей такому испытанию. Сильвия хотела поехать со мной и мои родители тоже, но я предпочла бы, чтобы со мной был ты.
– Это самое приятное, что ты могла сказать старику в столь ранний час. Во сколько за тобой заехать?
Рядом с Ллойдом она вновь обрела некоторое спокойствие, как если бы с ней был Билл. Добрый, милый Ллойд, лучик света в непроглядной тьме, – как она была благодарна ему за то, что он был в ее жизни.
Ли уже доводилось встречаться с Уолтером Деуэем, и она знала, что ее ожидает: этот человек, безусловно, участлив, но он прежде всего делает свое дело и потому вынужден будет задавать вопросы, которых оно требует.
В первую очередь занялись оформлением свидетельства о смерти: дата и место рождения покойного, полное имя, номер страхового полиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109